Расположенный в Боко-Которской бухте, небольшой городок Прчань славится своим завидным географическим положением и захватывающими видами, но еще этот исторический город также предлагает прекрасную возможность немного окунуться в мифическое прошлое Черногории. Мощеные улицы Прчаня, в окружении зданий 17 и 18 веков, проведут вас через город с богатой историей, с каменными виллами, садами и оливковыми садами, которые в большинстве доминируют на набережной.

Возведение церкви Божией Матери, пожалуй, является наиболее впечатляющей достопримечательностью в Прчане. Строительство этого великолепного шедевра архитектуры заняло 120 лет, стены которого расписаны многочисленными картинами и украшены скульптурами, включая работы Пиазетты, Тьеполо и Балестра.

Один из наиболее известных мест в Прчане является дворец «Tre Sorelle», что переводится как Дворец Трех Сестер. Здание было построено в 15м веке, этот известный особняк был построен и принадлежит аристократической семье Бука.


Легенда гласит, что три сестры, которые жили здесь, влюбились в одного и того же моряка. И когда он вышел в море, они стояли у окон ожидая, когда он вернется. Как гласит легенда, долгими годами эти сестры ждали своего матроса, который так никогда и не вернулся. Шли годы и сестры начали умирать одна за другой, их окна были заколочены — все окна были заколочены кроме окна последний сестры, у которой не было никого, чтобы заколотить ее окно, и таким образом это окно остается не заколоченным и по сей день, за исключением от остальных.

Прчань является одним из наиболее популярных туристических мест в Боко-Которской бухте и посетители города могут не только посетить дворец «Tre Sorelle», но и легко исследовать окрестности, а также исторический город Котор, который находится всего в нескольких минутах ходьбы от дворца.

Легенда о трёх сестрах Крымском берегу в нескольких верстах от Алушты жил честный рыбак со своею женою. Это были весьма смиренные и добрые люди. Двери их старенькой хижины постоянно были открыты для путников, которые могли найти в ней ночлег и приют. А дети-сироты и бедные вдовы могли получить здесь не только еду, но и слова ласки и утешения. Что и говорить, местные жители глубоко уважали эту семью. Хорошая слава шла о них по побережью. А близ с доброй шла слава дурная – о родных детях этих хороших людей, о трех дочерях. Старшая дочь, Тополина на вид была безобразной, небольшого роста, неловкая. А по характеру – очень презлая.Для того, чтобы насолить соседям, она поднималась на крыши, подслушивала чужие тайны, а затем рассказывала о ним по всему побережью. Но чудовищней всего в ней было то, что она днями и ночами проклинала своих родителей за свою уродливость, за маленький рост. Среднюю дочь звали Граната, была помешана на розовом цвете. Она попрекала родителей за то, что она не достаточно красива и ее щечки не розовые. А если бы она была розовой, подобно цветку, все останавливались бы и любовались ею с восхищением. Относительно, Кипарисы, она была красива и весела характером. Однако под воздействием старших сестер тоже глумилась над родителями. Дескать, родили ее на свет божий ночью, а не днем, из-за этого она такая смешливая и резвая. Непросто было родителям слышать укоры своих детей. Но что сделаешь? Любовь родителей беспомощна и слепа. Старики молча терпели выходки своих дочерей, терпели их насмешки. А, чтобы предотвратить неприятности, частенько уходили в горы. Там они могли жить по нескольку дней.дин раз, когда они были дома, в домик ворвались все три их дочери. Разъяренные каким-то происшествием, они начали кулаками избивать отца и мать. – О небо, – молили родители. – Есть ли такие силы, что могут защитить нас от наших же дочерей! И как только произнесли они эти слова, неизвестно откуда раздался голос: – Тополина! Ты проклинаешь свою мать, своего отца за то, что родилась небольшого роста. Так превратись же в высочайшее дерево, на котором никогда не будет ни цветов, ни плодов. Ни одна птица, помимо ворона, не не совьет на тебе гнезда… –Твое желание, Граната, тоже сбудется. Ты превратишься в дерево с розовыми цветками, и все будут останавливаться и любоваться ими. Но никто не будет понюхать эти красивые цветы, ведь они будут без запаха. Твои плоды будут ярко-красными в середине, не смогут никого насытить, утолить ничьей жажды, ведь они не будут созревать… – Тебя, Кипариса, постигнет судьба твоих сестер. Ты жаловалась на свой веселый характер – ты станешь растением печальным и красивым… Насмерть перепуганные девушки выбежали из хижины. За ними бросились родители. Но их детей уже не было: во дворе стояли три до того времени неизвестных дерева. Одно подняло ввысь свои ветви, как будто хотело стать еще выше, другое было укрыто розовыми цветами, а третье замерло в грустном молчании. А люди назвали эти три дерева именами дочерей – тополь, кипарис и гранат.

В Аштараке, городе, где я сейчас живу, мало чего интересного, на самом деле… Но церкви красивейшие:) Четыре церкви на фотогарфиях ниже являются частью местной аштаракской легенды о трёх сёстрах, полюбивших одного молодого принца… Старшые две сестры решили совершить самоубийство, во имя счастья младшей сестры… Они спрыгнули со скалы в ущелье… Узнав об этом, третья сестра с горя также бросилась в ущелье… Молодой принц, узнав, что три невинные девушки из-за него покончили с собой, стал отшельником… А на краю ущелья, в местах, откуда девушки спрыгнули вниз и умерли, были построены три церкви… А другая церковь, церковь Святого Саргиса, была возведена на другой стороне ущелья, в честь принца-отшельника…

На фотографии ниже: церковь святого Саргиса. Построена в 13 веке, однако была разрушена и позже восстановлена.

Названия трёх церквей, возведённых, якобы, в память о девушках, происходят от цвета платья, которое было на каждой из девушек. А именно, платья красного, белого и абрикосо-оранжевого цветов. Церковь на фотографии ниже называется Кармравор, что можно перевести как «красноватая». Построена в 7 веке.

Остальные две церкви, к сожалению, не были сохранены. Сегодня от них остались лишь руины. На фотографии ниже - руины единственной в городе базилики. Была возведена в 5 веке, спустя 2 века после принятия Арменией христианста. Носит название Циранавор, что можно перевести как «абриково-оранжевого цвета».

Ну, и последняя церковь - Спитакавор. Согласно легенде, она возведена в честь младшей из трех сестёр. Узнав о том, что две её старшие сестры покочили с собой, она надела белое платье и так же совершила самоубийство. Спитакавор переводится как «белого цвета». Построена в 5-6 веках.

В ночной настороженной тишине плеск воды разносился эхом, и сквозь сон мерещилось, что паром катится по пустому туннелю куда-то вниз, на дно чернеющей пропасти. Заслышав вой вардаса, Ирмина дернулась, как от оплеухи. Синий волк, оставшийся по ее вине без уха, подвывал под звуки лютни. Барт мирно посапывал рядом, хоть и обещал блюсти дозор всю ночь. Руфино, которого обступили полукругом не успевшие задремать путники, продолжал бренчать по струнам лютни и выводить густым баритоном:

Три верных сестры красы несказанной

Свои коротали дни.

Чудесницы млели в тоске окаянной.

О разном мечтали они.

Белёсая высшей любви желала.

Чернявая - кличь злую тьму.

А рыжую тяга одолевала

К пылающему огню.

Не свыклись они с женской долей простою,

И все женихи им не в масть.

Совсем их толпа загнобила молвою,

Хоть в омуте чёрном пропасть.

Белёсая тайный завет шептала,

Чернявая яд разлила,

А рыжая свечи в ночи зажигала

В преддверии высшего зла.

Сошли девять всадников с бреши пробитой,

Посеяв разруху и страх,

И где скакунов наступали копыта -

Трава рассыпалась в прах.

И стало окутано дымкой туманной

Межмирье в плену темноты -

То место, где сёстры красы несказанной

Свои воплотили мечты.

Белёсая призраком стала бесплотным,

Чернявая - хищницей тьмы,

А рыжая - демоном чужеродным,

Предвестницами чумы.

Белёсая выше любви взлетела,

Чернявая с тьмою слилась,

А третья, обретшая новое тело,

Огнём по земле прошлась*.

Я знаю про легенду о трех сестрах не понаслышке, - произнесла Ирмина, когда лютнист смолк. Воительница начала рассказывать историю, как впервые сама о ней услышала:

Редко кто из путников проезжал мимо рыбацкой деревушки Клаусдорг, лежавшей в излучине левого предгорного берега Сильваны. Случалось, что остановившись на ночлег, человек оставался в ней навсегда. И неудивительно!

Гряды гор миролюбиво окаймляли долину, в самой низине которой зеленела петля реки, такая широкая, что на ее мутноватой поверхности нерукотворные гигантские изваяния отражались во всей своей величине. Вниз к деревне вела единственная протоптанная дорожка, извилисто петляя между живописных холмов и лугов, и прячась в тени пальм и сосен. Деревянные домики, обвитые вместе с крышей лозами винограда, тянулись вдоль песчаных берегов, заваленных просыхающими снастями, пришвартованными и перевернутыми вверх днищем лодками. На пригорке высилась остроконечная белокаменная башня. И когда туман после дождя поднимался вверх, окружая холм плотным кольцом, башня будто парила в воздухе. Деревушка, утопая в цветах и зелени, манила уютом и умиротворенностью, а чтобы ощутить ореол таинственности, было достаточно единственного беглого взгляда. Художники, оказывающиеся в этих местах, сразу хватались за кисть и краски, но так и не могли передать на холстах всей красоты.

Со временем в деревне появился небольшой порт и даже выложенная камнем набережная, на которой зажурчали причудливые фонтаны - съезжавшиеся сюда скульпторы старались переплюнуть друг друга в мастерстве. А рядом со старинной башней вскоре гордо возвышалось торжественное здание ратуши. Пышные дома знати с гербами над входом, сместив рыбацкие лачуги, разрослись по холмам, точно грибы в лесу. Затем Клаусдорг обнесли мощной каменной стеной, и задолго до того, как появилось первое городское право, а вся власть оказалась в руках богачей, его стали называть городом.

Населения становилось все больше и больше, но жизнь в Клаусдорге продолжала течь каким-то особенным, медленным ритмом. Рыбаки, ремесленники и торгаши вставали всегда до зари, но после полуночи ни одной живой души на улицах нельзя было встретить. Зато на ярмарках в городе было не протолкнуться, праздники отмечали с еще большим размахом - народное шествие сопровождалось трубадурами и жонглерами, и потоку людей, казалось, нет ни конца, ни края. А кабацкие сидельцы, собиравшиеся вечерами за крепким элем, делились друг с другом историями и передавали из уст в уста легенду о трех сестрах.

Якобы в одной рыбацкой семье родилась тройня и все девочки. Росли они красавицами, и что интересно - совершенно не похожи друг на дружку: одна светлее матери, другая темнее отца, а третья - вообще рыженькая. Отец, не надеясь дождаться рождения сына, воспитывал дочерей в чрезмерной строгости: лишний шаг без его ведома не разрешал делать, за обычную детскую шалость мог куска хлеба не дать за целый день, а мог и прилюдно высечь кнутом. Мать никогда за детей не вступалась. А другим горожанам, погруженным в свои заботы, тем более было безразлично. Да и кто посмеет в чужую семью нос сунуть?

Красота сестер расцветала с их взрослением, но знакомиться с ними юноши не спешили. Может, побаивались их отца - здоровяка, под два метра ростом, избегающего цирюльника и заросшего столь сильно, что от одного его вида поджилки тряслись. А на торгашей, да и всех, об кого спотыкался - рявкал так, что даже любопытный зевака от икоты несколько дней не мог избавиться. И если сначала сестры предавались наивным мечтам, как все девчонки, встретить того самого, ненаглядного, желая освободиться из семейной клетки, спастись от отца-самодура, то позже мечтали лишь о мщении. Все чаще жители замечали в них странность - не ту странность, подобную разноцветной радуге в душе молчаливого, тихого ребенка, а странность пугающую, как затаившейся вулкан. Сестры на всех смотрели с дикостью и до самой ночи пропадали за стенами города, собирая в лесу травы и коренья. А затем на пустыре, где закапывали казненных преступников, обнаружили колдовские знаки. В тот же день пропал их отец - вроде как отправился в лодке на рыбалку и не вернулся. Местные нашли его судно, одиноко покачивающееся чуть ниже по течению. Спустя пять лун разбухшее от воды тело рыбака вынесло на берег. Вслед за мужем на другой свет отправилась и мать девчонок. На тот момент она сильно пила и могла подолгу не показываться из дома, поэтому не сразу озаботились ее исчезновением. Когда ягодники случайно наткнулись в лесу на ее тело, на него взглянуть было страшно - от кожи и плоти почти ничего не осталось, и если бы не уцелело впалое, изъеденное насекомыми лицо, то никогда и не узнали, кому оно принадлежит. На погребении сестры открыто веселились, но никто не посмел дурного слова им сказать - все-таки потерять одновременно двоих родителей очень тяжело, истеричный смех может быть и от шока. Так люди рассудили, но сильно ошиблись - в душах сестер разгорелась лютая ненависть не только к родителям.

Сразу после этих событий город, бережно укрытый от ненастья стеной и горами, стал погрязать в неисчислимых бедах, точно в болоте. За обильными, долгими дождями наступила сильнейшая засуха, пожаром уничтожив урожай на полях. Необъяснимо исчезла в реке вся промысловая рыба, а ведь для некоторых горожан продажа рыбы была единственным доходом. Из города бежали лучшие мастера, а художники, точно безумные, изображали на полотнах лишь пепел и черноту. Последними испытаниями, выпавшими на долю клаусдорцев, стали полчища крыс, заполонившие улицы; когда грызуны стали дохнуть в огромном количестве, и над разлагающимися трупами кружить стаи мух, разнося заразу из дома в дом, вспыхнул мор, унесший жизни сразу половины жителей. В Клаусдорге не осталось ни одной семьи, которой не коснулось несчастье. Ко всему прочему, все как один, стали рассказывать о ночных всадниках, утверждая, что с заходом солнца сестры на холме жгут костер, из его искр появляются девять всадников на вороных жеребцах. И там, где ступают дьявольские лошади своими копытами, все превращается в тлен, даже трава перестает расти. Ночью люди боялись выйти за порог дома, а днем вылавливали в реке безголовых склизких тварей, которых употреблять в пищу было страшно. За головы ведьм бургомистр обещал баснословную награду, но злодейки, словно испарились. Поговаривали, что город навечно проклят, сестры следят за жителями с высоты башни и являются человеку перед его смертью. К всеобщей радости эти события были столь давно, что превратились в легенду. Гостеприимный Клаусдорг вновь манит людей из разных краев.

С особенным запалом клаусдорцы рассказывают об истории города путникам. Вот и я все это услышала, будучи в Клаусдорге проездом вместе с больным полуторагодовалым сыном.

И безоговорочно поверила? - рассмеялся Джузеппе. - Как это наивно, Ирмина.

Как это невоспитанно перебивать, - огрызнулась Ирмина. - У тебя, я смотрю, это уже стало привычкой.

А ты разве встречала воспитанных наемников? Смешно слышать.

Я еще не все рассказала, что хотела рассказать. Так что будь добр, Джуз, замолкни, позволь мне закончить историю, а потом делай свои выводы…

Очнувшийся от сна Барт бросил в сторону приятеля гневный взгляд. Джузеппе открыл рот, собираясь ответить с колкостью Ирмине - перепалки забавляли наемника, но затем что-то неразборчиво пробурчал и отвернулся. Он готов был чуть ли не прыгнуть с парома в ледяную воду, лишь бы не слышать этих нелепых фантазий.

Продолжение следует...

* Стихотворение написал Григорий.

Отдельное спасибо Екатерине за редактуру и помощь.

Все члены семейства сидели за большим столом. Они уже справились с разгрузкой своих вещей, и даже маленький зелёный рюкзачок Корианны оказался пустым.
Эллена рассказывала о том, как однажды она сбежала вместе с лучшей подругой Венерой и ещё одним парнем с уроков...
...Вот её история подошла к концу. Корианна с Неоной обсуждали рассказаное Элленой. Но вдруг папа перебил их обсуждение:
-А вы знаете жуткую историю этого старого дома, в который мы с вами приехали?
-Нет! Не знаем!-уже с большим любопытством спросили дружные сёстры.
Расскажи нам!-попросила Эленна.
Не смотря на то, что она самая старшая из сестёр, её глаза сияли любопытством больше всех.
-Сейчас я вам поведую одну легенду о доме вампиров и оборотней.-загадочно тихо произнёс отец.

Наступила гробовая тишина...

Итак слушайте: «Жила на свете одна добрая девушка. Её звали Марьям. Однажды она прогневила своего отца-рыцаря. Чем именно, история умалкивает.
Тот взял своё любимое золотое копьё и метнул им в бедную девушку. И попал ей прямо в сердце. И в мгновение ока взлетела белая птица неземной красоты над Марьям. И полетела глубоко в небо. Но уронила свою слезинку девушке в сердце. И затвердела та слезинка и превратилась в лёд.
Все думали, что девушка умерла. И отпели её на третий день в хрустальном гробу. Всё королевство пришло проститься с нею.
И плакал рыцарь-отец: ”О Боже! Что я наделал?!„ И взял золотое копьё из сердца девушки. И проткнул им своё. И свалился замертво.
Прошли века, и люди забыли о случившемся. Но какой-то глупец нашел ту пещеру, где лежали прекрасная девушка Марьям в своём хрустальном гробу и отважный рыцарь-отец со своими доспехами в золотом гробу. И увидел тот глупец красавицу Марьям сквозь хрустальный гроб. И влюбился в неё без памяти на свою беду. ”Я хочу быть только с тобой!„-произнес он. Открыл крышку золотого гроба, где лежал отец девушки. И выхватил копьё из сердца его. И пронзил им своё. И упал замертво. И встретился он в царстве мёртвых с Марьям и сказал ей: «Я пришёл за тобой! Я люблю тебя! Так выйди-же ты за меня!». И взялись они за руки. И полетели на Землю. И поселились в старом доме. И не хотели пускать туда рыцаря-отца. И разгневанный рыцарь ушёл восвояси.
Уже прошло пол века, как они живут в мире и согласии. И никто их не трогал. Но вдруг в их старый дом пришла беда: пришёл рыцарь-отец из страны мёртвых. И превратил прекрасную добрую девушку Марьям в вампира. И стала она злая, благодаря слезинке белой птицы. Эта слезинка окончательно затвердела и превратилась в очень прочный лёд. И стала Марьям девушкой-вампиром. А её муж-глупец превратился в оборотня. А сам рыцарь-отец обернулся призраком и стал влавствовать над ними. И все люди боялись этого старого дома. И никто его не заселял и не мыл.
Вскоре после случившегося, не известно почему, отец-призрак, девушка-вампир и парень-оборотень изчезли из старого дома...»

Отец посморел на детей: Корианна грызла ногти от ужаса, Неона рыдала, а Эллена произнесла:
-Но что-же случилось? Почему они покинули старый дом???
-Говорят, что «девушка-вампирша стала совсем злой и потеряла рассудок. Она отыскала в той пещере, где была похоронена, то самое золотое копьё и пронзила сердце парня-вампира... А потом и своё. Призрак-отец не выдержал одиночевства и сам проткнул себе сердце...»

Наступила тишина... Сквозь неё только прорывались всхлипывания Корианны.

А что-же случилось с их телами?-еле слышно произнесла Неона.
-А тела, неизвестно по какой причине, изчезли безвозвратно.-закончил легенду отец. Которого, кстати, звали Алексом.
Пока папа рассказывал эту страшную легенду, все члены семьи, а точнее Корианна, Неона, Эллен и даже сам папа, уже успели доесть свой ужин. И пошли убираться и готовиться ко сну. Завтра сёстрам предстоит пойти в новую школу.
...Но об этом я расскажу вам в следующей главе!)