ТЕАТРЫ-КАБАРЕ, широко распространились в Санкт-Петербурге с 1908, став значительным явлением жизни и искусства предреволюционного десятилетия. Создавались по образцу западно-европейских театров-кабаре с использованием некоторых форм отечественного артистического быта и досуга (напр., "капустников"). Возникнув как места встреч художественной интеллигенции, трансформировались в зрелищные предприятия для широкой публики, являясь одной из форм Театров миниатюр. Сочетали функции клубного общения по интересам с показом новейших художественных экспериментов и реализацией жизнетворческих идей символизма, футуризма и др. течений, стремившихся утвердить новый стиль социального поведения. В организации и деятельности театров-кабаре участвовали ведущие современные литераторы и мастера искусства. Первые театры-кабаре открылись при петербургском театральном клубе (Литейный просп., 42, Юсуповский особняк): "Лукоморье" (1908) под рук. В. Э. Мейерхольда при участии М. М. Фокина, художников "Мира искусства", актеров импровизационной сцены, К. Э. Гибшмана и др.; "Кривое зеркало" (1908-18, 1922-31; сезон 1923/24 в Москве) А. Р. Кугеля и З. В. Холмской, поддержанной группой литераторов, с реж. Р. А. Унгерном, Н. Н. Евреиновым, актерами Литературно-художественного общества театра и Комиссаржевской театра, художником Ю. П. Анненковым, М. Н. Яковлевым, композитором И. А. Сацем, В. Г. Эренбергом и др. Программы театров-кабаре, скептически и иронично в своей основе, состояли из пародий, фельетонов, конферанса, комических сцен, пантомим, миниатюр, вокальных и танцевальных номеров, включали импровизации, имитации, выступления гастролеров. Классический образец - опера-пародия "Вампука, невеста африканская" в "Кривом зеркале" (1909), ставшая нарицательным понятием. Другой известный петербургский театр-кабаре: "Веселый театр для пожилых детей" Ф. Ф. Комиссаржевского и Евреинова (1909, в театре Комиссаржевской на Офицерской ул., 39), "Дом интермедий" Доктора Дапертутто (1910-11), "Бродячая собака" - клуб художников общества интимного театра , единственное некоммерческое предприятие подобного типа (1912-15), его преемник - "Привал комедиантов" ("Звездочет") при Петроградском художественном обществе (1916-19), "Черный кот" В. Азова (псевд. В. А. Ашкинази, 1910) и "Пиковая дама" Ф. Н. Фальковского (1914-15, оба в Кононовском зале на набережной р. Мойки, 61), "Летучая мышь" А. С. Полонского (1914, на углу Садовой и Гороховой улиц), "Синяя птица" (1915, на углу Николаевской и Боровой улиц), "Би-ба-бо" с участием К. А. Марджанова (1917, в подвале "Пассажа") и др. Активными участниками кабаретного движения были Н. А. Тэффи, М. А. Кузмин, А. Т. Аверченко, Н. И. Кульбин, Н. В. Петров, поэты, художники, музыканты всех школ и направлений. Множественные художественные формы и методы, выработанные в театрах-кабаре, прочно вошли в арсенал выразительных средств театрального и эстрадного искусства.
История развития
Возникшие на рубеже 10-х годов XX века, театры малых форм с молниеносной быстротой распространились по всей России. В 1912 году только в Москве и Петербурге одновременно поднимали занавес около 125 кабаре и театров миниатюр. Сколько всего их было по России, установить невозможно: большинство из них вспыхивали и гасли, как искры, не оставив следа. На месте одного, бесследно исчезнувшего, появлялось несколько других. Они занимали пустующие подвалы и склады, под них переоборудовали бывшие рестораны и скетинг-ринки. Бывало, очередной театр открывался в помещении другого, еще существующего.
Новый вид зрелища очень скоро вырос в серьезного конкурента своих старших почтенных собратьев больших театров, отнимая у них зрителя и переманивая актеров.
В кабаре и театрах миниатюр публика открыла для себя новых "звезд", обрела новых кумиров, их фотографиями она увешивала стены своих квартир, их голоса на граммофонных пластинках зазвучали во всех домах.
Но не прошло и десяти лет, как весь этот огромный многокрасочный пласт зрелищного искусства навсегда сгинул, пропал под обломками той жизни, частью которой он был. Лишь его слабый отзвук донесся до середины 20-х годов. Потом оборвался и он. Память о русских кабаре и театрах миниатюр заглохла на многие десятилетия. Только в самое последнее время исследователи заново стали собирать документы, поднимать архивы, разыскивать доживших до наших дней (а вдруг есть такие) участников и очевидцев, и их потомков, чудом сохранивших записи никому дотоле не нужных воспоминаний, письма и фотографии.
Но количество сохранившихся материалов несоизмеримо мало по отношению к безбрежному числу театров малых форм, заполнивших театральную жизнь 10-х годов.
В скудости дошедших до нас сведений подчас виновны сами театрики. Людям, служившим в кабаре и театрах миниатюр, за редким исключением, в голову не приходило, как это принято в уважающих себя "больших театрах", собирать архивы, отзывы печати, вести репетиционные журналы, дневники спектаклей, сохранять тексты миниатюр, сценок, скетчей, интермедий, анекдотов, песен, пародий, сценарии хореографических и вокальных номеров словом, весь пестрый и дробный репертуар, который шел на их подмостках.
Кое-что осело в частных собраниях и государственных хранилищах Москвы (РГАЛИ, Театральном музее им. А. А. Бахрушина, библиотеке СТД РСФСР, Музее МХТ, Российской Государственной библиотеке) и Петербурга (Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Театральном музее). К сожалению, хранящихся в них сведений не так уж много: случайные, разрозненные, распыленные по разным, порой неожиданным фондам записи в личных дневниках, переписка, посланные с нарочным записки в несколько слов, черновые эскизы, наброски конферансов и шуточных стихотворений, пригласительные билеты, программки, афиши и афишки. А главное, распределен этот материал крайне неравномерно. Его основная часть приходится как раз на наиболее известные театры, такие как "Летучая мышь", "Кривое зеркало", "Бродячая собака", "Привал комедиантов", связанные с именами крупнейших русских режиссеров, актеров, литераторов, художников, музыкантов и людей из их ближайшего окружения, чьими стараниями эти материалы до нас и дошли.
Те же театрики упоминаются и в мемуарах, авторы которых в той или иной мере были к ним причастны. О "Бродячей собаке" писали В. Пяст ("Встречи"), Б.Лившиц ("Полутораглазый стрелец"), А. Мгебров ("Жизнь в театре"), В. Веригина ("Воспоминания"), Т. Карсавина ("Театральная улица"), Н. Петров ("50 и 500"); о "Кривом зеркале" рассказал в "Листьях с дерева" А. Кугель; о "Летучей мыши" вспоминали К. Станиславский в книге "Моя жизнь в искусстве" и Вл. Немирович-Данченко "Из прошлого". "Летучей мыши", детищу Художественного театра, вообще повезло больше других: Н. Эфрос написал о ней отдельную книгу, приуроченную к десятилетию этого театра-кабаре.
"Лукоморью" и "Дому интермедий", связанным с именем Вс. Мейерхольда, уделили внимание исследователи его творчества Н. Волков и К. Рудницкий.
Пусть читателя не введет в заблуждение длина приведенного списка редко в какой книге их авторы отводят кабаре по нескольку страниц, большинство же упоминают мельком и походя.
И только в последние годы стали появляться отдельные статьи, главы в книгах и специальные публикации, совершенно по-новому, более полно и углубленно исследующие это зрелищное явление. К ним принадлежит статья Ю. Дмитриева "Театры миниатюр", помещенная в сборнике "Русская художественная культура", небольшие главы о "Доме интермедий", "Привале комедиантов", "Летучей мыши" и "Кривом зеркале" в книге Д. Золотницкого "Зори Театрального Октября", освещающие, главным образом, послереволюционный период последних трех театров. И, наконец, две замечательные публикации ученых-филологов Р. Тименчика и А. Парниса "Программы "Бродячей собаки"" и "Артистическое кабаре "Привал комедиантов"", появившиеся в выпусках издания "Памятники культуры. Новые открытия" за 1983 и 1988 гг.
Но перечисленные труды, за исключением статьи Ю. Дмитриева, опять-таки посвящены немногим знаменитым литературно-художественным и артистическим кабаре. О сотнях других театров малых форм, как и о движении в целом, немотствуют мемуаристы, и молчит наука.
Солидная часть материалов находится за рубежом в хранилищах Гарварда, Лондона, Парижа и других, для нас все еще недоступных. В первые послереволюционные годы актеры-эмигранты (большинство которых, кстати сказать, пришлось на кабаретную братию и "звезд" эстрады) увозили свои архивы с собой: культура эстрады оскудевала вместе со всей культурой.
Оставшиеся на родине постарались поскорее забыть о своем кабаретном и "миниатюрном" прошлом, как о грешках молодости, которые следует раз и навсегда вычеркнуть из памяти. Большинство бывших кабаретьеров в этом отлично преуспели. А уж те, кому удалось устроиться в солидные, "настоящие" театры, ничего решительно вспоминать не желали вопреки обычной склонности старых актеров без устали рассказывать о своих первых шагах в искусстве.
Кроме всего прочего, актеры опасались, что их имена поставят в связь со зрелищами, которые стало принято числить по ведомству капиталистической индустрии развлечений, равно как и буржуазного реакционного искусства. "Как "Кривое зеркало", так и "Летучая мышь", одинаково и прямо и косвенно несли в своем репертуаре отпечаток реакционного влияния"; ""Кривое зеркало" <...> начало ставить реакционные по содержанию одноактные драмы типичные образчики декадентской драматургии"; "... Модный буржуазный драматург Н. Н. Евреинов декадент и формалист"; "...Мамоновский театр, культивировавший декадентское искусство (на подмостках его в годы первой миро вой войны дебютировал Александр Вертинский)".
В реальном течении художественной жизни всякая классификация, попытка выделить жанровое образование в чистом виде, чреваты схематизмом. Особенно, когда речь идет о типах зрелищного искусства, грань между которыми зыбка и легко переходима. Тем не менее кабаре и театр миниатюр - две точки, между которыми развивается история театра малых форм в России.
Артистические кабаре, место встреч художников, элитарное убежище для людей искусства, постепенно, шаг за шагом профессионализируется как особый вид искусства, превращается в публичный театр, ориентированный на зрителей, покупающих билеты в кассе. Меняется публика, меняется тип взаимоотношений сцены и зала, меняется язык искусства.
Движение от кабаре к театру миниатюр протекало как в пределах судьбы отдельных театров ("Летучая мышь" и "Кривое зеркало"), так и шире в рамках всей эволюции малых форм зрелищного искусства.
ГРИГОРИЙ ГУРВИЧ И СУДЬБА ЕГО ТЕАТРА.
2003 г.
Расцвет мюзикла в России имел свое начало. И у истоков возрождения жанра стоял конкретный человек. У него была своя трагедия: сначала он в творчестве опередил свое время, потом жизнь поступила с ним жестоко и несправедливо, не по таланту. Имя этого человека – Григорий Гурвич, Гриша Гурвич. Он в 1989 году создал в Москве театр-кабаре «Летучая мышь». Такой театр был в начале века и умер при Советах. Так вот, Гурвич сделал потрясающий синтетический театр, где все могли и говорить, и петь, и танцевать. Он вообще-то был сам себе мюзикл: организовывал капустники, ставил спектакли и фильмы, был душой общества. Его уважали как профессионала и любили как человека. Но он заболел болезнью крови и умер в Израиле. О нашем друге, которого мы помним и любим, и о его детище вам расскажет Елена Поляковская.
ВМЗ – Елена Поляковская.
Корреспондент: После смерти Григория Гурвича его детищу – театру «Летучая мышь» - предрекали скорую кончину. Главный аргумент: этот театр держался на одном человеке.
Майя Гурвич, мать Григория Гурвича: Когда все это случилось, трагедия, Григорий Израилевич Горин сказал, что он желает театру благополучия, успеха, счастья, продления жизни, но он не видит этого. Он как бы по опыту своему считал, что, когда уходит лидер, то театр обычно потихонечку исчезает.
Корреспондент: Прошло три года с того времени, как не стало Григория Гурвича. Почти год нет спектаклей театра «Летучая мышь». Официально театр не закрылся – его артисты отправлены в бессрочный неоплачиваемый отпуск. В приказе, изданном вдовой Гурвича Любовью Шапиро, значатся две причины: первая – повышение арендной платы концертного зала «Космос», вторая – непрофессионализм и неэтичное поведение артистов. По поводу непрофессионализма разговор особый. После фактического закрытия «Летучей мыши» большинство артистов театра с успехом работают во многих труппах, в том числе и в постановках популярных мюзиклов. Они и сегодня говорят о фантастической школе, которую прошли в театре Григория Гурвича. Сокрушаясь лишь о том, что со смертью руководителя из «Летучей мыши» ушла атмосфера любви и творчества. Впрочем, несмотря на то, что права на название театра, декорации и костюмы принадлежат по праву наследования вдове Григория Гурвича, артисты не теряют надежды на возрождение некоторых постановок.
Маргарита Эскина, директор Дома актера: Вот я все время про это думаю – у вас ужасное, с одной стороны, потрясение, что у вас это было – у скольких этого не было ничего похожего! А с другой стороны, конечно, это лучшее время, которое уже… Но все равно что-то будет обязательно.
Корреспондент: Для мамы Григория Гурвича Майи Львовны ситуация с «Летучей мышью» - это личная драма. Когда она приезжает из Израиля в Москву, артисты непременно собираются у нее. Это семейные встречи близких людей.
Майя Гурвич: Это мои родные, это мои дети со стороны Гришеньки, Москвы. Мне с ними очень тепло. Они все замечательные – не даром он всегда восхищался ими.
Корреспондент: Мы снимали этот материал через три дня после дня рождения Григория Гурвича. Артистов «Летучей мыши» в гостях у Майи Львовны должно было быть в два раза больше, но как раз в эти дни случилась трагедия «Норд-Оста», и среди заложников в зале на Дубровке оказались те, кто работал в театре Григория Гурвича.
Майя Гурвич: Я сутками сидела у телевизора. Первым я увидела Тему – это Гришенькин студент, я была счастлива. Там еще оставалось пять. Потом мне сказали еще о каких-то, которые по пальто спустились, значит, трое. Волновались за остальных. Но сейчас один только в больнице. Так что актерская группа, вот 6 человек, они выжили. А вот среди музыкантов есть у нас трагедия: одного не можем найти, а другой, к сожалению, погиб.
Корреспондент: 24 октября артисты театра «Летучая мышь» выходили на сцену Дома актера, зная, что их друзья находятся в заложниках. Уже однажды им приходилось выступать в подобном состоянии – три года назад за полчаса до спектакля «100 лет кабаре» труппе театра сообщили о смерти Григория Гурвича. Артисты обожали его, а он обожал их. В «Летучей мыши» не было звезд, здесь все были очень красивы и очень талантливы, так говорил сам Григорий Ефимович. Зритель не всегда мог определить, где поют артисты балета, а где танцую певцы – Григорий Гурвич создал театр, где актеры были профессионально универсальны. Гурвич вообще знал цену таланту и, как магнит, притягивал талантливых людей. Театром он грезил с детства и верил, что когда-нибудь у него будет свой коллектив.
Майя Гурвич: Конечно, помню я, как он мне сказал: мама, у меня будет театр – ты в это веришь? И я не могла в это поверить. Москва, только относительно недавно был и ГИТИС, и все неудачи театральные, что-то не получалось, с кем-то не срабатывался. Иметь свой театр? Я не очень в это верила. Но оказалось, что действительно, вот в Гнездиковском, в старом помещении «Летучей мыши» все это получилось.
Корреспондент: Театр был его жизнью, но таланта Григория Ефимовича хватало на все. Его «Старый телевизор» помнят до сих пор, а капустники и изящные шутки постоянно цитируют. Фильмы и телевизионные программы остаются на пленке, театральные спектакли, даже запечатленные на кино и видео, живут до тех пор, пока их играют на сцене. Многого из того, что сделал Григорий Гурвич в театре, я, к сожалению, не успела посмотреть, и потому мне, как и многочисленным почитателям «Летучей мыши», хочется, чтобы этот театр вопреки пессимистическим прогнозам возродился. Этого хотят и артисты, а значит, затея стоит того. Хотя бы в память о светлом и талантливом человеке Григории Гурвиче его детище не должно умереть.
Елена Поляковская, Эдуард Горборуков, телекомпания «Эхо», Москва.
Гр.Гурвич и актер Валерий Боровинский. Поклоны.
Гр. Гурвич на съемках фильма "Звездная ночь в Камергерском"
Сп. "Великая иллюзия"
Майя Львовна, мама Гр. Гурвича
" - дореволюционный театр миниатюр, один из самых первых и лучших камерных театров России, возникший из пародийно - шуточных представлений актёров Московского Художественного театра под руководством Никиты Балиева.
Первоначально «Летучая мышь» задумывалась, как интимный артистический кружок артистов МХТ и их друзей, - содружество актёров Московского Художественного театра.
Театральные антрепризы должны ориентироваться на зрительскую аудиторию и продавать билеты, иначе они прогорят. Но актёрам МХАТа хотелось укрыться от посторонних глаз в уютном месте, куда можно прийти после спектакля и расслабиться от академических театральных традиций и внешнего мира. Создание такого рода клуба стало необходимостью для актёрского уединения, где в узком кругу можно было разобрать спектакли и с нежной иронией сочинить пару скетчей о своём любимом театре.
Идея создания актёрского клуба была рассчитана не на публику, а на её полное отсутствие. Собственно, публика и не должна видеть своих театральных героев в будничной обстановке.
В «закрытый» клуб входили актёры Художественного театра: Ольга Леонардовна Книппер-Чехова, Василий Иванович Качалов, Иван Михайлович Москвин, Георгий Сергеевич Бурджалов и Алиса Коонен.
Устав кружка «Летучая мышь» был представлен на регистрацию в городское присутствие, о чём позднее сообщала газета «Русское слово».
Такой устав подписали Никита Балиев, Николай Тарасов и Василий Качалов. Соучредителями стали 25 актёров, и ещё 15 членов клуба предлагалось избрать путём голосования. Но этот план «потерпел неудачу». Как раз закрытость и привлекала внимание, как только Балиев сообщил, что «это будет клуб Художественного театра, недоступный для других, и стать его членом будет безумно трудно», в скором времени «хлынули совсем постороннiе элементы» и «предполагаемая» интимность театра была разрушена. Подвал наполнился богемными музыкантами, художниками, писателями и завсегдатаями московских театров.
« «Когда выяснилась нужда в особом зале для молодёжи, было присоединено подвальное помещение, в котором одно время помещался кружок артистов Московского художественного театра под названием „Летучая мышь“, устраивавший свои закрытые интимные собрания по ночам по окончании спектаклей. Душой этих собраний был Н. Ф. Балиев, организовавший позднее свою труппу для публичных спектаклей „Летучей мыши“, ставшую вскоре столь популярной в Москве. Для устройства танцевального зала помещение было мною углублено на аршин и по асфальтовой подготовке положен дубовый паркет».- вспоминал позднее хозяин дома »
29 февраля 1908 года Балиев и Тарасов спустились в слабо освещённый подвал дома Перцова (напротив Храма Христа Спасителя). Навстречу им выпорхнула летучая мышь. Так родилось название театра, а летучая мышь стала его эмблемой, пародируя мхатовскую чайку на занавесе.
Таким образом, в рождении театрального клуба была нужда, а перспектива его развития раскрылась позднее. О ней создатели театра и не задумывались.
В театре миниатюр время действия исчисляется минутами, а не часами, и в его десятилетней биографии Николай Ефимович Эфрос донёс до наших дней историю эволюции камерного театра «Летучая мышь» с момента возникновения идеи создания актёрского клуба в 1908 году, до его расцвета, когда он стал художественно - театральной достопримечательностью захлебнувшегося в революционном хаосе городе.
«Художественный театръ - серьёзнейший театръ, съ героическимъ напряжѣниемъ, въ бурленiи творческихъ силъ разрешающiй самыя сложныя сценическiя проблемы. Но у актеровъ этого театра - и большая любовь къ юмору, большой вкусъ къ шуткѣ. Они всегда любили смех. Выход этому должна дать "Летучая мышь", вот настроенья, мысли и цѣли, съ которыми Н. Ф. Балiев и Н. Л. Тарасовъ, сгруппировав вокруг себя товарищей по театру, арендовали подвал и подвесили къ его серому сводчатому потолку летучую мышь. Место отдыха людей - царство привольной, но красивой шутки, и подальше от посторонней публики»
Писал Н. Е. Эфрос в биографии театра, изданной к его десятилетнему юбилею, 1918.
Эстетскому вкусу Тарасова были особенно близки сжатые эклектические формы «маленького искусства». Блестяще образованный совладелец нефтяных промыслов и ватной фабрики в Армавире по духу был аристократом, а в душе Тарасов был поэтом. Он любил ярко освещённые залы, в которых непременно выбирал себе тёмный угол. Любил войну острот, но сам был скуп на слова. Этот молодой человек одновременно сочетал в себе сарказм, нежность и грусть, пикантность и недосказанность. Но, он не смог познать радость жизни и оценить щедрость всех этих даров. Тарасов мог легко набросать куплеты и сложить «песенку на злобу дня» или острую эпиграмму. Он сочинил меткую пародию на постановку «Марии Стюарт» в Малом театре и был автором буффонады о великом Наполеоне и его пропавшем шофёре. Шуточная миниатюра, в которой публику ловко дурачили, называлась «Скандал с Наполеоном, или неизвестный эпизод, происшедший с Наполеоном в Москве». Наполеону было холодно, он хотел уехать и спрашивал: - Где мой шофёр? Из зала кричали: - При Наполеоне не было автомобилей!
Воплотив свою мечту о собственном театре, Никита Балиев превратил актёрское кабаре, интимный клуб актёров МХАТа - в общедоступный коммерческий театр, вместе с тем сохранив атмосферу бывшего пристанища художественной богемы. Спектакли стал посещать Константин Сергеевич Станиславский. Балиев был пайщиком Художественного театра и секретарем Вл. И. Немировича-Данченко. В театральных постановках он создал несколько сочных образов: Бык и Хлеб в «Синей птице» М.Метерлинка, Розен в «Борисе Годунове» А.Пушкина, Гость Человека в спектакле «Жизнь Человека» Л.Андреева. Он был очень артистичным, но для его актёрского типажа ролей в репертуаре академического театра было не много.
Ведущими актёрами театра были В.А.Подгорный и Б.С.Борисов (Гурович), а также Я.М.Волков, К. И. Кареев, А.Н.Салама, Г.С.Бурджалов, В.Я.Хенкин, Доронин (1911/14).
Актрисами театра были Н. А. Хоткевич, А. К. Фехтнер, Е.А.Хованская, В.В.Барсова, Е. А. Туманова, Резлер, Е.А.Маршева (Карпова), Т.Х.Дейкарханова, Н. В. Месхиева-Кареева (Алексеева), Гейнц, Василенко
Через полтора месяца, в апреле 1908 года, уровень воды в Москве-реке поднялся, и вода выступила из берегов. В некоторых наиболее низких местах в центре города все подвалы были затоплены водой.
«Два-три тёплых дня кряду и несколько дождей сразу настолько дружно продвинули таяние снегов и разрыхлили лёд, что быстрый и многоводный разлив реки Москвы был уже вне сомнения»
После потопа уютный подвал дома Перцова пришлось восстанавливать, и труппа Балиева возобновила свои представления.
«Летучая мышь продержалась полтора коротких театральных сезона в своём первоначальном помещении, испытав весной опустошение от разбушевавшихся вод Москвы-реки»
На второй сезон театр начинал свои представления в 21 час 30 минут вечера.
Официальное открытие «подвала» состоялось 18 октября 1908 года пародией на премьерный (13 октября 1908) спектакль МХАТа «Синяя птица», в котором эту птицу разыскивали Константин Сергеевич Станиславский и Немерович-Данченко. Театр был готов принять 60 гостей, о чём анонсировала газета «Русское слово»:
«Интимный „кабачок“ друзей художественного театра открывается в воскресенье». - «Русское слово»
Надо сказать, что сам спектакль Художественного театра имел огромный успех. На протяжении целого века легендарный спектакль не покидал сцену и был показан не менее четырёх с половиной тысяч раз. Право первого использования сказки автор предоставил именно Станиславскому; в оформлении спектакля была сложная световая партитура.
В апреле 1909 года мхатовскую «Синюю птицу» увидела петербургская публика на сцене Михайловского театра.
«Театр имел праздничный вид. Каждая картина метерлинковской сказки сопровождалась аплодисментами. „Страна воспоминаний“ и „царство будущего“ превзошли всякие ожидания и самыми строгими театралами признаны верхом сценического мастерства и искусства» - «Московскiя вѣсти»
14 января 1909 года в театре состоялось чествование учредителя «Мыши» Балиева. В шуточно-пародийной программе пели г-жа Ян-Рубан и г-н Камионский, танцевала г-жа Балашова, рассказывал сценки г-н Лебедев.
Свой юбилей в один год «Летучая мышь» отметила 19 марта 1909 года одновременно с 20-летним сценическим юбилеем Александра Леонидовича Вишневского. Никита Балиев разделил историю театра на «допотопный» и «послепотопный» периоды. Среди гостей были В.А.Серов, Н.А.Андреев и А.В.Собинов, которого на следующий день провожали в Буенос-Айрес.
Одна из «ёлок», устроенных в кабаре «Летучая мышь» 23 декабря 1909 года, надолго запомнилась гостям. В программе вечера был «Ревизор", исполненный труппой марионеток, а подарки раздавались три часа, и праздник завершился к семи утра.
В ночь с 9 на 10 февраля 1910 года театр дал первое платное представление. Первый платный спектакль - в пользу нуждающихся артистов театра. С этого времени «Летучая мышь» становится ночным театром-кабаре для платной публики. В репертуаре театра были пародии, миниатюры, разнообразные дивертисменты.
В ночь с 5 на 6 ноября 1910 года состоялся вечер с представлением пародии Тарасова на спектакль Малого театра «Мария Стюарт». В инсценировке «Братьев Карамазовых» принимали участие Александр Иванович Южин, Владимир Иванович немерович-Данченко иФёлор Шаляпин в костюме Мефистофеля. В действо вписался квартет: Леонид Собинов, Сергей Волгин, В.А.Лосский и Петров. Читал рассказы В.Ф.Лебедев.
В хмурый воскресный день, 13 ноября 1910 года, Николай Тарасов снял с себя бремя непроходящей тоски выстрелом в грудь.
«Тарасов - изящный юноша с бархатными глазами на красивом матовом лице. Он обладал тонким вкусом и счастливой внешностью. Судьба была на редкость милостива и щедра к нему. Но Тарасов носил в себе жажду радости жизни, но никогда не мог её утолить, не мог её испытать» .
Н. Е. Эфрос
Спектакль в Художественном театре был отменён.
После гибели в 1910 году Николая Тарасова, на средства которого существовала «Летучая мышь», театру пришлось зарабатывать самостоятельно.
20 марта 1911 года была показана опера Гумпердинка, переведённая и поставленная Николаем Званцевым. Ночь была полна веселья. На вернисаже были представлены натюрморты Владимира Тезавровского: Балиев в образе арбуза, Марджанов в виде ананаса,Леонидов представлен дыней. Собинов нарисовал картину горчицей и соями. «Клюквенная революция» - написана Лебедевым.
С 1912 года «Летучая мышь» становится театром миниатюр с ежевечерней большой программой, состоящей из шаржей, инсценировок песенок, романсов, театрализованныхафоризмов Козьмы Пруткова, миниатюр Т.Л.Щепкиной-Куперник, а также инсценировкок произведений классиков: Александра Пушкина, Николая Гоголя, Михаила Лермонтова, Ивана Тургенева, Антона Чехова, Ги де Мопассана. Испонялись отрывки из произведений Моцарта, Даргомыжского, Бородина, Чайковского. Представления блестяще комментировал остроумный «хозяин вечера» Балиев, находчиво беседуя с публикой и безобидно касаясь «злобы дня».
В августе 1912 года Балиев представил версию спектакля «Пер Гюнт», в программке которого было написано: «Драматическо-музыкальная поэма в 36 картинах, из которой ввиду трудности постановки были осуществлены только десять, остальные или не прошли цензуру, или были уже поставлены в Художественном театре», а среди эпизодов постановки были названия «У троллей» и «В сумасшедшем доме».
Одна из пародий кабаре называлась «Обозрение театров: крупнейшие провалы недавно начавшегося сезона». Затем последовали едкая пародия на пьесу Леонида Андреева «Екатерина Ивановна» и пародия «Сорочинская Елена» - на премьеры Свободного театра «Сорочинская ярмарка», в постановке К.Марджанова и «Прекрасная Елена», в постановке А.Таирова, 1913.
Со временем в программах театра всё сильнее стало проявляться эстетство, стремление к утончённой изысканности.
В 1913 году архитектор Ф.О.Шехтель спроектировал в Камергеровском переулке здание «Научного электротеатра», в котором были предусмотрены помещения для размещения «Летучей мыши». Однако, проект не был осуществлён.
Стены театра-кабаре были увешаны карикатурами и шаржами на театральные темы. Над входом в театр висела надпись «Все между собой считаются знакомыми», и желанные гости «Летучей мыши» могли расписаться в знаменитой книге рядом с автографами самого К.С.Станиславского, В.С.Качалова, О.Л.Книппер-Чеховой, Рахманинова и Айседоры Дункан. «Околотеатральная публика» сразу попадала в самую гущу полной событий закулисной жизни. Словно проникнув в театр со служебного входа, зритель совершал захватывающее путешествие в мир театральных кулис, чувствуя себя интимно причастным художественной сфере.
Представления в «Летучей мыши» начинались в 23 часа 30 минут вечера. Зрители рассаживались по своим местам, гасился свет, а из партера на сцену, крадучись, направлялись актёры. Одетые в развевающиеся, как крылья летучей мыши чёрные балахоны, они, в такт мерцания красных лампочек, шёпотом напевали: «Мышка - летучий мой зверёк, мышка легка, как ветерок». Уже вовлечённая в процесс публика чувствовала себя на «равной ноге» со знаменитыми артистами. Экспромты «случайно» оказавшихся в подвальчике «Летучей мыши» Веры Николаевны Пашенной, Николая Фёдоровича Монахова и даже Мари Петипа, на самом деле были продуманы и даже оплачены Балиевым. Таким образом, достигалось полное слияние зрительного зала и сцены. Богема состояла из коммерсантов, респектабельных чиновников и преуспевающей интеллигенции, которая играла в «художников» и «лицедеев».
Антреприза перешла на коммерческую основу, деньги в бюджет лились рекой. Продавались билеты, анонсировались спектакли, выпускались рецензии в газетах и журналах. С этого момента исчезла обстановка варьете, не стало столов, исчез звон бокалов и скрежет ножей по тарелкам; и «Летучая мышь» преобразилась в театр. Входная плата, по тем временам, была высокой, в буфете давали дорогое шампанское. Антреприза Балиева оказалась весьма успешной, и вскоре капитал общества «Летучей мыши» составил 100 000 рублей.Благодаря большому количеству поклонников театра-кабаре и успеху спектаклей, в 1915 году «Летучая мышь» переехала в специально приспособленный театр с функциональной сценой, зрительным залом и буфетом. Спектакли игрались в подвале доходного дома № 10 на Большом Гнездниковском переулке, называемым «Первым домом Нионезе», который в то время казался небоскрёбом.
В театре-кабаре «Летучая мышь» воплощал свои творческие замыслы балетных постановок Касьян Ярославович Голейзовский, представляя дивертисментные отделения.Первой постановкой на новой сцене была комическая опера «Граф Нулин» на музыку Алексея Архангельского. За ней последовала оригинальная постановка «Пиковой дамы», оформленной в минималистическом стиле символизма: карточный стол, свет на шёлке от одинокого канделябра, затем траурная свеча, кусок тяжёлой парчи и «фантазия дорисовывала катафалк и пышный гроб»; вместо бала - тени, силуэты, вальсирующие за окном, припорошенном снегом.
В репертуаре были опереты и водевили. «Песенка Фортунио» на музыку Ж. Оффенбаха (20-минутная миниатюра, 1918); «Итальянский салат»; «О гетере Мелитис» (стилизованная мистерия, 1919); «Лев Гурыч Синичкин» - водевиль Д.Т.Ленского; «Что случилось с героями „Ревизора“ на другой день после отъезда Хлестакова» (пародийный номер); «Свадьба при фонарях» (1919); «Утка о трёх носах» (трёхактная оперетта Э. Жонаса, (1920).
Но время порождало «настроение ностальгической грусти по уходящему прошлому и усталой растерянности перед непонятным будущим».
В 1920-х годах с частью труппы «Летучей мыши» Балиев отправился в европейское турне. До 1922 года как-то пытались сохранить репертуар, но «Летучая мышь» в России умерла.
Ещё в 1918 году Эфрос написал пожелание на десятилетие театра:
«Пусть, что случилось опять случится. Пусть снова дѣйствительность превзойдет всѣ мечты и желания»
Эфрос, 1918
Репертуар кабаре представлял собой юмористический взгляд на постановки Художественного театра; в своей позиции «человека со стороны», позволяющей с особой остротой обнаружить комизм явлений и ситуаций, в которых «человек изнутри» мог видеть незыблемую закономерность. Многоликие актёры по нескольку раз в день меняли образы и характеры. Сначала в репертуаре «театра импровизированных пародий» были юмористические миниатюры и скетчи на постановки Художественного театра. Николай Балиев был одним из остроумнейших конферансье, его репризы создавали особую яркость театральных вечеров «Летучей мыши». Потом репертуар наполнился музыкальными и драматическими спектаклями. Постановки стали тяготеть к изысканности и элитарности, рассчитанной на состоятельную публику. Театр жил в собственном помещении со всеми необходимыми цехами декораторов, и в театре уже была постоянная труппа.
В репертуаре театрального кабаре были миниатюр:
«Синяя птица» (1908, пародия на спектакль МХТ)
Миниатюра «Часы» - из коллекции французского фарфора исполняли Т. Оганесова и В. Селиверстова
«Под взглядом предков» - старинный гавот исполняли Т. Оганесова, Я. Волков, В. Селивестрова
«Констанцский собор» на музыку А.Архангельского и слова А.Майкова, исполняли Я. Волков, А. Карницкий, М. Ефремов, Б. Васильев, А. Соколов, Н.Соколов, Б. Подгорный
«Казначейша». Сцены по М. Ю. Лермонтову. Участники: Казначей - И. И. Лагутин, Штабс-ротмистр - Я.Волков, Казначейша - Е. А. Туманова
«Заря-Заряница» на стихи Фёдора Сологуба и музыку Суворовского. Исполняли Т. Оганесова, Л. Колумбова, Н. Хоткевич, С. Туманова, А. Соколов, В.В.Барсова, Н. Веснина.
«Лунная серенада», актриса Н. В. Месхиева-Кареева (Н. В. Алексеева - Месхиева)
Инсценированная картина Малявина «Вихрь». «Бабы»: Е. А. Туманова, Т. Х. Дейкарханова, Л. Колумбова, В.В.Барсова, В. Селиверстова, А. Соколова
«Ревизор», 1909 (коротко, легко, сжато, метко, зло, остроумно)
«Мария Стюарт» - пародия Н.Тарасова на спектакль Малого театра, 1910.
«Скандал с Наполеоном, или неизвестный эпизод, происшедший с Наполеоном в Москве» (о великом Наполеоне и его пропавшем шофёре) - буффонада Н.Тарасова, 1910.
Инсценировка «Братья Карамазовы» (в спектакле Немерович-Данченко и Александр Сумбатов сидят за столиком и пьют коньяк, с участием Фёдора Шаляпина, 1910)
Сцены, поставленные по поэме Пушкина «Бахчисарайский фонтан» на музыку А. Архангельского. Роли исполняли: Мария - Н. Хоткевич, Зарема - Т.Х Дейкарханова, Хан - В.А.Подгорный
«В лунном свете» (французская песенка), которую исполняли А. К. Фехтнер, Н. А. Хоткевич, В. Селиверстова, Т. Оганесова, Н. Веснина
«Рыцарь, проигравший жену чёрту». Пьеса М.Кузьмина, в которой эту жену играли Н. А. Хоткевич, Л. А. Гатова, Т. Х. Дейкарханова
«Русская игрушка Посада Сергиева». Музыка А. Архангельского. В спектакле заняты А. К. Фехтнер, М. Борин, К.Коринкт (?)
«Бриган Папаша» или «зло побитый мезальянщик». Водевиль М.Долинова с пением. Исполнители: Н. А. Хоткевич, И.Лагутин, А. Фехтнер, Я.Волков
«Магазин мадам Бурдье» - сцены уходящей Москвы. Актёры: Н. Милатович, А. Фехтнер, В. Барсова, И.Лагутин, Т. Оганесова
«Благотворительный концерт в Крутогорске» - Исполнители: Н.Балиев, Е.Женин, Н.Хоткевич
«Мать», сцены по М.Горькому с участием В. А. Подгорного в роли Тимура Ленча
«Каприз Вогдыхана». По рассказу А.Ронье. Исполнители В. А. Подгорный, А. Соколов, Я. Волков
«Серенада Фавна» на музыку Моцарта, роли исполняли В.В.Барсова, Е. А. Туманова и А. Соколова
«Крокодил и Клеопатра», в котором роль Клеопатры исполняла Е. А. Туманова, затем Н. М. Хоткевич, В. К. Селиверстова
«Катенька». Забытая полька 80-х годов. Роли исполняли В. В. Барсова, А. К. Фехтнер, М. Борин
Опера (?) Гумпердинка, переведённая и поставленная Николаем Званцевым, 1911
«Пер Гюнт» (драматическо-музыкальная поэма Балиева в десяти картинах, 1912)
«Сорочинская Елена» - пародия на спектакли «Сорочинская ярмарка», К.Марджанова и «Прекрасная Елена», А.Таирова, 1913
«Обозрение театров: крупнейшие провалы недавно начавшегося сезона».
«Екатерина Ивановна» - пародия на пьесу Л.Андреева, 1913
«Граф нулин» на музыку Алексея Архангельского, 1915.
«Пиковая дама» , 1915. С участием Т. Х. Дейкархановой
«Шинель» Гоголя, в роли Акакия Акакиевича В. А. Подгорный, А. Соколов, А. Милатович, Ефремов, И. Лагутин, Е. Женин, М. Борин
Близ храма Христа Спасителя располагается здание из красного кирпича, выделяюшееся своей экзотической красотой
Сказочный замок — это доходный дом Перцовой. В народе его так и называют «домом-сказкой».
Дом был построен в начале прошлого века:
Расположен он на пересечении Соймоновского проезда и Пречистенской набережной.
Со стороны Курсового переулка открывается замечательный вид на Храм Христа Спасителя:
В 1931-ом храм был снесен. Во время войны и соседнее здание тоже было разрушено. Удивительное дело, дом Перцовой сказочным образом сохранился. Как же зданию удалось уцелеть, пережив и войну и советскую власть? Возможно, все дело в подпирающих балконы «драконах», которые как бы охраняют его.
Эти чудовища — не единственные мифические существа, «заселяющие» фасад дома
Бык и медведь «под пристальным взором» обожествленного славянами Солнца:
Настенные панно также пестрят изображением птиц:
Прямо над входными дверьми можно заметить «райскую птицу» Сирин:
«Четырехэтажный ящик с небольшими оконными отверстиями» оставляет какой-то сказочно-былинный образ. Это не случайно. Ведь возводилось здание по эскизам деятеля искусств Малютина, который по некоторым данным является автором росписи первой русской матрешки.
«Дом-сказка» вошел не только в архитектурную, но и в театральную историю Москвы, став родиной знаменитого московского кабаре «Летучая мышь». Его основателями были артист Московского Художественного театра Никита Балиев (впоследствии — первый русский конферансье) и богатый нефтепромышленник Николай Тарасов, страстно любивший театр. Они решили устраивать шуточные вечера для артистов Художественного театра, и для их проведения арендовали подвал дома Перцова. По преданию, когда Балиев и Тарасов впервые спустились в подвал, навстречу им выпорхнула летучая мышь. Так и появилось название кабаре.
Открытие «Летучей мыши» состоялось 29 февраля 1908 года пародией на спектакль «Синяя птица», премьера которого прошла в МХТ неделей раньше.
Очень скоро кабаре приобрело большую известность в театральной среде, но просуществовало совсем недолго. Осенью 1910 года меценат «Летучей мыши» Николай Тарасов покончил с собой. Лишившись средств к существованию, «Летучая мышь» стала давать платные спектакли для широкой публики, а в 1912 году Никита Балиев, отделившись от МХТ, образовал свой собственный театр под тем же названием. Адрес «Летучей мыши» поменялся: с 1915 года театр обосновался в «театральном подвале» знаменитого в Москве дама Нирнзее в Большом Гнездниковском переулке. В настоящее время дом Перцова находится в ведении МИДа.
В Большом Гнездниковском переулке находится старинный девятиэтажный дом, построенный около 90 лет назад по проекту известного архитектора Нирнзее. Это уникальное здание и в архитектурном, и в историческом, и в культурном смыслах. На крыше дома снимались эпизоды многих знаменитых советских фильмов, таких как: «Сказки, сказки... сказки старого Арбата», «Служебный роман», «Курьер»
