1976 год. Курсанты военно-морского училища Константин Сиденко (слева) и Сергей Кубынин. Первому суждено было стать адмиралом. А второго после ЧП выжили с флота.
Фото: личный архив Сергея Кубынина

Подвиг под грифом «секретно»
История нашей армии соткана из учебных будней и сражений. Не только с настоящим врагом, но и с чрезвычайными обстоятельствами. Потому и военные, и мирные дни часто требуют от защитников Отечества мужества высшей пробы. Однако случается так, что некоторые подвиги офицеров и солдат, совершенные в экстремальной обстановке, не оцениваются по достоинству и вовремя.

УДАР
21 октября 1981 года в Японском (Восточном) море была протаранена дизельная подводная лодка С-178. В нее врезалось рефрижераторное судно, которое вел пьяный капитан.
Лодка шла в надводном положении. Командир с несколькими офицерами и матросами находились на мостике. В темноте и тумане они не заметили рефрижератора, на котором не включили ходовые огни и который должен был пропустить лодку, не входя в залив.
Страшный удар в борт опрокинул субмарину. Всех, кто находился на мостике, выбросило за борт. Подлодка легла на грунт, глубина 33 метра, с огромной пробоиной в шестом отсеке. Матросы и мичманы в кормовых отсеках погибли сразу. А в первых двух остались несколько офицеров и два десятка матросов. Их возглавил старший помощник командира капитан-лейтенант Сергей Кубынин.
- Мы затонули в считанные секунды,- вспоминает он. - Погас свет, отовсюду хлынула вода...
Кубынин в тот роковой для остатков экипажа ситуации решил, что негоже ждать смертного приговора судьбы. Вместе с инженер-механиком лодки капитан-лейтенантом Валерием Зыбиным Кубынин решил выпустить нескольких мичманов и матросов через трубу торпедного аппарата. Определили первую тройку, помогли надеть гидрокостюмы. Но на пришедшую на помощь подлодку «Ленок» перебраться удалось не всем. Хотя водолазы спасателя пытались перетащить к себе подводников, выходящих из С-178, люди в шоке не понимали, что им нужно делать, и стремились к поверхности океана. Да и на всех спасательных комплектов для выхода за борт не хватило.

ОПЕРАЦИЯ
Только на третьи сутки водолазы смогли передать на лодку недостающие комплекты. Кубынин и Зыбин стали выпускать узников затонувшей субмарины: по три человека влезали в трубу торпедного аппарата, потом ее задраивали, впускали воду и открывали переднюю крышку.
Там, на выходе, попавших в смертельную ловушку моряков ожидали водолазы с подлодки «Ленок». Та отыскала застывшую на дне С-178 и легла неподалеку рядом. К аварийной субмарине протянули трос и по нему водолазы переводили в шлюзовую камеру лодки-спасателя выходивших из торпедного аппарата подводников. А оттуда - в барокамеру (только так после трех суток пребывания в подводном заточении можно было избежать кессонной болезни).
Самым последним, как и подобает командиру, покидал отсек старпом. Кубынин посветил фонарем и проверил, все ли вышли. Все. Теперь можно было затопить отсек полностью. С трудом прополз по трубе к открытой передней крышке. Выбрался на надстройку, огляделся: никого нет (у водолазов как раз была пересменка). Решил добраться до рубки и там, на ее верхотуре, выждать декомпрессионное время, а уж затем всплыть на поверхность. Но не вышло - потерял сознание. Поддутый гидрокостюм вынес его на поверхность как поплавок.
БЕРЕГ
Кубынин пришел в себя в барокамере на судне «Жигули», которое также участвовало в спасательной операции. Врачи поставили ему семь диагнозов: отравление углекислотой, отравление кислородом, разрыв легкого, обширная гематома, пневмоторакс, двусторонняя пневмония, переохлаждение...
Потом был госпиталь. В палату к Кубынину приходили матросы, офицеры, совсем незнакомые люди; пожимали руку, благодарили за стойкость, за выдержку, за спасенных матросов, дарили цветы, несли виноград, дыни, арбузы, мандарины. Это в советском, в октябрьском-то Владивостоке! Палату, где лежал Кубынин, прозвали в госпитале «цитрусовой»...
Впервые в мире из затонувшей подлодки сумели выйти более 20 человек. Впервые в мире подводники переходили под водой из одной субмарины в другую, а подводник, получивший столько профзаболеваний, сумел остаться в живых.
НАКАЗАНИЕ ЗА… ГЕРОИЗМ
Более 25 лет подробности той катастрофы держали в секрете. Особисты конфисковали вахтенный журнал, медицинские карты - все документы, которые могли бы рассказать о подвиге моряков.
У каждого члена экипажа взяли подписку о неразглашении. Всех матросов и старшин лодки досрочно уволили - «по болезни». А офицеров и мичманов перевели на берег подальше от кораблей. Иначе как кадровой расправой это не назовешь.
А что же Кубынин? Военный прокурор предложил ему сдать командира, иначе «сам разделишь с ним нары». Кубынин командира не сдал, то есть не признал его виновным в катастрофе. Тем не менее командира осудили на 10 лет, а Кубынину дали понять, что на флоте ему больше делать нечего.
Однако все же нашлись адмиралы, которые вознамерились по справедливости воздать должное мужественному офицеру - пытались представить его к ордену Ленина. Но представление так и утонуло в сейфах управления кадров Военно-морского флота. Столичные кадровики намекнули «борцам за справедливость»: мол, какой еще орден, если половина экипажа лодки погибла…
И, похоже, уже никого не интересовало, что вторая половина была спасена благодаря прежде всего Кубынину.
В борьбу за справедливость включился бывший главком ВМФ, президент Союза моряков-подводников адмирал флота Владимир Чернавин. Писал письма в высокие инстанции и штабы, напоминал о подвиге старпома С-178, ходатайствовал о его награждении, вместе с другими адмиралами флота подписал наградной лист.
Чернавину отвечали: «В личном деле офицера отсутствуют документы, связанные с аварией на подводной лодке, и характеризующий материал о поведении и действиях С. М. Кубынина в экстремальной обстановке...» Наградной лист на присвоение звания Героя России Кубынину так и остался под сукном у чиновников...
РАЗМЫШЛЕНИЯ
На мой взгляд, Сергей Кубынин совершил в своей жизни по меньшей мере три подвига. Первый - офицерский, когда он грамотно и самоотверженно действовал при спасении оставшихся в живых членов экипажа затонувшей подлодки. Еще никому не удалось повторить такое.
Второй подвиг - гражданский, когда, спустя годы он сумел добиться, чтобы на Морском кладбище Владивостока был приведен в порядок заброшенный мемориал погибшим морякам С-178. Память о своих ребятах он увековечил. Наконец, третий, чисто человеческий подвиг: Кубынин взял на себя заботу об оставшихся в живых сослуживцах. Им сегодня уже немало лет, а та смертельная переделка, в которую они попали более 30 лет назад, сказалась на здоровье самым сокрушительным образом. Бывшие матросы и старшины обращаются к нему как к своему пожизненному командиру, которому они верили тогда, у смертной черты, которому верят и сегодня, что только он и никто другой спасет их от бездушия и произвола военкоматских и медицинских чиновников. И он спасает их, пишет письма в высокие инстанции, хлопочет и… заставляет-таки государство делать то, что оно обязано делать.
Но капитан 1 ранга Кубынин на судьбу не в обиде. Сейчас он служит в МЧС. Как и прежде, спасает людей. Только дежурить в подземном бункере Южного округа Москвы становится год от года труднее - сказывается та давняя авария. Всех своих товарищей-подводников он помнит поименно. И тех, кто каждый год встречается с ним 21 октября у рубки С-178, установленной на Морском кладбище Владивостока, и тех, кого навсегда поглотила морская бездна…

Капитан 1 ранга Сергей Кубынин

############3

инфа из вики
Подлодка была заложена 12 декабря 1953 на эллинге судостроительного завода № 112 в Горьком, спущена на воду 10 апреля 1954. Позднее проходила ремонт с 10 ноября 1961 по 1 февраля 1965 и была модернизирована согласно проекту 613В.
На корабле усилили РЭВ и увеличили дальность плавания благодаря переоборудованию двух ЦГБ в топливно-балластные цистерны под номерами 2 и 6. Также была установлена система водяного охлаждения АБ. Автономность увеличили в полтора раза и довели до 45 суток.
За свою службу в составе Тихоокеанского флота лодка прошла 163 692 мили за 30 750 ходовых часов.
21 октября 1981 года С-178 под командованием капитана 3-го ранга Маранго В. А. возвращалась в базу после двухдневного выхода в море для замеров шумности. Подлодка двигалась в надводном положении со скоростью 9 узлов. Волнение моря достигало 2 баллов, качество видимости было отличным в ночных условиях. Для удобства работы дизелистов и электриков переборка между отсеками была раздраена. В тот момент начинался ужин, поэтому были открыты переборочные двери между 4 и 5-м отсеками.
В 19:30 по Хабаровскому времени С-178 направилась в бухту Золотой Рог, а чтобы сократить время хода, маршрут был проложен через полигон боевой подготовки. Немного ранее оперативный дежурный ОВР Приморской флотилии дал разрешение экипажу теплохода РФС-13 «Рефрижератор-13» на выход из бухты, и эта информация не была своевременно передана экипажу С-178. Старпом РФС-13, желая поскорее покинуть бухту, самостоятельно сменил курс и оказался на том же полигоне Тихоокеанского флота, куда вошла С-178.
В 19:30 вахтенные теплохода заметили огни встречного судна, которое они приняли за рыболовецкий траулер. Параллельно старпом получил сообщение на экране радара об отметке цели. Пеленг на встречное судно не менялся, и они стремительно сближались. Акустик доложил об обнаружении встречного судна, однако никто фактически не принял его заявление всерьёз. Траулер обязан был уступать дорогу подлодке согласно правилам плавания в порту Владивостока, однако управляющий судном старпом Курдюков В. Ф. не сделал этого по неизвестным до сих пор причинам. Огни траулера с мостика подлодки заметили слишком поздно. Командир успел только отдать приказ «Право на борт! Сигнальщику осветить встречное судно».
В 19:45 «Рефрижератор-13» со скоростью 8 узлов по курсу 20-30 градусов протаранил подлодку и ударил её в левый борт в районе 6-го отсека. За 15-20 секунд отсек был затоплен: туда проникла вода сквозь пробоину площадью около 2 м². Лодка получила сильный динамический крен, и все стоявшие на мостике моряки упали в воду. Спустя 40 секунд после столкновения подлодка, приняв в корпус около 130 тонн воды ушла под воду и затонула.
Загерметизироваться в 6-м, 5-м и 4-м отсеках моряки не успели и погибли в течение полутора минут (18 человек). Четверо моряков загерметизировались в 7-м отсеке, оставшиеся в живых члены экипажа также загерметизировались (в 1-м и 2-м отсеках), поскольку за полчаса был затоплен центральный пост. Фильтрация воды в 7-й отсек составляла до 15 тонн в час, и начальник штаба бригады Каравеков приказал покинуть отсек и выбраться на поверхность, однако моряки не смогли открыть крышку верхнего люка (из-за того, что не сравняли давление с забортным). Выбраться через кормовые торпедные аппараты не удалось, а через четыре часа связь с отсеком прекратилась. В носовых отсеках на 26 оставшихся в живых подводников было всего 20 комплектов ИСП-60 для выхода на поверхность.
РФС-13 поднял из воды 7 подводников из 11, после чего сообщил в 19:57 об аварии. В 20:15 дежурный ОВР объявил тревогу поисковым силам и спасательному отряду. На помощь поспешили спасательные корабли «Жигули», «Машук» и спасательная подлодка БС-486 «Комсомолец Узбекистана» (проект 940). В 21:00 с борта РФС-13 был обнаружен спасательный буй С-178, а через 50 минут спасательные корабли подошли к месту аварии. Руководил спасательными работами начальник штаба ТОФ вице-адмирал Голосов.
В 8:45 следующего дня, 22 октября, впервые в мировой истории подлодка БС-486 начала спасение людей с затонувшей субмарины. Однако из-за трудностей поиска объекта и выбора позиции для начала работы всё началось только в 3:03 23 октября. Три подводника стали самостоятельно выбираться и погибли при попытке спасения. Ещё в ходе спецоперации погибли три моряка. Только в 20:30 был спасён последний моряк - старпом капитан-лейтенант Кубынин. 24 октября началась операция по подъёму затонувшей лодки.
С-178 была отбуксирована в бухту Патрокл и положена на грунт, после чего водолазы вынесли из отсеков тела погибших. 15 ноября 1981 года С-178 была поднята на поверхность, после осушения отсеков и выгрузки торпед лодку отбуксировали в сухой док Дальзавода. Восстановление лодки было признано нецелесообразным. Всего жертвами стали 32 человека: 31 член экипажа и один курсант. Удивительным является то совпадение, что подлодка затонула на глубине 32 метра с креном 32 градуса на правый борт.
Вскоре состоялся закрытый суд, согласно решениям которого командир С-178 капитан 3-го ранга Маранго и старпом РФС-13 Курдюков были приговорены к тюремному заключению сроком на 10 лет каждый, а капитан теплохода - к 15 годам тюремного заключения. После гибели подводной лодки С-178 совместным решением флота и промышленности на всех лодках установили проблесковые оранжевые фонари, предупреждающие о том, что в надводном положении идет ПЛ.
Сведения о катастрофе были рассекречены приблизительно 25 лет спустя. Ежегодно во Владивостоке собираются выжившие члены экипажа затонувшей подлодки, чтобы почтить память погибших моряков. На могилах погибших моряков были установлены несколько бронзовых табличек

21 октября 1981 года в Японском море на подходе к проливу Босфор Восточный (Владивосток) погибла подводная лодка «С-178».

В нее врезалось рефрижераторное судно, которое вел нетрезвый старпом, а трезвый капитан отдыхал... лёжа.

Получив смертельный удар, подлодка легла на грунт на глубине 32 метра с огромной пробоиной в шестом отсеке.
По большому счету, аварийную ситуацию создал оперативный дежурный бригады кораблей ОВРа Приморской флотилии, разрешив выход «Рефрижератора-13» из бухты, а его помощник, прибыв с ужина, не задумываясь, «дал добро» на вход «С-178» в бухту Золотой Рог, почему-то забыв передать на нее информацию о выходящем судне...

После рокового удара семь человек, находившиеся на мостике, включая командира ПЛ - капитана 3 ранга Валерия Маранго, оказались за бортом.

Личный состав кормовых отсеков погиб практически сразу.

В носовых - остались несколько офицеров и два десятка матросов.

Командование принял старший помощник - капитан-лейтенант Сергей Кубынин.
Вместе с командиром БЧ-5 капитан-лейтенантом Валерием Зыбиным они приняли решение вывести уцелевшую часть экипажа через трубу торпедного аппарата .

Однако людей в носовом торпедном отсеке оказалось гораздо больше штатного состава и спасательных комплектов ИДА-59 для выхода из затонувшей подлодки на всех не хватало...

Тем временем командование ТОФ развернуло спасательную операцию ,
и появилась надежда, что спасатели смогут передать недостающие «идашки» на борт.

Ждать пришлось трое суток.
Темнота, холод, отравленный воздух...

Время тянулось убийственно долго. Силы подводников таяли, несмотря на то, что это были молодые крепкие ребята 19-20 лет.
Кубынин был самым старшим – ему перевалило за 26 лет.
Как старший по возрасту, званию и должности, он был просто обязан воодушевить подчиненных, вернуть им надежду на лучшее...
Построив в кромешной тьме личный состав, Кубынин зачитал приказ о повышении всем званий и классности на одну ступень, не поленившись сделать соответствующую запись в военные билеты и закрепить ее при тусклом мерцающем свете аварийного фонаря корабельной печатью... После этого каждому моряку был вручен знак «За дальний поход» (коробку с ними случайно обнаружили во втором отсеке).
Настроение в полузатопленном отсеке резко поднялось, все мгновенно забыли о температуре и воспалении легких, которым на третьи сутки уже болели все поголовно.

Наконец, получив недостающие комплекты ИДА от спасателей, прибывших к месту трагедии на подлодке-спасателе «Ленок».
Кубынин и Зыбин начали выпускать моряков на «Свет божий» .
Люди тройками заползали в торпедный аппарата, который затем задраивался, заполнялся водой, после чего открывалась передняя крышка.
А на выходе из аппарата, ребят поджидали водолазы, препровождавшие их в декомпрессионную камеру находившегося по соседству «Ленка».
Тех же, кто по той или иной причине, всплывал на поверхность, подвергали аналогичной процедуре в барокамере надводного судна...

Самым последним, как и подобает командиру корабля, покинул «С-178» Сергей Кубынин.
И сделать это одному человеку было чертовски сложно! Предстояло затопить первый отсек и, дождавшись, когда вода достигнет казенной части торпедного аппарата, нырнуть в него и проползти 7 метров железной трубы калибром 533 мм…
Гул в воспаленном мозгу, работа на пределе человеческих сил и откровение на выходе из аппарата… вокруг никого!
Как позднее выяснилось, спасатели даже предположить не могли, что последний оставшийся на борту сможет покинуть подлодку самостоятельно и… поставили на нем крест, свернув операцию!
Кубынин выбрался на надстройку, решив добраться до рубки, а уж затем всплывать на поверхность. Не получилось - потерял сознание, и гидрокостюм вынес его на поверхность...
Его чудом заметили среди волн со спасательного катера.

Сергей пришел в себя в барокамере на спасателе «Жигули».
В вену правой руки была воткнута игла капельницы, но боли он не ощущал - находился в полной прострации.
Врачи поставили ему семь диагнозов: отравление углекислотой, отравление кислородом, разрыв легкого, обширная гематома, пневмоторакс, двусторонняя пневмония, порванные барабанные перепонки…
По-настоящему он пришел в себя, когда увидел в иллюминаторе барокамеры лица друзей и сослуживцев: они беззвучно что-то кричали, улыбались. Не испугавшись строгих медицинских генералов, ребята пробились-таки к барокамере...

Потом был госпиталь. В палату к Кубынину приходили матросы, офицеры, медсестры, совсем незнакомые люди; пожимали руку, благодарили за стойкость, за выдержку, за спасенных матросов, дарили цветы, несли виноград, дыни, арбузы, мандарины. Это в октябрьском-то Владивостоке! Палату, где лежал Кубынин, в госпитале прозвали «цитрусовой»...

Сергей Кубынин совершил в своей жизни, по меньшей мере, три подвига.
Первый, офицерский, когда возглавил уцелевший экипаж на затонувшей подводной лодке;
второй - гражданский, когда, спустя годы, сумел добиться, чтобы на Морском кладбище Владивостока был приведен в порядок заброшенный мемориал погибшим морякам «С-178».
Наконец, третий, чисто человеческий подвиг - он взял на себя заботу об оставшихся в живых сослуживцах .

Сегодня им уже немало лет, и та передряга, со всеми ее медицинскими последствиями, ударила по организму самым сокрушительным образом.
Бывшие матросы и старшины обращаются к нему как к своему пожизненному командиру, которому верили тогда, у смертной черты, которому верят и сегодня , зная, что только он и никто другой спасет их от бездушия и произвола военкоматских и медицинских чиновников.
И он спасает их, пишет письма в высокие инстанции, хлопочет, и… заставляет-таки государство делать то, что оно обязано делать без дополнительных воззваний к президенту и высшей справедливости.

Сегодня, особенно после трагедий атомных подводных лодок «Комсомолец» и «Курск», стало ясно – то, что совершили капитан-лейтенанты Сергей Кубынин его механик Валерий Зыбин в октябре 1981 года, не удалось повторить никому. Разве что капитану 1 ранга Николаю Суворову, организовавшему выход своего экипажа из затопленного атомохода «К-429».

Наградной лист на звание Героя России, подписанный видными адмиралами нашего флота, включая бывшего Главкома ВМФ СССР адмирала флота Владимира Чернавина, так и остался под сукном у чиновников Наградного отдела...

Сегодня мало кто знает об этом подвиге... И, тем не менее, мы помним своих героев. Мы знаем Сергея Кубынина!

Ныне наш друг и Герой служит в МЧС, несет свои вахты в должности оперативного дежурного МЧС Юго-Западного округа Москвы. Он по-прежнему остается Спасателем в полном смысле этого слова!

Награда нашла героя-подводника спустя 32 года

В Кремлевском Дворце съездов состоялась ХХI торжественная церемония вручения премии Центра Национальной Славы (Фонд Всехвального апостола Андрея Первозванного). Среди тех, кому председатель Попечительского Совета Фонда Владимир Якунин вручил эту почетную общественную награду, был и капитан 1 ранга Сергей Кубынин.

Если уж Кубынина не награждать, - сказал В.И. Якунин, - то кого тогда считать героем России?!
Сергея Кубынина чествовали в Кремлевском дворце за мужество и отвагу, проявленные во время тяжелой аварии подводной лодки С-178.

21 октября 1981 года в Японском море на подходе к Владивостоку была протаранена подводная лодка С-178. В нее врезалось рефрижераторное судно, которое вел пьяный капитан. В результате столкновения подлодка легла на грунт с огромной пробоиной в шестом отсеке.

Матросы и мичманы в кормовых отсеках погибли практически сразу. В первых двух носовых отсеках остались несколько офицеров и два десятка матросов. Их возглавил старший помощник командира капитан-лейтенант Сергей Кубынин. Всем им была уготована участь быть заживо похороненными в стальном гробу на глубине 33 метров. Но Кубынин вместе с инженер-механиком капитан-лейтенантом Валерием Зыбиным попытались выпустить экипаж через трубу торпедного аппарата. Увы, на всех спасательных комплектов для выхода за борт не оказалось. Надо было дождаться, когда спасатели смогут передать недостающие «идашки» (ИДА - индивидуальный дыхательный аппарат). Ждали долго. Время в темноте, холоде, отравленном воздухе тянулось убийственно долго. Прошла ночь, день, и снова ночь… Силы подводников таяли, несмотря на то, что это были молодые крепкие ребята 19-20 лет. Кубынин был самый старший из них – ему перевалило за 26 лет. И как старший по возрасту, званию и должности, он стал для всех них уже не старпомом, а командиром затонувшего корабля. Он объявил своим теряющим веру в жизнь морякам, что повышает всех в звании и классности на одну ступень. При нем оказалась корабельная печать, и Кубынин всем вписал в военные билеты новые звания. Писал при скудном свете меркнущего аварийного фонаря. Потом нашел коробку с жетонами «За дальний поход» и вручил каждому этот заветный моряцкий знак. Настроение в полузатопленном отсеке резко поднялось. Кубынин же отыскал в жилом отсеке и фляжку со спиртом, немного шоколада. Все это тоже пошло на поддержание сил подводников, многие из которых уже температурили и бредили.

На третьи сутки водолазы смогли передать все недостающие комплекты ИДА. Кубынин и Зыбин стали выпускать узников мертвой субмарины тройками: по три человека влезали в трубу торпедного аппарата, потом ее наглухо задраивали, впускали воду и только потом открывали переднюю крышку. Там, на выходе, ребят поджидали водолазы, пришедшие сюда с другой подводной лодки – спасателя «Ленок».

Так началась беспримерная в истории мирового подводного плавания операция: одна подводная лодка спасала под водой другую.

Для этого «Ленку» пришлось почти наугад отыскать застывшую на грунте С-178 и лечь неподалеку параллельно. К носу аварийной лодки протянули трос и по нему водолазы отводили в шлюзовую камеру спасателя тех, кто сумел понять, что после трех суток пребывания под давлением избежать кессонной болезни можно только в лодочной барокамере. Остальные же всплывали сами по себе. Их тоже потом помещали в барокамеру надводного судна, но процесс декомпрессии был более долгим и трудным.

Самым последним, как и подобает командиру корабля, покидал отсек старпом. Кубынин посветил фонарем - все ли вышли? Все. Теперь можно было затопить его весь… Долго ждал, когда вода поднимется выше казенной части торпедного аппарата. Потом поднырнул и влез в распахнутую трубу. Отравленная кровь гудела в висках и ушах, ныло в груди лопнувшее легкое. С трудом прополз по трубе к открытой передней крышке. Выбрался на надстройку, огляделся: никого нет. (У водолазов как раз была пересменка). Решил добраться до рубки и там, на ее верхотуре, выждать декомпрессионное время, а уж затем всплыть на поверхность. Но ничего не получилось - потерял сознание. Поддутый гидрокостюм вынес его на поверхность, как поплавок. Его чудом заметили среди волн со спасательного катера...

Сергей пришел в себя в барокамере на спасателе «Жигули». В вену правой руки была воткнута игла капельницы, но боли он не ощущал - лежал в полной прострации. Врачи поставили ему семь диагнозов: отравление углекислотой, отравление кислородом, разрыв легкого, обширная гематома, пневмоторакс, двусторонняя пневмония...

По-настоящему он пришел в себя, когда увидел в иллюминаторе барокамеры лица друзей и сослуживцев: они беззвучно что-то кричали, улыбались. Ребята, не боясь строгих медицинских генералов, пробились-таки к барокамере...

Потом был госпиталь. В палату к Кубынину приходили матросы, офицеры, медсестры, совсем незнакомые люди; пожимали руку, благодарили за стойкость, за выдержку за спасенных матросов, дарили цветы, несли виноград, дыни, арбузы, мандарины. Это в октябрьском-то Владивостоке! Палату, где лежал Кубынин, прозвали в госпитале «цитрусовой»...

Сергей Кубынин совершил в своей жизни, по меньшей мере, три подвига. Первый, офицерский, когда возглавил уцелевший экипаж на затонувшей подводной лодке; второй - гражданский, когда, спустя годы, он сумел добиться, чтобы на Морском кладбище Владивостока был приведен в порядок заброшенный мемориал погибшим морякам С-178, можно смело сказать, что память своих ребят он увековечил на долгие годы. Наконец, третий, чисто человеческий подвиг: взял на себя заботу об оставшихся в живых своих сослуживцев. Им сегодня уже немало лет, и та передряга, со всеми наивреднейшими воздействиями на организм, сказалась ныне самым сокрушительным образом. Бывшие матросы и старшины обращаются к нему как к своему пожизненному командиру, которому они верили тогда, у смертной черты, которому верят и сегодня, что только он и никто другой спасет их бездушия и произвола военкоматских и медицинских чиновников. И он спасает их, пишет письма в высокие инстанции, хлопочет, и… заставляет-таки государство делать то, что оно обязано делать безо всяких взываний к президенту и высшей справедливости.

Сегодня, особенно после гибели атомных подводных лодок «Комсомолец» и «Курск», стало ясно – то, что совершили капитан-лейтенанты Сергей Кубынин его механик Валерий Зыбин в октябре 1981 года, не удалось больше повторить никому.

Разве что капитану 1 ранга Николаю Суворову, организовавшему выход своего экипажа из затопленного атомохода К-429.

Наградной лист на звание Героя России, подписанный видными адмиралами нашего флота, подписанный бывшим Главнокомандующим ВМФ СССР адмиралом флота Владимиром Чернавиным, так и остался под сукном у чиновников Наградного отдела...

Сегодня мало кто знает об этом подвиге... И тем не менее мы помним своих героев. Мы знаем Сергея Кубынина!

Ныне наш герой служит в МЧС, несет свои вахты в должности оперативного дежурного МЧС Юго-Западного округа Москвы. Он по-прежнему на посту спасателя.

Москва-Владивосток

Репродукции с картин художника Андрея Лубянова

Специально для Столетия

Столкновение и гибель «С-178»

21 октября 1981 года, недалеко от Владивостока, у острова Скрыплева, подводная лодка «С-178» Тихоокеанского флота столкнулась с «Рефрижератором-13». Удар пришелся в районе шестого отсека, практически рефрижератор рассек субмарину пополам. Командир капитан 3 ранга В.А. Маранго с мостика улетел за борт. Лодка мгновенно затонула на глубине 32 метра с креном 30 градусов на правый борт.

В первые же минуты погибли пять человек. А пока оставшиеся в живых соображали, что делать дальше, чтобы спасти себя и корабль, во втором отсеке начался пожар. Огонь удалось погасить дважды с помощью общекорабельной системы ВПЛ (воздушно-пенная лодочная). Это и спасло людей - не потушили бы пожар, спасать было бы уже некого и некому... Старпом Кубынин приказал отдать аварийно-спасательные буи в первом и седьмом отсеках. Через два часа, в 21.45, к месту гибели субмарины придет спасательное судно «Машук». Но в 19.45 подводники этого еще не знали.

На борту «С-178» находился начальник штаба бригады капитан 2 ранга Каравеков, он же был и старшим в походе. Именно Каравеков получил доклад от командира, что подводная лодка к «бою и походу готова» и разрешил ей выход в море.

В каждом отсеке подводной лодки для каждого расписанного на боевых постах человека, на случай беды предусмотрен неприкосновенный запас воды и пищи, аварийные электрические фонарики, теплое белье, индивидуально-дыхательные аппараты, водолазное снаряжение и многое другое.

Во время катастрофы в холодном, темном, загазованном отсеке вместе с подчиненными оказался и старший на борту Каравеков. Тщетно пытались подводники отыскать в темноте фонарики: те, которые они сумели обнаружить, были неисправны. В бачках для аварийной пищи нашлась только консервированная картошка, и не нашлось воды. Шерстяное теплое водолазное белье осталось на базе. Неисправными были также некоторые индивидуальные дыхательные аппараты, в баллончиках не оказалось кислорода...

Согласно Корабельного устава, за наличие на борту аварийных средств спасения, приготовление отсеков и корабля к бою и походу отвечает старший помощник командира. В данном случае это был капитан-лейтенант С. Кубынин. За организацию службы на кораблях соединения отвечает начальник штаба. По иронии судьбы, начальником штаба и являлся этот самый Каравеков... Оба спеца, отвечающие за безопасность плавания, проявили исключительное пренебрежение к своим служебным обязанностям. И вовсе не случайно оказались в одном отсеке затонувшей лодки...

В определенном смысле, обоим повезло, что аварийные буи «С-178» обнаружили достаточно быстро. Спасательному судну «Машук» удалось связаться по телефонной связи буя с первым отсеком подлодки. Вскоре подошла и подводная лодка «БС-486» - ее к месту затопления направили специально, поскольку этот корабль проекта 940 являлся носителем глубоководных спасательных аппаратов (в 1990 году «БС-486» вывели в резерв). Подобных субмарин у нас было построено всего две единицы. Одну из них, «БС-203», получил Северный флот, а вторую - Тихоокеанский. И, конечно же, эти подлодки, оснащенные системой глубоководной постановки на якорь, подруливающими устройствами, были весьма полезны при спасательных работах...

Выйти на поверхность экипаж затонувшей «С-178» мог лишь через черную трубу торпедного аппарата и толщу холодной воды. С помощью тех самых средств спасения, которых в отсеке или не нашлось, или они были неисправны. К счастью, удалось удачно выпустить двоих разведчиков, которые и доложили обстановку на подводной лодке.

Следующих трех человек, вышедших через торпедный аппарат, обнаружить не смогли, они пропали без вести. Но на подводную лодку, через все тот же торпедный аппарат, спасатели передали продовольствие, дыхательные аппараты.

Старпом Кубынин переговорил с начальником штаба ТОФ, доложил обстановку. В ответ ему сообщили, что рядом с «С-178» на грунте лежит подводная лодка. Туда и следует перевести с помощью спасателей и водолазов подводников с аварийной субмарины.

К чести старпома Кубынина он нашел в себе силы организовать личный состав, подготовить моряков к выходу на поверхность. И тем самым хотя бы отчасти искупить свое безответственное отношение к подготовке корабля к походу. Старший на борту Каравеков ни желания, ни сил бороться за жизнь, свою и подчиненных, не проявил. Его дважды одевали и провожали в торпедный аппарат вместе с группой (выходили по четыре человека за один заход). После второй попытки подводники извлекли его из торпедного аппарата без признаков жизни: начальнику штаба достался неисправный аппарат. Смерть капитана 2 ранга Каравекова произвела тяжелое впечатление на подводников, находившихся в отсеке. Молодой матрос, уже одетый в водолазное снаряжение, увидел как мертвого начальника вытащили из трубы торпедного аппарата. Той трубы, в которую надо было сейчас залезать и ему... Разволновавшись, матрос задохнулся в аппарате. Оставшиеся в живых четыре человека в седьмом отсеке выйти на поверхность не смогли, поскольку не знали, как пользоваться легководолазным снаряжением (в носовые отсеки они перейти не имели возможности - ведь в шестом отсеке зияла четырехметровая пробоина).

Потом связь на аварийном буе вышла из строя. В результате задуманным способом удалось перевести на соседнюю подлодку только шесть человек. Тем не менее это была первая в мире спасательная операция под водой, выполненная таким образом.

Последним из мертвой подводной лодки выбрался старший помощник. Ему пришлось самому одеть весьма громоздкое водолазное снаряжение, которое обычно надевают на человека вдвоем. После выхода из торпедного аппарата Кубынина не встретили страхующие водолазы. Он потерял сознание, его выбросило на поверхность. Видимо, сознание потерял Кубынин, перенеся колоссальную психофизическую нагрузку. Но, возможно, выходя последним он использовал метод затопления отсека... К счастью, наверху старпома из виду не упустили. Подобрали на борт и приводили в сознание пять суток.

Перед отправкой в санаторий с Кубыниным встретился следователь прокуратуры Тихоокеанского флота. Он вел дознание, но легко согласился побеседовать с главным свидетелем происшествия после его возвращения из санатория.

Следствие провели быстро и без огласки. Без Кубынина состоялся и суд, который приговорил командира подводной лодки капитана 3 ранга В.А. Маранго и старшего помощника «Рефрижератора-13» В.Ф. Курдюкова, управляющего судном во время столкновения, к лишению свободы сроком на 10 лет.

Вернувшись из санатория, Кубынин явился в прокуратуру Тихоокеанского флота, но там уже никто в нем не нуждался, да и следователь был другой. Капитан-лейтенант отправил кассационную жалобу в Военную коллегию Верховного суда СССР: писал, что не согласен с мерой наказания командиру, что следствие не установило виновников гибели людей во время выполнения спасательных работ.

«При возвращении в базу, после всплытия подводной лодки, - сообщал Кубынин, - при оценке обстановки в районе плавания, А. Маранго принял решение следовать курсом 5°. О чем доложил старшему на борту - начальнику штаба соединения капитану 2 ранга В.Я. Каравекову. Тот согласился с этим решением. Какого-либо запрещения следовать курсом 5° не было. Впереди по курсу никаких судов не наблюдалось, а глубина позволяла лодке следовать курсом избранным без каких-либо помех.

Никакой опасности для подводной лодки и не существовало - до тех пор, пока B.C. Курдюков не изменил курс „Рефрижератора-13“ на 30°. Диспетчерская служба охраны водного района, дав добро „С-178“ для прохода бонового заграждения в проливе Босфор Восточный, должна была обеспечить безопасность ее плавания и проследить, чтобы в этом районе не было других судов и кораблей. Более того, диспетчерская служба не дала „добро“ на прохождение через Босфор Восточный теплоходу „Рефрижератор-13“.

Однако старпом теплохода не только самовольно изменил курс на 30°, но и распорядился не включать ходовые огни, чтобы из-за ухудшающейся погоды его не завернули обратно. В общем, на „Рефрижераторе-13“ хотели как можно скорее пройти запретный район. Виновен ли командир ПЛ „С-172“ Маранго в столкновении? Доля его вины, конечно, есть. Он не сыграл своевременно боевую тревогу при подходе к узости, не среагировал на доклад гидроакустика об обнаружении на встречном курсе цели. Нечеткость действий экипажа во время несения судовой вахты - это упущение командира. Но основная ответственность за столкновение подводной лодки и „Рефрижератора-13“ ложилась на старшего помощника В.Ф. Курдюкова. Суд же разделил вину за катастрофу поровну».

Безнравственно оставлять без оценки подвиг тех, кто проявил мужество в чрезвычайной ситуации. Что, собственно, и произошло в 1981 году после того, как катастрофа «С-178» и «Рерижератора-13» была тщательно изучена и проанализирована военными чиновниками. Старпом Кубынин и командир БЧ-5 Зыбин были представлены к ордену Ленина, но «наверху» сочли, что подводники этого не заслуживают. Родителям погибших подводников, а всего погибло 32 человека, выделили аж 300 рублей. И только флагманского врача бригады подводных лодок наградили медалью «За спасение утопающих»...

Капитан 2 ранга Каравеков 3. Я.

Старший лейтенант Соколов А. А.

Мичман Лысенко В. А.

Курсант Лискович А. В.

Старшина 2 статьи Ананин Д. С.

Старшина 2 статьи Астафьев А. В.

Старшина 2 статьи Емельянов В. П.

Старшина 2 статьи Смирнов В. С.

Старшина 2 статьи Соколов И. И.

Старший матрос Адьятулин Е. Н.

Старший матрос Демишев С. А.

Старший матрос Пашнев О. В.

Старший матрос Сергеев С. М.

Старший матрос Тухватулин В. С.

Старший матрос Хафизов С. В.

Матрос Аристов В. А.

Матрос Балаев А. С.

Матрос Ендюков В. А.

Матрос Журилкин А. В.

Матрос Иванов Г. А.

Матрос Киреев П. Ф.

Матрос Киреев Ш. Р.

Матрос Коснырев В. В.

Матрос Костылев В. А.

Матрос Ларин Н. А.

Матрос Леныпин В. Н.

Матрос Медведев И. И.

Матрос Плюснин А. М.

Матрос Рябцев А. А.

Матрос Степкин А. Н.

Матрос Шомин В. А.

Матрос Юрин О. Г.

Вечная слава морякам подводникам!