Мне режет слух, когда встречаю, например, слово "священник", причём это может быть даже в текстах антиклерикальной и антирелигиозной направленности.

Это попы свою религиозную идею возвели в ранг "духовного учения", сами себя беззастенчиво назвали священниками от слова СВЯТОЕ, святейшими, пастырями, Патриархами, двойные имена себе придумывают и т.д.

Его поддерживает Виджаяна

Здесь справедливо ставится проблема отношения свободомыслящих к языку, навязываемому обществу религиозными организациями, в частности, РПЦ. А поскольку за языком стоят взгляды на мир, то в экспансии религиозного языка выражается экспансия конкретной религии.

И ведь люди искренне полагают, что клерикалы навязывают обществу теофорный язык, отражающий теистические взгляды на мир. Ужасная, леденящая картина - тысячелетняя атеистическая цивилизация, в которую с марса прилетают клерикалы и навязывают ей свой клерикальный язык. Как же отразить такую напасть? Придумать свой, не-клерикальный язык. Хорошая идея - потому что обычный русский язык, как и другие европейские языки, неисправимо клерикален. Даже "спасибо" сказать нельзя, не призвав имя Божие. Даже в календарь нельзя заглянуть, не обнаружив там "воскресенья", а слово "безбожный" обладает четко негативным звучанием - можно безбожно врать, но нельзя, например, быть безбожно честным. Хуже того, имена, которые носят борцы с клерикализмом, это - за очень редкими исключениями - либо имена святых, либо вовсе библейских персонажей. То есть по выработке светского языка предстоит поистине "работа адова". Что, "адова" тоже религиозный термин? Ну не знаю, в общем, будут большие затруднения. Почему они будут столь велики? Потому что Православие не занимается "экспансией". Оно здесь у себя дома. Оно создало эту цивилизацию и язык, на котором мы говорим. Нельзя сказать, конечно, что антиклерикальные силы ничем не обогатили русский язык - много аббревиатур, ВЧК, ГПУ, НКВД, ЧСИР, ЧСВН и т.д. кое-какие новые термины - "лишенец", "ликвидация", в более гуманные годы - "дефицит", многие термины были обогащены новыми смыслами - "березка", "выбросили", "импорт", но эти языковые привнесения оказались недолговечными и сейчас молодежь даже не в курсе, что “березка” - это магазин, а не дерево. Разговаривая по-русски, мы никому ничего не навязываем — мы просто разговариваем на родном языке

––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Я ему там оставил несколько ответов, дублирую их и здесь.

Уважаемый Сергей.
Поскольку в силу некоторых обстоятельств не всегда имею возможность просматривать подробно ленту друзей, в число которых вы у меня входите, то я пропустил этот ваш пост.
По той же причине я пропустил и пост vidjnana.
Что ж, придётся кратко и с запозданием вам ответить.
Vidjnana подошёл к теме церковных терминов, по-моему, излишне серьёзно.
Тот мой пост – это всего лишь, извините, ирония (грустная) над тем фактом, что попы самочинно наприсваивали себе и религиозной идее наивысшие эпитеты: Святые Писания, Духовное Учение (абсолютная и полная узурпация термина), Святейший, Патриарх, пастырь.
Сергей.
Вы ведь опять лукавите:
Православие не занимается "экспансией". Оно здесь у себя дома.
Что значит «оно у себя дома»?
Это наша религия что ли?
Это же заморская, импортная, привозная.
Князьям киевским надо было единобожие ввести, язычество-то оно как-то плохо помогало выстраивать «вертикаль власти».
Вот и решили они по примеру соседей ввести для людишек своих единого бога.
Прознали об этом те соседи и начали своих богов предлагать – католики, магометане, и даже иудейский бог предлагался, про Будду достоверно не знаю.
Чуть ли магометанского не приняли, да забраковали – запрет на бражничество у них был прописан.
Могли бы из неметчины бога взять, католического – они предлагали, но византийский более приглянулся пышностью обрядов.
Людишки заморского бога приняли с неохотой, кое-где и мечом тот бог навязывался, в Новгороде дядя князя киевского Володимира Добрыня сколько-то немало людишек порешил, и в других местах такое же бывало.
Ну, ладно, принудили людишек к вере.
А князья так и сами оценили, что с богом-то единым, за грехи и непослушание властям карающим, пожалуй что, и лучше будет людишек-то в крепкой руке держать.
Власть над телом бренным своего холопа – это ещё не вся власть, а вот ещё и душу его в полон взять – вот это полная власть над ним будет.
Только вот ведь какая странная незадача случилась...
Верили так-то 6,5 веков, всё, вроде бы, хорошо, Бог теперь у нас есть, людишки на него и ему молятся.
Так видишь ли – не так же они молятся-то!
Надо креститься, оказывается, тремя перстами!!!
А они – двумя!
Шесть с половиной веков не то делали!!
Кошмар!!!
А ведь сколько людей за эту «неправильную» веру было положено... да, людишки-то ладно – ещё нарожают... что делать-то теперь!?..
А что делать... ясно что – реформу проведём, обряды изменим!
Несогласные опять будут – а в срубы их позапираем, да и сжигать будем заживо!
А какие из них совсем фанатики – так и сами закроются, и сами себя заживо сожгут!

Так мне вот интересно: истинное православие это, выходит, не то, что нам Володимир Креститель, Володимир Святой 1000 лет назад нам из-за моря привёз?
Какая правильная-то вера?
Та, к которой он принудил, за что и в святые произведён, и в которую 6,5 веков верили?
Или та, что стала в результате Никона реформ, и в которую мы поменее, всего 3,5 века верим?
Прошу объяснить мне неграмотному.

Нельзя сказать, конечно, что антиклерикальные силы ничем не обогатили русский язык - много аббревиатур, ВЧК, ГПУ, НКВД, ЧСИР, ЧСВН и т.д. кое-какие новые термины - "лишенец", "ликвидация", в более гуманные годы - "дефицит", многие термины были обогащены новыми смыслами - "березка", "выбросили", "импорт", но эти языковые привнесения оказались недолговечными и сейчас молодежь даже не в курсе, что “березка” - это магазин, а не дерево. Разговаривая по-русски, мы никому ничего не навязываем - мы просто разговариваем на родном языке.

Этот подход мне известен, например, по общению с Николаем-Успокоителем ycnokoutellb .
Разделить всё человечество на две неравные части: те, кто в твою конфессию входит, и все остальные.
И тогда, например, так: священники-педофилы – это у католиков, ВЧК – у большевиков и т.д.
Про большевиков – здесь вообще тема интересная.
О братании между церковью и «бесами» см. здесь http://30-70.ru/cerkov_i_generalisimus.php
Да и как же им не побрататься?
Идеологии схожие (одни ведут в «светлое будущее», другие – в Царствие Божие), цели тоже – удобство управления людишками.
– * –
Большевики вот так же
из коммунистической идеи
религиозную идею сотворили,
из вождей своих – мессий и Спасителей,
со святыми со своими,
с их мощами в мавзолеях,
с инквизицией кровавой,
почти как в средние века.
С «библиями» – вождей «трудами»,
откуда все должны цитаты брать –
в диссертации какие ли,
в газетные статьи,
в лозунги на стены,
на демонстрации в призывы.
– * –
Говорят когда про большевиков,
что атеисты, мол, они –
так вот неправда это.
Борьба с религией для них –
это удаление конкурента, всего лишь.
– * –
Большевики по сути по своей –
теми же попами были
с теми же приёмами «работы с массами»,
с ритуалами и песнопеньями.
Все жили по Заветам по Новейшим,
ну, как сейчас – с Заветами от Бога.
– * –
Теперь вот вся страна в мощах –
в большевистских
и в религиозно-христианских.
Чтим тех и других –
между собою конкурентов
вплоть до морей народной кровушки
пролитой за власть над душами народными.
Преклоняемся теперь
пред их мощами, мумиями
как в каком-нибудь Египте...

Можно спорить о том, было ли присуждение первого места на «Евровидении» украинской певице Джамале с песней про депортацию крымских татар в 1944 году политически мотивированным или стало объективной оценкой ее способностей.

Как и в прошлом году, кто-то скажет, что Том Нойвирт, более известный как Кончита Вурст, получил первое место по причине своих выдающихся вокальных данных и непревзойденного артистизма, а кто-то возразит, что тут сыграла роль идеология, которую западные политические элиты усиленно забивают в глотку и своим согражданам, и всему миру.

«Человек может быть виновен только в результате своих личных действий или бездействий – но не в результате принадлежности к этнической группе»

Мне представляется более важной реакция в нашей стране. Заходя в социальные сети, я тут же обнаруживаю подробные рассказы о том, как крымские татары сотрудничали с нацистами и какие творили злодеяния – так что нечего тут попрекать нас депортацией.

Что же, увы, люди иррациональны. Люди в целом склонны к экономии мыслительных усилий. Большинство людей любых национальностей и политических симпатий реагируют быстро, эмоционально и совершенно предсказуемо. Это делает их чрезвычайно удобными объектами манипуляции. Такова человеческая природа.

Чтобы перестать реагировать автоматически и начать думать, просчитывать варианты, оценивать свои возможные слова и действия с точки зрения их уместности, оправданности и целесообразности, нужно приложить усилия – чего мы обычно склонны избегать.

Но приложить такие усилия все-таки нужно. Участь людей, которыми легко манипулировать, обычно незавидна. Они, увы, часто служат расходным материалом для тех, кто четко знает, чего они хотят и как они намерены этого добиться.

В чем состоят интересы России в отношении крымско-татарского народа? В том, чтобы крымские татары были довольными и лояльными гражданами страны, имели хорошие отношения с другими ее гражданами и все вместе жили в добрососедстве и мире.

В чем состоят интересы врагов России? В том, чтобы эти отношения были как можно более плохими, чтобы крымские татары имели как можно больше жалоб и огорчений на своих русских соседей и на Россию в целом и чтобы их тем удобнее можно было использовать для дестабилизации обстановки в Крыму.

Кому в этой ситуации помогают те, кто отождествляет крымских татар с коллаборационистами времен войны? Только противникам России. Почему это простое соображение так легко упускается из виду?

По ряду причин и в значительной степени под влиянием одной чрезвычайно ядовитой идеи, которую, однако, люди часто склонны принимать как само собой разумеющуюся. Это идея коллективной и наследуемой вины – и, соответственно, коллективных и наследуемых претензий.

Чудовищная несправедливость депортации крымских татар (а это была именно чудовищная несправедливость) состоит в коллективности и неизбирательности наказания.

Правосудие – и в этом его отличие от произвола и тирании – подвергает людей преследованиям только за их личную вину, установленную должным судебным разбирательством.

Кто сотрудничал с Гитлером и особенно отличился при этом зверствами, безусловно, заслуживал наказания по закону. Лично. В индивидуальном порядке.

Подвергать какого бы то ни было человека наказанию за то, что он принадлежит к той же этнической группе, что и преступники, – это беззаконие. Ну, представьте себе, заехали вы в Европу, а вас хвать – и повязали за преступления русской мафии.

Коллаборационисты были среди многих народов СССР, в том числе среди русских, и вменять, например, русским в вину действия власовцев было бы более чем странно.

Человек может быть виновен только в результате своих личных действий или бездействий – но не в результате принадлежности к этнической группе.

Еще хуже, когда вина объявляется наследуемой – когда считается, что ныне живущим соседям можно предъявлять претензии по поводу их давно умерших соплеменников. Когда людям, спокойно живущим по соседству, начинают внушать, что между ними, оказывается, не дорожка, которую они пересекали, заходя друг к другу в гости, а горы трупов и реки крови, и они друг другу, на самом деле, вечные враги со времен царя Гороха.

Именно такая – коллективная и наследуемая – ответственность предполагается в обмене обвинениями «русские нас депортировали из родных мест и захватили наши дома» – «это потому что татары выступили на стороне Гитлера».

Вина за исторические злодеяния не является коллективной, их совершали конкретные люди, а не народы. Она также не является наследуемой – ни вас, ни ваших соседей не было на свете, когда они совершились.

За них бессмысленно как платить и каяться, так и предъявлять счета к оплате. Надо жить, исходя из интересов ныне живущих, а не приносить нынешнее поколение в жертву прошлому.

А возгревание взаимных исторических претензий – это инструмент абсолютно циничных и, безусловно, крайне злонамеренных людей. Втягиваться в обмен «историческими обвинениями» – значит быть марионетками на их ниточках.

Атака прогрессивной общественности на Церковь возродила, обраткой, антисемитские разговоры. Помню, как в демократичные 90-тые годы на каждом углу продавались газеты типа “Пульса Тушина” и тому подобного, с гениальными стихами вроде “глашатаи сионского сарая Россию на распятие влекут” и карикатурами с изображениями гнусных носато-кучерявых уродцев, прямо (и совершенно буквально) перепечатанными из национал-социалистической прессы соответствующей эпохи. Печатались душераздирающие статьи про то, как еврейские врачи-убийцы, делая доверчивому русскому человеку какую-то операцию попутно его стерилизовали. В общем, кругом были жыды и жыть было страшно - зазеваешься, а они того и гляди стерилизуют.

Потом все это схлынуло - отчасти, думаю, власти прижали в ходе общего сворачивания демократических свобод, отчасти враждебность переключилась на другие этнические группы, отчасти сошел шок от распада СССР. Теперь все это немножко полезло обратно, и понятно, почему.

Православная Церковь воспринимается как стержень национальной идентичности, единственный институт, просуществовавший непрерывно все время нашей национальной истории. Да, Христос создавал Церковь, главным образом, не за этим. Но так уж переплелось в истории - так что люди, не только невоцерковленные, но и вовсе неверующие склонны воспринимать Православную Церковь как свою, национальную, и нападки на нее - как унижение своего национального чувства. Более того, для самих нападающих неприязнь к Церкви тоже связана именно с ее ролью как маркера национальной идентичности “этой страны”. Видя нападки на свою национальную общность, люди ожидают увидеть на той стороне тоже национальную общность - и тут услужливо являются Гельман с Шендеровичем, обозначая, что это за общность.

Тем не менее, такая рефлекторная реакция является ошибочной. Прежде всего, в отличие от “прогрессивной общественности”, которую мы можем обозначить через определенный комплекс представлений и антипатий, “евреи” просто не являются политической общностью с общими убеждениями. взглядами, целями и намерениями. На каждого либерального Шендеровича найдется антилиберальный Вассерман. Евреи - люди с еврейскими корнями, люди, которые считают себя евреями, люди, которых евреями считают окружающие - могут быть резко враждебными Православию, могут быть ревностными Православными, могут быть горячими патриотами России, могут быть сторонниками ее всяческого расчленения и десуверенизации, могут быть дураками, могут быть мудрыми людьми - в общем, как и все остальные. Говорить “евреи хотят...” “евреи добиваются....” “евреи устроили...” просто бессмысленно.

Евреи не являются некой солидарно действующей общностью, тем более, управляемой из единого центра. Не говоря уже о том, что Всемирные Заговорщики могли бы подыскать на должности Гельмана и Шендеровича каких-нибудь менее раздражающих персонажей с вполне славянскими лицами и фамилиями. А то, вишь, миром рулят, при посредстве Продавшихся Поджидков (с) а найти нееврейского куратора найти не могут, шлимазлы. И вы таки хотите сказать, что это всемирный заговор?

Острую неприязнь к Церкви и “этой стране” вообще изъявляет группа, в которую евреи, конечно, могут входить - как они могут входить и в другие группы, но сама эта группа является субкультурной, отчасти идеологической, а не этнической, абсолютное большинство ее членов - этнические русские. Наезжать в связи с деятельностью этой группы на евреев - совершенно не по адресу.