Николай Семенович Лесков - один из удивительнейших и своеобразных русских писателей, чью судьбу в литературе нельзя назвать простой. При жизни его произведения по большей мере вызывали негативное отношение и не принимались большинством передовых людей второй половины девятнадцатого века. Между тем еще Лев Николаевич Толстой назвал его «самым русским писателем», а Антон Павлович Чехов считал одним их своих учителей.

Можно сказать, что творчество Лескова по-настоящему оценили только в начале двадцатого века, когда увидели свет статьи М. Горького, Б. Эйхенбаума и др. Поистине пророческими оказались слова Л. Толстого о том, что Николай Семенович - это «писатель будущего».

Происхождение

Творческую судьбу Лескова во многом определила среда, в которой прошли его детство и взрослая жизнь.
Он родился в 1831 году, 4 февраля (16 по новому стилю), в Орловской губернии. Его предки были потомственными служителями духовенства. Дед и прадед являлись священниками в селе Леска, откуда и пошла, вероятнее всего, фамилия писателя. Однако Семен Дмитриевич, отец сочинителя, нарушил эту традицию и за службу в орловской палате уголовного суда получил титул дворянина. К этому сословию принадлежала и Марья Петровна, мать писателя, урожденная Алферьева. Ее сестры были замужем за состоятельными людьми: одна - за англичанином, другая - за орловским помещиком. Этот факт в дальнейшем также окажет влияние на жизнь и творчество Лескова.

В 1839 году у Семена Дмитриевича вышел конфликт на службе, и он с семьей переселился на Панин хутор, где и началось настоящее знакомство его сына с самобытной русской речью.

Образование и начало службы

Обучаться писатель Н. С. Лесков начал в семье состоятельных родственников Страховых, которые наняли для своих детей немецких и русских учителей, гувернантку-француженку. Уже тогда в полной мере проявился незаурядный талант маленького Николая. Но «большого» образования он так и не получил. В 1841 году мальчика отдали в Орловскую губернскую гимназию, из которой он вышел через пять лет с двумя классами образования. Возможно, причина этого крылась в особенностях преподавания, построенных на зубрежке и правилах, далеких от живого и пытливого ума, каким обладал Лесков. Биография писателя включает в дальнейшем службу в казенной палате, где служил его отец (1847-1849 годы), и перевод по собственному желанию после его трагической смерти в результате холеры в казенную палату города Киев, где жил его дядька по матери С. П. Алферьев. Годы пребывания здесь дали многое будущему писателю. Лесков вольным слушателем посещал лекции в Киевском университете, самостоятельно изучал польский язык, какое-то время увлекался иконописью и даже посещал религиозно-философский кружок. Знакомство со старообрядцами, паломниками тоже повлияло на жизнь и творчество Лескова.

Работа в «Шкотт и Вилькенс»

Настоящей школой для Николая Семеновича стала работа в компании своего английского родственника (мужа тетки) А. Шкотта в 1857-1860 годах (до распада торгового дома). По признанию самого писателя, это были лучшие годы, когда он «много видел и жил легко». По роду службы ему приходилось постоянно странствовать по стране, что дало огромный материал во всех сферах жизни русского общества. «Я вырос в народе», - писал впоследствии Николай Лесков. Биография его - знакомство с русским бытом не понаслышке. Это пребывание в истинно народной среде и личное познание всех тягот жизни, выпавших на долю простого крестьянина.

В 1860 году Николай Семенович на короткое время возвращается в Киев, после чего оказывается в Петербурге, где начинается его серьезная литературная деятельность.

Творчество Лескова: становление

Первые статьи писателя, посвященные коррупции в медицинских и полицейских кругах, были опубликованы еще в Киеве. Они вызвали бурные отклики и стали основной причиной того, что будущий писатель был вынужден оставить службу и отправиться на поиски нового места жительства и работы, чем и стал для него Петербург.
Здесь Лесков сразу же заявляет о себе как публицист и печатается в «Отечественных записках», «Северной пчеле», «Русской речи». На протяжении нескольких лет он подписывал свои произведения псевдонимом М. Стебницкий (были и другие, но именно этот использовался чаще всего), который вскоре приобрел довольно скандальную известность.

В 1862 году случился пожар в Щукином и Апраксином дворах. На это событие живо отозвался Николай Семенович Лесков. Краткая биография его жизни включает и такой эпизод, как гневная тирада со стороны самого царя. В статье о пожарах, опубликованной в «Северной пчеле», писатель высказал свою точку зрения относительно того, кто мог быть к ним причастен и какую цель имел. Он считал виноватой во всем нигилистически настроенную молодежь, которая никогда не пользовалась у него уважением. Власть же обвинялась в том, что недостаточно внимания уделила расследованию произошедшего факта, и поджигатели остались не схваченными. Обрушившаяся тут же на Лескова критика как со стороны демократически настроенных кругов, так и со стороны администрации вынудила его надолго покинуть Петербург, так как никакие объяснения писателя по поводу написанной статьи не принимались.

Западные границы Русской империи и Европа - эти места в месяцы опалы посетил Николай Лесков. Биография его с той поры включала, с одной стороны, признание абсолютно ни на кого не похожего писателя, с другой - постоянные подозрения, доходящие порой до оскорблений. Особенно ярко они проявились в высказываниях Д. Писарева, посчитавшего, что одного имени Стебницкого будет достаточно для того, чтобы бросить тень и на журнал, издающий его произведения, и на писателей, нашедших в себе смелость публиковаться вместе со скандальным автором.

Роман «Некуда»

Мало изменило отношение к подпорченной репутации Лескова и его первое серьезное художественное произведение. В 1864 году «Журнал для чтения» печатает его роман «Некуда», начатый двумя годами раньше во время западной поездки. В нем сатирически изображались представители довольно популярных в то время нигилистов, а в облике некоторых из них ясно угадывались черты реально живших людей. И вновь нападки с обвинениями в искажении действительности и в том, что роман - это исполнение «заказа» определенных кругов. Критически относился к произведению и сам Николай Лесков. Биография его, в первую очередь творческая, на много лет была предопределена этим романом: его произведения еще долго отказывались печатать ведущие журналы того времени.

Зарождение сказовой формы

В 1860-е годы Лесков пишет несколько повестей (среди них «Леди Макбет Мценского уезда»), в которых постепенно определяются черты нового стиля, ставшего в дальнейшем своего рода визитной карточкой писателя. Это сказ с удивительным, только ему присущим юмором и особым подходом к изображению действительности. Уже в двадцатом веке эти произведения высоко оценят многие писатели и литературоведы, а Лесков, биография которого - это постоянные столкновения с передовыми представителями второй половины девятнадцатого века, будет поставлен в один ряд с Н. Гоголем, М. Достоевским, Л. Толстым, А. Чеховым. Однако в момент издания на них практически не обратили внимания, так как все еще находились под впечатлением от его прежних публикаций. Негативную критику вызвала и постановка в Александрийском театре пьесы «Расточитель» о русском купечестве, и роман «На ножах» (все о тех же нигилистах), из-за которого Лесков вступил в резкую полемику с редактором журнала «Русский вестник» М. Катковым, где по преимуществу печатались его произведения.

Проявление истинного таланта

Только пройдя через многочисленные обвинения, порой доходившие до прямых оскорблений, смог обрести настоящего читателя Н. С. Лесков. Биография его делает крутой виток в 1872 году, когда печатается роман «Соборяне». Главная его тема - противостояние истинной христианской веры казенной, а главные герои - священнослужители старого времени и противопоставленные им нигилисты и чиновники всех рангов и областей, включая церковных. Этот роман стал началом создания произведений, посвященных русскому духовенству и хранящим народные традиции поместным дворянам. Под его пером возникает мир гармоничный и самобытный, строящийся на вере. Присутствует в произведениях и критика негативных сторон сложившейся в России системы. Позже эта особенность стиля писателя все-таки откроет ему дорогу в демократическую литературу.

«Сказ о тульском косом левше…»

Пожалуй, самым ярким образом, созданным писателем, стал Левша, нарисованный в произведении, жанр которого - цеховая легенда - определил при первой публикации сам Лесков. Биография одного навсегда стала неотделимой от жизни другого. Да и писательскую манеру писателя чаще всего узнают именно по рассказу об умелом мастере. Многие критики сразу же ухватились за версию, выдвинутую писателем в предисловии, что это произведение - всего лишь пересказанная легенда. Лескову пришлось писать статью о том, что на самом деле "Левша" - это плод его фантазии и долгих наблюдений за жизнью простого человека. Так кратко Лесков смог привлечь внимание к одаренности русского мужика, а также к экономической и культурной отсталости России второй половины девятнадцатого века.

Позднее творчество

В 1870-е годы Лесков был сотрудником учебного отдела Ученого комитета в Министерстве народного просвещения, затем - сотрудником Министерства государственных имуществ. Служба особой радости ему никогда не приносила, поэтому отставку в 1883 году он принял как возможность стать независимым. Главной для писателя всегда оставалась литературная деятельность. «Очарованный странник», «Запечатленный ангел», «Человек на часах», «Несмертельный Голован», «Тупейный художник», «Зло» - это малая часть произведений, которые пишет в 1870-1880-е годы Лесков Н. С. Рассказы и повести объединяют образы праведников - героев прямодушных, бесстрашных, не способных мириться со злом. Довольно часто основу произведений составляли воспоминания или сохранившиеся старые рукописи. А среди героев наряду с вымышленными встречались и прообразы реально живших людей, что придавало сюжету особую достоверность и правдивость. Сами произведения с годами все больше обретали сатирически-обличающие черты. В результате повести и романы поздних лет, среди которых «Незаметный след», «Соколий перелет», «Заячий ремиз» и, конечно, «Чертовы куклы», где прототипом для главного героя послужил царь Николай Первый, не были напечатаны вовсе или публиковались с большими цензурными правками. По признанию Лескова, издание произведений, всегда довольно проблематичное, на склоне лет стало и вовсе невыносимым.

Личная жизнь

Непросто складывалась и семейная жизнь Лескова. Первый раз он женился в 1853 году на О. В. Смирновой, дочери состоятельного и известного в Киеве коммерсанта. От этого брака родились двое детей: дочь Вера и сын Митя (скончался в младенчестве). Семейная жизнь была недолгой: супруги - изначально разные люди, все больше отдалялись друг от друга. Ситуацию усугубила смерть сына, и уже в начале 1860-х годов они расстались. Впоследствии первая супруга Лескова оказалась в психиатрической больнице, где писатель навещал ее до самой своей смерти.

В 1865 году Николай Семенович сошелся с Е. Бубновой, они жили гражданским браком, но и с ней общая жизнь не заладилась. Их сын, Андрей, после расставания родителей остался с Лесковым. Позже он составил жизнеописание отца, вышедшее в 1954 году.

Такой личностью был Николай Семенович Лесков, краткая биография которого интересна каждому ценителю русской классической литературы.

По следам великого писателя

Н. С. Лесков скончался 21 февраля (5 марта по новому стилю) 1895 года. Его тело покоится на Волковом кладбище (на Литературных подмостках), на могиле - постамент из гранита и большой чугунный крест. А дом Лескова на Фурштадской улице, где он провел последние годы жизни, можно узнать по мемориальной табличке, установленной в 1981 году.

По-настоящему память самобытного писателя, не раз возвращавшегося в своих произведениях в родные места, увековечили на Орловщине. Здесь, в доме его отца, открыт единственный в России литературно-мемориальный музей Лескова. Благодаря его сыну, Андрею Николаевичу, в нем собрано большое количество уникальных экспонатов, связанных с жизнью Лескова: ребенка, писателя, общественного деятеля. Среди них личные вещи, ценные документы и рукописи, письма, в том числе классный журнал писателя и акварели, изображающие родной дом и родственников Николая Семеновича.

А в старой части Орла к юбилейной дате - 150 лет со дня рождения - был установлен памятник Лескову работы Ю. Ю. и Ю. Г. Ореховых, А. В. Степанова. На постаменте-диване восседает писатель. На заднем плане - церковь Михаила Архангела, которая не раз упоминалась в произведениях Лескова.

Николай Семенович Лесков (1831-1895) - русский писатель.

Лесков Николай Семенович

Николай Семенович Лесков (1831-1895) Биография

Николай Семенович Лесков родился 16 (4) февраля 1831 года в селе Горохово Орловской губернии.

Отец Лескова, Семен Дмитриевич, работал чиновником уголовной палаты, заслужил потомственное дворянство, хотя происходил из духовного сословия.

Мать Лескова, Марья Петровна, в девичестве Алферьева, была дворянкой.

Детские годы Николая Лескова прошли в Орле и в принадлежащих родителям имениях Орловской губернии. Несколько лет Лесков проводит в доме Страховых, богатых родственников со стороны матери, куда отдан из-за нехватки у родителей средств на домашнее обучение сына. У Страховых для воспитания детей наняты русский, немецкий учителя, француженка. Лесков учится вместе с двоюродными братьями и сестрами, причем намного превосходит их в способностях. Это стало причиной отправки его обратно к родителям.

1841 – 1846 годы – Лесков учится в гимназии в Орле, но из-за смерти отца полный курс обучения не проходит.

1847 год – Николай Лесков устраивается мелким служащим в Орловскую палату уголовного суда. Впечатления от работы здесь позже лягут в основу многих произведений писателя, в частности, рассказа «Погасшее дело».

1849 год – Лесков оставляет службу и уезжает в Киев по приглашению дяди о материнской линии, профессора и практикующего терапевта С.П. Алферьева. В Киеве устраивается помощником столоначальника рекрутского стола ревизского отделения Киевской казенной палаты.

1849 – 1857 годы – в Киеве Лесков начинает посещать лекции в университете (вольнослушателем), изучает польский язык, славянскую культуру. Интересуется религией, причем общается как с православными христианами, так и со старообрядцами и сектантами.

1850 год - Лесков женится на дочери киевского коммерсанта. Женитьба была скоропалительной, родственники ее не одобряли. Тем не менее, свадьба состоялась.

Карьера Николая Лескова в «киевские» годы складывается следующим образом: в 1853 году из помощника столоначальника он произведен в коллежские регистраторы, затем – в столоначальники. В 1856 году Лесков становится губернским секретарем.

1857 – 1860 годы – Лесков работает в частной фирме «Шкотт и Вилькинс», которая занимается переселением крестьян в новые земли. Все эти годы проводит в деловых поездках по России.

Этот же период – первенец Лесковых, названный Митей, умирает во младенчестве. Это надламывает отношения и так не очень близких друг другу супругов.

1860 год – начало публицистической деятельности Николая Лескова. Он сотрудничает с петербургской и киевской прессой, пишет небольшие заметки и очерки. В этом же году устраивается в полицию, но из-за статьи, обличающей произвол полицейских врачей, вынужден уволиться.

1861 год – переезд семьи Лесковых из Киева в Петербург. Николай Семенович продолжает сотрудничество с газетами, начинает писать для «Отечественных записок», «Русской речи», «Северной пчелы». К этому же году относится первая крупная публикация Лескова – «Очерки винокуренной промышленности».

1862 год – поездка за границу в качестве корреспондента газеты «Северная пчела». Лесков посещает Запанную Украину, Польшу, Чехию, Францию.

1863 год – официальное начало писательской карьеры Николая Семеновича Лескова. Он публикует свои повести «Житие одной бабы», «Овцебык», работает над романом «Некуда». Из-за этого неоднозначного романа, отрицающего модные в то время, революционные нигилистические идеи, от Лескова отворачиваются многие литераторы, в частности издатели «Отечественных записок». Писатель публикуется в «Русском вестнике», подписываясь псевдонимом М.Стебницкий.

1865 год – написана «Леди Макбет Мценского уезда».

1866 год – рождение сына Андрея. В 1930 – 1940-х годах именно он впервые составит жизнеописание отца.

1867 год – Лесков обращается к драме, в этом году на сцене Александринского театра ставится его пьеса «Расточитель».

1870 – 1871 годы – работа над вторым, столь же «антинигилистическим», как и «Некуда», романом «На ножах». Произведение влечет за собой уже политические обвинения автора.

1873 год – выходят повести Николая Лескова «Очарованный странник» и «Запечатленный ангел». Постепенно у писателя портятся отношения и с «Русским вестником». Происходит разрыв, и семье Лескова угрожает безденежье.

1874 – 1883 годы – Лесков работает в особом отделе Ученого комитета Министерства народного просвещения по «рассмотрению книг, издаваемых для народа». Это приносит малый, но все-таки доход.

1875 год – вторая поездка за границу. Лесков окончательно разочаровывается в своих религиозных увлечениях. По возвращении пишет ряд анекдотичных, а иногда и сатирических очерков про священнослужителей («Мелочи архиерейской жизни», «Епархиальный суд», «Синодальные персоны» и др.).

1877 год – императрица Мария Александровна положительно отзывается о романе Николая Лескова «Соборяне». Автору сразу же удается устроиться членом учебного отдела министерства государственных имуществ.

1881 год – написано одно из самых знаменитых произведений Лескова «Левша (Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе)».

1883 год – окончательное увольнение с государственной службы. Отставку Лесков принимает с радостью.

1887 год – Николай Семенович Лесков знакомится с Л.Н. Толстым, оказавшим огромное влияние на позднее творчество писателя. По собственному выражению, Лесков «почуяв его (Толстого) огромную силу, бросил свою плошку и пошел за его фонарем».

В своих последних произведениях Лесков критикует всю политическую систему Российской империи. Все время, начиная с разрыва с журналом «Русский вестник», Лесков вынужден печататься в специализированных и малотиражных, иногда провинциальных листках, газетах и журналах. Из крупных изданий его произведения берут только «Исторический вестник», «Русская мысль», «Неделя», в 1890-е – «Вестник Европы». Далеко не каждое произведение он подписывает своим именем, но и постоянный псевдоним у писателя отсутствует. Наиболее известны его псевдонимы В. Пересветов, Николай Понукалов, свящ. Петр Касторский, Псаломщик, Человек из толпы, Любитель часов.

5 марта (21 февраля) 1895 года – Николай Семенович Лесков умирает в Петербурге. Причиной смерти становится приступ астмы, которая мучает писателя последние 5 лет его жизни. Похоронен на Волковском кладбище

Небывалый талант Лескова - одного из крупнейших русских писателей-классиков, созданный им ярко оригинальный, самобытный художественный мир ни при жизни писателя, ни долгое время после его смерти не могли оценить по достоинству. «Достоевскому равный, он - прозёванный гений», - стихотворная строчка Игоря Северянина о Лескове до недавнего времени звучала горькой истиной.

Лескова пытались представить то бытописателем, то рассказчиком анекдотов, то словесным «фокусником», в лучшем случае - непревзойдённым «волшебником слова» и т.д.

Своеобразие писателя прежде всего связано с его духовно-нравствен-ными воззрениями, во многом определившими идейно-тематическое содержание творчества, его уникальную художественно-образную систему, а также независимую писательскую позицию в различных общественных вопросах. Лесков был убеждён в том, что книги должны «не только занять внимание читателя, но дать какое-нибудь доброе направление его мыслям». Это «доброе направление» писатель связывал с христианством, отмечая: «я имел в виду <...> важность Евангелия, в котором, по моему убеждению, сокрыт глубочай-ший смысл жизни » . «Истина, добро и красота» (V, 88) - в этой триединой формуле Лесков выразил идеал, к которому необходимо стремиться.

Обладая редкостным художественным диапазоном, незаурядным по широте охвата явлений действительности, писатель сумел эстетически воплотить многокрасочную полноту мира. Как былинного богатыря русского эпоса, Лескова, по его словам, ««тяготила тяга» знания родной земли» (XI, 321), которая получила завершённое художественное выражение в создании объёмно-стереоскопической, порой мозаично пёстрой картины жизни России. Писатель «насквозь русский» , знавший русского человека «в самую его глубь» , воплотил в своих героях - с их речью, мироощущением, душевными порывами - все существенные особенности национального характера. В прозе Лескова, «как ни у одного другого писателя нашей земли», открывается «целый мир невиданной красоты, неповторимых образов, сверкающей фантазии, расписной, причудливый мир, где Русью пахнет - и сладко, и горько, и нежно, и дымно» .

В то же время Лесков имел, говоря его словами, «сознание человече-ского родства со всем миром» . Лесковская художествен-ная вселенная вырастала из тесного сплава с крупнейшими достиже-ниями мировой литературы, русской и зарубежной социально-философской мысли. Проповеднически утверждая свои идеалы, писатель опирался на «поистине всечеловеческую культурно-нравственную традицию» . Томас Манн справедливо отмечал, что Лесков писал «чудеснейшим русским языком и провозвестил душу своего народа так, как это, кроме него, сделал только один - Достоевский» .

Лесков вступил на литературное поприще в 1860-е годы, будучи уже зрелым, сформировавшимся человеком с большим жизненным опытом и огромным запасом житейских наблюдений. Не завершив образования в орловской гимназии, «свои университеты» будущий писатель постигал «самоучкой» (XI, 18). В возрасте 15-ти лет он поступил на казённую службу, трудился в мелкой должности писца и уже здесь почерпнул немало живого и интересного материала для творчества. Орловские впечатления легли в основу множества лесковских произведений, и не случайно писатель подчёркивал: «в литературе меня считают орловцем».

Неистощимым источником литературных материалов стала также работа Лескова в коммерческой фирме «Шкотт и Вилькенс». Впоследст-вии в «Заметке о себе самом» (1890) писатель вспоминал, что «изъездил Россию в самых разнообразных направлениях, и это дало ему большое обилие впечатлений и запас бытовых сведений» (XI, 18).

Вначале творческого пути Лесков выступил как публицист. Он со-трудничал в различных периодических изданиях Москвы и Петербурга, и уже первые публикации «новейшего орловца» привлекли внимание читателей актуальной проблематикой, живой достоверностью и объёмностью знаний, честной авторской позицией, искренней интонацией.

Знаменательно, что самое начало литературного труда Лескова означено постановкой духовной христианской темы. Его первым печатным произведением явилась заметка <«О продаже в Киеве Евангелия» > (1860). Автор, ратуя за распространение в русском обществе христианского духа, высказал озабоченность по поводу того, что Новый Завет, тогда только появившийся на русском языке, доступен не каждому из-за высокой стоимости издания. С тех пор о «важности Евангелия» Лесков размышлял, говорил и писал постоянно - до последних дней своих. На склоне лет маститый автор признавался в том, что именно «хорошо прочитанное Евангелие» (XI, 509) открыло ему истинный путь и его человеческое призвание.

В своей дебютной публикации Лесков верно полагал, что ситуация коммерческих спекуляций с Евангелием препятствует широкому распространению слова Божия в понятной и всякому доступной форме. Реализация этого задания - распространять слово Божие в понятной и всякому доступной форме - явилась впоследствии главной созидательной установкой всего лесковского творчества, которое современный писателю литературный критик М.О. Меньшиков справедливо назвал «художественной проповедью» .

Стремясь, по его словам, «пролить в массы свет разумения», Лесков - публицист-просветитель поднимал множество тем: «О рабочем классе», «Несколько слов об ищущих коммерческих мест в России», «Полицейские врачи в России», «Вопрос об искоренении пьянства в рабочем классе», «Торговая кабала», «Очерки винокуренной промышленности», «Русские женщины и эмансипация», «Как относятся взгляды некоторых просветителей к народному просвещению», «Русские люди, состоящие «не у дел»«, «О переселённых крестьянах», «О литераторах белой кости» и др.

В своих заметках, статьях, очерках, многие из которых и сегодня воспринимаются как остро актуальные, автор не просто высказывал собственное мнение по животрепещущим социально-экономическим, политическим, культурным вопросам, но и обращался к самой сути жизни России, ни на минуту не забывая об ответственной позиции «глашатая истины», призванного к активной борьбе со злом, произво-лом, деспотизмом, невежеством, косностью и другими пороками.

30 мая 1862 г. в газете «Северная пчела» появилась ставшая злопо-лучной для Лескова его статья о петербургских пожарах <«Настоящие бедствия столицы»> . Автор публикации справедливо призывал бездействующую власть опровергнуть слухи о поджигателях или - если толки небеспочвенны - найти и наказать злодеев. Однако в раскалённой политической атмосфере тех лет эти призывы были истолкованы превратно. Лесков оказался в положении «между двух огней». «Пожарная статья» вызвала суровые нападки «справа» и «слева»: со стороны правящего лагеря своё неодобрение выразил Александр II, радикальная критика фактически объявила Лескову бойкот. Писатель, по его словам, был «распят заживо», стал мишенью для насмешек и издевательств.

С тех пор он прокладывал себе «третий» путь - «против течений», искал «противоположную всем дорогу». «Не подчиняясь ни партийным, ни каким другим давлениям» (XI, 222), Лесков отказывался «с притвор-ным благоговением нести мишурные шнуры чьего бы то ни было направленского штандарта» (XI, 234). «Своё уединённое положение» (XI, 425) писатель подчёркивал в показательной самохарактери-стике: «Дело просто: я не нигилист и не аутократ, не абсолютист и не ищу славы моея, но славы пославшего мя Отца» (XI, 425).

Истоки писательства, заявленные в публицистике Лескова, вылились в его раннюю художественную прозу: весной 1862 г. в периодической печати были опубликованы рассказы «Погасшее дело », «Разбойник », «В тарантасе ».

Знаменательно, что первым героем лесковской беллетристики стал сельский священник - отец Илиодор. В подзаголовке дебютного своего художественного произведения «Погасшее дело» (впоследствии: «Засуха» ) (1862) автор указал: «Из записок моего деда». Дед Николая Лескова умер ещё до рождения внука, но будущий писатель знал о нём от родных: «всегда упоминалось о бедности и честности деда моего, священника Димитрия Лескова» (XI, 8). В характере героя «Засухи» многое предвещает центральную фигуру романа-хроники «Соборяне» (1872) - Савелия Туберозова, на прототип которого прямо указал писатель в «Автобиографической заметке» <1882 - 1885?>: «Из рассказов тётки я почерпнул первые идеи для написанного мною романа «Соборяне», где в лице протоиерея Савелия Туберозова старался изобразить моего деда» (XI, 15). Важно заметить, что дневник Савелия - «Демикотоновая книга» - открывается датой 4 февраля 1831 года - это день рождения Лескова (по старому стилю). Так писатель биографически «включает» себя самого в заветный текст дневника своего героя - бесстрашного проповедника слова Божия, являет свою родствен-ную и духовную сопричастность «мятежному протопопу».

Отец Илиодор в «Засухе» - столь же привлекательный и мощный художест-венный образ. Это настоящий батюшка для крестьян, живущий их нуждами; бескорыстный, готовый без всякой мзды отпевать молебны о дожде, дабы предотвратить неурожай и голод; доброжелательный, участливый, отечески заботливый. Но он может быть и настойчивым, и гневным, когда отговаривает крестьян от их варварского языческого плана - сделать свечу из умершего от пьянства пономаря с целью прекратить засуху.

Рассказ позднее был объединён автором с рассказом из народной жизни «Язвительный» (1863) под общим заголовком «За что у нас хаживали в каторгу» . «Засуха» - также прелюдия к поздней «рапсодии» Лескова «Юдоль» (1892), в которой писатель ровно тридцать лет спустя показал то же дикое невежество «малосмысленной» крестьянской массы - при сходных обстоятельствах (место действия - Орловская губерния, время - голод 1840-х годов и 1891 года).

О пастырском служении - «учить, вразумлять, отклонять от всякого <...> вздора и суеверий» (1, 114) - размышляет герой дебютного рассказа Лескова. Эти раздумья продолжаются в его первой большой повести «Овцебык» (1862). Главный герой носит знаменательную фамилию - Богословский - «носитель слова Божьего». Сын сельского дьячка, выросший в горькой нужде, выучившись в семинарии, отказался от поприща священника, однако не сделался атеистом и нигилистом. Искренне желая просветить народ, Василий Богословский в конце жизни сожалеет, что не стал священнослужителем, к авторитетному слову которого люди привыкли прислушиваться: «Васька глупец! Зачем ты не поп? Зачем ты обрезал крылья у слова своего? Не в ризе учитель - народу шут, себе поношение, идее - пагубник» (I, 94).

«Овцебык»-Богословский - «странный зверь в пределах нашей чернозёмной полосы» (I, 34) - списан с натуры . Прототипом эксцен-тричного героя послужил Павел Иванович Якушкин - известный фольклорист и этнограф, образ которого вошёл в поэму Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» под именем «Павлуша Веретенников». Впоследствии Лесков посвятил своему земляку очерк «Товарищеские воспоминания о П.И. Якушкине» (1884).

Наивная попытка героев и повести, и очерка вести пропаганду в народе осталась нереализованной. Сама «идея», с которой они идут в народ, неясна: «В готовности <...> его жертвовать за избранную идею никому и в голову не приходило сомневаться, но идею эту нелегко было отыскать под черепом нашего Овцебыка» (I, 32). Богословского не раз именуют «шутом», «чудаком», даже «отставным комедиантом» (I, 88). Якушкин для мужиков - «кто-то ряженый» (XI, 73). У героев нет уверенности в правильности избранного пути: «О, когда б я знал, что с этим можно сделать!.. Я на ощупь иду» (I, 49).

«Новые люди» - революционные демократы в романе Н.Г. Черны-шевского «Что делать?» (1863) - по замыслу автора, знали, куда идти. Писательская интуиция Лескова, не разделявшего позицию революцион-ных «нетерпеливцев», подсказывала ему, что это трагический путь. Судьбы его героев обрываются тупиком, многозначительно поименован-ным в повести «Овцебык» словом-символом «некуда». Убедившись, что жизнью правят «мужи кармана» (I, 85), подобные коммерсанту Александру Свиридову, Василий Богословский приходит к безнадежному выводу: «некуда идти. Везде всё одно. Через Александров Ивановичей не перескочишь» (I, 85). Герой кончает жизнь самоубийством.

Выход из тупика и подстерегающей человека трагедии был намечен в лирическом отступлении автора - одном из самых поэтичных фрагментов художественного мира Лескова - в описании впечатлений от его детских поездок по монастырям, собственных первых опытов православного благочестия, чистой, не замутнённой разъедающим скепсисом веры, общения с монастырским людом, который знает, что разгадки смысла жизни не существует вне Бога.

Исследование вопроса о социальных преобразованиях русской дей-ствительности, проблем освободительного движения писатель продолжил в «полемическом» романе «Некуда» (1864). Здесь трагическое слово-образ, ранее прозвучавшее в «Овцебыке», демонстративно вынесено в заглавие.

Вслед за романом Тургенева «Отцы и дети» (1862) Лесков исследует общественно-исторические противоречия переломной эпохи, проблему нигилизма, столкновение «отцов» и «детей», консервативной и радикальной среды, «старой» России и «новых людей», горящих стремлением переустроить общий уклад жизни. Задача автора - «отделить настоящих нигилистов от шальных шавок, окричавших себя нигилистами» (X, 21).

Ранее - в статье «Николай Гаврилович Чернышевский в его романе «Что делать?»» (1863) - Лесков сочувственно отзывался о «настоящих нигилистах», которые «терпеливо идут к своей предположенной цели, заботясь прежде всего о водворении в общине самой широкой честности» (X, 20). В то же время писатель беспощадно заклеймил «грубую, ошалелую и грязную в душе толпу пустых и ничтожных людишек, исказивших здоровый тип Базарова и опрофанировавших идеи нигилизма» (X, 19).

«Чистые нигилисты» представлены в «Некуда» в образах Виль-гельма Райнера (его прототипом явился Артур Бенни, которому Лесков посвятил очерк «Загадочный человек» - 1870), Лизы Бахаревой, Юстина Помады. Это великодушные, самоотверженные, героические натуры, готовые жертвовать собственной жизнью ради идеала «неугасимой жажды света и правды» (4, 159). Райнер погиб как мученик. Лиза отправилась в путь, чтобы в день казни своего возлюбленного быть рядом с ним. Пережив сильнейшее нравственное потрясение, на обратном пути она простудилась и умерла от воспаления лёгких.

Самозваные нигилисты с их вульгарной профанацией чистых идеа-лов, призывами «залить кровью Россию» способны только «засорить путь». С такими попутчиками героям - романтикам высокой нравственной идеи «возможно большего блага для возможно большего числа людей» (XI, 660) - идти некуда. Полное фиаско терпит пошлый позёр и прохвост Белоярцев, организовавший Дом Согласия как псевдообразчик социалистического общежития. В реальности такую же неудачу потерпела Знаменская коммуна В. Слепцова, узнавшего себя в образе Белоярцева.

Памфлетность романа, сходство действующих лиц с реальными прототипами вызвали гневную отповедь радикальной критики. Особенно резко высказался идейный вождь русских нигилистов Д.И. Писарев (также земляк писателя - орловец). В статье «Прогулка по садам российской словесности» (1865) он вынес Лескову обвинительный приговор, которому суждено было пристать к имени писателя надолго: «Двадцать лет кряду...гнусное оклеветание нёс я, и оно мне испортило немногое - только одну жизнь... » (XI, 659). Двери демократических печатных изданий для Лескова были закрыты: «Ведь просто приткнуться некуда тому, кто написал «Некуда»« (XI, 810). Некоторое время он сотрудничал в консервативном журнале «Русский вестник», редактор которого М.Н. Катков впоследствии заявил о Лескове: «этот человек не наш!» (XI, 509). Писатель не без оснований поименовал Каткова «убийцей родной литературы» (X, 412).

Лесковское творчество проникнуто подлинным, некнижным знанием народной жизни. В цикле статей «Русское общество в Париже» (1863) автор с гордостью заявлял: «Я не изучал народ по разговорам с петербургскими извозчиками, а я вырос в народе на гостомельском выгоне <...>, так мне непристойно ни поднимать народ на ходули, ни класть его себе под ноги. Я с народом был свой человек» (3, 206 - 207). Детство будущего писателя прошло у речушки Гостомли на Панином хуторе Кромского уезда Орловской губернии. Не случайно его первые беллетристические произведения о народной жизни, овеянные фольклорно-песенной стихией, отличаются точностью топонимики и этнографии и носят подзаголовок «Из гостомельских воспоминаний»: рассказ «Ум своё, а чёрт своё» (1863), «крестьянский роман» «Житие одной бабы» (1863) - о красоте, талантливости, человеческом достоинстве и трагической судьбе женщин из простонародья. Словом «житие» автор подчеркнул высоту и святость страдальческой жизни своей героини - гостомельской крестьянки-песельницы Насти Прокудиной.

Острый интерес Лескова к незаурядным, непостижимым женским характерам сказался также в очерках «Леди Макбет Мценского уезда» (1865) и «Воительница» (1866).

В российской глубинке - в уездном городке Мценск Орловской губернии - писатель отыскал характер шекспировского масштаба. Натура «леди Макбет» - купеческой жены Катерины Измайловой, пылко влюблённой в приказчика Сергея и совершившей во имя этой страсти череду кровавых злодеяний и грех самоубийства, вызывает изумление и ужас: «Ни в какую типологию характеров не уложишь лесковскую четырёхкратную убийцу ради любви» . Объяснения с просветительских позиций - губительным влиянием косной среды, страстей, вышедших из-под контроля разума, - будут явно недостаточными.

Подобно Достоевскому, в чьём журнале «Эпоха» впервые была опубликована повесть, Лесков погружается в изучение бездн добра и зла, которые ведут непрерывную битву в душе человеческой. Борьба ангелов с демонами особенно очевидна в сцене убийства ребёнка-наследника. Незадолго до гибели Федя предлагает «тётеньке» почитать житие его Ангела - святого Феодора Стратилата: «Вот угождал Богу-то» (I, 127). «Катерина Львовна подперлась рукою и стала смотреть на шевелящего губами Федю, и вдруг словно демоны с цепи сорвались» (I,125). Демоническое начало одерживает верх в душе расчётливой и бестрепетной преступницы, одурманенной своей страстью, лишённой религиозного чувства: «уж ни Бога, ни совести, ни глаз людских не боится» (I, 130).

С точки зрения христианских представлений, зло неуклонно ведёт своих носителей к самоуничтожению. Подобно тому, как в евангельской притче бесы, вошедшие в свиней, бросились в бездну, так Катерина Львовна гибнет в водной пучине, увлекая за собой соперницу и заставляя окаменеть от страха зрителей этой жуткой драмы.

Драматическое в переплетении с комическим представил Лесков в «Воительнице» . Героиня очерка Домна Платоновна - также в прошлом мценская купчиха, обосновавшаяся в столице. Эта бойкая «деловая женщина» посвящает себя «отяготительным трудам» и ведёт, по её словам, «самую прекратительную жизнь» (I, 149). Она участвует в массе мелких торговых и посреднических сделок: сватает женихов и невест, отыскивает деньги под заклад, ищет работу гувернанткам и лакеям, разносит тайные любовные записочки в будуары светских дам. В то же время эти вечные хлопоты - потребность активной, энергичной натуры: «Завистна уж я очень на дело; сердце моё даже взыграет, как вижу дело какое есть» (I, 150). Здесь обнаруживается своего рода артистизм даровитого характера: она «любила своё дело как артистка: скомпоновать, собрать, состряпать и полюбоваться делами рук своих» (I, 151). «Петербургские обстоятель-ства», где «ещё больше всякий человек ухитряется» и много «пошло обманов да выдумок» (I, 145), вызывают негативное отношение героини: «отврат да и только» (I, 146). В то же время сама она, простая и добросердечная, причастна этому хищному, циничному миру, выступая в низкой роли сводни в истории с попавшей в беду молодой дворянкой Леканидой, чьи душевные терзания Домне Платоновне непонятны.

В конце жизни ей послано своего рода «возмездие» - безоглядная любовь к непутёвому парню Валерке вдвое моложе неё, которому она отдала всё, что имела.

В «Воительнице» впервые в творчестве Лескова в полной мере проявилось его неподражаемое мастерство сказа , в котором писатель не имел себе равных.Повествовательная форма свободного говорения, устного рассказывания героя - его голосом, в его собственной манере и с характерными интонациями - представляет собой многогранную языковую призму. «Постановка голоса у писателя, - пояснял Лесков, - заключается в умении овладеть голосом и языком своего героя <...> мои священники говорят по-духовному, нигилисты - по-нигилистически, мужики - по-мужицки, выскочки из них и скоморохи - с выкрутасами и т.д.» . В то же время умение «говорить» устами своих героев становится важнейшим художественным способом постижения самой сути характера, сознания, психологии человека, а также глубинных основ национальной жизни .

В середине 1860-х годов Лесков создал два романа на темы из пе-тербургской жизни - «Обойдённые» (1865) и «Островитяне» (1866).

Извечный конфликт добра и зла, воплощённый в современном мире буржуазно-юридических установлений, представлен в единственном лесковском драматическом произведении «Расточитель» (1867). Вслед за А.Н. Островским, чьи пьесы Лесков высоко ценил, он выступает обличителем «тёмного царства». 60-летний купец Фирс Князев - «вор, убийца, развратитель» (I, 443). Его антипод - добрый и мягкий Иван Молчанов - предстаёт в роли мученика, жертвы деспотического произвола. Пользуясь своим положением «первого человека в городе» и продажностью суда, старый купец добивается, чтобы Молчанова признали «злостным расточителем» и устранили «от права распоряжения своим имуществом» (I, 447), которое передаётся в опеку Князеву. Молодой человек, обращаясь к своим истязателям, обличает беззаконие: «Вы расточители!.. Вы расточили и свою совесть и у людей расточили всякую веру в правду, и вот за это расточительство вас все свои и все чужие люди честные - потомство, Бог, история осудят...» (I, 444).

В лесковский юбилейный год хорошо было бы увидеть его незаслуженно забытую пьесу в репертуарах театров.

Критическое отношение Лескова к росту капиталистических тенденций, влекущих за собой падение идеалов, «меркантилизм совести», распад человеческих - в том числе родственных - связей, когда все друг с другом «на ножах», с особой художественной силой выразилось в его творчестве начала 1870-х годов. Романа «На ножах» (1871) в нынешнем году также отмечен «круглой датой» - 140 лет со дня создания. Однако при перечитывании не оставляет ощущение, что читаешь о происходящем в России сегодня.

У романа тоже сложная судьба. Долгое время он не переиздавался, фактически был под запретом. Воспринимае-мый одними как «антинигилистический», другими - как «антибуржуазный», в своей религиозно-философской основе он воплощает прежде всего христианскую концепцию человека и мира.

Невнимание к духовной природе человека, отказ от Бога, отрыв от почвы приводят к тому, что бывшие «нигилисты» окончательно перевоплотились в буржуазных дельцов, ловких авантюристов, мошенников, живущих по звериным законам борьбы за существование. Таковы в лесковском романе соучастники преступлений Глафира Бодростина и Павел Горданов; «подлый жид» и ростовщик Тишка Кишенский; его любовница Алинка Фигурина, обокравшая собственного отца; безнатурный «межеумок» Иосаф Висленёв; его сестра Лариса, одержимая гордыней и себялюбием.

Архитектоника «На ножах» сродни роману Достоевского «Бесы», созданному в том же 1871 году, с его хаотичным «бесовским» кружением переродившихся людей, утративших духовно-нравственную опору. Как кошмар, нарастают в лесковском романе преступные происки, шантаж, вымогательство, внезапные исчезновения, маскировки и мистификации, супружеские измены, дуэль, двоемужество, самоубийство, убийства.

«Бесовскому» самоистреблению тёмных сил противостоит светлое созидательное начало духовно-нравственного мира христианской жизни. Её идеалы исповедуют праведница Александра Синтянина, человек чести и долга - «испанский дворянин» Андрей Подозёров, священник отец Евангел, «истинный нигилист» майор Форов и его многозаботливая жена Катерина Астафьевна, «умная дурочка» Паинька, «великомученица» Флора. По мысли Лескова, самоотверженная любовь, деятельное добро, милосердие должны стать не только ориентиром, но и нормой человеческих отношений, социально-нравственным регулятором общественной жизни. Следование этим спасительным заповедям поможет уберечься от нравственной порчи, удержаться на краю бездны.

Роман «На ножах» создавался почти в одно время с хроникой «Соборяне» (1872) (варианты - «Чающие движения воды », «Божедомы »). М. Горький отмечал, что после романа «На ножах» творчество Лескова «становится яркой живописью или, вернее, иконописью, - он начинает создавать для России иконостас её святых и праведников» . Согласно народной легенде, «без трёх праведных несть граду стояния». Духовно-нравственной опорой жизни Старгорода (место действия «Соборян») являются три священнослужителя - «мятежный протопоп» Савелий Туберозов, кроткий и смиренный священник Захария Бенефактов и «казак в рясе» дьякон Ахилла Десницын (как бы новый Ахиллес - воин Христа). Они воплощают идеальные образы православного духовенства.

Протоиерей Савелий обладает обострённым нравственным чувст-вом, гражданским самосознанием, могучей деятельной натурой: «не философ я, а гражданин <...> скорблю и страдаю без деятельности» (IV, 69). Непрестанно ощущая в себе горение проповеднического дара - живой речи, направляемой от души к душе, Туберозов отвергает официально-мертвенное и услужливо-опасливое требование церковных властей, «дабы в проповедях прямого отношения к жизни делать опасался, особливо же насчёт чиновников». Савелий, по его словам, «из-под неволи не проповедник» (IV, 44). Он стремится «насаждать в души семена добра», воспитывает прихожан не в букве, а в духе христианских идеалов, указывая на живые примеры самоотверженной любви к ближнему (полунищий Константин Пизонский призрел брошенного младенца, стал «питателем сирых»). Болея душой за судьбу Родины, Савелий Туберозов убеждён, что нельзя жить «без идеала, без веры, без почтения к деяниям предков великих... это сгубит Россию» (IV, 183).

Для церкви, задавленной государственно-стью, прошло «время слов», нужны подвиги. Бесстрашный проповедник собирает в храме всех власть имущих и обличает их «бесстрастное равнодушие к добру и злу», «кривосудство», «великую утрату заботы о благе Родины», «небрежение о молитве», «сведённой на единую формальность». Отец Савелий порицает «наёмничью молитву» и «торговлю совестью» (IV, 231). На смену умиротворённому любованию «старой сказкой» (IV, 152) патриархальной жизни приходят внутренний накал и драматическая напряжённость.

Проникнутая освободительной правдой проповедь Туберозова была воспринята чиновно-бюрократическим аппаратом как «революция» и «бунт». С этого момента жизнь опального протопопа переходит в «житие». К концу хроники умирают все три героя «старгородской поповки». Несмотря на их треволнения, страдания, муки под тяжестью возложенного на себя креста, «Соборяне» оставляют благоговейное впечатление. По словам критика, «на глазах читателя совершается художественное таинство, граничащее с таинством религиозным» .

Добиваясь «эпического равновесия» в обрисовке соотнесённости прошлого и настоящего русской жизни, Лесков всё чаще обращался к жанру хроники: «Старые годы в селе Плодомасове» (1869), «Захудалый род » (1874). Свободная форма не требовала, как в романе, «закругления фабулы и сосредоточения всего около главного центра. В жизни так не бывает» (V, 279). Напротив - «жизнь человека идёт как развивающаяся со скалки хартия, и я её так просто и буду развивать лентою в предлагаемых мною записках» (V, 280), - так размышлял писатель о теории жанра в хронике «Детские годы. Из воспоминаний Меркула Праотцева» (1874).

В хронике «Смех и горе» (1871), первую публикацию которой сопровождало посвящение: «Всем находящимся не на своих местах и не при своём деле», - Лесков представил свою концепцию русской жизни с её мозаичной пестротой, калейдоскопической сменой непредсказуемых ситуаций, анекдотических «сюрпризов и внезапностей», которые поджидают человека на каждом шагу: «что ни шаг, то сюрприз, и притом самый скверный» (III, 383).

В жизни России нет никакой стабильности, постоянства, кроме «притеснений». Герой-рассказчик дворянин Орест Маркович Ватажков обескуражен общественным лицемерием, цинизмом, ложью, насилием над личностью. Вездесущий «голубой купидон» Постельников воплощает господствующий порядок полицейского государства с его системой предательства и провокаций. Болезненная правда заключается в том, что в жизни всё хрупко, алогично, абсурдно, так что становится «за человека страшно». Герой, выпоротый «невзначай» по ошибке, погибает у «здания новой судебной палаты».

Социально-политический, национально-исторический, религиозно-нравственный, философский аспекты «встроены» в систему разнополяр-ных координат «смеха и горя». Сатира хроники подобна гоголевской - «сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слёзы». Лесков в «открытом письме» П.К. Щебальскому подчёркнул: «смех мой - не смех злорадства, а смех скорби» (X, 550). Писатель показал трагикомическое несоответствие реальности идеалу. Благородной натуре сложно вырваться из водоворота социологических парадоксов и метаморфоз. Человек не в состоянии управлять своей судьбой, его стремления бессильны перед запутанным клубком разнонаправленных желаний и целей других людей.

Это одно из этапных произведений Лескова. Позднее он призна-вался: «Я стал думать ответственно, когда написал «Смех и горе», и с тех пор остался в этом настроении - критическом и, по силам моим, незлобивом и снисходительном» (X, 401 - 402).

Стихия трагикомического - «драмокомедия» как выражение «трагических усмешек судьбы» - нашла воплощение в шедевре Лескова «Очарованный странник» (1873). Писатель проследил историю жизни Ивана Северьяновича Флягина - настоящего русского богатыря по физической силе и духовной мощи. «Одиссея» жизненного пути с его разнообразными «очарованиями» разворачивается перед «чернозёмным Телемаком» (таков был один из вариантов заглавия) подобно вечному странствованию человека по дорогам жизни - «от одной стражбы к другой». Внешне напоминающий былинного Илью Муромца «очарованный странник» столь же эпичен: герой олицетворяет национальный опыт и сам дух нации, эволюцию характера русского человека, его духовное восхождение. В финале он становится монахом. Но это ещё не конец его пути-дороги. Он жаждет эпического подвига. Последнее «очарование» «богатыря-черноризца» - «помереть за народ».

«Сага» Ивана Северьяновича - затейливая сказовая речь во всей её многокрасочности - звучит на борту судна, плывущего по Ладоге. За год до создания «Очарованного странника» Лесков написал цикл «путевых заметок» «Монашеские острова на Ладожском озере» (1872) - итог своего путешествия по русскому Северу - средоточию православных монастырей. В воображении автор пытался восстановить истории жизни своих сопутников-монахов. Почему они бежали от мирской суеты? Какие беды оставили позади? Чьи грехи искупали? Что привело их к тому, чтобы отказаться от мира и сосредоточиться на мыслях о Боге? Ответы на эти вопросы даны в повести «Очарованный странник», герой которой исповедал свою жизнь «со всею откровенностью своей простой души».

Глубинные религиозно-нравственные устои народной жизни, эмоциональную и эстетическую отзывчивость русского человека воплотил Лесков в общепризнанном шедевре «Запечатленный Ангел» (1873), который «нравился и царю, и пономарю» (ХI, 406). Это уникальное литературное творение, в котором главным «действующим лицом» становится икона. В тот же год Лесков написал статью «О русской иконописи» , в которой указал на огромное значение иконы в жизни народа, ратовал за возрождение русского иконописного искусства. Сам писатель в «Запечатленном Ангеле» выступил как искусный «изограф»-иконописец, передавая в слове «неописуемую» предивную красоту русских икон, «тип лица небожительный» (1, 423).

Своё творение автор снабдил подзаголовком «рождественский рассказ». Однако по объёму это скорее повесть, в развёрнутом сюжете которой соблюдены все правила и каноны святочного жанра. Писатель-ское мастерство столь велико, что жанровые условности не ограничи-вают, а наоборот - стимулируют фантазию и изобрета-тельность художника. Именно такой творческий подход Лесков сохранил и тогда, когда святочный рассказ стал постоянным жанром его писательского репертуара 1880-х - начала 1890-х годов. Автор гордился тем, что именно после его «Запечатленного Ангела» святочные рассказы «опять вошли в моду» (ХI, 406), то есть стала возрождаться и развиваться традиция целого уникального пласта русской культуры.

Кроме того, первый опыт рождественского рассказа воздействовал не только на литературный процесс (пасхальный шедевр А.П. Чехова «Святою ночью» (1886) - этюд в лесковской манере), но и на дальнейшие творческие искания самого Лескова. Именно «святочная модель» - та жанровая канва, которая зарождалась в «Запечатленном Ангеле», - была спроецирована затем на многие лесковские произведения из циклов «Святочные рассказы» (1886) и «Рассказы кстати» (1886).

Непременное в святочном повествовании «чудо» в «Запечатленном Ангеле» - ключевое слово и образ. Весь комплекс «чудес», «дивес», «преудивительных штук» на глазах «дивозрителей» неуклонно подводит к главному чуду - осуществлению желания «воедино одушевиться со всею Русью» . Прорыв старообрядческой замкнутости в большой мир, отказ от религиозного догматизма, соединение людей разных национально-стей, конфессий, общественного положения - все эти важнейшие итоги общечеловеческой солидарности базируются на сокровенной вере Лескова в то, что все - «уды единого тела Христова! Он всех соберёт!» (1, 436). Писатель выводит традиционную в святочном рассказе идею сплочения из тесных рамок семейно-бытового круга на уровень вневременной, межнациональный, общечеловеческий. Это тем более важно, что Лесков с болью наблюдал распад человеческих связей: «с предковскими преданиями связь рассыпана, дабы всё казалось обновлённее, как будто и весь род русский только вчера наседка под крапивой вывела» (1, 424).

Однако даже в атмосфере «суетного и суетливого времени» писатель одушевлён верой в духовность человека. Иконописный лик Ангела остался неповреждённым под чиновничьей сургучной печатью. Праведный старец Памва иносказательно предсказывает грядущее «распечатление» Ангела: «Он в душе человеческой живёт, суемудрием запечатлен, но любовь сокрушит печать» (1, 439). Не дать порваться связи времён и поколений, восстановить «тип высокого вдохновения», «чистоту разума», который пока «суете повинуется» (1, 425), поддержать «своё природное художество» (1, 424) - таковы главные цели автора.

Воплощением религиозно-нравственных представ-лений русского народа об идеальном человеке - заданного в Евангелии христианскому идеала совершенства: «поступающий по правде идёт к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» (Ин. 3: 21) - является тип праведника. Тема праведничества - магистральная в творчестве Лескова. Идея цикла «Праведники » (1879 - 1889) кристаллизовалась с самого начала творческого пути художника. Почти в каждом его произведении, начиная с ранних, оживают типы людей «высокой пробы» всех сословий и званий, которые представляют собой «отрадные явления русской жизни» . В этом отношении Лесков - уникальная фигура в истории русской словесности. Писатель, «как очарованный, сподобился всю жизнь стоять перед чудом человеческого подвига и подвижничества, и до конца понял и схватил эту героическую стихию» . Праведники, написанные по внутреннему заданию «оправдать Русь», своеобычные, колоритные, иногда причудливые, воспроизводят светлые явления русской жизни.

В предисловии к рассказу «Однодум » (1879) с целью опровержения крайне пессимистического заявления А.Ф. Писемского, объявившего, что он видит во всех своих соотечественниках одни только «мерзости», Лесков возвестил: «Мне это было и ужасно и несносно, и пошёл я искать праведных, пошёл с обетом не успокоиться, доколе не найду хотя то небольшое число трёх праведных, без которых «несть граду стояния»« (VI, 642). «У нас не переводились, да и не переведутся праведные, - утверждал писатель в рассказе «Кадетский монастырь» (1880). - Их только не замечают, а если стать присматри-ваться - они есть».

Лесковские праведники воплощают идеал ак-тивного, деятельного добра. Самоотверженная любовь к ближнему в соединении с настойчивым практическим деланием - основной признак и качество праведности. «Это своего рода маяки» , - утверждал писатель в очерке «Вычегодская Диана (Попадья-охотница) » (1883), развивая концепцию «героев и праведников».

Лесков не устает восхищаться характерами, хранящими в себе осо-бенные, оригинальные и высоконравственные черты, «живой дух веры». Персонажи, принадлежащие к праведническому типу, как характеры живые, полнокровные наделены индивидуальной неповторимостью: каждый из героев воплощает собственное духовно-субстанциональное начало, отражённое в различных явлениях социально-этического порядка. Таковы, например, неподкупность «неберущего квартального» Рыжова («Однодум »), бессребреничество Николая Фермора, стремление к святости Брянчанинова и Чихачёва («Инженеры-бессребреники »), совестливость, благородство, участливость Перского, Боброва, Зеленского и отца-архимандрита («Кадетский мона-стырь »), духовный свет «русских богонос-цев»-священнослужителей («Некрещёный поп », «Владычный суд », «На краю света »), патриотизм и талантливость левши («Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе» , где Лесков достигает таких вершин мастерства узорчатой сказовой речи, в которой «русский дух» и «Русью пахнет», что перевод этого художест-венного шедевра на иностранные языки становится неразрешимой проблемой ). Готовы на подвиг самоотвержения во имя высокого человеколюбия герои рассказов «Павлин », «Пигмей» , «Русский демократ в Польше» , «Несмертельный Голован» , «Тупейный художник »,«Человек на часах », «Пугало» , «Дурачок» , «Томление духа» , «Фигура » и других.

Лесков поднимает вопрос о праведническом подвижниче-стве на религиозно-философский уровень, связывая основопола-гающие принципы религии с насущными задачами социальной жизни. Его «маленькие люди с просторными сердцами» не кано-нические святые, но их «тёплыми личностями» согревается жизнь. Праведность возвышается «над чертой простой нравственности», и потому сродни святости , - размышлял писатель в «Русских антиках» (1879). В статье «Два слова о редстоки-стах » (1876) он говорил «об оправдании жи-вою, действенною верою , т. е. верою и делами »: «Нужны подвиги , подвиги благочестия, правды и добра, без которых не может жить в людях дух Хри-стов, а без него суетны и тщетны и слова, и поклонения» .

Проникая в существо лесковского художественного фено-мена пра-ведничества, Б. К. Зайцев - христианнейший писатель XX века - подчеркнул, что это «рука, протянутая человеком к человеку во имя Бога» .

Параллельно с рассказами о праведниках Лескова создавал цикл «проложных» повестей(1886 - 1891) - «византийских легенд», «сказаний», «апокрифов», основанных на житийных сюжетах древнепе-чатного «Пролога». Произведения из раннехристианской жизни Египта, Сирии, Палестины «Лучший богомолец» , «Прекрасная Аза» , «Легенда о совестном Даниле », «Лев старца Герасима» , «Скоморох Памфалон» , «Зенон-златокузнец» (впоследствии - «Гора») и другие под своеобразной декоративно-художественной тканью древних красок и образов выводили проблему праведничества на уровень межнациональный, вселенский, утверждали вневременные религи-озно-нравственные идеалы.

Многие из «византийских легенд» создавались под влиянием этико-философских воззрений Л.Н. Толстого, с которым «совпал» Лесков. Толстой в свою очередь писал о Лескове: «Какой умный и оригинальный человек» (XI, 826). В то же время Лесков не принимал «крайностей» «яснополянского мудреца» и его восторженных подражате-лей. Полемизируя с ними в статьях «О рожне (Увет сынам противления)» (1886), «Загробный свидетель за женщин» (1886) Лесков продемонстрировал «разномылие» с Толстым, самостоятельность религиозно-философской позиции. Православное по сути лесковское мироощущение во многом определяло своеобразие поэтики его поздних произведений. Так, аллегорический образ героини, истинное имя которой Любовь, в сказке-притче «Маланья - голова баранья» (1888), как и образы многих женщин-праведниц в творчестве Лескова, напоминает сострадательно-одухотво-рённые женские лики русских икон.

В рассказе «По поводу «Крейцеровой сонаты»» (вариант заглавия - «Дама с похорон Достоевского» ) - (1890) Лесков вступил в творческий диалог и мировоззренческую полемику с Достоевским и Л. Толстым, противопоставляя их суровому этическому максимализму милосердный, божескийвзгляд на морально-нравственные проблемы: «Бог вам судья в этом деле, а не я <...> победите самою себя, а не убивайте других, делая их несчастными» . В своём «художественном поучении» Лесков выступил и как проповедник христианских истин, и как духовный наставник своих читателей.

В циклах рассказов из жизни церковного быта «Мелочи архиерей-ской жизни» (1878 - 1880), «Заметки неизвестного» (1884), поверхностно воспринятых как антиклерикальные, писатель «расчищал подходы к храму», в котором, по его убеждению, должны служить только чистые сердцем, наделённые высочайшей духовностью слуги Божии. Лесков критиковал не идею Церкви, а людей, считающих себя ей причастными, однако далеко отстоящих от её идеалов. «Выметая мусор» (XI, 581) из храма, автор «Мелочей архиерейской жизни» создал в то же время «уповательные» образы русского православного духовенства, которые явились «болеутолителем» для Лескова, глубоко страдавшего при виде внутренних церковных «нестроений».

В 1889 г. был запрещён и приговорён к сожжению отпечатанный VI том Собрания сочинений Лескова, куда вошли «Мелочи архиерейской жизни». Ранее за очерк «Поповская чехарада и приходская прихоть» (1883) писатель был уволен со службы в министерстве народного просвещения. Цензура продол-жала преследовать Лескова. «У меня целый портфель запрещённых вещей», - говорил писатель.

В последние годы жизни и творчества - с 1891 г. по 1894 г. - Лесков создаёт произведения, открыто направленные против правящей «элиты», сурово обличающие российскую «социабельность»: «Полунощники» , «Юдоль» , «Импровизаторы» , «Загон» , «Продукт природы », «Зимний день» , «Дама и фефёла» , «Административная грация» , «Заячий ремиз» . Усиление социально-критического пафоса поздних лесковских рассказов и повестей связано прежде всего с созидательным «стремлением к высшему идеалу» (X, 440). Вслед за Тертуллианом Лесков был уверен, что «душа по природе христианка» (XI, 456). Поэтому неудивительно, что произведения, полные горечи и сарказма, освещаются изнутри светом Божественной истины. Знаменательны слова тёти Полли в «рапсодии» «Юдоль » (1892): «Надо подниматься!» (IХ, 298).

Герой «прощальной» повести Лескова «Заячий ремиз» (1894) Оно-прий Перегуд видит «цивилизацию» в сатанинском коловращении «игры с болванами», социальными ролями, масками. Всеобщее лицемерие, бесовское лицедейство, замкнутый порочный круг обмана и насилия над личностью отразился в Перегудовой «грамматике», которая только внешне кажется бредом сумасшедшего и заканчивается молитвой «за всех»: «Пожалей всех, Господи, пожалей!» (IX, 589).

Лесков на новом духовном и эстетическом уровне подвёл итоги темам и проблемам, которые он разрабатывал на протяжении всего писательского пути. Духовное прозрение героя в финале «Заячьего ремиза» знаменует обостренную духовную зоркость и самого автора.

В то же время повесть требует основательной дешифровки, поскольку сам писатель предупреждал о том, что в ней есть «деликатная материя», что всё «тщательно маскировано и умышленно запутанно» (XI, 599 - 600).

В «загоне» жизни Лесков ощущал настоятельную необходимость позитивных начал. Он выстраивал свою художественную модель мира: путь от злобы, богоотступничества, предательства, духовно-нравствен-ного разложения, распада человеческих связей - к искуплению вины через покаяние и деятельное добро, следование идеалам Евангелия и завету Христа: «Иди и впредь не греши» (Ин. 8: 11), к единению «во имя всех создавшего Бога».

От добровольно возложенной на себя обязанности «выметальщика сора из храма» Лесков в последние годы переходит к реализации своего высокого творческого призвания к художественной проповеди. Так, в рассказе «Под Рождество обидели» (1890) он убеждает читателя вместе с автором приобщиться к поискам истины: «Читатель! будь ласков: вмешайся и ты в нашу историю <...> обдумай - с кем ты выбираешь быть: с законниками ли разноглагольного закона или с Тем, который дал тебе «глаголы вечной жизни»...»

Лесков - писатель «непостыдной совести», которая требовала особого рода духовного призвания и творческого созидания. «Литература - тяжёлое, требующее великого духа поприще», - говорил он. Несмотря на критический пафос, вызванный горячим желанием видеть свою Родину «ближе к добру, к свету познания и к правде» (XI, 284), каждой лесковской строке свойст-венна «скрытая теплота» (так называлась одна из поздних статей Лескова с эпиграфом: «Скрытая теплота не поддаётся измерению» ).

Особенность творчества Лескова такова, что за конкретно-истори-ческими фактами русской реальности у него всегда проступают вневременные дали, открываются духовные перспективы, «мимотекущий лик земной» соотносится с вековечным, непреходящим. «Думаю и верю, что «весь я не умру», - писал Лесков за год до смерти - 2 марта 1894 года, - но какая-то духовная постать уйдёт из тела и будет продолжать вечную «жизнь»« (XI, 577).

Алла Анатольевна Новикова-Строганова , доктор филологических наук, профессор

г. Орёл

ПРИМЕЧАНИЯ

Лесков Н.С. Собр. соч.: В 11 т. - М.: Гослитиздат, 1956 - 1958. - Т. 11. - С. 233. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте. Римская цифра обозначает том, арабская - страницу.

Лесков А.Н. Жизнь Николая Лескова: По его личным, семейным и несемейным записям и памятям: В 2 т. - М.: Худож. лит., 1984. - Т. 1. - С. 191.

Лесков Н.С. Полн. собр. соч.: В 30 т. - Т.3. - М.: ТЕРРА, 1996. - С. 206. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте с обозначением тома и страницы арабскими цифрами.

Нагибин Ю. О Лескове // Нагибин Ю. Литературные раздумья. - М.: Сов. Россия, 1977. - С. 75 - 100.

Цит. по: Лесков А.Н. Указ. соч. - Т.2. - С. 349.

Афонин Л.Н. Слово о Лескове // Творчество Н.С. Лескова: Научные труды. - Т. 76 (169). - Курск, 1977. - С. 10.

Эджертон У. Почти неразрешимая проблема: перевод прозы Лескова // Leskoviana. Bologna Editrice Clueb, 1982.

Лесков Н.С. Русские антики (Из рассказов о трёх праведниках) // Еженедельное новое время. - 1879. - 20 сентября. - № 37 - 38.

Зайцев Б. Н.С. Лесков (к 100-летию рождения, заметки 1931 г.) // Аврора. - 2002. - № 1. - С. 81.

Фаресов А.И. Н.С. Лесков в последние годы // Живописное обозрение. - 1895. - 5 марта. - № 10.

Лесков Н.С. Собр. соч.: В 3 т. - М.: Худож. лит., 1988. - Т. 3. - С. 205.

1. Краткая биографическая справка.
2. Антинигилистические романы Лескова.
3. Расцвет творчества писателя. Жанр сказа.
4. Лесков и христианство.

Н. С. Лесков родился в 1831 году в имении своего отца Горохове, расположенном в Орловской губернии. Дед будущего писателя был священником; отец также учился в семинарии, однако впоследствии избрал судейскую карьеру. Лесков всегда помнил о своих корнях; знание быта и нравов духовенства нашло отражение в творчестве писателя. Ранее детство Лескова прошло в имении отца: здесь будущий писатель познакомился с бытом крестьян. Эти впечатления также явились богатым материалом для произведений Лескова.

Несколько лет юный Лесков проучился в гимназии, после чего поступил писцом в Орловскую палату уголовного суда. После смерти отца Лесков переселился в Киев, где жил его дядя, являвшийся профессором университета. Молодой человек поступил на службу в Киевскую казенную палату.

Нужно отметить, что разносторонние познания Лескова являлись результатом усиленного самообразования. В Киеве будущий писатель познакомился с преподавателями университета и иконописцами Киево-Печерской Лавры. Он много читал, в том числе и произведения на злободневные темы.

Новый поворот в жизни Лескова был связан с поступлением на службу в коммерческую компанию, возглавлял которую его дальний родственник. По долгу службы Лесков много ездил по стране, посещал глухие уголки России, что дало немало новых впечатлений, которые позднее воплотились на страницах художественных произведений.

В 1861 году писатель переехал в Петербург. Лесков и до этого писал статьи, фельетоны, но теперь он занялся литературой всерьез. Его публицистические произведения вскоре обратили на себя внимание читателей.

В своих статьях и художественных произведениях Лесков выступал как противник революционных преобразований. Негативное отношение к революционерам нашло отражение в романах «Некуда» и «На ножах», направленных против модного в то время идейного течения «нигилистов», как называли себя сторонники революционных преобразований. Эти романы были отрицательно восприняты многими современниками писателя; некоторые даже высказывали предположение, что роман «Некуда» написан Лесковым по заказу III Отделения.

Однако дарование писателя по-настоящему проявилось в таких произведениях, как рассказы «Леди Макбет Мценского уезда» и «Воительница», хроники «Старые годы в селе Плодомасове», «Захудалый род» и «Соборяне».

Стоит сказать несколько слов о хронике «Соборяне». В этом произведении писатель проводит идею о том, что духовенство является не только хранителем традиционных ценностей, но и способно спасти Россию от раздирающих ее противоречий.

Обобщенный образ России встает со страниц рассказа «Запечатленный Ангел» и повести «Очарованный странник», которые практически сразу завоевали успех у читателей. Интересно отметить, что эти произведения Лесков написал в виде сказов, в которых практически отсутствует авторская оценка описываемых событий. В форме сказа написаны наиболее известные произведения Лескова, которые литературоведы рассматривают как образцы стиля писателя, «Левша» и «Тупейный художник».

Большой интерес Лесков проявлял к религиозной жизни общества, к духовным исканиям смысла жизни и истинной веры. Постепенно Лесков пришел к пониманию христианства как надконфессиональной религии, в связи с чем в произведениях писателя можно наблюдать критическое отношение к православию и сближение со взглядами Л.Н. Толстого.

Интересно проследить, как эволюционировали взгляды писателя на православие. Если в рассказе «На краю света» Лесков рассматривает православие как основу народной жизни, то в очерках «Мелочи архиерейской жизни» и «Синодальные персоны», а также в повести «Полунощники» Леской критикует принципы официальной церковности. Гуманистические взгляды писателя нашли отражение в цикле «легенд» из жизни первых христиан. Эти «легенды» являются художественно обработанными и творчески переосмысленными сказаниями, которые Лесков позаимствовал из «Пролога» - древнерусского сборника житий и сказаний. «Повесть о богоугодном дровоколе», «Скоморох Памфалон», «Зенон-златокузнец» выступают как своего рода художественная проповедь «хорошо прочитанного Евангелия», чуждого «церковной набожности, узкой национальности и государственности».

Лесков всегда с интересом относился к творческому эксперименту. Так как писатель создавал свои произведения в разных жанрах - новеллы-анекдота, сказки, легенды, мемуарной повести и так далее - это предполагало и существенное различие в художественном стиле. Нужно отметить, что Лесков достиг больших успехов в языковой стилизации. В цикле рассказов «Заметки неизвестного» писатель удачно имитировал язык XVIII века, в «Заячьем ремизе» он использовал эзоповскую манеру повествования, легенда «Прекрасная Аза» написана красочным языком, а рассказ «Под Рождество обидели» создан в изысканно-простой манере.

Л. Н. Толстой называл Лескова «писателем будущего». Действительно, масштаб и своеобразие дарования этого писателя были оценены по достоинству только в XX веке. М. Горький написал ряд статей, посвященных судьбе и творчеству Н. С. Лескова, Б. М. Эйхенбаум в своих работах анализировал особенности сказовой манеры Лескова, Б. М. Кустодиев создал серию иллюстраций к произведениям писателя. Д. Д. Шостакович написал оперу «Катерина Измайлова» по рассказу Лескова «Леди Макбет Мценского уезда»; многие произведения Лескова были поставлены на театральной сцене, а также экранизированы.

Николай Семёнович Лесков родился 4 (по новому стилю - 16) февраля 1831 года первым ребёнком в семье. Его отец, сын священника из села Лески, закончил духовную семинарию, но стал чиновником - служил в Орловской уголовной палате. Семён Дмитриевич Лесков был известен в губернии как великолепный следователь, раскрывал самые сложные преступления и дослужился до чина, дававшего потомственное дворянство. Мать писателя, Мария Петровна, урождённая Алферьева, была дочь обедневшего дворянина и купеческой дочери. Её брат Сергей работал врачом, служил профессором медицины в Киевском университете. Одна из сестёр вышла замуж за богатого орловского помещика Страхова, другая - за англичанина, профессионального управляющего.

В 1839 году Семён Дмитриевич был вынужден выйти в отставку. Из Орла выросшая семья - родители, трое сыновей, две дочери - переехала в небольшое имение Паньино (Панин Хутор) в Кромском уезде. Жили небогато: бывший следователь не имел ни способностей, ни охоты к сельскому хозяйству.

В возрасте десяти лет, в 1841 году, Николай Лесков поступил в Орловскую губернскую гимназию. Учился он довольно плохо, и через пять лет получил свидетельство об окончании только двух классов. В 1847 году при помощи прежних коллег отца Лесков был зачислен на службу в уголовную палату на должность канцелярского служителя 2-го разряда. Первый чин "из четырнадцати овчин" - коллежского регистратора он получил на седьмом году службы.

В 1848 году Семён Дмитриевич Лесков умер от холеры. Меньше чем через год Николай перевёлся в Киевскую казённую палату, где его назначили помощником столоначальника по рекрутскому столу. Первый чин "из четырнадцати овчин" - коллежского регистратора он получил на седьмом году службы, когда занял место столоначальника. В Киеве Николаю покровительствовал дядя-профессор. Молодому чиновнику даже позволялось посещать лекции в университете, и он этим правом пользовался. Неожиданно для родных Николай Лесков решает жениться на дочери богатого киевского коммерсанта. Брак был несчастливый, особенно осложнились отношения после смерти первенца Лесковых - Мити. С дочерью писатель практически не общался.

В 1857 году будущий писатель принял предложение своего другого дяди, англичанина А.Я. Скотта, работать на его предприятии "Шкотт и Вилькенс". Благодаря коммерческой службе Николай Семёнович изъездил всю Россию за три года. Но дела сельскохозяйственной фирмы не были удачны, после её ликвидации в середине 1860 года Лесков вернулся в Киев, где, параллельно со службой в канцелярии генерал-губернатора, пишет статьи в киевские и столичные журналы. Через полгода, вдохновлённый своими успехами как публициста, он уехал в Санкт-Петербург.

Из-под пера Лескова в 1860-1862 гг. вышла масса статей по социологии, праву и социальной медицине. С начала 1862 года он стал постоянным сотрудником газеты "Северная пчела", в каковом качестве прославился как противник революционно-демократического движения. Брак Лескова распался.

В мае 1862 года в столице свирепствовали пожары. В поджогах огульно обвиняли так называемых нигилистов. Лесков в одной из передовиц не отверг прямо эти слухи, и на него обрушились публицисты-демократы, как если бы автор поддерживал клеветников. Разгневанный Лесков отомстил: под псевдонимом М. Стебницкий напечатал в журнале "Библиотека для чтения" антинигилистический роман "Некуда". В полемике по поводу романа прозвучали даже обвинения в сотрудничестве с Третьим отделением.

Литературная репутация Лескова погибла, не успев расцвести. На многие годы ему был закрыт доступ в популярнейшие журналы. Единственным, кто соглашался печатать его работы, оказался Михаил Николаевич Катков, редактор журнала "Русский вестник". Работать с Катковым было очень трудно: он ввёл в своём журнале идеологическую цензуру. Впоследствии Николай Семёнович утверждал, что редакторская правка исковеркала все его произведения того периода, кроме "Запечатленного ангела". "Очарованного странника" Катков вообще отказался печатать. Лесков разорвал договор с ним и оказался в трудном материальном положении.

С 1874 по 1883 год Лесков работал в особом отделе Ученого комитета Министерства народного просвещения по «рассмотрению книг, издаваемых для народа». Это приносило небольшой доход.В 1877 году, благодаря положительному отзыву императрицы Марии Александровны о романе «Соборяне», он был назначен членом учебного отдела министерства государственных имуществ. Тот же год ознаменовался для Лескова и разводом со второй женой. Сын его Андрей (1866–1953) закончил военное училище, стал офицером. В 1930-1940-х годах он написал об отце двухтомную книгу воспоминаний, вышедшую только после смерти Сталина, в 1954 году.

Статьи Лескова на церковную тематику вызвали сомнения в благонадёжности автора у самого обер-прокурора Синода Победоносцева. Приказ об увольнении шёл с самого верха, но Николай Семёнович отказался подавать прошение об отставке. В 1883 году он был уволен без прошения из Министерства народного просвещения и полностью посвятил себя писательству.

Умер Николай Семенович Лесков 5 марта (по старому стилю - 21 февраля) 1895 года в Петербурге, от астмы, которой болел последние пять лет (по другим данным, от стенокардии). За два года до смерти писатель завещал: "На похоронах моих прошу никаких речей обо мне не говорить. Я знаю, что во мне очень много дурного и что я никаких похвал и сожалений не заслуживаю. Кто хочет порицать меня, тот должен знать, что я сам себя порицал".Похоронен Николай Лесков на Волковом кладбище при завещанном им молчании.