Отзыв о картине семейные фотографии виктора попкова. Виктор Попков: Блоги: Факты о России

Нет, не буду стремиться. Нет, не буду стонать.
Тихо буду смеяться. Тихо буду рыдать.
Тихо буду любить, Тихо буду болеть,
Тихо буду я жить, Тиха будет и смерть.
Если будет мне счастье, Если будет мой бог,
Я не стану качаться, Я найду свой порог.
Буду к людям я добрый, Буду все я любить,
Буду в грусти смеяться, Буду в смехе грустить.
И тебя не обижу. Даже подлость стерплю.
Пожалей хоть раз в жизни. Смерть! Придешь? Я смолчу.

Виктор Попков. О себе

Виктор Ефимович Попков - яркий представитель поколения шестидесятников. Он вошел в историю российского искусства стремительно и ярко. Сразу после окончания института им. Сурикова Виктор Попков стал заметным явлением в изобразительном искусстве страны. Три его работы из дипломной серии были куплены Государственной Третьяковской галереей, о нем писали в газетах и журналах, снимали на телевидении.

В 33 года Попков стал членом комитета по присуждению Государственных и Ленинских премий, в 1966 он был удостоен почетного диплома «Бьеннале» на выставке работ молодых художников в Париже за работы «Полдень», «Двое», «Семья Болотовых».

Мой день. 1960

Виктор Ефимович Попков - наследник великой традиции русского реализма, п одобно Петрову-Водкину или Коржеву, Попков работал так, чтобы бытовую деталь и обыденную сцену сделать символом бытия вообще.
Палитра Виктора Ефимовича почти монохромна, он часто использует иконописные приемы (пробела в работе с лицами, сплошные цветные фона), его рисунок угловат и порой тороплив, но главным в его картинах Попкова является то, что художнику есть о чем сказать зрителю.

Виктора Попкова успели забыть - память о нем заслонили бесконечные авангардные акции, аукционные успехи прощелыг, неразличимая пестрая продукция "второго авангарда" - поделки декоративного рынка новых буржуа.

Строители Братской ГЭС. 1960—1961

Попков - художник сугубо советский. Это значит, что его идеалом в искусстве является то, что было провозглашено общественным идеалом в годы советской власти - даром что нарушалось и предавалось. Он верил, что люди любят землю, на которой живут, готовы за нее умереть, помнят своих отцов, чтят их память, отвечают за общество - то есть за стариков и детей.

С наивностью и бесстрашием - потому что сентиментальное высказывание в искусстве опасно, проще быть циником - Попков рисовал старух и детей; это редкий случай, чтобы художник так много рисовал младенцев и беспомощных стариков - в то время авангардисты чаще рисовали беспроигрышные полоски и писали "Брежнев - козел", а вот любить мало кто отважился. Вы знаете, кого любила группа "Коллективные действия" или "Мухоморы"? Вот и они сами тоже не знали. Рисуя ребенка, легко сделать вещь пошловатой, и Попков часто срывался, - но продолжал рисовать; иногда у него получались шедевры.

Воспоминания. Вдовы. 1966

Подлинно воспитанные и интеллигентные люди занимались концептуализмом, рисование считалось устаревшим. Повсюду в интеллигентных компаниях усталые юноши говорили, что живопись умерла. В те годы считалось, что настоящий писатель - Пригов, а Пастернак написал неудачный опус - Доктор Живаго. Многим светским людям казалось, что мнение кураторов из Нью-Йорка и галеристов из Майами - суть критично в отношении того, какому искусству быть, а какому надлежит пропасть. Их стараниями - живопись объявили анахронизмом. Бойкие юноши занялись инсталляциями, и Попков со своей кисточкой старого образца смотрелся смешно.
Мало того, что он тщился нарисовать картину, на этих картинах он рисовал никому не интересных людей - деревенских вдов, корявых мужиков, детей окраин, советских горожан. Это было такое вопиюще немодное творчество, постыдно искреннее. Ну, вообразите себе человека, который придет в интеллигентный дом, где читают Кафку и скажет, что он любит Родину, а его папа брал Берлин. Стыдно, правда? А Попков именно об этом и говорил - и не стеснялся.

Шинель отца. 1972

Некоторые его вещи (Мезенские вдовы, После работы, Мать и сын, Шинель отца) являются несомненными шедеврами живописи - он сделал то, чего не может сделать заурядный талант, а именно: он создал своего героя. Этим, собственно и замечательно пластическое искусство - в отличие от музыки или, например, философии - изобразительное искусство обладает способностью создать человека, наделить образ неповторимыми физическими чертами. Было бы затруднительно реконструировать наш мир по работам декоративного авангарда, - а по работам Попкова - можно. В мире отныне существует герой Виктора Попкова, так же точно, как существует герой Петрова-Водкина (рабочий интеллигент) или герой Корина (смятенный священник), герой Фалька (городской безбытный интеллектуал) или герой Филонова (пролетарий-строитель мира).

Двое. 1966

Герой Попкова - житель блочных районов окраины, муж и отец с небольшой зарплатой, которой ему хватает, - а лишнего не надо, - он не будет знать, на что ее использовать; он родственник героям Владимова и Зиновьева; это интеллигент, который уже ни во что не верит, но работает ради других и ради общественного долга - потому что "стране нужна рыба", выражаясь словами героя "Трех минут молчания".

Это несладкая судьба, неуютная судьба, и картины у Попкова грустные - не декоративные. Современный буржуй его картины оценит вряд ли. Попков был настоящим художником, в том числе подлинность выражалась в том, что он был художником неровным - иногда излишне сентиментальным, иногда слащавым. В лучших вещах - крупным реалистом, в самых лучших (есть один холст, где старуха сидит в углу избы) - великим живописцем.

В картинах Попкова исключительно силен мотив иконы - он настаивает на родстве реалистической (кто-то скажет: соцреалистической) живописи с иконописью. Его представления о живописной кладке столь же безыскусны и просты, как у провинциального иконописца, и то, ради чего он пишет картины, можно выразить ровно теми же словами, какими описываем причину возникновения иконы.

Время не помогло этого художника разглядеть. Он казался недостаточно современен, наше игрушечное, фальшивое время не любит все настоящее, - а хотелось пестрого и дерзкого: его забыли ради фантиков, точно так же, как забыли его европейских современников - Гуттузо или Моранди, открывать этих художников предстоит заново. Утрачен сам язык - нет искусствоведа, который умел бы сегодня анализировать картину, красочный слой, движение пальцев. Искусство очень долго оглупляли, вместо искусствоведов плодили кураторов.

Теперь предстоит учиться не только заново говорить, но и заново смотреть.

Максим Кантор

Бригада отдыхает. 1965

Жизнь — порой так казалось Попкову — приобретала черты нелепого фарса. А коль скоро так, избегнуть поис-ков — не истины, нет, забвения — на дне стакана не удавалось. Попытка самоубийства. Предчувствие скорой смерти. За две недели до гибели принес друзьям пластинки: «По-ставьте музыку на моих похоронах».

Гибель — тоже нелепая. И в этой нелепости, случайно-сти слышится неумолимая поступь судьбы.

Его вообще не должно было быть в этот день в Мо-скве. Он собирался уезжать. Но не уехал. В 11 часов вечера 12 ноября 1974 года Виктор Попков ловил машину на ули-це Горького. Такси не останавливались. Приняв за такси ин-кассаторскую «Волгу», художник попытался остановить ее. Инкассатор (как выяснилось впоследствии, он был пьян) выстрелил и бросил смертельно раненного человека уми-рать на мостовой. В больницу Попкова привезли как банди-та, совершившего разбойное нападение на инкассаторскую машину, и лишь позднее обстоятельства «нападения» уда-лось прояснить благодаря случайным свидетелям.

Хороший человек была бабка Анисья. 1973

А уже в 2 часа ночи по «Голосу Америки» передавали, что «полковниками КГБ убит известный русский ху-дожник Попков». Во время гражданской панихиды и по-хорон ждали «провокаций». Но провокаций не было, кро-ме разве одной: входя в зал Дома художников на Кузнецком мосту, где проходила гражданская панихида, люди видели на сцене картину Попкова «Хороший человек была бабка Анисья». Несколько лет назад, когда картина впервые вы-ставлялась в Доме художников, Попков именно здесь хотел поместить ее. Тогда не дали. Дали теперь.

«Таруса. Солнечный день. Был на могиле Ватагина , Паустовского, Борисова-Мусатова. Святые могилы. Светла о них память. Какой же вывод сегодня я смог сделать? Они были жадными к жизни. Они хотели жить и отлично понимали — покой будет. Они не были ханжами к жизни. Они любили жизнь и жили ею полно и духовно и физически, в пределах отпущенных каждому природой.

И я теперь понимаю, для того, чтоб после твоей смерти о тебе вспоминали с благодарностью, нужно иметь мужество жить мучаясь, страдая от радости, любить радость, смех, здоровье, все красивое, сильное, живое и все, что движется, — тело, мысль, душу.

И еще: каждому возрасту свойственна своя красота и тела и духа. Но самое прекрасное тело в молодости, а дух в старости. И нужно любить тело, когда молод, и думать всегда о духе, а в старости только о духе. Поменьше нытья, Боже, дай здоровья и телу и духу. Научи радоваться, пока живем. Забыть мысли о насилии над жизнью».

Возвращение. 1972

Прошло почти 38 лет со дня гибели художника, но до сих пор к его памятнику в Тарасовке ложатся на снег алые гвоздики. О Викторе Попкове написано немало книг, статей, снято фильмов, сделано телепередач. Картины хранятся в крупных музеях, картинных галереях России и зарубежья. Коллекционеры считают за честь иметь работы Попкова. Это свидетельство той благодати, которую Виктор Ефимович при жизни вложил в свои полотна.

Рябинка. 1959

(1932-1974)

Прошло уже больше сорока лет после того рокового и нелепого выстрела, который оборвал жизнь художника… Наследие Виктора Попкова всё больше и больше приобретает очертания целостного и уникального явления, в котором созвучные мастеру художественные традиции претворились в оригинальный пластический язык.

Признанный официальными советскими структурами и любимый зрителями, Виктор Попков принадлежал к тому поколению художников, которые начинали работать в эпоху разоблачения «культа личности» и выражали честную творческую позицию.

Именно честность – определяющее слово для характеристики личности и творчества Виктора Попкова — от образцово-«суровых» «Строителей Братской ГЭС», выразивших идею героической самоотверженности во имя коллективных задач, которая вдохновляла многих в шестидесятые годы, до полотен позднего, «новореалистического» этапа творчества, отразившего разочарование в «великих задачах» и обостренное переживание глубинной разобщенности людей.

Виктор Ефимович Попков родился 9 марта 1932 года в Москве в семье рабочего. Учился в 194801952 в Художественно-графическом педагогическом училище. С 1952 по 1958 учился в МГАХИ им. В.И.Сурикова в мастерской Е.А.Кибрика.

В 1950-1960-е годы много путешествовал по стране, посетил Иркутск, Братск, другие города Сибири. Впечатления от этих поездок легли в основу его первых полотен, в т.ч. одного из центральных произведений «сурового стиля» «Строители Братской ГЭС (1960-1961, ГТГ).

Одной из центральных тем его творчества стало осмысление несостоявшейся судьбы поколения, ставшего жертвой Великой Отечественной войны (цикл «Мезенские вдовы», 1966–1968).

Философскими откровениями были и его автопортреты, в котором он создал собирательный образ современника — среди них знаменитая «Шинель отца» (1970–1972, ГТГ).

Попков был также замечательным мастером пейзажа, работал в технике акварели, линогравюры. Завещанием большого мастера стала недописанная картина «Осенние дожди. Пушкин»…

Виктор Попков погиб в результате несчастного случая в 1974 году. Похоронен на Черкизовском кладбище в Москве.

БИОГРАФИЯ

Родился в 1932 году в семье рабочего. Учился в Художественно-графическом педагогическом училище (1948-1952) и Московском художественном институте имени В. И. Сурикова (1952-1958) у Е. А. Кибрика. Жил в Москве. Убит выстрелом инкассатора, когда подошел к машине "Волга" и попросил водителя подвезти его. Впоследствии инкассатор утверждал, что действовал по инструкции. Похоронен на Черкизовском кладбище.

ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Основные произведения Виктора Ефимовича посвящены современной тематике:

«Строители Братска» (1960-1961), ГТГ
«Северная песня» (1968), ГТГ
«Семья Болотовых» (1968), ГТГ
«Бригада отдыхает» (1965), Союз художников СССР
«Шинель отца» (1972), ГТГ
«Двое» (1966), ГТГ
«Хороший человек была бабка Анисья» (1973), ГТГ
«Вдовы» (1966)
«Автопортрет» (1963)
«Осенние дожди. Пушкин» (1974), ГТГ, неоконченная

Несколько работ Попкова вошли в собрание Института русского реалистического искусства (ИРРИ).

ПАМЯТНИК

Надгробный памятник на могиле художника установлен в начале 1975 года. Скульптор - Алла Пологова. Рядом с художником похоронены его мать, брат и сестра.

Государственная премия СССР (посмертно) (1975)

В Мытищинском историко-художественном музее есть мемориальная комната художника, хранятся эскизы его картин, графические работы, зарисовки, фотодокументы.

Мать - Степанида Ивановна (8 ноября 1909- 8 сентября 1986)
Отец - Ефим Акимович (1906-1941)
Братья:
- Николай Ефимович (8 января 1930 - 1 апреля 1978), сын Юрий Николаевич (род. 12 января 1954), внучка Дарья Юрьевна (род. 12 мая 1979)
- Анатолий Ефимович (1941-1942)
- Сестра - Тамара Ефимовна (25 марта 1937 - 26 марта 1986), сын Михаил Николаевич (3 июня 1963 - 15 февраля 2007), внуки Наталия Михайловна (род. 20 мая 1987) и Артём Михайлович (род. 28 октября 1994), сын Сергей Николаевич (род. 14 ноября 1958), внук Никита Сергеевич (род. 22 ноября 1988)
- - Жена - Клара Калинычева (род. 30 августа 1933)
  - Сын - Алексей Викторович (род. 24 января 1958)
  - Внучка - Алиса Алексеевна (род. 1984)

ПОПКОВ ВИКТОР ЕФИМОВИЧ (1932-1974) - РУССКИЙ ЖИВОПИСЕЦ И ГРАФИК

Виктор Попков. О себе

Мой день. 1960

Виктор Ефимович Попков – наследник великой традиции русского реализма, п одобно Петрову-Водкину или Коржеву, Попков работал так, чтобы бытовую деталь и обыденную сцену сделать символом бытия вообще.
Палитра Виктора Ефимовича почти монохромна, он часто использует иконописные приемы (пробела в работе с лицами, сплошные цветные фона), его рисунок угловат и порой тороплив, но главным в его картинах Попкова является то, что художнику есть о чем сказать зрителю.

Виктора Попкова успели забыть – память о нем заслонили бесконечные авангардные акции, аукционные успехи прощелыг, неразличимая пестрая продукция "второго авангарда" – поделки декоративного рынка новых буржуа.

Строители Братской ГЭС. 1960-1961

Попков – художник сугубо советский. Это значит, что его идеалом в искусстве является то, что было провозглашено общественным идеалом в годы советской власти – даром что нарушалось и предавалось. Он верил, что люди любят землю, на которой живут, готовы за нее умереть, помнят своих отцов, чтят их память, отвечают за общество – то есть за стариков и детей.

С наивностью и бесстрашием – потому что сентиментальное высказывание в искусстве опасно, проще быть циником – Попков рисовал старух и детей; это редкий случай, чтобы художник так много рисовал младенцев и беспомощных стариков – в то время авангардисты чаще рисовали беспроигрышные полоски и писали "Брежнев – козел", а вот любить мало кто отважился. Вы знаете, кого любила группа "Коллективные действия" или "Мухоморы"? Вот и они сами тоже не знали. Рисуя ребенка, легко сделать вещь пошловатой, и Попков часто срывался, – но продолжал рисовать; иногда у него получались шедевры.

Воспоминания. Вдовы. 1966

Подлинно воспитанные и интеллигентные люди занимались концептуализмом, рисование считалось устаревшим. Повсюду в интеллигентных компаниях усталые юноши говорили, что живопись умерла. В те годы считалось, что настоящий писатель – Пригов, а Пастернак написал неудачный опус – Доктор Живаго. Многим светским людям казалось, что мнение кураторов из Нью-Йорка и галеристов из Майами – суть критично в отношении того, какому искусству быть, а какому надлежит пропасть. Их стараниями – живопись объявили анахронизмом. Бойкие юноши занялись инсталляциями, и Попков со своей кисточкой старого образца смотрелся смешно.
Мало того, что он тщился нарисовать картину, на этих картинах он рисовал никому не интересных людей – деревенских вдов, корявых мужиков, детей окраин, советских горожан. Это было такое вопиюще немодное творчество, постыдно искреннее. Ну, вообразите себе человека, который придет в интеллигентный дом, где читают Кафку и скажет, что он любит Родину, а его папа брал Берлин. Стыдно, правда? А Попков именно об этом и говорил – и не стеснялся.

Шинель отца. 1972

Некоторые его вещи (Мезенские вдовы, После работы, Мать и сын, Шинель отца) являются несомненными шедеврами живописи – он сделал то, чего не может сделать заурядный талант, а именно: он создал своего героя. Этим, собственно и замечательно пластическое искусство – в отличие от музыки или, например, философии – изобразительное искусство обладает способностью создать человека, наделить образ неповторимыми физическими чертами. Было бы затруднительно реконструировать наш мир по работам декоративного авангарда, – а по работам Попкова – можно. В мире отныне существует герой Виктора Попкова, так же точно, как существует герой Петрова-Водкина (рабочий интеллигент) или герой Корина (смятенный священник), герой Фалька (городской безбытный интеллектуал) или герой Филонова (пролетарий-строитель мира).

Двое. 1966

Герой Попкова – житель блочных районов окраины, муж и отец с небольшой зарплатой, которой ему хватает, – а лишнего не надо, – он не будет знать, на что ее использовать; он родственник героям Владимова и Зиновьева; это интеллигент, который уже ни во что не верит, но работает ради других и ради общественного долга – потому что "стране нужна рыба", выражаясь словами героя "Трех минут молчания".

Это несладкая судьба, неуютная судьба, и картины у Попкова грустные – не декоративные. Современный буржуй его картины оценит вряд ли. Попков был настоящим художником, в том числе подлинность выражалась в том, что он был художником неровным – иногда излишне сентиментальным, иногда слащавым. В лучших вещах – крупным реалистом, в самых лучших (есть один холст, где старуха сидит в углу избы) – великим живописцем.

В картинах Попкова исключительно силен мотив иконы – он настаивает на родстве реалистической (кто-то скажет: соцреалистической) живописи с иконописью. Его представления о живописной кладке столь же безыскусны и просты, как у провинциального иконописца, и то, ради чего он пишет картины, можно выразить ровно теми же словами, какими описываем причину возникновения иконы.

Время не помогло этого художника разглядеть. Он казался недостаточно современен, наше игрушечное, фальшивое время не любит все настоящее, – а хотелось пестрого и дерзкого: его забыли ради фантиков, точно так же, как забыли его европейских современников – Гуттузо или Моранди, открывать этих художников предстоит заново. Утрачен сам язык – нет искусствоведа, который умел бы сегодня анализировать картину, красочный слой, движение пальцев. Искусство очень долго оглупляли, вместо искусствоведов плодили кураторов.

Теперь предстоит учиться не только заново говорить, но и заново смотреть.

Бригада отдыхает. 1965

Жизнь - порой так казалось Попкову - приобретала черты нелепого фарса. А коль скоро так, избегнуть поис ков - не истины, нет, забвения - на дне стакана не удавалось. Попытка самоубийства. Предчувствие скорой смерти. За две недели до гибели принес друзьям пластинки: «По ставьте музыку на моих похоронах».

Гибель - тоже нелепая. И в этой нелепости, случайно сти слышится неумолимая поступь судьбы.

Его вообще не должно было быть в этот день в Мо скве. Он собирался уезжать. Но не уехал. В 11 часов вечера 12 ноября 1974 года Виктор Попков ловил машину на ули це Горького. Такси не останавливались. Приняв за такси ин кассаторскую «Волгу», художник попытался остановить ее. Инкассатор (как выяснилось впоследствии, он был пьян) выстрелил и бросил смертельно раненного человека уми рать на мостовой. В больницу Попкова привезли как банди та, совершившего разбойное нападение на инкассаторскую машину, и лишь позднее обстоятельства «нападения» уда лось прояснить благодаря случайным свидетелям.

Хороший человек была бабка Анисья. 1973

А уже в 2 часа ночи по «Голосу Америки» передавали, что «полковниками КГБ убит известный русский ху дожник Попков». Во время гражданской панихиды и по хорон ждали «провокаций». Но провокаций не было, кро ме разве одной: входя в зал Дома художников на Кузнецком мосту, где проходила гражданская панихида, люди видели на сцене картину Попкова «Хороший человек была бабка Анисья». Несколько лет назад, когда картина впервые вы ставлялась в Доме художников, Попков именно здесь хотел поместить ее. Тогда не дали. Дали теперь.

«Таруса. Солнечный день. Был на могиле Ватагина, Паустовского, Борисова-Мусатова. Святые могилы. Светла о них память. Какой же вывод сегодня я смог сделать? Они были жадными к жизни. Они хотели жить и отлично понимали - покой будет. Они не были ханжами к жизни. Они любили жизнь и жили ею полно и духовно и физически, в пределах отпущенных каждому природой.

Возвращение. 1972

Виктор Попков
Судьба в суровом стиле
Художник Виктор Попков был одним из лидеров так называемого "сурового стиля" - направления в советском искусстве 1950-1960-х годов, для которого характерна героизация жизни простых людей.
Он родился в Москве 9 марта 1932 года в пролетарской семье. Образование получил в Художественно-графическом педагогическом училище и в Московском художественном институте имени В.И.Сурикова.
В 1967 году Попков получил почетный диплом на выставке молодых художников в Париже. Его наиболее известные полотна - "Строители Братской ГЭС", "Двое", "Бригада отдыхает", "Семья Болотовых", "Шинель отца", "Осенние дожди (Пушкин)". Картины Попкова находятся в Государственной Третьяковской галерее, Русском музее, Государственной музее-заповеднике "Абрамцево", а также в зарубежных собраниях.
Виктор Попков. "Строители Братской ГЭС" (1960-1961)

СЕВЕРНАЯ ЧАСОВНЯ

МАТЬ и СЫН

Картины Виктора Попкова я полюбила с той минуты, когда увидела в Московском Доме Художника его "Двоих", а потом "Хороша была бабка Анисья", а потом "Мой день",

Двое 1966 г. ГТГ

Развод. ГТГ

Вдовы. 1966 г. ГТГ

Вдовы. фрагмент. 1966. ГТГ

Мой день. 1968. ГТГ

Северная песня. 1968. ГТГ

Северная песня. Фрагмент.
В окне светловолосый с бородкой - хороший друг мой и мужа в те годы - Степанов Евгений Евгеньевич (совместно с женой являются авторами исследования и ряда работ о Николае Гумилеве и Анне Ахматовой). Именно Женя Степанов стал моим ГУРУ в Древнерусском искусстве, благодаря его умению заражать своими идеями и интересами, я объездила Русский Север, заинтересовалась фресками и иконами Дионисия, Гурия Никитина. Это отступление. Попков сдесь не причем. "Песни..." увидела случайно, о знакомстве Жени Степанова с Виктором Пооковым по северным экспедициям знала, поэтому сразу поняла, кто на окне.

Меня, как и многих в то время, потряс всех его Автопортрет в шинели отца.

Виктор Попков. "Шинель отца" (1972)

Но верхом его творчества для меня была картина "Осенние Дожди".

Виктор Попков. "Осенние дожди. Пушкин" (1974)
Подумала, что же удет дальше? Оказалось, что это не очередной взлет, за которым будет еще много полотен, нет, оказалось, что, перефразируя Булгакова, какой-то "...инкассатор уже купил себе бутылку водки...".
Из новостей того времени:
"12 ноября 1974 года трагически погиб художник Виктор Попков. Его смерть стала событием на фоне благостного официоза эпохи застоя. Скрыть обстоятельства гибели было нельзя. Трагедия произошла в центре Москвы. Художник был застрелен пьяным инкассатором. "

Художник погиб в ноябре 1974 года. В ноябре 1989 года в Мытищинском музее открылась мемориальная комната Виктора Попкова, где представлены его личные вещи из московской мастерской, живопись и графика.
В 2004 году дом, в котором находилась его мастерскапя, был подготовлен к сносу в связи с реконструкцией района улицы Остоженки и Зачатьевского монастыря. Выброшенный мольберт Попкова обнаружил один из пользователей интернгета в те дни. Спасибо ему. Он сфотографировал его и первым забил тревогу.

О картинах подробнее.

Я вкратце писала об этом. Ниже цитирую
более подробный рассказ о последнем дне жизни живописца из книги Козорезенко П.П. «Виктор Попков ».

Незадолго до смерти Виктора Ефимовича в автокатастрофе погиб его хороший приятель – график из Вологды Николай Бурмагин, у которого был дом в Ферапонтове, где Виктор Ефимович с Кларой Ивановной часто останавливались во время своих поездок на север. Виктор Ефимович и еще несколько знакомых Бурмагина собирались ехать на похороны, но в последний момент художник передумал и остался в Москве.
В день смерти, 12 ноября 1974 года, Виктор Ефимович шел подписывать договор с Комбинатом живописного искусства, где встретился со знакомым художником, поздравившим его с прекрасными работами, и предложившим отметить творческий успех в кафе. Вскоре к ним присоединились еще двое знакомых, соблазненных возможностью выпить в хорошей компании. Обрадовавшись возможности поговорить о том, что его волновало, Виктор Ефимович предложил поехать к нему на Брянскую улицу. Все вместе они вышли из кафе и стали ловить машину. Попков подошел к первому попавшемуся автомобилю, который, как оказалось, был инкассаторским...
Когда грянул выстрел, знакомые, собиравшиеся к Попкову в гости, фактически бросили истекавшего кровью художника. Водитель вызванной «Скорой помощи», будучи в полной уверенности, что везет какого-то ночного грабителя, не особенно торопился. Драгоценное время, за которое художника еще можно было спасти, оказалось потеряно. Пуля попала в сонную артерию и пробила легкие. Виктор Ефимович умер в больнице.
Игорь Попов, возглавлявший тогда МОСХ, решил, что гражданскую панихиду нужно провести в Выставочном зале на Кузнецком мосту, 11, однако осторожный секретарь райкома партии, не уверенный в добропорядочности убитого, попытался запретить панихиду. Попову пришлось встречаться с прокурором Москвы и доказывать ему лично, что никакого нападения не было, потому что Попков замечательный человек и ничего подобного сделать не мог. В итоге, несмотря на давление со стороны властей, Попов настоял на своем, и прощание прошло на Кузнецком. Рядом с гробом Виктора Ефимовича стояли картины «Хороший человек была бабка Анисья» и «Осенние дожди. Пушкин», вокруг висели фотографии художника, играла классическая музыка. Кузнецкий мост был заполнен тысячами людей, пришедшими проститься (пришли все, кому были близки картины Попкова).
В тот же день вечером пришла правительственная телеграмма с соболезнованиями. Виктора Ефимовича похоронили на небольшом сельском кладбище, близ станции «Тарасовская» Северной железной дороги. Над проектом надгробного памятника работала скульптор Алла Пологова: в выразительном и лаконичном монументе объединены постамент с крестом, крыло ангела с одной стороны и палитра с кистями с другой.

Через некоторое время состоялось судебное заседание, на котором инкассаторы утверждали, что на них было совершено разбойное нападение, и выстрел был вынужденным . Три художника, бывшие в тот вечер с Попковым, на суде рассказывали каждый свою версию случившегося, их странные путаные показания раздражали даже судей. Они утверждали, что в момент выстрела их не было рядом с Попковым, получалось, что свидетели отсутствуют, что позволяло инкассаторам продолжать настаивать на версии о нападении.
Виктор Попков из жертвы мог превратиться в обвиняемого, но показания неожиданного свидетеля – женщины, видевшей все из окна дома, в котором находилось то самое кафе, – пролили свет на истинную карту событий. В тот вечер она находилась дома и, услышав громкий разговор, подошла к окну, увидела машину и четырех мужчин, один из которых, в сером пальто (это и был Попков), положив руку на крышу машины, громко, спокойно и убедительно говорил, склонившись к окну автомобиля. Его приятели стояли рядом. В какой-то момент подошел еще один мужчина в шляпе и с сумкой, что-то грубо сказал Попкову, тот ответил ему и отвернулся. Мужчина в шляпе сел в автомобиль, после чего машина сразу уехала, а Попков рухнул на руки приятелей. Было много крови. Увидев все это, женщина кинулась звонить в милицию. Сделав звонок и вернувшись к окну, она увидела, как приятели пытались прислонить Попкова к дереву, но в тот момент подошел постовой и велел положить раненого на землю, он же остановил проезжавшую мимо «Скорую помощь», на которой и увезли художника.
Эти показания решили исход дела. Вдобавок выяснилось, что инкассатор, стрелявший в Попкова, был пьян. По приговору суда стрелявшему дали 7 лет тюрьмы строгого режима.
«...может быть, через год или два я приду к совершенно иным замыслам и решениям» – это слова художника меньше, чем за год до смерти.
Ощущение близости к некоему пугающему, но очень важному пограничью, то самое ощущение, от которого комок в горле, нередко исходит от работ настоящих больших художников. Но Попкова отличала какая-то особая завороженность темой смерти. Существует мнение, что для художника смерть имеет большее значение, чем для простых смертных, достраивая до полноты его творческий образ, словно в ней содержится некое очень важное финальное послание о художнике. Как ни кощунственно это звучит, Попкову «досталась» совершенно уникальная смерть, никак не вписывающаяся в «стилистику» времени, в котором он жил. Советский застой, уже отходящая на периферию общественного сознания военная пора, по сравнению с которой 1970-е годы можно назвать сытыми, последние отзвуки сурового стиля (как мы сейчас понимаем, последнего Большого стиля XX века), дефицит ярких личностей... и в этом успокоившемся, все больше тяготеющем к усредненности мире вдруг раздался выстрел. Как в пушкинское время, в которое мастер так хотел вжиться.