Бунин назвал свой рассказ "Лёгкое дыхание". Как дыхание может быть лёгким? Ведь это уже что-то изначально лёгкое, привычное. Дыхание даётся природой, оно естественно для каждого человека. Все люди привыкли дышать, и ни для кого дыхание не является сложной работой. Лёгкое дыхание - это что-то неуловимое и очень недолговечное.
Олицетворением "лёгкого дыхания" является Оля Мещерская. Её образ противопоставлен другому: образу господина из Сан-Франциско. Господин из Сан-Франциско расписал по дням всю свою жизнь, он всегда знал (или, по крайней мере, думал, что знал), когда, где и чем он будет заниматься, он чётко представлял себе своё будущее и планировал начать "настоящую жизнь" только после пятидесяти восьми лет. Все свои пятьдесят восемь лет он не жил, а существовал по строго заведённому распорядку. Его жизнь не состоялась из-за того, что он слишком много думал, стараясь предусмотреть всё. Он убил в себе душу и стал неспособен получать удовольствие от красоты природы, от художественных ценностей. Господин из Сан-Франциско противопоставил себя природе, отгородился от неё, но в этом противоречии победила природа, и человек оказался жалким и никому не нужным.
Оля Мещерская была "из числа хорошеньких, богатых и счастливых девочек". "Без всяких забот и усилий как-то незаметно пришло к ней всё то, что так отличало её из всей гимназии, - изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз" - природа дала ей то, что хотели бы иметь многие. Сама Оля была частью природы: она не старалась сдерживать свои движения и чувства, не скрывала свои эмоции. Оля выделялась среди "толпы коричневых гимназических платьиц" тем, что умела находить радость в каждом дне. Наверное, не многие люди были способны заметить, что зима была "снежная, солнечная, морозная", не многим могло поднять настроение то, что "рано опускалось солнце за высокий ельник гимназического сада, неизменно погожее, лучистое, обещающее и на завтра мороз и солнце".
Оля считала других людей такими же, как она. Поэтому она замечает вокруг себя только красивые черты того, что её окружает. Она замечает, что начальница хоть и седая, но моложавая, что её кабинет "необыкновенно чистый и большой", замечала "тепло блестящей голландки и свежесть ландышей на письменном столе". Заходя в этот "необыкновенно чистый и большой кабинет" она не думала о том, что её там будут ругать. В Малютине она замечает только то, что хоть ему и пятьдесят шесть лет, но "он ещё очень красив и всегда хорошо одет, и глаза совсем молодые, чёрные, а борода изящно разделена на две длинные части и совершенно серебряная".
У Оли в её изящности, нарядности, ловкости отражался такой же изящный, красивый духовный мир, она не была способна на какой-нибудь мерзкий поступок. Оля думала, что другие люди такие же, как она, что их приятная внешность и хорошая одежда отражают такую же чистую душу, как и у неё. Она стремилась узнать как можно больше мир, который любила, каждый день приносил ей огромное количество впечатлений, встреч, чувств, что она не могла не "сойти с ума от веселья". Оля была весела, довольна жизнью и наивна, поэтому она не думала о том, что окружающий её мир на самом деле может быть не таким прекрасным, каким он ей представлялся. Она никогда не думала о том, что люди, которые ей нравятся, могут оказаться подлецами и воспользоваться её красотой, молодостью, наивностью.
Стремясь узнать и испытать как можно больше, Оля не замечала, что то, что было естественно для неё, было против правил, установленных в обществе. Гимназистки должны были быть сдержанны в движениях - а она "вихрем носилась от гонявшихся за ней первоклассниц", надо было утонуть в "толпе коричневых платьиц" - а у неё была женская причёска, дорогие гребни в волосах и "туфельки в двадцать рублей", надо было быть скромной - а она заявила, что она "уже женщина, а не гимназистка". Когда Оля поняла, что ошибалась в Малютине, что он заставил её сделать то, что не было позволено правилами, ей стал противен не только Малютин, но и она сама.
"Я никогда не думала, что я такая!" Да, Оля не думала, она просто жила. И.А. Бунин говорил, что его "всегда влекло изображение женщины, доведённой до предела своей "утробной сущности". "Только мы называем это утробностью, а я там назвал это лёгким дыханием. Такая наивность и лёгкость во всём, и в дерзости, и в смерти, и есть "лёгкое дыхание", недуманье".
После смерти Оли на её могилу стала ходить её классная дама. Зачем? Может, потому, что поняла, что Оля Мещерская свою короткую жизнь прожила интереснее, чем она. Ведь классная дама - "немолодая девушка, давно живущая какой-нибудь выдумкой, заменяющей ей действительную жизнь". Начальница и классная дама ругали Олю за её причёску, поведение, одежду потому, что у них не было того, что было у неё: ни красивых волос, ни грациозных движений, ни молодости. Они не умели радоваться снежной зиме и сияющему солнцу. Их сущности хватало только на то, что они могли только сидеть за письменным столом с вязанием в руках и сединой в волосах.
Если бы все люди были такими же чистыми, наивными, красивыми, какой была Оля, и если бы все умели радоваться каждому дню, то все были бы счастливы. Но лёгкое дыхание есть не у всех. Оля слишком отличалась от того общества, в котором жила. Люди завидовали ей, не понимали её радости, её счастья, а она не понимала людей. Оля не смогла жить по тем законам, по которым жило общество. Лёгкое дыхание должно было рассеяться "в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре", потому что его нельзя привязывать к земле.
Предреволюционные рассказы Бунина «Господин из Сан-Франциско», «Грамматика любви», «Легкое дыхание» объединены одной темой, одним настроением — ощущением грядущих катастрофических социальных потрясений. Начиная с «Антоновских яблок» (1900), до последнего предреволюционного года и рассказа «Легкое дыханье» (1916) писателя не покидает мысль о гибельности, обреченности красоты, и это чувствуется в его прозе.
В рассказе «Легкое дыхание» с первых строк сталкиваются несовместимые понятия: с одной стороны, молодость и красота, с другой — смерть и тление. «На кладбище, над свежей глиняной насыпью стоит новый крест из дуба, крепкий, тяжелый, гладкий... В самый же крест вделан медальон, а в медальоне — фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами...»
Это портрет Оли Мещерской.
В пятнадцать лет она уже слыла красавицей. «Без всяких забот и усилий, как-то незаметно пришло к ней изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз. В последнюю свою зиму Оля, как о ней говорили в гимназии, совсем «сошла с ума от веселья». Она казалась самой беззаботной, самой счастливой».
Но вот уже в кабинете начальницы гимназии Оле приходится оправдываться за свою красоту и безоглядное веселье: «Я не виновата, madame, что у меня хорошие волосы!» — «Ах, вот как, вы не виноваты! — сказала начальница. — Вы не виноваты в прическе, в этих дорогих гребнях!»
Так предъявляется обвинение красоте. А через месяц последовал и приговор: «...казачий офицер, некрасивый и плебейского вида... застрелил ее (Олю) на платформе вокзала, среди большой толпы народа...» Страница из дневника Оли, которую предъявил казачий офицер судебному следователю в качестве своего оправдания, делает эту гибель еще более нелепой, необъяснимой. Нельзя же всерьез считать основанием для убийства то, что юная красавица-гимназистка обманула увлеченного ее красотой казацкого офицера, который втрое старше ее.
Остается признать, что причина — в ее красоте, в ее легком дыхании, которое «теперь рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре». Материал с сайта
В рассказах Бунина на гибель обречено все, что делает мир живым: молодость, любовь, сила и красота. Революция 1917 года стала для Бунина победой хаоса, бесформенности и безобразия. Он воспринял ее как невосполнимую утрату красоты, строя, лада, гармонии. В «Окаянных днях», написанных Буниным в первые послереволюционные годы, звучит все та же тревога о судьбах красоты и молодости в России: «Опять несет мокрым снегом. Гимназистки идут, облепленные им — красота и радость... синие глаза из-под поднятой к лицу меховой муфты... Что ждет эту молодость?»
Вопрос смысла жизни вечен, в литературе начала ХХ века также продолжалось обсуждение этой темы. Теперь смысл виделся не в достижении какой-то ясной цели, а в чем-то ином. Например, согласно теории «живой жизни», значение человеческого существования в нем самом, независимо от того, какова эта жизнь. Этой мысли придерживались В. Вересаев, А.Куприн, И. Шмелев, Б. Зайцев. «Живую жизнь» отразил в своих сочинениях также И.Бунин, его «Легкое дыхание» — яркий пример.
Однако поводом для создания рассказа послужила вовсе не жизнь: Бунин задумал новеллу, гуляя по кладбищу. Увидев крест с портретом молодой женщины, писатель был поражен, как ее жизнерадостность контрастирует с окружающей печальной обстановкой. Какая это была жизнь? Почему она, такая живая и радостная, покинула этот мир столь рано? На эти вопросы уже никто не мог ответить. Но воображение Бунина нарисовало жизнь этой девушки, ставшей героиней новеллы «Легкое дыхание».
Сюжет внешне незатейлив: жизнерадостная и развитая не по годам Оля Мещерская вызывает жгучий интерес у противоположного пола своей женской привлекательностью, ее поведение вызывает раздражение у начальницы гимназии, которая решает провести для воспитанницы поучительную беседу о том, как важна скромность. Но этот разговор окончился неожиданно: девушка сообщила, что уже не девушка, женщиной она стала после знакомства с братом начальницы и другом отца Малютина. Вскоре оказалось, что это не единственная любовная история: Оля встречалась с казачьим офицером. Последний планировал скорую свадьбу. Однако на вокзале, перед отъездом любовника в Новочеркасск, Мещерская сообщила, что их отношения для ее незначительны и замуж она не пойдет. После чего предложила прочесть дневниковую запись о своем падении. Военный застрелил ветреную девушку, именно с описания ее могилки начинается новелла. На кладбище часто ходит классная дама, судьба ученицы стала для нее смыслом.
Темы
Главные темы новеллы – ценность жизни, красоты и простоты. Сам автор трактовал свой рассказ как повествование о высшей степени простоты в женщине: «наивность и лёгкость во всем, и в дерзости, и в смерти». Оля жила, не ограничивая себя правилами и устоями, в том числе нравственными. Именно в этой простосердечности, доходящей до испорченности, и заключалось очарование героини. Она жила как живется, верная теории «живой жизни»: зачем сдерживать себя, если жизнь так прекрасна? Так она искренне радовалась своей привлекательности, не заботясь об опрятности и приличиях. Также веселилась ухаживаниями молодых людей, не воспринимая их чувства всерьез (гимназист Шеншин находился на грани суицида из-за любви к ней).
Также Бунин затронул тему бессмысленности и серости бытия в образе учительницы Оли. Эта «пожилая девушка» противопоставляется своей ученице: единственное наслаждение для нее – подходящая иллюзорная идея: «Сперва такой выдумкой был ее брат, бедный и ничем не замечательный прапорщик, - она соединила всю свою душу с ним, с его будущностью, которая почему-то представлялась ей блестящей. Когда его убили под Мукденом, она убеждала себя, что она - идейная труженица. Смерть Оли Мещерской пленила ее новой мечтой. Теперь Оля Мещерская - предмет ее неотступных дум и чувств».
Проблематика
- Вопрос баланса между страстями и приличиями достаточно спорно раскрывается в новелле. Писатель явно симпатизирует Оле, которая выбирает первое, воспевает в ней «легкое дыхание» в качестве синонима очарования и естественности. В противовес этому, героиня наказана за свою легкомысленность, причем наказана жестко – смертью. Из этого вытекает проблема свободы: общество с его условностями не готово дать личности вседозволенность даже в интимной сфере. Многие думают, что это хорошо, однако они же нередко вынуждены тщательно скрывать и подавлять потаенные желания собственной души. Но для достижения гармонии нужен компромисс между социумом и индивидом, а не безоговорочное главенство интересов одного из них.
- Также можно выделить социальный аспект в проблематике новеллы: безрадостная и унылая атмосфера провинциального города, где может происходить, что угодно, если никто не узнает. В таком месте действительно больше нечем заняться, кроме как обсуждать и осуждать тех, кто хочет вырваться из серой рутины бытия хотя бы за счет страсти. Социальное неравенство проявляется между Олей и ее последним любовником («некрасивый и плебейского вида, не имевший ровно ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская»). Очевидно, что причиной для отказа послужили те же сословные предрассудки.
- На отношениях в семье Оли автор не останавливается, но, судя по чувствам героини и событиям в ее жизни, они далеки от идеала: «Я была так счастлива, что одна! Я утром гуляла в саду, в поле, была в лесу, мне казалось, что я одна во всем мире, и я думала так хорошо, как никогда в жизни. Я и обедала одна, потом целый час играла, под музыку у меня было такое чувство, что я буду жить без конца и буду так счастлива, как никто». Очевидно, что воспитанием девушки никто не занимался, и ее проблема заключается в заброшенности: никто не научил ее хотя бы своим примером, как надо балансировать между чувствами и разумом.
Характеристика героев
- Главный и наиболее раскрытый персонаж новеллы – Оля Мещерская. Автор большое внимание уделяет ее внешности: девушка очень красива, грациозна, изящна. Но о внутреннем мире говорится немного, акцент лишь на ветрености и откровенности. Прочитав в книге о том, что основа женского очарования – легкое дыхание, она начала активно его вырабатывать и внешне, и внутренне. Не только вздыхает она неглубоко, но и мыслит, порхая по жизни, как мотылек. Мотыльки, кружась вокруг огня, неизменно опаляют крылья, так и героиня погибла во цвете лет.
- Казачий офицер – роковой и загадочный герой, о нем неизвестно ничего, кроме резкого отличия от Оли. Как они познакомились, мотивы убийства, течение их отношений – обо всем этом можно только догадываться. Скорее всего, офицер – натура страстная и увлекающаяся, он сильно полюбил (или считал, что полюбил), но его явно не удовлетворяла легкомысленность Оли. Герой хотел, чтоб девушка принадлежала только ему, поэтому готов был даже отнять ее жизнь.
- Классная дама неожиданно появляется в финале, как элемент контраста. Она наслаждениями никогда не жила, ставит перед собой цели, живя в выдуманном мире. Она и Оля – две крайности проблемы баланса между долгом и желанием.
Композиция и жанр
Жанр «Легкого дыхания» — новелла (короткий сюжетный рассказ), в небольшом объеме отразилось множество проблем и тем, нарисована картина жизни разных групп общества.
Особого внимания заслуживает композиция рассказа. Повествование идет последовательно, но оно фрагментарно. Сначала мы видим могилу Оли, потом рассказывается о ее судьбе, далее вновь возвращение к настоящему – посещение кладбища классной дамой. Говоря о жизни героини, автор выбирает особый фокус в повествовании: он подробно описывает разговор с начальницей гимназии, соблазнение Оли, но ее убийство, знакомство с офицером описывается в нескольких словах. Бунин концентрируется на чувствах, ощущениях, красках, его рассказ будто написан акварелью, он наполнен воздушностью и мягкостью, поэтому и нелицеприятное описывается пленительно.
Смысл названия
«Легкое дыхание» — самый первый компонент женского очарования, как считают создатели книг, которые есть у Олиного отца. Легкости, переходящей в легкомысленность, хотела научиться девушка. И она достигла цели, хотя и поплатилась, но «это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре».
Также легкость связана со стилем новеллы: автор старательно обходит острые углы, хотя говорит о монументальных вещах: истинная и надуманная любовь, честь и бесчестие, иллюзорная и реальная жизнь. Но это произведение, по мнению писательницы Е.Колтонской, оставляет впечатление «светлой благодарности Творцу за то, что в мире есть такая красота».
Можно по-разному относиться к Бунину, но его стиль полон образности, красоты изложения и смелости – это факт. Он говорит обо всем, даже запретном, но умеет не перейти за грань пошлости. Вот почему этот талантливый писатель любим и поныне.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
"Легкое дыхание", как справедливо полагают исследователи, один из самых чарующих и загадочных рассказов Бунина. Его блистательный анализ был предложен известным психологом, занимающимся проблемами художественного творчества, Л. С. Выготским. Анализ рассказа исследователь начал с названия, которое, по его мнению, и является своеобразной доминантой повествования и "определяет собой все построение рассказа". Как отмечает исследователь, «это рассказ не об Оле Мещерской, а о легком дыхании; его основная черта — это то чувство освобождения, легкости, отрешенности и совершенной прозрачности жизни, которое никак нельзя вывести из самих событий, лежащих в его основе».
Эти мысли были высказаны Л. Выготским в 1965 году в книге "Психология искусства". Даже сейчас, спустя почти полвека, они вызывают нешуточные споры. Во-первых, исследователи во многом не соглашаются с такой однозначной трактовкой названия рассказа, справедливо полагая, что в тексте «легкое дыхание» служит обозначением одного из слагаемых женской красоты («Я... прочла, какая красота должна быть у женщины».) Безусловно, даже принятие такого кодекса красоты говорит о душевной ущербности героини. Однако в рассказе нет никакого нравственного суда над Олей Мещерской: страстное жизнелюбие главной героини очень по душе повествователю. Ему по душе также и та гармония, которая воцаряется в душе героини, когда она ощущает свое единство с миром, с природой, с собственной душой.
"Быть предельно живым — значит быть предельно обреченным, — заметил однажды современный литературовед С. Вайман. — Такова ужасающая истина бунинского мироощущения". Как видно, приведенные выше комментарии лишь развивают отдельные положения, выдвинутые Л. С. Выготским. Собственно расхождения между ним и современными исследователями начинаются тогда, когда речь заходит о причинах несостоявшейся жизни Оли Мещерской. Оппоненты Выготского склонны видеть их в бездуховности существования, в отсутствии нравственно-этических норм и приводят в доказательство разговор в кабинете начальницы, историю с казачьим офицером, а самое глазное — историю классной дамы, которая сначала хотела посвятить себя брату, «ничем не замечательному прапорщику», потом вообразила себя "идейной труженицей" и, наконец, нашла себя в исступленном служении памяти своей воспитанницы.
Особенности композиции рассказа "Легкое дыхание"
Один из исследователей справедливо заметил, что оригинальность композиции «Легкого дыхания» состоит в том, что она исключает всякий интерес к сюжету как таковому. Действительно, повествование начинается с финала жизни Оли Мещерской, с описания ее могилы и заканчивается, по существу, тем же. Автор-повествователь переносит действие рассказа из прошлого в настоящее, смешивая два плана повествования, вводя в ткань художественного текста отрывки из дневника Оли Мещерской, строя отдельные фрагменты текста по контрасту: настоящее — прошлое, веселое — грустное, живое — мертвое. Начинается рассказ как эпитафия, «эпитафия девичьей красоте», по меткому выражению К. Г. Паустовского. Перед глазами читателей мелькают, как кадры хроники, безрадостные картины убогой провинциальной жизни, появляются и исчезают немногочисленные герои, и постепенно на страницах произведения встает иной мир, мир, враждебный красоте, и возникает «рассказ совсем о другом: об обреченности красоты и молодости на гибель» (Ю. Мальцев).
На кладбище над свежей глиняной насыпью стоит новый крест из дуба, крепкий, тяжелый, гладкий. Апрель, дни серые; памятники кладбища, просторного, уездного, еще далеко видны сквозь голые деревья, и холодный ветер звенит и звенит фарфоровым венком у подножия креста. В самый же крест вделан довольно большой, выпуклый фарфоровый медальон, а в медальоне — фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами. Это Оля Мещерская. Девочкой она ничем не выделялась в толпе коричневых гимназических платьиц: что можно было сказать о ней, кроме того, что она из числа хорошеньких, богатых и счастливых девочек, что она способна, но шаловлива и очень беспечна к тем наставлениям, которые ей делает классная дама? Затем она стала расцветать, развиваться не по дням, а по часам. В четырнадцать лет у нее, при тонкой талии и стройных ножках, уже хорошо обрисовывались груди и все те формы, очарование которых еще никогда не выразило человеческое слово; в пятнадцать она слыла уже красавицей. Как тщательно причесывались некоторые ее подруги, как чистоплотны были, как следили за своими сдержанными движениями! А она ничего не боялась — ни чернильных пятен на пальцах, ни раскрасневшегося лица, ни растрепанных волос, ни заголившегося при падении на бегу колена. Без всяких ее забот и усилий и как-то незаметно пришло к ней все то, что так отличало ее в последние два года из всей гимназии, — изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз... Никто не танцевал так на балах, как Оля Мещерская, никто не бегал так на коньках, как она, ни за кем на балах не ухаживали столько, сколько за ней, и почему-то никого не любили так младшие классы, как ее. Незаметно стала она девушкой, и незаметно упрочилась ее гимназическая слава, и уже пошли толки, что она ветрена, не может жить без поклонников, что в нее безумно влюблен гимназист Шеншин, что будто бы и она его любит, но так изменчива в обращении с ним, что он покушался на самоубийство. Последнюю свою зиму Оля Мещерская совсем сошла с ума от веселья, как говорили в гимназии. Зима была снежная, солнечная, морозная, рано опускалось солнце за высокий ельник снежного гимназического сада, неизменно погожее, лучистое, обещающее и на завтра мороз и солнце, гулянье на Соборной улице, каток в городском саду, розовый вечер, музыку и эту во все стороны скользящую на катке толпу, в которой Оля Мещерская казалась самой беззаботной, самой счастливой. И вот однажды, на большой перемене, когда она вихрем носилась по сборному залу от гонявшихся за ней и блаженно визжавших первоклассниц, ее неожиданно позвали к начальнице. Она с разбегу остановилась, сделала только один глубокий вздох, быстрым и уже привычным женским движением оправила волосы, дернула уголки передника к плечам и, сияя глазами, побежала наверх. Начальница, моложавая, но седая, спокойно сидела с вязаньем в руках за письменным столом, под царским портретом. — Здравствуйте, mademoiselle Мещерская, — сказала она по-французски, не поднимая глаз от вязанья. — Я, к сожалению, уже не первый раз принуждена призывать вас сюда, чтобы говорить с вами относительно вашего поведения. — Я слушаю, madame, — ответила Мещерская, подходя к столу, глядя на нее ясно и живо, но без всякого выражения на лице, и присела так легко и грациозно, как только она одна умела. — Слушать вы меня будете плохо, я, к сожалению, убедилась в этом, — сказала начальница и, потянув нитку и завертев на лакированном полу клубок, на который с любопытством посмотрела Мещерская, подняла глаза. — Я не буду повторяться, не буду говорить пространно, — сказала она. Мещерской очень нравился этот необыкновенно чистый и большой кабинет, так хорошо дышавший в морозные дни теплом блестящей голландки и свежестью ландышей на письменном столе. Она посмотрела на молодого царя, во весь рост написанного среди какой-то блистательной залы, на ровный пробор в молочных, аккуратно гофрированных волосах начальницы и выжидательно молчала. — Вы уже не девочка, — многозначительно сказала начальница, втайне начиная раздражаться. — Да, madame, — просто, почти весело ответила Мещерская. — Но и не женщина, — еще многозначительнее сказала начальница, и ее матовое лицо слегка заалело. — Прежде всего, — что это за прическа? Это женская прическа! — Я не виновата, madame, что у меня хорошие волосы, — ответила Мещерская и чуть тронула обеими руками свою красиво убранную голову. — Ах, вот как, вы не виноваты! — сказала начальница. — Вы не виноваты в прическе, не виноваты в этих дорогих гребнях, не виноваты, что разоряете своих родителей на туфельки в двадцать рублей! Но, повторяю вам, вы совершенно упускаете из виду, что вы пока только гимназистка... И тут Мещерская, не теряя простоты и спокойствия, вдруг вежливо перебила ее: — Простите, madame, вы ошибаетесь: я женщина. И виноват в этом — знаете кто? Друг и сосед папы, а ваш брат Алексей Михайлович Малютин. Это случилось прошлым летом в деревне... А через месяц после этого разговора казачий офицер, некрасивый и плебейского вида, не имевший ровно ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская, застрелил ее на платформе вокзала, среди большой толпы народа, только что прибывшей с поездом. И невероятное, ошеломившее начальницу признание Оли Мещерской совершенно подтвердилось: офицер заявил судебному следователю, что Мещерская завлекла его, была с ним близка, поклялась быть его женой, а на вокзале, в день убийства, провожая его в Новочеркасск, вдруг сказала ему, что она и не думала никогда любить его, что все эти разговоры о браке — одно ее издевательство над ним, и дала ему прочесть ту страничку дневника, где говорилось о Малютине. — Я пробежал эти строки и тут же, на платформе, где она гуляла, поджидая, пока я кончу читать, выстрелил в нее, — сказал офицер. — Дневник этот, вот он, взгляните, что было написано в нем десятого июля прошлого года. В дневнике было написано следующее: «Сейчас второй час ночи. Я крепко заснула, но тотчас же проснулась... Нынче я стала женщиной! Папа, мама и Толя, все уехали в город, я осталась одна. Я была так счастлива, что одна! Я утром гуляла в саду, в поле, была в лесу, мне казалось, что я одна во всем мире, и я думала так хорошо, как никогда в жизни. Я и обедала одна, потом целый час играла, под музыку у меня было такое чувство, что я буду жить без конца и буду так счастлива, как никто. Потом заснула у папы в кабинете, а в четыре часа меня разбудила Катя, сказала, что приехал Алексей Михайлович. Я ему очень обрадовалась, мне было так приятно принять его и занимать. Он приехал на паре своих вяток, очень красивых, и они все время стояли у крыльца, он остался, потому что был дождь, и ему хотелось, чтобы к вечеру просохло. Он жалел, что не застал папу, был очень оживлен и держал себя со мной кавалером, много шутил, что он давно влюблен в меня. Когда мы гуляли перед чаем по саду, была опять прелестная погода, солнце блестело через весь мокрый сад, хотя стало совсем холодно, и он вел меня под руку и говорил, что он Фауст с Маргаритой. Ему пятьдесят шесть лет, но он еще очень красив и всегда хорошо одет — мне не понравилось только, что он приехал в крылатке, — пахнет английским одеколоном, и глаза совсем молодые, черные, а борода изящно разделена на две длинные части и совершенно серебряная. За чаем мы сидели на стеклянной веранде, я почувствовала себя как будто нездоровой и прилегла на тахту, а он курил, потом пересел ко мне, стал опять говорить какие-то любезности, потом рассматривать и целовать мою руку. Я закрыла лицо шелковым платком, и он несколько раз поцеловал меня в губы через платок... Я не понимаю, как это могло случиться, я сошла с ума, я никогда не думала, что я такая! Теперь мне один выход... Я чувствую к нему такое отвращение, что не могу пережить этого!..» Город за эти апрельские дни стал чист, сух, камни его побелели, и по ним легко и приятно идти. Каждое воскресенье, после обедни, по Соборной улице, ведущей к выезду из города, направляется маленькая женщина в трауре, в черных лайковых перчатках, с зонтиком из черного дерева. Она переходит по шоссе грязную площадь, где много закопченных кузниц и свежо дует полевой воздух; дальше, между мужским монастырем и острогом, белеет облачный склон неба и сереет весеннее поле, а потом, когда проберешься среди луж под стеной монастыря и повернешь налево, увидишь как бы большой низкий сад, обнесенный белой оградой, над воротами которой написано Успение божией матери. Маленькая женщина мелко крестится и привычно идет по главной аллее. Дойдя до скамьи против дубового креста, она сидит на ветру и на весеннем холоде час, два, пока совсем не зазябнут ее ноги в легких ботинках и рука в узкой лайке. Слушая весенних птиц, сладко поющих и в холод, слушая звон ветра в фарфоровом венке, она думает иногда, что отдала бы полжизни, лишь бы не было перед ее глазами этого мертвого венка. Этот венок, этот бугор, дубовый крест! Возможно ли, что под ним та, чьи глаза так бессмертно сияют из этого выпуклого фарфорового медальона на кресте, и как совместить с этим чистым взглядом то ужасное, что соединено теперь с именем Оли Мещерской? — Но в глубине души маленькая женщина счастлива, как все преданные какой-нибудь страстной мечте люди. Женщина эта — классная дама Оли Мещерской, немолодая девушка, давно живущая какой-нибудь выдумкой, заменяющей ей действительную жизнь. Сперва такой выдумкой был ее брат, бедный и ничем не замечательный прапорщик, — она соединила всю свою душу с ним, с его будущностью, которая почему-то представлялась ей блестящей. Когда его убили под Мукденом, она убеждала себя, что она — идейная труженица. Смерть Оли Мещерской пленила ее новой мечтой. Теперь Оля Мещерская — предмет ее неотступных дум и чувств. Она ходит на ее могилу каждый праздник, по часам не спускает глаз с дубового креста, вспоминает бледное личико Оли Мещерской в гробу, среди цветов — и то, что однажды подслушала: однажды, на большой перемене, гуляя по гимназическому саду, Оля Мещерская быстро, быстро говорила своей любимой подруге, полной, высокой Субботиной: — Я в одной папиной книге, — у него много старинных, смешных книг, — прочла, какая красота должна быть у женщины... Там, понимаешь, столько насказано, что всего не упомнишь: ну, конечно, черные, кипящие смолой глаза, — ей-богу, так и написано: кипящие смолой! — черные, как ночь, ресницы, нежно играющий румянец, тонкий стан, длиннее обыкновенного руки, — понимаешь, длиннее обыкновенного! — маленькая ножка, в меру большая грудь, правильно округленная икра, колена цвета раковины, покатые плечи, — я многое почти наизусть выучила, так все это верно! — но главное, знаешь ли что? — Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть, — ты послушай, как я вздыхаю, — ведь правда, есть? Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре. 1916
