Дома, где провели детство и юность основатели The Beatles Джон Леннон и Пол Маккартни, будут превращены в музеи.

Расположенным на южной окраине Ливерпуля зданиям был присвоен статус Grade II, который означает, что обозначенное здание или место охраняется государством, как представляющее повышенный культурный интерес.

При этом фонд "Английское наследие" (English Heritage) решил не присваивать статус культурных памятников домам двух других битлов - Джорджа Харрисона и Ринго Старра...

Ранняя седина нередко считается украшением мужчины. Поговорку о седине и бесе знает почти каждый. Казалось бы появление седины должно восприниматься как вознаграждение, данное природой за прожитые годы. Однако, если уже в 30 лет у человека появилась седина, то к ней следует отнестись достаточно серьезно, считают американские ученые.

Они пришли к выводу, что люди, седеющие до 40 лет, страдают недостатком кальция - одного из элементов, без которого невозможна полноценная жизнь человека...

Чтобы ваш малыш чувствовал себя комфортно в обществе, его собственный маленький мирок должен ему соответствовать. Ведь многие из нас, взрослых помнят, что значит чувствовать себя неуютно среди более опытных, умных, знающих людей.

И как хорошо, когда ты можешь выгодно отличиться на их фоне. Мы хотим, чтобы наши малыши были всесторонне развиты, могли самостоятельно добиваться поставленных целей и, в конце концов, просто нашли свое место в таком большом и сложном мире. В наше время существует...

В императорском Доме Романовых заявили, что Следственный комитет России отказался предоставить копию постановления о прекращении расследования уголовного дела об убийстве императора Николая II и его семьи; теперь они намерены подать в суд, рассказал адвокат Дома Романовых Герман Лукьянов

«Следственный комитет мотивировал свое решение тем, что великая княгиня Мария Владимировна не являлась участником уголовного судопроизводства, а также заинтересованным лицом, чьи интересы затрагиваются данным...

Доходный дом крестьянина Якова Бабушкина (1897–1902 год) и мещанина Андрея Титова (1902–1917 год) по улице Покровка 29 построен в 1897 году по проекту Л.Н. Кекушева, перестроен в 1909 году архитектором Н.Д. Струковым. В 1897 году выходец из крестьянской семьи.

Купец второй гильдии Яков Бабушкин, живший в собственном доме на Петербургском шоссе и владевший столярным заведением по изготовлению паркета, покупает землю на Покровке, ранее использовавшуюся под склад дров и лесного материала...

В Доме ученых СО РАН состоялась встреча председателя Совета Федерации РФ Сергея Миронова с руководством Сибирского отделения РАН и представителями общественности новосибирского Академгородка. Как сообщает Центр общественных связей СО РАН, в своем выступлении Миронов выделил ключевую роль науки в жизни государства и общества: «Кто может стать настоящим мотором модернизации? Только наука и ученые. Я считаю, что наша государственность зиждется на трех китах – науке, образовании и культуре». Спикер...

Каждому из нас, впервые приступая к поиску подходящей квартиры в Болгарии, приходится решать целый ряд вопросов: где купить квартиру, в каком месте, в городе или деревне, далеко от моря или не очень, в большом жилищном комплексе или небольшом компактном доме.

Так было и с нами. И мы, так и не решив заранее, что же смотреть, приехали в Болгарию с твердым намерением посмотреть все, что можно, точнее все, что укладывалось в те небольшие (по московским меркам) средства, которые у нас были...

Стоимость возведения такого дома составляет 60 тысяч фунтов стерлингов (85 тысяч долларов). Это на 20 тысяч фунтов дешевле себестоимости строительства домов из традиционных материалов.

При этом внешне соломенные дома будут похожи на обычные, за тем отличием, что их стены покрыты штукатуркой - в этой местности распространены кирпичные дома.

Благодаря повышенным теплоизоляционным свойствам прессованной соломы жильцы таких домов смогут экономить до 80 процентов энергии, затрачиваемой на...

Когда я был маленьким, дом в котором я жил тогда и живу до сих пор, казался мне огромным. Большие комнаты, большие окна, высоченные шифоньеры… А наш двор казался мне бесконечным! Пройтись по дорожке от калитки вглубь сада – целая прогулка. Моя кроватка была для меня целой комнатой! Это сейчас, вспоминая свои старые ощущения и сравнивая их с действительностью, я понимаю, что дом у нас самый обычный, и местами в нем даже тесновато.

Дом моего детства остался в моей памяти уютным, светлым и теплым. С кухни всегда доносились аппетитные запахи и слышались разговоры. Были живы дедушка и бабушка,и к ним часто приходили их друзья. Помню, на полочках лежали белоснежные салфетки, которые бабушка делала сама. Они были неприкосновенны, как ценный музейный экспонат.

По комнатам важно гулял серый полосатый кот Мурчик. На подоконниках высились заросли маминых комнатных цветов. С весны по глубокую осень в саду цвели какие-то цветы, кусты, деревья. Щедрые урожаи давали вишни, черешни, абрикосы, груши.

Как у любого ребенка, в детстве у меня было много игрушек. Для них всех в моей комнате находилось место – мне выделили целый сервант со стеклянными дверцами. Мне нравилось расставлять всех моих зверушек, кукол, машинки на полках, чтобы их хорошо было видно. Стены моей комнаты были увешаны моими художественными «шедеврами». Став взрослей, я их поснимал, потому что они были очень смешными и корявыми. А мама всегда меня хвалила и вывешивала мои рисунки на стену!

Дом детства – это целый мир, в котором все было и таинственным, и родным одновременно. Там жили любимые люди и происходили важные события. В нем всегда было уютно и хорошо, как может быть только дома. И таким я запомню его навсегда.

Глава из "Воспоминаний о моём послевоенном детстве".

Хочется рассказать о моём первом доме и его обитателях чуть подробнее. Дом был большой дореволюционный добротного розово-красного кирпича, должно быть особняк бывшего зажиточного горожанина.

Первый этаж упирался окнами в землю. В квартире под нами жил дед Тимофей с Матрёной и их внучкой Аней (мать Ани умерла, а отец - сгинул, как говорили взрослые). Что это означает, для меня было загадкой. У них всё время жили какие-то люди. Помнится, однажды летом приехали «вербованные» люди, одетые в пестрые национальные одежды, они говорили вроде бы по-русски, но как-то странно, пели песни хором, было очень шумно. Это были запорожские казаки, хохлы, как выяснилось потом. Все жильцы облегчённо вздохнули, когда они уехали. Но вскоре после из отъезда выяснилось, что по дому «гуляют» клопы. Пришлось всем домом, всем квартиросъёмщикам выносить все вещи на улицу, прожигать паяльной лампой кровати. Что-то (не помню) делали ещё, но клопы-кровопийцы, ура, исчезли.

В другой квартире, что под Людичкой, жили какие-то незаметные люди, я о них ничего не помню, позже там стала жить тётя Тая (Людичкина родная тётя) с мужем Колей и сыном Эдиком. Тётя Таечка работала в продмаге, а дядя Коля ей помогал. И вот однажды тётю Таю арестовали. Оказалось, что её муженёк выпивал водку, а в пустые бутылки заливал воду, засургучивал их, и как ни в чём не бывало, ставил бутылки на место. Тётя Тая и не подозревала о его проделках.

Люди покупали воду, вместо водки, возмущались, и, в конце концов, заявили в милицию. Стали говорить, что будет обыск в их квартире, и тётя Муся принесла узел со своими вещами к нам под кровать, на всякий случай. А ещё, свою дорогую «кормилицу», швейную машинку. Тётя Муся очень быстро и аккуратно шила на заказ, этим они в основном и кормились. Таю посадили, а Коля, взяв Эдика, уехал на родину. Отсидев срок, т.Таечка вернулась с Эдиком. Говорили, что во время войны в Людичкиной квартире (двухкомнатной – комната и кухня) жили все четыре сестры со своими детьми. Всего десять человек.

В третьей квартире на первом этаже жили т. Зина и д. Коля с тремя девочками – Зоей, Шурой и Ниной. Зоя, а потом и Шура учились и работали в Ростове, а с Ниной мы играли-дружили. Дядя Федя работал шофёром, однажды он объелся кислой капустой и умер от заворота кишок - так говорили. Запомнила я этот эпизод, потому что т. Зина очень страшно и громко кричала. Похорон мы не видели, взрослые нас куда-то увели. Про нашу квартиру и Людичкину - я уже рассказала.

В третьей квартире, состоящей из двух комнат, на нашем этаже жили Соколовы д. Жора и т. Нина. У них был взрослый сын Борис (он уже учился в Харькове) и маленькая Галочка. Как-то, года через два-три на день рождения Галочки были приглашены все жители нашего этажа: дети в одной комнате, взрослые в другой. Вот мы сидим, пьём чай со сладостями: конфетами, пирогами, пряниками, печеньем. А Любаша (хозяйственная наша) говорит громко так: «Сюлька, не ешь всё, завтра в ськолю возьмешь». Взрослые хохотали, пятилетний ребёнок беспокоится, что сестра возьмёт завтра в школу. Возможно, поэтому тётя Нина дала нам с собой каждому по свёрточку сладостей.

Ещё с ними жила старушка, кажется, мать т. Нины. Она на примусе в коридоре варила суп из трав - лебеды, щавеля и ещё чего-то. Я думаю, что она голодала, потому что, когда я ей давала кусочек хлеба или пирожка, она плакала и украдкой клала в карман фартука. Моя бабушка всегда отливала ей молока, а я относила кружку. Тётя Нина работала, а поздно вечером готовила еду и,наверное,бабушке ничего не давала,потому что днём,когда все на работе, бабушка варила суп из лебеды, которую рвала во дворе.

Продолжение следует

Рецензии

"Суп из лебеды" - знакомая еда. Но в то время она, наверно, была полезнее,
чем теперешняя "полухимическая" еда. Мне кажется, что сейчас люди едят
слишком много потому, что много всякой еды. Так и хочется всё толкать с рот.

Ещё зарисовка из времён моего школьного детства.
В памяти эти картинки яркие и выпуклые, как будто включают кино и всё чередой проходит перед глазами. Я хорошо понимаю, почему старики в деменции помнят детство и не помнят последние годы жизни. В детстве всё запоминается глубоко, въедается в память так, что просто не может исчезнуть. А во взрослой жизни впечатления плоские, они просто наслаиваются друг на друга и легко смываются.

Уроки закончились. До дома мне идти ровно десять минут, по ул.Кузнецова до перекрёстка, а потом налево, по моей ул.Жарова. Но мы же не ищем лёгких путей? Перебегаем через дорогу и через двор макаронной фабрики бежим к забору, перелезаем через него во двор частного дома, потом ещё через забор на территорию детского садика и выходим в Конспиративный переулок (да, все названия улиц из революционного прошлого нашего города) к кооперативным домам. Там с друзьями-мальчишками расходимся. Андрюха Маслов идёт налево, в частные дома, Валерка поворачивает направо, ему надо ещё раз перелезть через забор, а я иду прямо, до угла улицы, где стоит мой дом.

Наш дом двухэтажный, низ каменный, верх деревянный. Таких домов было много в нашем городе.

На первом этаже две жилые квартиры, наша и Дементьевой. Почему-то эту соседку все называли только по фамилии. Она живёт одна. Вообще, в доме, кроме нас, только бабушки, мы - единственная семья. Была ещё одна, но их пересилили из-за "аварийного состояния", а дверь и окна в их квартиру заколотили. В нащ коридор надо спуститься со двора по ступенькам. Зимой снег заметает прямо в коридор и ступеньки становятся скользкими.

Вторая дверь - на лестницу, на второй этаж. Я люблю сидеть на этой лестнице, там меня не видят родители.
На втором этаже две комнаты. В одной живёт тётя Катя, у неё сын - артист филармонии и на буфете у неё стоит его портрет в серебряной рамочке. В другой комнате - тётя Нина, все её родные остались на войне. Я иногда к ним заглядываю, но мне там скучно, они расспрашивают про родителей, а я это не люблю.

Нижний этаж наполовину врос в землю, окна низко, моя щуплая тётушка свободно может крикнуть меня через форточку, а мне, чтобы оказаться с ней на одном уровне, надо запрыгнуть на сиденье дивана, потом на его спинку и шагнуть на подоконник. Тогда моё лицо окажется вровень с форточкой.

Из окна видно колонку, куда мы ходим за водой и часть улицы. Там ходят прохожие и я иногда сижу на спинке дивана и разглядываю жизнь за окном. На окнах белые шторы с большими зелёными зубчатыми кругами, диван зелёный и старый, он скрипит, когда я на него прыгаю и мама ругается, поэтому всё это я проделываю, когда родителей нет дома.

Зимой надо ещё печку затопить, а то в доме совсем холодно. Дрова мама с утра складывает перед печной дверкой на железный лист, прибитый к полу.
Я люблю печку, от неё тепло и огонь так весело потрескивает на поленьях. Иногда я ставлю у печки старую деревянную табуретку, встаю коленями на пол и рассматриваю журнал "Мурзилка".

В комнату выходит та сторона печки, которая покрыта гладкой белой плиткой. Почему-то её называют "лежанкой". Меня это всегда удивляло, почему "лежанка", если на ней нельзя лежать? Наверху из одной плитки торчит медная пимпочка. Для чего она служит, никто не знает.
Когда-то у лежанки стояла моя детская кровать, железная, с прутом поперёк, на который крепилась сетка. Сейчас кровать стоит у стены, на ней спит моя младшая сестра, а у лежанки стоит мой письменный стол. Это то место в доме, про которое я могу сказать "моё пространство".
У нас одна комната, 14 метров на 4 человек. Когда мы ложимся спать, всё свободное пространство занято разложенным диваном, раскладным креслом и детской кроваткой. Утром всё собирается и середина комнаты свободна.

Есть ещё кухня, где мы обедаем, там стоит холодильник "Север" и шифоньер, у двери вешалка для одежды. А ещё, там на стенке висит радио, которое никогда не выключается. Утро начинается с гимна и день заканчивается гимном СССР.
Между печкой и дверью в прихожую маленький деревянный простенок. Это "угол", куда меня ставят за всякие провинности. Помню, я там простояла часа три, когда отказывалась есть суп, в котором плавал лук. До сих пор лук не ем. Ни в каком виде. И различу его в любой еде.
Окно из кухни выходит во двор, но мне из него ничего не видно, оно слишком высоко. Надо залезть на табуретку, чтобы в него выглянуть.

Плита и умывальник стоят в маленькой прихожей. Там же полка для вёдер с водой.
Плита работает от больших газовых баллонов. Умывальник - обычный рукомойник, под ним ведро, за которым надо следить и во время выносить во двор и сливать в яму. Я боюсь подходить к этой яме, на ней грязная деревянная решётка и я каждый раз представляю, как она проламывается подо мной и я падаю вниз...

Да, туалет там же, во дворе. Света там нет и вечером сходить в туалет - целое приключение. Можно совершенно законно взять спички, поджигать свёрнутый в трубочку газетный лист и разглядывать яркие картинки из журнала "Огонёк", которыми обклеены стены туалета. Но, это летом. Зимой процесс ускоряется в разы.

Во дворе растёт белая сирень, а у забора клён и бузина. Там же, у забора тётя Нина сажает цветы. А напротив дома дровяные сараи. С их крыши мы зимой прыгаем в сугроб.

Сейчас уже нет того дома. Остались только эти детские воспоминания.

«Мой дом не производит впечатления,

он действительно совсем обычный,

в нем постоянно что-нибудь происходит…»

Дельфина Дюран .

Дом… где он начинается и где заканчивается? Дом, в котором мы живем. Дом, который мы покинули. Дом, к которому мы стремимся. Как формируется ощущение дома, выстраивается его образ, и воплощается в реальном архитектурном проекте?

Понятие Дома является глубоким смысловым полем, где встречается психическое, поэтическое, художественное, историческое, архитектурное и буквально-бытовое пространство. Понятие дом является чрезвычайно значимым практически во всех национальных культурах и принадлежит к числу самых глубоких, базовых для 2 человеческих институтов пространственных структур, относящихся к культуре в самом широком, общеродовом ее понимании. Дом это место конфронтации индивидуального и общественного, внутреннего и внешнего, самостного и эгостного, структурного и хаотического. Во многих культурах образ и символика дома связана с творческим напряжением между началом жизни и приближением к смерти.

Дом – понятие многоаспектное. B.C. Непомнящий так обозначает понятие дом: «Дом – жилище, убежище, область покоя и воли, независимость, неприкосновенность. Дом – очаг, семья, женщина, любовь, продолжение рода, постоянство и ритм упорядоченной жизни, "медленные труды". Дом – традиция, преемственность, отечество, нация, народ, история. Дом, "родное пепелище" – основа "самостоянья", человечности человека, "залог величия его", осмысленности и неодиночества существования. Понятие сакральное, онтологическое, величественное и спокойное; символ единого, целостного большого бытия» .

Юнг рассматривал дом как образ души, как место где может укорениться и выразиться человеческая индивидуальность со всеми своими противоречиями и желаниями . В сновидениях и в детских играх дом отражает структуру психического, разные уровни и слои опыта и степень его освоения. Нужно сказать, что обретение ощущения дома внутри тесно связано с отношениями с внешним домом, т.е. с миром отношений и реальностью стен дома жилого.

Стоит вспомнить, как дети создают свои дома из одеял, подушек, веток и коробок, кубиков и конструктора, открывая свои пространства в игре, для того чтобы создать место для жизни своих фантазий, тревог и мечтаний. Уже двухлетний малыш с удовольствием играет в «дом», активно создавая свое пространство и населяя его различными жителями, которые ведут весьма интересную жизнь. Это могут быть кузнечики, принцы и принцессы, буки, забияки и многие другие . И если все было хорошо, его внутренний дом полон уверенности и чувства безопасности, он последовательно движется к выражению этого внутреннего образа во внешней реальности, рисуя и возводя свои первые дома в виде округлых объектов. Эти образы напоминают материнское лоно, которое давало приют и взращивало ребенка во время беременности, и в последствие, продолжаясь в материнском отношении, давало ребенку ощущение надежности, связности и целостности. Э. Нойман пишет об этом опыте: «Первичные отношения-это онтогенетический базис для «бытия в собственном теле», «бытия с Самостью», «быть вместе» и «быть в 3 мире…ненарушенные примитивные отношения постутробного периода (в которых Самость ребенка, вынесенная все еще вовне, находится с матерью) характеризуются ситуацией первичного рая, лишенного напряжения, ситуацией базового единства между матерью и ребенком. Ребенок оказывается включенным в нежный удерживающий сосуд, который представляет собой мать, мир, тело и Самость в единстве. Естественное существование здесь - это дрема и позитивное состояние, почти как в утробном периоде. Символизм, связанный с этой фазой, это: удовлетворенность, теплота, безопасность и полное удерживание в защищающем материнском сосуде» . Этот материнский сосуд и является праобразом и основой выстраивания внутреннего образа дома у ребенка и созидания, по словам Француазы Дольто бессознательного образа тела – дома для бессознательных желаний и семейных историй .

Эти детские игры обращают нас к культурному наследию, к нашим историческим корням и пониманию строительства дома как особого ритуала, в котором дети становятся маленькими Божествами создающими мир. Например, главный сюжет языческой картины мира - это сотворение мира Богом, отделение Вселенной от Хаоса, который воспроизводится в ритуалах при изготовлении вещей и предметов быта, и самое главное - при строительстве дома. Таким образом, дом выступает как символ самого мира, мира, который создан Божеством, в качестве которого выступает человек в процессе строительства. Совершая ритуал, человек приобщается к сакральным силам, становится частью единой системы, участником акта творения. Ритуальные символы служат чем-то вроде ключа, с помощью которого открывается космос, чтобы через образовавшееся отверстие в мир человека устремились жизненно важные ценности и энергии .

Ощущение дома или бездомности вырастает из раннего опыта бытия в семье. Как пишет Д. Хилл: «Оценка того, что значит иметь дом или потерять дом, во многом зависит от детства человека. Если ему повезло, дом начинается в семье. Семья – содержащая структура, которая обеспечивает защиту и безопасность для подрастающего ребенка. Это место безопасности, близости и любви, которая делает доступными самые глубокие связи между самостью и окружающей средой. Если главные опекуны последовательны и надежны, ребенок может развить идентичность, то есть стабильную, непрерывную и ощущаемую реальность. Обеспечив такой фундамент, дом становится функцией сознания, которое может пережить изменения и позволяет человеку устанавливать аутентичные и оригинальные связи с более широкой социальной структурой» .

Нравится статья?

Для того, чтобы мать могла дать ощущение надежного дома, она нуждается в любящем муже, отце ребенка и, по словам Д.В. Винникотта «…отец нужен в доме, чтобы помогать матери чувствовать себя хорошо в своём теле и быть счастливой в своём сознании» . Таким образом, взаимодействие родительской пары становится направляющей энергией при строительстве и обустройстве дома, очага, который будет давать ребенку чувство защищенности, свободы и творчества либо тревоги, стеснения и скуки. Поэтому способность чувствовать себя как дома в мире и тем самым участвовать в накоплении культурного опыта может быть серьезно ослаблена в детстве.

Часто сталкиваясь в своей практике с образом дома в детских играх и сновидениях взрослых, я размышляла о том значении, которое он играет для выражения боли и страдания. Я сталкивалась с множеством «разрушенных», «заброшенных», «пустых», «затхлых», «затопленных», «вывернутых на изнанку домов». Еще в 90-х работая психологом в детском доме, я обнаружила глубоко поразивший меня факт того, что дети сироты не могут визуализировать образ дома, с трудом могут нарисовать его и в их образах преобладают разрушенные дома, пустые дома, либо они вообще отсутствуют.

Вторая интересная деталь – это несформированность образа семьи и неспособность в игре удерживать семейные роли и просто играть в дочки-матери. Тогда это объяснило для меня феномен поколений в детском доме, а сегодня я думаю о глубокой связи опыта покинутости и отсутствия поддерживающего окружения с ощущением заброшенности своего внутреннего дома, отрезанности от своей глубинной природы и родовых корней. Опыт брошенности делает историю жизни ребенка прерванной и забирает смысл, жизнь несет отпечаток разрушения и заброшенности, которое символически можно выразить как оставленный заброшенный дом.

История покинутого ребенка как будто состоит из фрагментов, множества кусочков, разбросанных и забытых…Отсутствие истории прошлого (часто она потеряна или скрываема) забирает будущую перспективу и останавливает развитие. Это испытание приводит к катастрофическим последствиям. Как отмечает К. Аспер: «Разукоренённый и незащищённый с раннего детства, он (брошенный ребенок) очень мало знает о своей собственной природе. Быть брошенным в этом смысле означает быть отрезанным от своих корней, от своей собственной фундаментальной природы» .

Брошенность матерью лишает ребенка обретения отца и вместе с ним символической возможности развития и творчества, ребенок остается связан идеей восстановления диады и поиска утерянного рая, «травмированная личность постоянно ищет мать и материнское отношение, чтобы укрепиться в своем праве жить и развиваться» К.Аспер . Как будто, брошенный ребенок ищет самый первый дом, который бы дал ощущение защищенности посредством ограниченного пространства, заменяющего тепло и эмоциональную близость, это дом без окон и дверей. Дети, которых забирали из разрушенных семей, часто сначала забивались в угол, прятались под кровать и укутывались в одеяло. И только, когда материнское отношение восстановлено, возникает отец как надежда на дальнейший рост и возможность открывать двери и окна вновь обретенного дома. В славянской символике абсолютно герметичный дом является «неправильным», поскольку из него нет выхода: это гроб, могила (в русском языке связь - противопоставление дом/домовина; «в него только входят, но не выходят» - македонская загадка о гробе; «беленый дом без двери и окна» - могила в албанской загадке) Таким образом, наличие стен, окон, дверей у дома предполагает, в одной стороны, отделение от внешнего мира, а с другой стороны, оставляет возможность сообщения с ним. Особенность символики дверей и окон объясняется тем, что содержание, приписываемое им как пограничным объектам, осложняется их специфическим назначением: обеспечивать проницаемость границ .

Появляясь в процессе анализа в сновидениях, фантазиях, размышлениях взрослых клиентов, образы дома становятся символом внутреннего мира, постепенно развиваясь и трансформируясь, отражают процесс исцеления. Часто в детском анализе – созидание дома становится основной игрой ребенка, включающей разные этапы: проявление образа дома, опасность разрушения, защита, трансформация и детализация, новое строительство, жизнь в доме.