Французская литература

Жюль Верн

Биография

Французский писатель-гуманист, один из основоположников жанра научной фантастики. Жюль Верн родился 8 февраля 1828 в богатом портовом городе Нант (Франция), в семье адвоката. В 20 лет был отправлен родителями в парижский колледж с целью получения юридического образования. Литературную деятельность начал в 1849, написав несколько пьес (водевили и комические оперы). «Моим первым произведением была небольшая комедия в стихах, написанная при участии Александра Дюма-сына, который был и оставался одним из лучших моих друзей до самой его смерти. Она была названа „Сломанные соломинки“ и ставилась на сцене Исторического театра, владельцем которого был Дюма-отец. Пьеса имела некоторый успех и по совету Дюма-старшего я отдал ее в печать. „Не беспокойтесь, - ободрял он меня. - Даю вам полную гарантию, что найдется хотя бы один покупатель. Этим покупателем буду я!“ […] Вскоре мне стало ясно, что драматические произведения не дадут мне ни славы, ни средств к жизни. В те годы я ютился в мансарде и был очень беден.» (из интервью Жюля Верна журналистам) Работая секретарем в «Театре Лирик», Жюль Верн одновременно подрабатывал в одном из популярных журналов, составляя заметки на исторические и научно-популярные темы. Работа над первым романом, «Пять недель на воздушном шаре», была начата осенью 1862, а в конце года роман был уже напечатан известным парижским издателем Пьером-Жюлем Этцелем, сотрудничество с которым продолжалось около 25 лет. По договору, заключенному с Этцелем, Жюль Верн должен был ежегодно отдавать издателю по два новых романа или один двухтомный (Пьер Жюль Этцель умер в 1886 и договор был продлен с его сыном). Вскоре роман был переведен почти на все европейские языки и принес автору известность. Наибольший финансовый успех выпал на долю романа «Вокруг света в 80 дней», напечатанного в 1872.

Жюль Верн был страстным путешественником: на своей яхте «Сен-Мишель» он дважды обошел Средиземное море, посетил Италию, Англию, Шотландию, Ирландию, Данию, Голландию, Скандинавию, заходил в африканские воды. В 1867 Жюль Верн побывал в Северной Америке: «Одна французская компания приобрела океанский пароход „Грейт-истерн“, чтобы перевозить американцев на Парижскую выставку… Мы посетили с братом Нью-Йорк и несколько других городов, видели Ниагару зимой, во льду… На меня произвело неизгладимое впечатление торжественное спокойствие гигантского водопада.» (из интервью Жюля Верна журналистам)

То, что предсказания научных открытий и изобретений, содержащиеся в романах Жюля Верна, постепенно сбываются, писатель-фантаст объяснял так: «Это простые совпадения, и объясняются они очень просто. Когда я говорю о каком-нибудь научном феномене, то предварительно исследую все доступные мне источники и делаю выводы, опираясь на множество фактов. Что же касается точности описаний, то в этом отношении я обязан всевозможным выпискам из книг, газет, журналов, различных рефератов и отчетов, которые у меня заготовлены впрок и исподволь пополняются. Все эти заметки тщательно классифицируются и служат материалом для моих повестей и романов. Ни одна моя книга не написана без помощи этой картотеки. Я внимательно просматриваю двадцать с лишним газет, прилежно прочитываю все доступные мне научные сообщения, и, поверьте, меня всегда охватывает чувство восторга, когда я узнаю о каком-нибудь новом открытии…» (из интервью Жюля Верна журналистам) Один из шкафов в обширной библиотеке Жюля Верна был заполнен множеством дубовых ящичков. В определенном порядке в них были разложены бесчисленные выписки, заметки, вырезки из газет и журналов, наклеенные на карточки одинакового формата. Карточки подбирались по темам и вкладывались в бумажные обертки. Получались несшитые тетрадки разной толщины. Всего, по словам Жюля Верна, у него накопилось около двадцати тысяч таких тетрадок, содержащих интересные сведения по всем отраслям знаний. Многим читателям казалось, что романы пишутся Жюлем Верном удивительно легко. В одном из интервью писатель так прокомментировал подобные заявления: «Мне ничего легко не дается. Почему-то многие думают, что мои произведения - чистейшая импровизация. Какой вздор! Я не могу приступить к работе, если не знаю начала, середины и конца своего будущего романа. До сих пор я был достаточно счастлив в том смысле, что для каждого произведения у меня в голове была не одна, а по меньшей мере полдюжины готовых схем. Большое значение я придаю развязке. Если читатель сможет угадать, чем все кончится, то такую книгу не стоило бы и писать. Чтобы роман понравился, нужно изобрести совершенно необычную и вместе с тем оптимистическую развязку. И когда в голове сложится костяк сюжета, когда из нескольких возможных вариантов будет выбран наилучший, тогда только начинается следующий этап работы - за письменным столом. […] Начинаю я обыкновенно с того, что выбираю из картотеки все выписки, относящиеся к данной теме; сортирую их, изучаю и обрабатываю применительно к будущему роману. Затем я делаю предварительные наброски и составляю план по главам. Вслед за тем пишу карандашом черновик, оставляя широкие поля - полстраницы - для поправок и дополнений. Но это еще не роман, а только каркас романа. В таком виде рукопись поступает в типографию. В первой корректуре я исправляю почти каждое предложение и нередко пишу заново целые главы. Окончательный текст получается после пятой, седьмой или, случается, девятой корректуры. Яснее всего я вижу недостатки своего сочинения не в рукописи, а в печатных оттисках. К счастью, мой издатель хорошо это понимает и не ставит передо мной никаких ограничений… Но почему-то принято считать, что, если писатель много пишет, значит ему все легко дается. Ничего подобного!.. […] Благодаря привычке к ежедневной работе за столом с пяти утра до полудня мне удается уже много лет подряд писать по две книги в год. Правда, такой распорядок жизни потребовал некоторых жертв. Чтобы ничто не отвлекало от дела, я переселился из шумного Парижа в спокойный, тихий Амьен и живу здесь уже много лет - с 1871 года. Вы спросите, почему я выбрал Амьен? Этот город мне особенно дорог тем, что здесь родилась моя жена и здесь мы с ней когда-то познакомились. И званием муниципального советника Амьена я горжусь нисколько не меньше, чем литературной известностью.» (из интервью Жюля Верна журналистам)

«Я стараюсь учитывать запросы и возможности юных читателей, для которых написаны все мои книги. Работая над своими романами, я всегда думаю о том - пусть иногда это идет даже в ущерб искусству, - чтобы из-под моего пера не вышло ни одной страницы, ни одной фразы, которую не могли бы прочесть и понять дети. […] Моя жизнь была полным-полна действительными и воображаемыми событиями. Я видел много замечательных вещей, но еще более удивительные создавались моей фантазией. Если бы вы только знали, как я сожалею о том, что мне так рано приходится завершить свой земной путь и проститься с жизнью на пороге эпохи, которая сулит столько чудес!..» (из интервью Жюля Верна корреспонденту «Новой Венской газеты»; 1902 год)

В 1903, в одном из писем, Жюль Верн писал: «Я вижу все хуже и хуже, моя дорогая сестра. Операции катаракты еще не было… Кроме того, я оглох на одно ухо. Итак, я в состоянии теперь слышать только половину глупостей и злопыхательств, которые ходят по свету, и это меня немало утешает!» Умер Жюль Верн в 8 часов утра 24 марта 1905 в городке Амьен (Франция). Похоронен около своего дома в Амьене. Через два года после смерти Жюля Верна на его могиле был поставлен памятник, изображавший писателя-фантаста восстающим из праха, с рукой, протянутой к звездам. До конца 1910 года каждое полугодие, как это делалось на протяжении сорока двух лет, Жюль Верн продолжал дарить читателям новый том «Необыкновенных путешествий».

Жюль Верн - автор около ста книг, среди которых стихи, пьесы, рассказы, около 70 повестей и романов: «Пять недель на воздушном шаре» (1862; роман; первый перевод на русский язык в 1864 - «Воздушное путешествие через Африку»), «Путешествие к центру Земли» (1864; роман), «С Земли на Луну» (1865; роман; местом старта Жюль Верн выбрал Флориду и разместил свой «космодром» недалеко от мыса Канаверал, в романе так же правильно указана начальная скорость, необходимая для отрыва от Земли), «Дети капитана Гранта» (1867−1868; роман), «Вокруг Луны» (1869; роман; был описан эффект невесомости, спуск космического корабля, охваченного пламенем в атмосфере Земли и его приводнение в Тихом океане всего в трех милях от того места, где приводнился в 1969 году «Аполлон-11», вернувшийся с Луны), «20 000 лье под водой» (1869−1870; роман), «Вокруг света в 80 дней» (1872; роман), «Таинственный остров» (1875; роман), «Пятнадцатилетний капитан» (1878; роман), «500 миллионов Бегумы» (1879), «В XXIX веке. Один день американского журналиста в 2889 году» (1889; рассказ), «Плавучий остров» (1895; роман), «Равнение на знамя» (1896), «Властелин мира» (1904; роман), работы по географии и истории географических исследований.

Жюль Верн, французский писатель-гуманист, пионер жанра научной фантастики, родился 8 февраля 1828 года в городе Нант, в семье адвоката. В 1848 году молодого человека отправили в парижский колледж, чтобы сын следовал по стопам отца и стал юристом.

Первым литературным опытом Жюля Верна стала небольшая стихотворная комедия «Сломанные соломинки», написанная с подачи его лучшего друга Александра Дюма-сына. Осознавая, что драматургия не даст ему ни творческого удовлетворения, ни финансов, в 1862 году Жюль Верн начал работать над романом «Пять недель на воздушном шаре». Известный французский издатель Пьер-ЖюльЭтцель издал роман в том же году, заключив с Жюлем сделку, согласно которой последний должен ежегодно создавать по два романа в год для издательства. Роман «Вокруг света за 80 дней» достигший наибольшего финансового успеха почти 150 лет назад, сегодня является образцом научной фантастики.

Феномен предсказания научных изобретений, сделанных в работах Жюля Верна, сам писатель объяснял простым совпадением. По словам Верна, исследуя какое-либо научное явление, он изучал всю имеющуюся информацию по данному вопросу - книги, журналы, отчеты. Последующая информация классифицировалась в картотеках и служила материалом для фантастических научных изобретений, которые в реальности только предстояло создать. Читателям казалось, что увлекательные романы Жюля Верна даются ему легко, однако по его словам, работа над каждым романом начиналась с выписок из авторской картотеки (которая, к слову, насчитывала приблизительно 20 тысяч тетрадей), на основе этих выписок делались наброски плана романа, затем по нему писался черновик. Как вспоминал фантаст, окончательный вариант рукописи получался только после седьмой или даже девятой правки корректора. Чтобы стать хорошим писателем, Жюль Верн вывел свою формулу успеха - работать над рукописью с пяти утра до полудня в спокойной, тихой обстановке. Для этого он в 1871 году переехал в город Амьен, где познакомился со своей будущей женой.

В 1903 году Жюль Верн практически потерял зрение и слух, но продолжал диктовать тексты романов своему помощнику. Жюль Верн умер 24 марта 1905 года от сахарного диабета.

Жюль Верн родился 8 февраля 1828 года в городе Нанте, на одном из многочисленных островков в русле Луары. Нант находится в нескольких десятках километров от устья Луары, но в нем расположен крупный порт, посещаемый множеством торговых парусников.

Пьер Верн, отец Верна, занимался адвокатурой. В 1827 году он женился на Софи Аллот де ла Фюи, дочери живших по соседству судовладельцев. Предки Жюля Верна со стороны матери ведут свое начало от шотландского стрелка, поступившего в 1462 году на службу в гвардию Людовика ХI и получившего дворянское звание за оказанные королю услуги. По отцовской линии Верны являются потомками кельтов, живших в древности на территории Франции. В начале ХVIII века Верны перебрались в Париж.

Семьи в то время нередко были многодетными, и вместе с первенцем Жюлем в доме Вернов росли брат Поль и три сестры, Анна, Матильда и Мари.

С 6 лет Жюль ходит на уроки к соседке, вдове капитана дальнего плавания. В 8 лет он поступает сначала в семинарию Сен-Станислав, затем в лицей, где получает классическое образование, включавшее знание греческого и латинского языков, риторики, пения и географии. Это не самый его любимый предмет, хотя он и мечтает о дальних странах и парусных кораблях.

Реализовать свои мечты Жюль попытался в 1839 году, когда тайком от родителей устроился юнгой на уходившую в Индию трехмачтовую шхуну «Корали». К счастью, отец Жюля успел на местный «пироскаф» (пароход), на котором ему удалось догнать шхуну в расположенном в устье Луары местечке Пембеф и снять с нее несостоявшегося юнгу. Пообещав отцу, что он никогда больше не повторит ничего подобного, Жюль неосмотрительно добавил, что впредь будет путешествовать только в мечтах.

Получив в 1846 году диплом бакалавра, Жюль, согласившийся - под большим давлением отца - унаследовать его профессию, начинает изучать юриспруденцию в Нанте. В апреле 1847 года он отправляется в Париж, где должен сдать экзамены за первый год обучения.

Родной дом он покидает без сожаления и с разбитым сердцем - его любовь отвергла кузина Каролина Тронсон. Несмотря на посвященные возлюбленной многочисленные сонеты и даже небольшую трагедию в стихах для театра марионеток,Жюль не показался ей подходящей партией.

Сдав на юридическом факультете экзамены за 1847 год, Жюль возвращается в Нант. Его непреодолимо влечет театр, и он пишет две пьесы («Александр VI» и «Пороховой заговор»), прочитанные в узком кругу знакомых. Жюль хорошо понимает, что театр - это, прежде всего, Париж. С большим трудом он добивается от отца разрешения продолжить учебу в столице, куда и отправляется в ноябре 1848 года.

Жюль устраивается в Париже на улице Ансьен-Комеди вместе со своим нантским приятелем Эдуардом Бонами. В 1949 году он получает степень лиценциата права и может работать адвокатом, но не спешит устраиваться в адвокатскую контору и, тем более, не рвется вернуться в Нант.

Он с увлечением посещает литературные и политические салоны, где знакомится с многими известными литераторами, в том числе, со знаменитым Александром Дюма-отцом. Он интенсивно занимается литературой,пишет трагедии, водевили и комические оперы. В 1948 году из-под его пера появляются 4 пьесы, на следующий год - еще 3, но все они не доходят до сцены. Только в 1850 году очередная его пьеса «Сломанные соломинки» смогла увидеть (с помощью старшего Дюма) огни рампы. Всего состоялось 12 представлений пьесы, принесших Жюлю прибыль в 15 франков.

Насколько велика была ограниченность средств к существованию, которыми располагали Верн и Бонами, можно представить из того, что у них был только один вечерний фрак, и поэтому они выбирались на светские приемы по очереди. Когда однажды Жюль не смог удержаться и приобрел сборник пьес Шекспира, своего любимого писателя, то потом он был вынужден поститься три дня, так как у него не осталось денег на еду.

Как пишет в своей книге о Жюле Верне его внук Жан Жюль-Верн, в эти годы Жюлю пришлось серьезно побеспокоиться о заработках, поскольку не мог рассчитывать на достаточно скромные по тем временам доходы отца. Он устраивается на службу в нотариальную контору, но эта работа не оставляет ему времени, чтобы писать, и он вскоре бросает ее. На непродолжительное время он устраивается банковским клерком, а в свободное время занимается репетиторством, натаскивая студентов юридического факультета.

Вскоре в Париже открывается «Лирический театр», и Жюль становится его секретарем. Служба в театре позволяет ему подрабатывать в популярном тогда журнале «Мюзе де фамий», в котором в 1851 году был опубликован его рассказ «Первые корабли мексиканского флота» (позднее получивший название «Драма в Мексике»).

Следующая публикация на историческую тему состоялась в том же году в том же журнале, где появился рассказ «Путешествие на воздушном шаре», более известный под названием «Драма в воздухе»,под которым он был напечатан в 1872 году в сборнике «Доктор Окс».

Жюль Верн продолжает развивать успех своих первых историко-географических произведений. В 1852 году он публикует рассказ «Мартин Пас», действие которого происходит в Перу. Затем в «Мюзе де фамий» появляются фантастическая новелла «Мастер Захариус» (1854) и большая повесть «Зимовка во льдах» (1855), которую не без оснований можно считать прообразом романа «Путешествия и приключения капитана Гаттераса». Таким образом, постепенно уточняется круг предпочтительных для Жюля Верна тем: путешествия и приключения, история, точные науки, наконец, фантастика. И все же юный Жюль продолжает упорно тратить силы и время на написание посредственных пьес... На протяжении 50-х годов из-под его пера одна за другой выходят либретто комических опер и оперетт, драмы, комедии... Время от времени некоторые из них появляются на сцене «Лирического театра» («Жмурки», «Спутники Маржолены»), но существовать на эти случайные заработки невозможно.

В 1856 году Жюль Верн приглашен на свадьбу своего приятеля в Амьен, где знакомится с сестрой невесты. Это красивая двадцатишестилетняя вдова Онорина Морель, урожденная де Виан. Она недавно потеряла мужа, и у нее есть две дочери, но это не мешает Жюлю увлечься юной вдовушкой. В письме домой он говорит о намерении жениться, но, поскольку голодающий литератор не может дать будущей семье достаточных гарантий безбедной жизни, он обсуждает с отцом возможность стать биржевым маклером с помощью брата своей невесты. Но... чтобы стать пайщиком фирмы, нужно внести круглую сумму в 50 000 франков. После непродолжительного сопротивления отец соглашается помочь, и в январе 1857 года Жюль и Онорина связывают свои судьбы браком.

Верн много работает, но у него находится время не только для любимых пьес, но и для поездок за границу. В 1859 году он совершает вместе с Аристидом Иньяром (автором музыки к большинству оперетт Верна) путешествие в Шотландию, а через два года отправляется с тем же спутником в поездку по Скандинавии, во время которой он побывал в Дании, Швеции и Норвегии. В эти же годы театральные подмостки увидело несколько новых драматических произведений Верна -в 1860 году "Лирическим театром" и театром "Буфф" ставятся комические оперы «Гостиница в Арденнах» и «Господин Шимпанзе», а на следующий год в театре "Водевиль" с успехом прошла комедия в трех действиях «Одиннадцать дней осады».

В 1860 году Верн знакомится с одним из самых необычных людей того времени. Это Надар (так кратко называл себя Гаспар-Феликс Турнашон), знаменитый аэронавт, фотограф, художник и писатель. Верн всегда интересовался воздухоплаванием - достаточно вспомнить его «Драму в воздухе» и очерк творчества Эдгара По, в которых Верн много места уделяет «воздухоплавательным» новеллам почитаемого им великого писателя. Очевидно, это повлияло на выбор темы его первого романа, работа над которым была завершена к концу 1862 года.

Вероятно, первым читателем романа «Пять недель на воздушном шаре» был Александр Дюма, познакомивший Верна с известным в то время писателем Брише, который, в свою очередь, представил Верна одному из крупнейших парижских издателей Пьеру-Жюлю Этцелю. Этцель, собиравшийся основать журнал для подростков (позднее ставший широко известным под названием «Журнал воспитания и развлечения»), сразу понял, что знания и способности Верна во многом соответствуют его планам. После небольших исправлений, Этцель принял роман, опубликовав его в своем журнале 17 января 1863 г. (по некоторым сведениям - 24 декабря 1862 г.). Кроме того, Этцель предложил Верну постоянное сотрудничество, подписав с ним договор на 20 лет, в соответствии с которым писатель обязывался передавать Этцелю ежегодно рукописи трех книг, получая за каждый том 1900 франков. Теперь Верн мог вздохнуть спокойно. Отныне у него был хотя и не слишком большой, но стабильный доход, и он имел возможность заниматься литературным трудом, не думая, чем он будет кормить семью завтра.

Роман «Пять недель на воздушном шаре» появился исключительно своевременно. Прежде всего, широкая публика в эти дни была увлечена приключениями Джона Спика и других путешественников, искавших в неизведанных джунглях Африки истоки Нила. Кроме того, именно на эти годы приходится стремительное развитие воздухоплавания; достаточно сказать, что параллельно с появлявшимися в журнале Этцеля очередными выпусками романа Верна читатель мог следить за полетами гигантского(он так и назывался - «Гигант») воздушного шара Надара. Поэтому неудивительно, что роман Верна завоевал во Франции невероятный успех. Вскоре он был переведен на многие европейские языки и принес автору международную известность. Так, уже в 1864 году вышло его русское издание под названием «Воздушное путешествие через Африку».

Впоследствии Этцель, вскоре ставший близким другом Жюля Верна (их дружба продолжалась до смерти издателя), в финансовых отношениях с писателем всегда проявлял исключительное благородство. Уже в 1865 году, после публикации первых пяти романов Жюля Верна, его гонорар был увеличен до 3 000 франков за книгу. Несмотря на то, что по условиям договора издатель мог свободно распоряжаться иллюстрированными изданиями книг Верна, Этцель выплатил писателю за 5 выпущенных к тому времени книг компенсацию в размере пяти с половиной тысяч франков. В сентябре 1871 года был подписан новый договор, по которому Верн обязывался передавать издателю уже не три, а только две книги ежегодно; гонорар же писателя отныне составлял 6 000 франков за том.

Существует весьма широко распространенное мнение, своего рода миф, что Жюль Верн выразил в своих произведениях «потрясение человека могуществом техники, надежды на ее всесилие», как обычно отмечали его биографы. Иногда, впрочем, они неохотно признавали, что к концу жизни писатель стал более пессимистично смотреть на способность науки и техники осчастливить человечество. Пессимизм Жюля Верна в последние годы его жизни объяснялся его плохим здоровьем (диабет, потеря зрения, раненая нога, причинявшая постоянные страдания).

На своей яхте "Сен-Мишель-III" (у Верна сменилось три яхты под этим названием - от небольшого суденышка, простого рыбацкого баркаса,до настоящей двухмачтовой яхты длиной 28 метров, снабженной мощным паровым двигателем) он дважды обошел Средиземное море, посетил Португалию, Италию, Англию, Шотландию, Ирландию, Данию, Голландию, Скандинавию.

Наблюдения и впечатления, полученные во время этих путешествий, постоянно использовались писателем в его романах. Так, впечатления от поездки в Шотландию явно просматриваются в романе «Черная Индия», в котором рассказывается о жизни шотландских шахтеров; путешествия по Средиземному морю послужили основой для ярких описаний событий, происходящих в Северной Африке. Что же касается плавания в Америку на пароходе «Грейт Истерн», то ему посвящен целый роман под названием «Плавучий город».

Писатель на протяжении всей жизни отличался завидным трудолюбием, пожалуй, не менее фантастическим, чем подвиги его героев. В одной из статей о Жюле Верне прекрасный знаток его жизни и творчества Е.Брандис приводит рассказ писателя о его приемах работы над рукописями: «... я могу раскрыть секреты моей литературной кухни, хотя и не решился бы рекомендовать их никому другому. Ведь каждый писатель работает по своему собственному методу, выбирая его скорее инстинктивно, чем сознательно. Это, если хотите, вопрос техники. За много лет вырабатываются привычки, от которых невозможно отказаться. Начинаю я обыкновенно с того, что выбираю из картотеки все выписки, относящиеся к данной теме; сортирую их, изучаю и обрабатываю применительно к будущему роману. Затем я делаю предварительные наброски и составляю план по главам. Вслед за тем пишу карандашом черновик, оставляя широкие поля - пол страницы - для поправок и дополнений. Но это еще не роман, а только каркас романа. В таком виде рукопись поступает в типографию. В первой корректуре я исправляю почти каждое предложение и нередко пишу заново целые главы. Окончательный текст получается после пятой, седьмой или, случается, девятой корректуры. Яснее всего я вижу недостатки своего сочинения не в рукописи, а в печатных оттисках. К счастью, мой издатель хорошо это понимает и не ставит передо мной никаких ограничений...

К концу ХIХ века писателя все сильнее и сильнее одолевают накопившиеся за долгую жизнь недуги. У него проблемы со слухом,сильный диабет, повлиявший на зрение - Жюль Верн почти ничего не видит. Пуля, оставшаяся в ноге после нелепого покушения на его жизнь (в него стрелял психически больной племянник, пришедший с просьбой одолжить денег) едва дает возможность писателю передвигаться.

Жюль Верн. Биография и обзор творчества

Популярный французский писатель, основавший жанр научной фантастики, Жюль Габриэль Верн родился 8 февраля 1828 г. в Нанте. Его отец был очень успешным адвокатом, и после окончания школы Жюль Верн поехал в Париж для того, чтобы продолжить семейную традицию — изучать юридические науки. Его дядя был широко известен в литературных кругах Парижа, куда и ввел своего молодого племянника. После знакомства с такими выдающимися деятелями литературы, как, например, Александр Дюма-сын, будущее юноши было предрешено. Хотя увлечение литературой не помешало ему с успехом окончить университет и получить адвокатский диплом. Огромное влияние на творческую деятельность писателя оказал тот факт, что в 1854 г. Ш. Бодлер перевел произведения Эдгара По на французский язык. Верн зачитывался его произведениями, и в 1861 г. написал «Путешествие на воздушном шаре». Постепенно романы Ж. Верна стали очень популярны. Он познакомился с издателем Полем Этцелем, с которым сотрудничал до конца своей жизни. Стоит отметить, что Верн не был ни ученым, ни путешественником, поэтому большую часть времени он посвящал сбору материала для своих произведений. В отличие от полностью фантазийных произведений, например «Алиса в стране чудес ^Кэрролла, Верн старался сделать свои работы реалистичными и строго следовал научным фактам.

10 января 1857 г. Ж. Верн женится на Онорине де Виан, которая была овдовевшей матерью двоих детей, с Верном они познакомились на свадьбе его друга в Амьене. Они жили в загородном доме, путешествовали на яхте. Через три года она родила Верну сына Мишеля, который позже стал известным кинематографистом и экранизировал несколько романов своего отца в начале XX в.

В 1867 г. Ж. Верн совершил круиз через Атлантический океан, во время которого посетил Соединенные Штаты Америки. А в 1878 г. путешествовал на яхте по Средиземному морю, посетив большинство европейских государств.

В этом путешествии он хотел дойти до Петербурга, однако сильный шторм изменил его планы. В 1884 г. он совершил свое последнее путешествие на яхте по странам Средиземноморья, посетив Алжир, Испанию, Италию, Мальту.

Конец его путешествиям положил ужасный инцидент — его психически больной племянник выстрелил в него из револьвера.

В 1892 г. писатель стал кавалером ордена Почетного легиона за выдающиеся литературные заслуги.

Писатель издавал минимум по одному роману в год. Его книги всегда полны приключений, увлекательных путешествий по дальним странам и землям. В письме издателю Этцелю он писал: «Кажется, я схожу с ума. Я затерялся среди невероятных приключений моих героев. Сожалею я только об одном: я не могу сопровождать их*.

В своих более поздних произведениях писатель стал выражать опасение по поводу того, что люди будут использовать изобретения науки не на благо, не для путешествий или научных открытий, а во вред, с корыстными целями. К таким произведениям относятся «Флаг родины», «Властелин мира», «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака» — роман завершил сын писателя Мишель Верн.

Неопубликованные при жизни писателя рукописи продолжают выходить в свет до сих пор. Например, рукопись «Париж в XX веке» была найдена правнуками Ж. Верна и опубликована в 1994 г., хотя до этого ее существование ставилось под сомнение.

Незадолго до своей кончины писатель полностью потерял зрение, однако продолжал диктовать книги своему сыну и жене. Ж. Верн скончался 24 марта 1905 г.

Прожив долгую творческую жизнь, Ж. Верн стал автором 66 романов, более 20 рассказов и более 30 пьес. Все его творчество пронизано верой в будущее прогресса, романтикой науки и преклонением перед творческим разумом.

Первый роман Ж. Верна вышел из печати в 1863 г. Это был роман-путешествие «Пять недель на воздушном шаре», показавший, что писателя интересовали не только технические, но и географические открытия, в частности исследования Африки. Путешествию, правда невольному, на этот континент посвящен и роман «Пятнадцатилетний капитан» (1878 г.). Герои этого романа, как, впрочем, всегда у Ж. Верна, четко разделяются на отважных, благородных, коварных и злых. Все положительные герои романов Верна переполнены положительными эмоциями по отношению к лишенным и угнетенным. Герои его романов не отягощены никакими предрассудками, и они легко идут навстречу трудностям, успешно преодолевая их. Отрицательные герои его произведений рано или поздно оказываются наказанными.

Все произведения Ж. Верна — это не просто интересное чтиво, они помогают стать добрее, терпеливее и смелее.

1. «Дети капитана Гранта»

Действие первой части романа начинается летом 1864 г., когда матросы яхты «Дункан», принадлежащей лорду Гле-нарвану, в желудке пойманной ими рыбы обнаруживают бутылку с посланием на трех языках. В послании говорится, что год назад судно «Британия» потерпело кораблекрушение и выжить удалось лишь трем членам экипажа — это капитан Грант и двое матросов. Им удалось найти убежище на одном из островов, координаты которого лежат на 37-й параллели. Так как послание долго пролежало в воде, оно было изрядно испорчено, и установит*» более точное местонахождение спасшихся людей становится невозможным. Гленарван, будучи мужественным патриотом своей родной Шотландии, который так и не смог примириться с тем, что его родная страна навсегда потеряла независимость, решает отправиться на поиски капитана Гранта и его матросов, попросив предварительно поддержки у министерства военно-морского флота Англии. Однако адмиралтейство отказывает ему в помощи (истинной причиной отказа является то, что пропавший капитан Грант, так же, как и Гленарван, активно боролся за независимость Шотландии), и капитан собирает экспедицию на свой страх и риск. В дом отважного капитана «Дункана» приходят сын и дочка капитана Гранта и просят взять их с собой в путешествие. После переговоров со своей командой Гленарван принимает решение отправиться на поиски пропавших, проследовав вдоль всей 37-й параллели южной широты, посетив все материки и проплыв через все моря, чтобы не пропустить ни одного, даже самого мелкого острова.

Во время путешествия яхта пересекает воды Атлантики, направляясь к берегам Южной Америки, после попадает в Тихий океан и доходит до Патагонии. Дальше путешественники спускаются на берег и пересекают материк пешком в поисках пропавшего капитана. К сожалению, в Южной Америке им не удается найти пропавших, поэтому их забирает судно на другом конце острова.

После этого поисковая группа отправляется на восток, через Индийский океан. Посещая все лежащие на 37-й параллели острова и город Амстердам и не найдя там капитана Гранта, они достигают южной части Австралии. Там они находят ферму, которая принадлежит доброму и радушному ирландцу, который ничем не может им помочь в поисках пропавшего экипажа. Один из слуг ирландца — Айртон вдруг заявляет, что он был членом команды корабля капитана Гранта, однако корабль потерпел крушение на восточном побережье материка, после чего сам он попал в плен к местным аборигенам, откуда ему удалось бежать и скрыться на ферме ирландца. Капитан «Дункана» принимает решение пересечь австралийский материк, взяв с собой Айртона в качестве проводника. Капитан просит Паганеля написать письмо своему помощнику на корабль с просьбой ждать их в порте Иден на противоположном побережье Австралии. Однако очень скоро обнаруживается, что Айртон — вовсе не член команды Гранта, а предводитель беглых каторжников, который решил обманным путем захватить яхту, выкрав письменное поручение Гленарвана. Пешком достигнув порта, капитан Гленарван узнает, что его судно отплыло в неизвестном направлении, судя по всему, под предводительством Айртона. Капитан принимает решение закончить экспедицию и отправиться домой, однако в порту не оказывается судов, следующих в Шотландию, и они направляются к берегам Новой Зеландии на торговом судне.

На берегах Новой Зеландии их захватывают в плен местные аборигены, надеясь использовать их в качестве переговорщиков с войсками Англии (действие романа происходит в период войны англичан и аборигенов за островные земли). После неудавшихся переговоров аборигены принимают решение съесть пленных, однако им удается бежать и достигнуть порта в Мельбурне. К своему огромному удивлению там они обнаруживают крейсирующий вдоль берега «Дункан» под командованием помощника капитана Тома Остина. Оказывается, Айртон передал ему письмо, и корабль отправился в путь, но не в порт Иден, а к берегам Новой Зеландии, так как Па-ганель перепутал место прибытия, когда писал записку. Айртона берут под стражу за то, что он пытался поднять бунт на корабле, и заключают с ним договор: он рассказывает все что знает о команде капитана Гранта, а его высаживают на острове в Тихом океане и не выдают английским властям.

К сожалению, каторжник ничего не знает о настоящем местонахождении Гранта, так как был высажен с его корабля на западном берегу Австралии за попытку поднять бунт на «Британии». С целью высадить беглого каторжника на безлюдном острове Тихого океана, как и было оговорено, Гленарван направляется на остров Табор, — только это место, расположенное на 37-й параллели, они еще не посетили. Там они и находят капитана Гранта и все вместе возвращаются в Англию.

«Двадцать тысяч лье под водой»

В следующем приключенческом романе Ж. Верна — «Двадцать тысяч лье под водой» активно звучат национально-освободительные идеи. Главный герой романа — капитан Немо предстает в образе не только ученого, но и революционера, в личности которого наиболее полно выражается вся прогрессивность взглядов Ж. Верна и основное направление его литературного творчества. По ходу сюжета выясняется, что капитан Немо, прошлое которого окутано множеством тайн и интриг, на самом деле индиец Дакар, который посвятил всю свою жизнь сражаясь за освобождение родины от британских колонизаторов. Его потрясающий подводный корабль является для него и домом, и научной лабораторией, и оружием в бою. На корабле у капитана есть все, что нужно для работы, богатейшая библиотека и даже уникальный музей. Иными словами, там есть все для серьезных научных занятий. Несмотря на такую устроенность «подводной жизни», капитан не может спокойно жить в своем подводном убежище, зная, что на поверхности творится столько зла и несправедливости. Капитан продолжает сражаться с завоевателями и оказывает посильную помощь нуждающемуся в ней народу, который стремится отстоять свою свободу.

«Таинственный остров»

В третьем масштабном романе писателя «Таинственный остров» автор переплетает между собой две сюжетные линии романов «Дети капитана Гранта» и «Капитан Немо».

По сюжету романа инженер Смит и его друзья должны как бы заново пройти путь, пройденный человечеством за время его развития — от добывания огня и изготовления примитивных орудий труда до более сложных работ. Они не только занимаются скотоводством и земледелием, но и строят мосты, занимаются плавкой металла, осушают болота и пр. Ж. Верн восхваляет здесь коллективный труд, дружную, слаженную работу. Герои «Таинственного острова» вооружены научными знаниями и опытом: автор хочет сказать читателям, что свободные люди на собственной свободной земле могут сделать многое, если будут работать в команде, т. е. каждый, делая что-то для себя, одновременно делает что-то для всех. Воспитательная роль романа заключается в том, чтобы донести до людей всю радость коллективного труда и принципа «один за всех и все за одного», ведь герои романа работают не ради денег или иного вознаграждения, а лишь на благо общего дела.

Во всех романах Ж. Верна вымысел соседствует с картинами реального положения порабощенных народов, зависимых от колонизаторов стран. Автор показывает читателям весь ужас работорговли, осуждая зверства, которые творят завоеватели и колонисты под флагом «окультуривания» отсталых народов.

Ж. Верна называли «поэтом науки» и «поэтом-пропагандистом демократических идей, который всю жизнь осуждал политику завоевания, проводимую капиталистическими государствами.

Один из величайших французских писателей XIX века, автор бессмертных «Вокруг света за 80 дней», «Детей капитана Гранта», «Пятнадцатилетнего капитана», «Таинственного острова» Жюль Верн стал популярен как выдающийся романист только в 36 лет. До этого ему пришлось долгое время провести на задворках литературы: редактировать чужие произведения, писать заказные пьесы, небольшие статьи и мечтать, сидя за столиком на Монмарте, о собственных книгах и читательском признании.

И в начале литературной карьеры, и уже будучи маститым писателем, Жюль Верн каждый день вставал в пять утра. Он выпивал чашку отменного черного кофе и садился за рабочий стол, раскладывал свои картотеки и начинал писать.

Картотеки Жюля Верна представляли собой самодельные тетрадки, которые он вел на протяжении всей жизни. В эту импровизированную энциклопедию Верн заносил заинтересовавшие его факты, термины из различных отраслей науки (физики, химии, географии), имена исследователей, путешественников, необычайные происшествия. Память, утверждал писатель, несовершенный инструмент. Картотеки Верна стали его верными помощниками при создании приключенческих романов.

За письменным столом Жюль Верн забывал о доме, будничной суете и уносился вместе со своими героями к далеким далям, которые они бороздили. В семействе прекрасно знали установленный порядок – утренние часы Жюль посвящает литературе. Правда, путь к этой идиллии был довольно извилистым. А началась история Жюля Габриэля Верна в провинциальном Нанте, в феврале 1828 года.

Глава семейства Вернов Пьер Верн был успешным адвокатом и владел собственной фирмой в Нанте. Не случайно отец видел старшего из детей Жюля достойным продолжателем семейного дела. Поначалу юный Верн поддался родительскому влиянию – успешно закончил Сорбонну по специальности юриспруденция и всерьез задумывался о том, чтобы стать адвокатом.

Однако жизнь в Париже, куда переехал восемнадцатилетний Жюль, свела его с доселе незнакомым типом людей – представителями литературного бомонда, которыми был полон столичный Монмарт. Именно тогда литературные наклонности, которые всегда замечал в себе Верн, проявились с особенной силой. Теперь он знал, что не вернется в Нант и не станет отцовским преемником. Об этом сын неоднократно писал в письмах родителю: «Ты пойми, папа, даже не стоит пробовать. Какой я тебе помощник? Твоя контора в моих руках захиреет. Лучше уж стать хорошим литератором, чем плохим адвокатом».

Отец не разделял сыновнего увлечения, считал литературу блажью молодости. Мужчине, будущему главе семейства, нужна достойная профессия – писательством можно зарабатывать только, если ты Гюго, или, скажем, Дюма. Тогда Поль Верн не подозревал, что совсем скоро его мятежный сын лично познакомится с небожителями литературного олимпа, которых он невзначай привел в пример, а впоследствии разделит с ними пьедестал.

Встречи с небожителями: Виктор Гюго и Александр Дюма

Жюль Верн четко знал, что хочет связать свою жизнь с литературой. Что правда, этим план действий начинающего творца ограничивался. Одного желания и таланта было мало, Верн остро нуждался в протекции и маститом наставнике.

Встреча с Виктором Гюго, которого Жюль Верн считал непревзойденным мэтром, была организована его приятелем. Молодой поэт (на тот момент Жюль Верн видел себя лириком) жутко волновался. В сюртуке с чужого плеча и с модной тростью, купленной за последние деньги, Верн неловко переминался в углу богато обставленной гостиной Гюго.

Хозяин не проявил проницательности к очередному молодому дарованию. Он говорил о Париже, политике, погоде и ни слова о литературе! А у молодого Верна попросту не хватило духу перевести разговор в иное русло.

К счастью, милосердная судьба дарит Верну еще один шанс проявить себя и сводит его с самим Александром Дюма-отцом. Автор «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо» тут же заговорил с молодым человеком об искусстве. Слово за слово и Жюль Верн сам не заметил, как был приглашен в «Исторический театр» Александра Дюма.

Сперва новичок выполнял черновые работы – правил пьесы, встречался с актерами и выслушивал их многочисленные капризы. А чуть позже проявил себя в амплуа драматурга. Его творческий дебют состоялся в 1850 году, когда на театральных подмостках была поставлена пьеса «Скомканные соломинки».

Рождение «Необыкновенных приключений»

Истинную славу, успех и материальную независимость Жюлю Верну принесли его романы. За свою литературную карьеру Верн создал 66 романов (некоторые из них были опубликованы посмертно, другие так и остались незавершенными). Первый из них был рожден весьма спонтанно под влиянием любви к науке, путешествиям и приключениям.

В 1864 году 36-летний писатель Жюль Верн, известный лишь в узких литературных кругах, положил на стол редактора периодического издания «Обозрение двух миров» Франсуа Бюло рукопись «Пяти недель на воздушном шаре». В романе речь шла об английском докторе Самуэле Фергюсоне, который в компании друга и слуги отправляется в путешествие на воздушном шаре. Усовершенствовав летательный аппарат при помощи специального механизма, Фергюсон смог проделать огромный путь, побывав в Сахаре, на озере Чад, на берегах реки Нигер и во многих других местах таинственной и опасной Африки.

Бюло одобрил нетривиальный сюжет, географическую и научную осведомленность автора, его писательскую манеру и незамедлительно предложил начать публикацию «Пяти недель на воздушном шаре» в «Обозрении»… правда, без гонорара. «Но я писатель, сударь!» – возмутился оскорбленный Жюль Верн. «Но у вас нет никакого имени!» – парировал Бюло. «Зато я написал необычный роман!» – не отступал автор. «Поздравляю вас. Но все равно вы пока никому не известны. Печататься в таком замечательном журнале, как «Обозрение двух миров», почетно само по себе безо всякого гонорара». Так и не придя к компромиссу, обе стороны разошлись.

К счастью, приятель Верна Надаль был знаком с успешным парижским издателем Пьером-Жюлем Этцелем. Ознакомившись с творением начинающего романиста, Этцель потер руки «Эта вещь у меня пойдет!» и тут же подписал с начинающим литератором договор.

Многоопытный Этцель не прогадал – успех «Пяти дней» был ошеломительным. Он и послужил толчком для создания цикла «Необыкновенные приключения». В него вошли такие шедевры приключенческого жанра, как «Путешествие к центру Земли», «С Земли на Луну», «Дети капитана Гранта», «Двадцать тысяч лье под водой», «Вокруг света за 80 дней», «Таинственный остров», «Пятнадцатилетний капитан» и другие.

Жюль Верн и Россия

Книги Жюля Верна пользовались огромной популярностью за пределами родной Франции. Его романы очень тепло встречали в России. Так, дебютные «Пять недель на воздушном шаре» перевели на русский язык уже через год после публикации, в 1864 году. Произведение было опубликовано на страницах «Современника» под названием «Воздушное путешествие через Африку».

Перевод произведений Жюля Верна

Постоянным переводчиком Верна являлась украино-русская писательница Марко Вовчок. На ее счету 14 романов именитого француза, его малая проза и научно-популярная статья.

Самого Жюля Верна привлекала Россия. Герои девяти верновских романов посещают эту огромную таинственную страну. Однако сам Верн, будучи далеко не кабинетным писателем, а заядлым путешественником, так и не успел посетить Россию.

Последние годы жизни Жюля Верна были омрачены болезнями. Не давала покоя боль в лодыжке – в 86-м Верн получил тяжелое огнестрельное ранение. Стрелял психически больной племянник писателя Гастон, который таким сомнительным образом пытался привлечь к персоне своего и без того знаменитого дяди внимание.

Сын писателя занимался кинематографом и экранизировал несколько произведений своего отца:

«Двадцать тысяч льё под водой » (1916);
«Судьба Жана Морена » (1916);
«Чёрная Индия » (1917);
«Южная звезда » (1918);
«Пятьсот миллионов бегумы » (1919).

Внук - Жан-Жюль Верн (1892-1980), автор монографии о жизни и творчестве своего деда, над которой он работал около 40 лет (опубликована во Франции в 1973 году, русский перевод осуществлён в 1978 году в издательстве «Прогресс»). Правнук - Жан Верн (р. 1962), известный оперный тенор. Именно он нашёл рукопись романа «Париж в XX веке », которая долгие годы считалась семейным мифом .

Учёба и творчество

Сын адвоката, Верн изучал юриспруденцию в Париже , но любовь к литературе побудила его пойти по другой стезе. В 1850 году пьеса Верна «Сломанные соломинки» была с успехом поставлена в «Историческом театре» А. Дюма . В 1852-1854 годах Верн работал секретарём директора «Лирического театра», затем был биржевым маклером, не прекращая при этом писать комедии , либретто , рассказы .

Цикл «Необыкновенные путешествия»

«Пять недель на воздушном шаре » (русский перевод - изд. М. А. Головачёва, 1864, 306 с.; под названием «Воздушное путешествие через Африку. Составленное по запискам доктора Фергюссона Юлием Верн »).

Успех романа вдохновил писателя. Он решил и впредь работать в этом «ключе», сопровождая романтические приключения своих героев всё более искусными описаниями невероятных, но, тем не менее, тщательно продуманных научных «чудес», рождённых его воображением. Цикл продолжили романы:

«Путешествие к центру Земли » (),
«Путешествие и приключения капитана Гаттераса » (),
«С Земли на Луну » (),
«Дети капитана Гранта » (),
«Вокруг Луны » (),
«Двадцать тысяч льё под водой » (),
«Вокруг света за 80 дней » (),
«Таинственный остров » (),
«Михаил Строгов » (),
«Пятнадцатилетний капитан » (),
«Робур-Завоеватель » ()

и многие другие .

Творческое наследие Жюля Верна включает:

66 романов (в том числе неоконченные и опубликованные лишь в конце XX века);
более 20 повестей и рассказов;
более 30 пьес;
несколько документальных и научных работ.

Творчество Жюля Верна проникнуто романтикой науки, верой во благо прогресса, преклонением перед силой мысли человека. Сочувственно описывает он и борьбу народов за национальное освобождение.

В романах писателя читатели находили не только восторженное описание техники, путешествий, но также яркие и живые образы благородных героев (капитан Гаттерас, капитан Грант , капитан Немо ), симпатичных чудаковатых учёных (профессор Лиденброк, доктор Клоубонни, кузен Бенедикт, географ Жак Паганель , астроном Пальмирен Розет ).

Позднее творчество

В его поздних произведениях появился страх перед использованием науки в преступных целях:

«Флаг родины» (),
«Властелин мира» (),
«Необыкновенные приключения экспедиции Барсака» ( ; роман окончен сыном писателя Мишелем Верном).

Вера в неизменный прогресс сменилась тревожным ожиданием неизвестности. Однако эти книги никогда не пользовались таким огромным успехом, как его предыдущие произведения.

После смерти писателя осталось большое количество неопубликованных рукописей, которые продолжают выходить в свет и поныне. Так, роман Париж в XX веке 1863 года был опубликован лишь в 1994.

Писатель-путешественник

Жюль Верн не был «кабинетным» писателем, он много путешествовал по миру, в том числе и на своих яхтах «Сен-Мишель I», «Сен-Мишель II» и «Сен-Мишель III». В 1859 году он совершил путешествие в Англию и Шотландию . В 1861 побывал в Скандинавии .

В 1867 году Верн совершил трансатлантический круиз на пароходе «Грейт-Истерн» в Соединённые Штаты , побывал в Нью-Йорке , на Ниагарском водопаде .

В 1878 году Жюль Верн совершил большое путешествие на яхте «Сен-Мишель III» по Средиземному морю , посетив Лиссабон , Танжер , Гибралтар и Алжир . В 1879 году на яхте «Сен-Мишель III» Жюль Верн вновь побывал в Англии и Шотландии . В 1881 году Жюль Верн на своей яхте побывал в Нидерландах , Германии и Дании . Тогда же он планировал дойти до Санкт-Петербурга , однако этому помешал сильный шторм.

В 1884 году Жюль Верн совершил своё последнее большое путешествие. На «Сен-Мишеле III» он побывал в Алжире , на Мальте , в Италии и других странах Средиземноморья. Многие его поездки впоследствии легли в основу «Необыкновенных путешествий» - «Плавающий город» (), «Чёрная Индия» (), «Зелёный луч» (), «Лотерейный билет № 9672 » () и других.

Последние 20 лет жизни

9 марта 1886 года Жюля Верна тяжело ранил в лодыжку , выстрелив из револьвера , психически больной племянник Гастон Верн (сын Поля). О путешествиях пришлось забыть навсегда.

Незадолго до смерти Верн ослеп, но всё так же продолжал надиктовывать книги.

«Таинственный остров» (1902, 1921, 1929, 1941, 1951, 1961, 1963, 1973, 1975, 2001, 2005, 2012 и др).
Злоключения китайца в Китае ()
Таинственный остров капитана Немо (1973), под таким названием шёл в советском прокате
«20 000 льё под водой» (1905, 1907, 1916, 1927, 1954, 1975, 1997, 1997 (II), 2007 и др).
«Дети капитана Гранта» (1901, 1913, 1962, 1996; 1936 CCCP, 1985 и др),
«С Земли на Луну» (1902, 1903, 1906, 1958, 1970, 1986),
«Путешествие к центру Земли» (1907, 1909, 1959, 1977, 1988, 1999, 2007, 2008 и др),
«Вокруг света за 80 дней» (1913, 1919, 1921, 1956 Оскар за лучший фильм, 1957, 1975, 1989, 2000, 2004),
«Пятнадцатилетний капитан» (1971; 1945, 1986 СССР),
«Михаил Строгов» (1908, 1910, 1914, 1926, 1935, 1936, 1937, 1944, 1955, 1956, 1961, 1970, 1975, 1997, 1999).

Вольфганг Хольбайн написал продолжение историй о Наутилусе, создав серию книг «Дети капитана Немо» ().
В 60-х годах XIX века в Российской империи было запрещено издание романа Жюля Верна «Путешествие к центру Земли », в котором духовные цензоры нашли антирелигиозные идеи, а также опасность уничтожения доверия к священному писанию и духовенству .
В честь писателя назван 16-й выпуск операционной системы Fedora под кодовым именем Verne.
В одиннадцатилетнем возрасте Жюль едва не сбежал в Индию, нанявшись юнгой на шхуну «Корали», но вовремя был остановлен. Будучи уже известным писателем, он признавался: «Я, должно быть, родился моряком и теперь каждый день сожалею, что морская карьера не выпала на мою долю с детства».
Прототипом Мишеля Ардана из романа «С Земли на Луну» стал друг Жюля Верна - писатель, художник и фотограф Феликс Турнашон, более известный под псевдонимом Надар .
Жюль Верн мог находиться за письменным столом буквально от зари до зари - с пяти утра до восьми вечера. За день ему удавалось писать по полтора печатных листа, что равняется двадцати четырём книжным страницам.
На написание романа «Вокруг света в восемьдесят дней» писателя вдохновила журнальная статья, доказывающая, что если к услугам путешественника будут хорошие транспортные средства, он сможет за восемьдесят дней объехать земной шар. Верн также подсчитал, что можно даже выиграть одни сутки, если использовать географический парадокс, описанный Эдгаром По в новелле «Три воскресенья на одной неделе».
Американский газетный магнат Гордон Беннетт просил Верна написать рассказ специально для американских читателей - с предсказанием будущего Америки. Просьба была исполнена, но рассказ, озаглавленный «В XXIX веке. Один день американского журналиста в 2889 году », в Америке так и не вышел.
В 1863 году Жюль Верн написал книгу «Париж в XX веке», в которой подробно описал автомобиль, факс и электрический стул. Издатель вернул ему рукопись, обозвав идиотом.
Жюль Верн был пятым после Х. К. Андерсена , Д. Лондона , братьев Гримм и Ш. Перро по издаваемости в СССР зарубежным писателем за 1918-1986 годы: общий тираж 514 изданий составил 50 943 тыс. экземпляров .

См. также

Напишите отзыв о статье "Верн, Жюль"

Примечания

Газета «Книжное обозрение», № 3, 2012
Венгерова З. А. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Schmadel, Lutz D. . - Fifth Revised and Enlarged Edition. - B. , Heidelberg, N. Y. : Springer, 2003. - P. 449. - ISBN 3-540-00238-3 .
- в документе надо выполнить поиск Циркуляра № 24765 (M.P.C. 24765)
Euro-Coins.News. . Проверено 17 июля 2012. .
Euro-Coins.News. . Проверено 17 июля 2012. .
Дмитрий Злотницкий // Мир фантастики . - 2011. - № 11 . - С. 106-110 .
Леонид Каганов . «»
Генрих Альтов «Судьба предвидений Жюля Верна» // Мир приключений . - 1963.
Вл. Гаков // Если . - 2007. - № 9 .
Грекулов Е. Ф. Глава VIII. Гонения на просвещение и науку / . - Академия наук СССР . Научно-популярная серия. - М.: Наука , 1964.
Книгоиздание СССР. Цифры и факты. 1917-1987 / Е. Л. Немировский , М. Л. Платова. - М .: Книга, 1987. - С. 311. - 320 с. - 3000 экз.

Ссылки

.
на YouTube
.
в библиотеке Максима Мошкова .
(англ.) .
(англ.) .
(фр.) .
(фр.) .
(нем.) .
.



Фильмы и сериалы:

Игры:

Персонажи:

Связанное:

Отрывок, характеризующий Верн, Жюль

– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».
Князь Андрей, как будто кто нибудь обжег его, вскочил и стал опять ходить перед сараем.

25 го августа, накануне Бородинского сражения, префект дворца императора французов m r de Beausset и полковник Fabvier приехали, первый из Парижа, второй из Мадрида, к императору Наполеону в его стоянку у Валуева.
Переодевшись в придворный мундир, m r de Beausset приказал нести впереди себя привезенную им императору посылку и вошел в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружавшими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика.
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.
– Point de prisonniers, – повторил он слова адъютанта. – Il se font demolir. Tant pis pour l"armee russe, – сказал он. – Allez toujours, allez ferme, [Нет пленных. Они заставляют истреблять себя. Тем хуже для русской армии. Ну еще, ну крепче…] – проговорил он, горбатясь и подставляя свои жирные плечи.
– C"est bien! Faites entrer monsieur de Beausset, ainsi que Fabvier, [Хорошо! Пускай войдет де Боссе, и Фабвье тоже.] – сказал он адъютанту, кивнув головой.
– Oui, Sire, [Слушаю, государь.] – и адъютант исчез в дверь палатки. Два камердинера быстро одели его величество, и он, в гвардейском синем мундире, твердыми, быстрыми шагами вышел в приемную.
Боссе в это время торопился руками, устанавливая привезенный им подарок от императрицы на двух стульях, прямо перед входом императора. Но император так неожиданно скоро оделся и вышел, что он не успел вполне приготовить сюрприза.
Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз. Он притворился, что не видит господина Боссе, и подозвал к себе Фабвье. Наполеон слушал, строго нахмурившись и молча, то, что говорил Фабвье ему о храбрости и преданности его войск, дравшихся при Саламанке на другом конце Европы и имевших только одну мысль – быть достойными своего императора, и один страх – не угодить ему. Результат сражения был печальный. Наполеон делал иронические замечания во время рассказа Fabvier, как будто он не предполагал, чтобы дело могло идти иначе в его отсутствие.
– Я должен поправить это в Москве, – сказал Наполеон. – A tantot, [До свиданья.] – прибавил он и подозвал де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что то на стульях, и накрыл что то покрывалом.
Де Боссе низко поклонился тем придворным французским поклоном, которым умели кланяться только старые слуги Бурбонов, и подошел, подавая конверт.
Наполеон весело обратился к нему и подрал его за ухо.
– Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? – сказал он, вдруг изменяя свое прежде строгое выражение на самое ласковое.
– Sire, tout Paris regrette votre absence, [Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.] – как и должно, ответил де Боссе. Но хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
– Je suis fache, de vous avoir fait faire tant de chemin, [Очень сожалею, что заставил вас проехаться так далеко.] – сказал он.
– Sire! Je ne m"attendais pas a moins qu"a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l"Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l"Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.