Помню в Певеке я пытался найти настоящих чукчей. Это оказалось сложной задачей, так как живут там почти одни русские. А вот в Анадыре чукчей много, но все они «городские»: оленеводство и охоту давно сменили на обычную работу, а яранги — на квартиры с отоплением. Говорят, отыскать самых что ни на есть настоящих чукчей крайне проблематично. Советские реформы на Чукотке сильно повлияли на культуру народа. Маленькие школы в поселках закрывали и строили интернаты в районных центрах, отрывая детей от национальных традиций и языка.

Тем не менее, во время нашего экспедиционного круиза мы высадились рядом с островом Ыттыгран, где встретили настоящего чукчу Владимира и его жену Фаину. Живут они одни, в приличном отдалении от внешнего мира. Конечно, цивилизация затронула и их образ жизни, но из всех чукчей, которых я видел до того, эти — самые аутентичные.

Домик чукотского семейства стоит на берегу защищенной от волн бухты:

Фаина очень обрадовалась гостям. Сказала, что они уже пару месяцев не видели людей кроме друг друга, и были очень рады общению. Вообще, мне сложно представить каково это — жить месяцами в одиночестве:

Пока мы были внутри, Владимир выглянул на улицу, убедился, что жена занята с туристами и вытащил из-под матраса журнал. Показал мне обложку со словами: «Смотри, какая красивая чукчаночка»:

Кухня у них на улице под навесом. Зимой закрывают проход одеялом и внутри становится тепло от печки:

Владимир очень гордится своей коптильней, которую построил самостоятельно:

В сарае висит копченая рыба:

Иногда к ним заезжают рыбаки и обменивают оленье мясо на китовое:

У Владимира есть туристический домик. Летом его снимают иностранцы и живут тут по паре недель. Наслаждаются безмолвием и наблюдают за животными:

Внутри сейчас все завалено хламом:

Какая-то ритуальная палочка, чтобы оберегать жилище от злых духов, но Владимир использует её в основном для того, чтобы спину себе чесать:

Еще одно строение. Тут живут его родственники, но сейчас они уехали в соседнюю деревню, за несколько десятков километров, так как их ребенок пошел там в школу:

Фаина рассказала о деревце, которое они посадили рядом со своим домом. Обнесли его веревочным забором и сделали табличку: «Особо охраняемая зона». Приглядитесь к фотографии. Рядом с этим деревом живет евражка и часто стоит рядом с табличкой, словно часовой:

Охраняет деревце от воронов:

В паре километров от жилища Владимира и Фаины из-под земли бьет горячий источник.

Пару лет назад они построили тут себе купель:

После купели все спускаются в реку, как после бани:

Живности было немного и я переключился на флору:

Вездесущие грибы:

Вся тундра усеяна ягодами:

Это растение называется пушица влагалищная. Боюсь представить по какой причине возникло это название:

В общем, как мы видим, глобализация дотягивается даже до таких отдаленных уголков на нашей планете. Впрочем, может и нет смысла сопротивляться этим процессам — за время существования человечества возникло и ушло в небытие огромное количество культур…

Традиционная пища тундровых людей - оленина, береговых - мясо и жир морских животных. Мясо оленей ели мороженым (в мелко нарубленном виде) или слабо отваренным. Во время массового забоя оленей заготовляли содержимое оленьих желудков, проварив его с кровью и жиром.

Употребляли также свежую и мороженую кровь оленя. Готовили супы с овощами и крупой.Приморские чукчи особенно сытным считали мясо моржа. Заготовленное традиционным способом, оно хорошо сохраняется. Из спинной и боковых частей туши вырезают квадраты мяса вместе с салом и шкурой. В вырезку закладывают печень и другие очищенные внутренности. Края сшивают кожей наружу – получается рулет (к’опалгын-кымгыт). Ближе к холодам его края стягивают еще сильнее, чтобы предотвратить чрезмерное закисание содержимого. К’опалгын едят в свежем, подкисшем и мороженом виде. Свежее моржовое мясо варят. В сыром и вареном виде едят мясо белухи и серого кита, а также их кожу со слоем жира.В северных и южных районах Чукотки большое место в рационе занимают кета, хариус, навага, нерка, камбала. Из крупных лососевых заготавливают юколу. Многие чукчи-оленеводы вялят, засаливают, коптят рыбу, солят икру.Мясо морских зверей очень жирное, поэтому к нему требуются растительные добавки. Оленные и приморские чукчи традиционно употребляли в пищу много дикорастущих трав, корней, ягод, морской капусты. Листья карликовой ивы, щавель, съедобные корни замораживали, квасили, смешивали с жиром, кровью. Из корней, толченных с мясом и моржовым жиром, делали колобки. Из привозной муки издавна варили каши, жарили лепешки на тюленьем жире.

Продукция морского зверобойного промысла для приморских чукчей имела громадное значение. Мясо убитых животных составляло основу их питания. Оно же шло на корм ездовым собакам. Шкуры нерп использовались для пошивки летней одежды и обуви; шкуры моржей употреб­лялись при устройстве яранги (летняя покрышка, подстилка на полу), на обтяжку байдар и т. д.; из шкур лахтака делали подошвы и ремни раз­ной ширины и толщины для хозяйственных и промысловых надобностей. Собачья упряжь целиком изготовлялась из шкур морских животных. Мор­жовый клык шел на мелкие поделки, кости кита - на подполозья для нарт и т. д. Таким образом, благосостояние приморского населения все­цело зависело от удачной охоты на морских животных.

Лоринцы добывают моржей.Тюленей промышляли индивидуально, а охота на моржа и, особенно, на кита производилась коллективно. Моржа промышляли главным образом весной и летом (с начала мая до октября). На промысел выезжали на байдаре. На носу байдары находились один или два гарпунщика, посредине-5 или 6 гребцов, на корме- «байдарный хозяин» (владелец байдары). Обнаружив плывущих среди льдов моржей, охотники догоняли их, и гарпунщики бросали в них гарпуны. Поплавок из шкуры тюленя, снятой «чулком» и надутой воздухом (буек), привязанный к ремню гарпуна, затруднял движения раненого моржа, стремившегося спастись бегством, а также не давал затонуть убитому зверю и указывал его местонахождение. Обессилевшего моржа добивали копьем, буксировали к ближайшей проной льдине и там свежевали.В охоте на кита участвовало несколько байдар. Осторожно на веслах приблизившись к киту, охотники бросали в него гарпуны, более длинные, чем моржовые, и снабженные 2-3 парами поплавков. Добивали обессиленного кита специальным длинным копьем и буксировали к берегу.Во второй половине XIX в. широко распространилось огнестрельное оружие (нарезные магазинные и специальные китобойные ружья); применение его привело к исчезновению одних из описанных способов охоты и к упрощению других. Зимой и весной стали убивать тюленя у продуха из винтовки. Во время весенней охоты отпала необходимость подползать близко к дремлющему тюленю, а в связи с этим исчезла и маскировка всеми ее принадлежностями (специальной одеждой и скребками). Иногда охотились прямо с нарты. Почуя зверя, упряжка собак так быстро мчалась, что тюлень не успевал уйти под лед, и охотник, соскочив с нарты, стрелял в него. Выезжая на собаках к кромке льда, охотники брали на нарту маленькую байдару. Убитого из винтовки тюленя вытаскивали выброской - особым приспособлением с крючками на длинном ремне.

Обед в тундре.Эта древняя земля, кажется, дышит самой вечностью. Весь облик Чукотки пронизан ясностью, прямотой и обнаженностью. И в третьем тысячелетии здесь можно видеть тот же пейзаж, что когда-то предстал глазам русских первопроходцев: убедительно простые очертания побережий и гор, словно вырезанные резцом прямые долины, россыпи озер и чистейшие реки, вливающиеся в студеные моря.

Нутепельменские упряжки.

А знаете ли вы, как тепло даже в самую лютую стужу в яранге? А доводилось ли вам ездить на собачьих и оленьих упряжках? А представляете ли вы, как охотятся на моржа и как вкусна выловленная своими руками корюшка?

Чукотка - удивительная земля, сумевшая сохранить жизнь и способность к расцвету в суровых полярных условиях. За короткое северное лето, в условиях вечной мерзлоты здесь каждый год происходит чудо - настоящее буйство возрождения природы, покоряющее человека своей уникальной красотой. Гомон птичьих базаров, пронзительная синева сливающихся с небом лиманов, яркие краски тундры, напоминающей пестрый ковер…

Этнические стереотипы в отношении некоторых народов России зачастую не имеют отношения к их реальному характеру и особенностям поведения. Особенно «повезло» в этом плане чукчам. Они, например, не говорят постоянно «однако»: их язык достаточно богат для того, чтобы обходиться без слов-сорняков. А неторопливость, свойственная этому народу, кажущаяся медлительность – всего лишь необходимые составляющие выживания человека в условиях Крайнего Севера. Климат Чукотки чрезвычайно суров. Здесь в воздухе меньше кислорода, максимум дней без солнца. А по скорости ветра, количеству штормов и ураганов Чукотке нет равных.

Парикмахерская в стойбище.Спят чукчи мало, и это несмотря на то, что ведут очень активный образ жизни, много двигаются. Говорят: опасно быть рабом сна. 4-5 часов вполне достаточно для восстановления сил. Чтобы выжить на Чукотке, нужно постоянно работать. Чукчи так привыкли к этому, что совершенно спокойно могут не спать по нескольку дней. Знаете, почему у чукчей кожа смуглая? Она лучше воспринимает и сохраняет энергию. Распространено мнение, что люди на Севере заторможенные. Но это только на первый взгляд так кажется. На самом деле они просто меньше свои эмоции проявляют. Чукчей с раннего детства приучают, что нельзя недобро смотреть на человека, ругаться или же, наоборот, слишком радоваться. Все для того, чтобы сохранить целостность организма, энергетическое здоровье. Посмотрите на южан – вот где сплошные эмоции! Все из-за того, что там южное солнце и людям легко получать витамины из растительной пищи.

Природа скудна и ранима. Северный континент получает мало солнца, поэтому и процессы восстановления очень длительны.

в Сиреники.Ситуация с именами у чукчей вообще очень непростая. Часто бывает, что фамилия, записанная в паспорте, на самом деле имя.- Моя теперешняя фамилия, – говорит Лариса Выквырагтыргыргына, методист по издательской деятельности чукотского центра Института развития образования и повышения квалификации, – это имя моего мужа, данное ему при рождении. Когда он получал паспорт, имя записали как фамилию, у нас так часто делают. Переводится имя моего мужа, как «возвращающийся в каменное жилище» или есть еще вариант «возвращающийся в жилище камнем». До замужества у меня было свое имя. У нас человека, который родился на свет, нарекают в связи с событием, происходящим во время дня его рождения. Я родилась летом, в то время, когда из почек острыми зубчиками торчали верхушки зеленых листочков. Так меня и назвали – Рыскынтонав. Когда мне выдавали свидетельство о рождении, мать записали Гуанаут, отец – Тамму – без имени, отчества, а я Рыскынтонав. И тоже без отчества. Ведь имя отца записали как фамилию. То же может произойти и с нашим ребенком, и у него будет другая «фамилия».

Жизнь коральщиков.Характер чукчей, их спокойствие, невозмутимость, сдержанность, терпеливость сказываются и на том, как они говорят. Они мало делятся своими эмоциями, стараясь не расплескивать то, что у них внутри. Ведь это богатство, которое легко потерять. Раньше считалось, что, когда слишком много о чем-то говоришь, это уходит из тебя, и духи могут воспользоваться тем, чем ты не дорожишь.Даже в любви чукчи признаются более сдержанно, чем другие народы. Мужчина никогда не скажет женщине: «Я тебя люблю». По-чукотски это даже звучит коряво. Чаще на чувства намекают каким-нибудь делом или знаком. В крайнем случае могут сказать: «Я всегда о тебе думаю» или «Мне трудно без тебя обходиться». Чукотские женщины понимают и ценят такие признания.

Чукчи вели бескомпромиссные войны с эскимосами, коряками и русскими, при этом обладая довольно эффективным, хотя и весьма экзотическим комплексом наступательно-оборонительного вооружения. Последняя война чукчей с эскимосами произошла в 1947 году и окончилась победой чукчей

Берингов пролив, отделяющий побережье Азии от Америки, недостаточно широк, чтобы стать преградой для морских зверобоев. В больших байдарах, кожаные борта которых не боялись столкновения с ледяным краем, чукчи пересекали его студеные воды ради добычи и торга. Память об эскимосо-чукотских войнах крепко сохранилась в преданиях обоих народов.

Чукчи и эскимосы встречались, чтобы торговать. Моржовые кожи обменивались на редкую здесь деревянную утварь, мех и тюлений жир. Обмен всегда носил военный характер. В одной руке всегда держалось копье. Любое недоразумение могло приобрести кровавую развязку.

Эскимосский доспех из кожи моржа. Аналогичные чукотские ламинары — мэргэв — отличались только прямоугольной формой «крыльев».

Очень часто обмен проходил в виде «немого торга». Одна сторона оставляла свои товары и отходила. Представители другой стороны клали напротив нужной им вещи свои и тоже отходили. Иногда, прежде чем удавалось «договориться», приходилось делать несколько встречных предложений. Обиды множились, лилась кровь. Набегами чукчей на жителей американского побережья двигала месть. Попутно захватывалась добыча и пленники.

В тех случаях, когда война становилась затяжной и бесперспективной для обеих сторон, заключалось перемирие. Мирный договор скрепляли присягой солнцу и возмещением материального ущерба.

Чукчи использовали два основных типа доспеха: кожаный ленточный-ламинарный и пластинчатый- ламеллярный, а позднее - железный. Кожаные и железные доспехи представляли собой латы, закрывающие воина с головы до колен или даже до середины голени, тогда как костяной ламеллярный панцирь был полукирасой или кирасой, защищавшей корпус воина, иногда в сочетании с крыльями.

В 1793 г. в Сенате обсуждался рапорт капитана Биллингса, в одном из пунктов которого сообщалось, что «северо-восточные американцы, изъявив желание, имели дружественное с россиянами обхождение, испрашивают защищения от нападения и грабежа чукчей». Американские эскимосы жаловались русским, что чукчи «почти ежегодно на байдарах приходя на их землю, истребляют их убийством, имение их грабят, а жен и детей берут в плен.»

В набегах участвовали не только береговые чукчи, но и их друзья азиатские эскимосы, и сухопутные чукотские оленеводы, не имевшие байдар. «Взаимодействие армии и флота» чукчей описывается в документе XVIII в.: «Оленные чукчи к сидячим чукчам на оленях приезжают и в зимние походы на коряк подымают тех сидячих на своих оленях, а, напротив того, сидячие чукчи оленных носовых и в дальних от моря местах в тундреных живущих летом возят их на своих байдарах по морю и по реке и дают им во взаимное дружество свои байдары, а от них оленных вместо байдар своих берут на платье себе разного звания кожи оленей.»

Эскимосы, надо сказать в долгу не оставались – попавших в плен чукчей они обращали в рабство или изощренно убивали.

Специализированных боевых «драккаров» у чукчей не было – одни и те же байдары использовались и в мирное, и в военное время и применялись лишь для переброски сил, но не морских сражений. Изредка случавшиеся столкновения на море сводились в основном к перестрелке из луков – на беспалубных судах с натяжной обшивкой полноценный абордажный бой невозможен. Зато против них была возможна «водолазная война», когда человек опускался под воду и разрезал обшивку, после чего байдара шла ко дну вместе с экипажем. Такой способ борьбы с лодками противника применялся редко, в основном беглецами для спасения от преследователей, ибо был рискован и для водолаза, ведь чукчи и эскимосы, как правило, не умели плавать и вообще считали воду средой обитания кэле. Деления на гребцов и пехотинцев не существовало: главное было высадиться, а там и те, и другие равным образом участвовали в сухопутной схватке.

Описанная Кобелевым флотилия из десятка байдар и сотни-полутора воинов была достаточно типичной, однако он же упоминает о плавании на Аляску в более ранние времена сборных армад из сотни байдар и восьми сотен «десантников». Чукотские «викинги» в походах вдоль побережья иногда доходили до территории Канады (самыми ценными пленниками таких дальних экспедиций считались негритянки).

Коряко-чукотские войны из-за оленей

Чукотско-корякские войны, окончившиеся лишь в семидесятых годах XVIII в., отличались особой жестокостью, особенно среди оленеводов. Каждое племя находилось в состоянии потенциальной вражды друг к другу. Воевали из-за оленей. Чукчи, не имевшие больших оленьих стад, как у коряков, направили все свои усилия, чтобы стать хозяевами главного богатства тундры. За пятьдесят лет войны, с 1725 по 1773 г. им удалось отбить у коряков 240 000 голов этих животных.

В том веке окончательно складывается у чукчей пастушеское оленеводство главным образом за счет насильственно отнятых стад у коряков. Многим корякам, обедневшим в войнах с чукчами, пришлось «сойти на берег» и заняться охотой и рыбной ловлей. В этой борьбе чукчи всегда были первыми. Их желание иметь стада подкреплялось воинским умением и неистощимой энергией. Отряд корякских воинов численностью в 50 человек не решался оказать сопротивление чукчам, если в их отряде было 20 бойцов. Собираясь на большие военные операции, чукчи могли выставить 200-300 бойцов. Самые большие ополчения, которые выставлялись против русских, насчитывали около 3000 человек. Первые русские путешественники отмечали, что в бой чукчи шли под грохот бубнов, на которые была натянута человеческая кожа.

Для коряков был традиционен костяной ламеллярный панцирь, который носили состоятельные воины. У бедных коряков доспехи были из нерпичьих, костяные же доспехи богатых коряков в первой половине XVIII в. постепенно вытеснялись железными.

Собираясь в набег, чукчи брали основное оружие дальнего боя — лук, изготовленный из двух пород дерева: березы и лиственницы. Наконечники изготавливались из кости, клыка и камня, на тетиву шли нарезанные из тюленьей кожи ремни или сухожилия. Колчан чукчи носили удобно, как ранец, за спиной. Свои меткие выстрелы чукчи и коряки «подкрепляли», смазывая наконечники ядом. В тундре растет неказистый лютик, корень которого вполне годился для изготовления смертоносного зелья. Рана опухала, и через несколько дней человек умирал.

Защитить тело человека в бою должен был панцирь из моржовой кожи. Ровными полосами моржовая кожа опоясывала воина — нижний ряд нашивался на верхний. Панцирь расходился к низу широким раструбом, грудь прикрывала пластина из кожи сивуча. Но самой «приметной» частью доспехов был щит, отброшенный за спину воина, словно он собрался подняться в воздух на дельтаплане. Спинная часть щита, состоявшая из широкой доски, обтянутой кожей, возвышалась над головой воина. Боковые «крылья» легко складывались на сгибах, закрывая в нужный момент грудь и лицо. Чтобы приводить их в движение, на крыльях были петли. Требовалось время, чтобы освоиться с панцирем, имевшем целую систему ремней, петель и пряжек. Ленточный панцирь, который чукчи называли «мэргэв», имели не все воины. Он был все-таки тяжел и неудобен, как, впрочем, и любые доспехи. Пожалуй, единственным неоспоримым удобством он обладал для убегающего — задняя часть щита надежно защищала спину и голову от стрел врага. Поэтому наиболее храбрые чукотские воины считали постыдным его носить, как явный знак трусости.

Чукча на нартах

Легкие маневренные нарты и оленья упряжка стали основным транспортом чукотско-корякских войн в отличие от эскимосо-чукотских военных кампаний, когда к вражескому берегу десант доставляли весельные байдары. И если отряд проскакивал в стойбище врага незамеченным, схватка, как правило, была короткой. Атака проводилась на рассвете. Часть воинов на лыжах окружала ярангу и разрушала ее, выдергивая стойки жилища. Именно для этой цели и были незаменимы арканы, метко набрасывать которые чукчи или коряки умели с детства. В это же время другие копьями протыкали покров яранги, стараясь перебить всех, кто находился в спальном пологе. Остальные на полном скаку подлетали на нартах к оленьему стаду и, поделив его на части, угоняли.

Оборонительные сооружения и крепости северных народов

Чукчи и коряки использовали нарты не только как транспорт, но и как незаменимое оборонительное сооружение. Нарты расставляли вертикально по кругу, связывая между собой накрепко ремнями. Сверху на них набрасывали моржовые кожи, закрепляя, где нужно ремнями. На пути врага вырастал «вагенбург», из-за которого лучники вели обстрел.

Существовали и капитальные стационарные каменные крепости (по-эскимосски «умкы»), с бойницами двух видов: для стрельбы из лука и скатывания камней. Вход закрывался каменной плитой. Рвом, правда, эти замки не обносили: в вечной мерзлоте копать каменными и костяными орудиями траншеи глубже полуметра затруднительно даже летом. На длительную осаду такие крепости рассчитаны не были, но арктические народы ее вести и не умели – обычно после непродолжительного интенсивного обстрела переходили к штурму. Но часто жителей поселка мог спасти сам факт наличия крепости (если речь не шла о мести именно данному конкретному роду) – нападающие обычно высылали вперед разведчиков, и если те видели, что в поселке возведена крепость, а жители готовы к обороне, то алчущие более наживы, чем ратных подвигов агрессоры могли обойти данное поселение стороной.

Еще в 1931 г. жители Наукана традиционно обкладывали яранги почти до крыши камнем, превращая их в крепости.

Воспитание воинов

После победы над врагом чукчи татуировали свое тело: обычай татуировать на руках изображение убитого врага очень древний. Как правило, победитель татуировал точку на задней стороне правого запястья. У опытных воинов такие точки сливались в одну сплошную линию, идущую от запястья по направлению к локтю.

Корякские и чукотские женщины носили нож, которым в случае победы врага убивали своих детей, а потом и себя. Обычай предпочтения смерти плену очень древний. В тех случаях, когда человек попадал в плен, он становился рабом.

Чукчи довольно редко применяли по отношению к пленным пытки. Но если им в руки попадал военачальник или знаменитый воин — ему приходилось туго.

Победить и спасти жизнь не только свою, но и всей родовой группы — эта задача была по плечу не только смелому, но и тренированному воину. Сама жизнь приучала действовать в экстремальной обстановке. Любимой игрушкой чукотских детей был лук, а высшей оценкой мастерства лучника — выстрел стрелы, расщепляющей воткнутый в землю прут.

Тактические приемы северных войн: нападать стремились неожиданно: на рассвете, в утреннем тумане, или специально выбирав время, когда основная часть мужчин на охоте и поселок без защитников. Эскимосы же, уходя на охоту, иногда прибегали к хитростям: выставляли на видных местах кучи камней в рост человека, одетые в парки – разведчикам они должны были показаться часовыми. Часто упоминается, что флотилия при подходе к поселению врага разделялась: большая ее часть скрытно приставала к берегу и готовилась напасть с тыла, тогда как меньшая чалилась в виду поселения, отвлекая на себя внимание. Высадка могла происходить и в отдалении от вражеского стойбища, чтобы жители не сразу узнали о ней, а приплывшие могли отдохнуть от гребли.

Насколько серьезно подходили к подготовке воина, говорит метод, который практиковали коряки для вырабатывания у детей реакции на внезапную опасность. К ребенку подкрадывались и обжигали его острым, раскаленным предметом. В результате добивались того, что ребенок от малейшего шороха или прикосновения отскакивал в сторону. Заканчивалось обучение тем, что отец отправлял сына с каким-нибудь заданием, а сам крался следом. Выждав удобный момент, он спускал с лука стрелу, целясь в сына. Выдержавший экзамен оставался в живых, вовремя отпрыгнув в сторону. Проваливший — падал замертво.

Суровые законы жизни на Крайнем Севере, войны выработали у чукчей презрение к смерти. Побежденный в поединке не просил пощады, а просил смерти. Выработалась формула — равнодушное обращение к противнику с просьбой о смерти: «Что ж, если я стал для тебя диким оленем, торопись!» — то есть убей.

Русско-чукотские войны

Первое упоминание о чукчах в письменных источниках относится к 1641г. в связи с тем, что в районе Колымы они напали на русских сборщиков ясака (подать пушниной, собираемая с аборигенов). Стоит обратить внимание, что это была агрессия со стороны чукчей, до их территорий русские в то время ещё не дошли.

Надо отметить, что к этому времени чукчи были местными экспансионистами и вели частые войны против соседних народов. Именно чукотский беспредел привел к тому, что коряки, ительмены и юкагиры с радостью и облегчением приняли русское подданство и ходили вместе с русскими в походы на чукчей. Эскимосы же старались устрашить чукчей жестокостью: например, убивали пленных, просверливая им головы.

Чукчи, не смотря на то, что могли противопоставить мушкетам и саблям лишь стрелы и копья с костяными наконечниками, оказали ожесточённое сопротивление. Они разгромили несколько отрядов с командиром, им удалось захватить оленей анадырского гарнизона, оружие, боеприпасы и снаряжение отряда, в том числе одну пушку и знамя.

События, развернувшиеся в 1730-1750-х гг. на Чукотке и Камчатке, были насыщены многочисленными сражениями, взятием русских и аборигенных крепостей-острогов, взаимным ожесточением и немалыми жертвами.

Появление у берегов Чукотки английских и французских экспедиций заставило власти Российской империи снова задуматься о покорении этого края. В 1776 г. Екатерина II указала приложить все усилия для принятия чукчей в подданство. Действуя не военной силой, а подкупом, русские добились значительно большего. В марте 1778 г. стараниями коменданта Гижигинской крепости капитана Тимофея Шмалева и сибирского дворянина, крещеного чукчи Николая Дауркина с «главным» тойоном Омулятом Хергынтовым был заключен договор о принятии чукчами русского подданства.

В чукотской мифологии образ русских сложился такой: «Одежда вся железная, усы как у моржей, глаза круглые железные, копья длиной по локтю и ведут себя драчливо — вызывают на бой». Благодаря воинской силе, русские заслужили у чукчей определенное уважение. Чукчи относились ко всем своим соседям крайне высокомерно и ни один народ в их фольклоре, за исключением русских и их самих, не назван собственно людьми. В чукотском мифе о творении мира предназначением русских считается производство чая, табака, сахара, соли и железа, и торговля всем этим с чукчами.

Под русской властью межплеменные конфликты постепенно утихали, однако рецидивы случались, так, например, есть сведения, что последняя война чукчей с эскимосами произошла в 1947 году и окончилась победой чукчей.

«Они смуглотелы, стройны и страстны, как мулатки, вспыльчивы, непреклонны и непредсказуемы, как горянки, нежны и верны, как славянки». Именно такую характеристику чукчанкам и эскимоскам дают те мужчины, которые прожили с ними в супружестве многие годы.

Есть этому, кстати, и научное объяснение. Ученые считают, что народы, освоившие жизненное пространство Крайнего Севера, двигались из Средней Азии, через Дальний Восток, на Чукотку, а по Берингии (название суши, соединявшей Азию с Америкой) достигли американских континентов. Следовательно, в тысячелетнем пути предки северян встречались и с азиатами, и с горцами, и со славянами. Об этом красноречиво говорят культовые предметы чукчей и эскимосов, схожие с аналогичными предметами упомянутых народов.

Заметим, что северянки пользуются необычной популярностью у иностранцев, побывавших на Чукотке. Большое число молоденьких чукчанок и эскимосок в качестве жен вывезено во Францию и Италию, Германию и Англию, Данию и прочие страны. Теперь на них женятся и увозят в свои земли строители из Турции, канадцы и специалисты из Объединенных Арабских Эмиратов, работающие в округе. А ведь общая численность представителей коренного населения в округе не доходит и до 13 тысяч человек.

Заниматься любовью в суровых условиях Арктики, на вечной мерзлоте, не так просто. Если на Юге почти круглый год любой куст может стать укрытием для любовных утех, то на бескрайних просторах тундры, где властвует почти девять месяцев зима, трудно найти укрытие. Ну, а в снегу, при морозе в сорок градусов, – тут уж не до любовных утех. Мало пригодна для занятием любовью тундра и в летнее время, а причиной тому ненасытный гнус да обилие комаров. Но и тут, на Крайнем Севере, молодежь на выдумку горазда.

Одежда женщин севера и женщин юга тоже разительно отличается, как в наши дни, так и в былые времена. Редко увидишь северянку в легком платьице с глубоким декольте – погода не позволяет. Теплые брюки, джинсы, шерстяные кофточки, куртки – «модная» одежда для нынешних северянок даже летом. А прежде чукчанки и эскимоски носили меховые комбинезоны – керкеры. Женщины, которые живут и работают в тундре, в оленеводческих бригадах или на охотничьих участках, носят эту одежду и в наши дни. Добраться до смуглого тела северянки как прежде, так и теперь не очень-то просто.

Женская красота ценится во все времена и во всех странах. Ценима она и на Севере, но тут еще в цене всегда была и женская сила. От того, как красива и сильна была девушка, за нее и выкуп платился разный – от сотни до нескольких тысяч оленей. За других же, болезненных и хилых, ничего не давали, а брали в качестве жен-батрачек, содержали в невыносимых условиях, заставляли делать грязную работу.

По этому поводу бытует несколько поверий-легенд. Якобы в районе нынешнего Анадыря кочевало племя оленных чаучу, в котором верховодила очень сильная женщина – богатырша. Одна могла нарту груженую поднять, чего не сделают несколько мужчин. Многие оленеводы сватались к ней, выкуп родителям хороший предлагали, но силачка всем отказывала, а взяла себе в мужья берегового чукчу, бедного, но такого же сильного и красивого, как сама. Еще одна легенда. Взяли оленные люди в жены береговую, хилую беднячку и послали ее летом смотреть за стадом. Пришли, видят, что стадо не разбежалось, а спокойно пасется. Удивились: даже мужчине летом трудно удержать стадо. И на следующий день стадо было собрано. Оказалось, что бедная девушка так быстро бегает, что может не то что оленя догнать, а зайца. И стала береговая самой уважаемой женщиной в стойбище.

В половом отношении северянки созревают рано – в 14–16 лет. Как прежде, так и теперь, особенно в сельской местности, около 40 процентов девушек в возрасте 17–18 лет уже имеют ребенка. Как правило, от внебрачных связей. В настоящее время, по данным Управления социальной защиты населения, в округе получают социальную поддержку 1222 одинокие матери, которые воспитывают 1356 детей разных возрастов. Начальник отдела детства Управления социальной защиты населения Ирина Брагина сообщила корреспонденту «НГ»: «Помощь оказывается деньгами – 280 рублей ежемесячно на ребенка. Ежегодно на организацию отдыха этих детей выделяется шесть миллионов рублей».

Столь весомая опека над одинокими матерями и их детьми иногда играет и отрицательную роль. Девушки рожают для того, чтобы получать разного рода пособия и нигде не работать. Через некоторое время на почве алкоголя они лишаются материнства, а дети их оказываются в детских домах Чукотки. Число воспитанников таких домов за последние два года выросло вдвое.

Раньше рождение девушкой ребенка от внебрачной связи не считалось зазорным, наоборот, поощрялось. В воспитании таких детей принимали участие все жители или поселения, или кочевого стойбища. Таких молодых мам охотнее брали в жены – проверены, могут рожать.

Нынешние чукчанки и эскимоски особенно влюбчивы в так называемых в народе «белых» мужчин. По данным социологов, в округе значительно возросло число смешанных браков. Разумеется, это результат того, что на Чукотке в данное время работают несколько тысяч строителей из многих городов России и других стран. И еще одна характерная особенность наших дней – большая часть молоденьких одиноких мам проживают в тех населенных пунктах, где дислоцируются воинские части.

Недавно мама старшеклассницы поведала корреспонденту «НГ» такую историю. Как-то зимой, стирая теплое белье дочери, она заметила странные небольшие промежутки распоротых и аккуратно подшитых, чтобы не расползались далее, швов в районе интимной части. После «крупного» разговора дочь призналась, что давно находится в интимных отношениях с солдатом, что именно он оказался рационализатором по части приспособления зимнего белья под занятия любовью в суровых условиях. Как видим, молодая страсть способна преодолевать и сорокаградусные морозы. Рассказанная история имеет благополучное окончание. Солдат женился на 16-летней школьнице и остался на Чукотке.

К сожалению, и любовный, и жизненный век северянок очень короток. Средняя продолжительность жизни их едва превышает 40 лет как в былое время, так и в наши дни. Прежде считалось, что женщины должны много рожать и много работать. Рожали по 5–7 детей, а в силу суровых условий жизни в живых оставалось всего 2–3. Работать приходилось много – весь быт в яранге лежал на плечах женщин. Свирепствовал туберкулез, другие болезни. Теперь факторами, сокращающими жизнь представительниц слабого пола, медики считают злоупотребление алкоголем, разного рода болезни. В том числе и венерические. Особенно сильно в наши дни на Чукотке распространен сифилис. Может, оттого и спешат северянки насладиться любовью в ранней юности, что век их слишком короток.

// Независимая газета