Годы активности Профессии Певческий голос

тенор-баритон

Жанры Коллективы Награды

Долгое время после этого Иво Бобула не было слышно - он работал в Тернопольской филармонии и пользовался только региональной популярностью. К всеукраинскому слушателю он вернулся только в 1990 году с наиболее популярной из своих песен «На Україну повернусь » Остапа Гавриша. На Бобула обратил внимание композитор Александр Морозов и пригласил в свой музыкальный центр в Черкассах . Песни «Старе джерело», «Рiдна хата», «Голуба вода», «Мiсячне колесо» вывели Иво Бобула в лидеры среди исполнителей традиционной эстрады. В Черкассах же и был снят первый видео альбом Иво Бобула «Душi криниця». В 1991 году Иво вернулся в Черновцы и начал петь в паре с Лилией Сандулесу: «Берег любовi», «А липи цвiтуть», «Пломiнь мого серця». В начале 1998 года Иво Бобулу присвоено звания Народного артиста Украины .

Иво Бобул стал очень известным среди молодежи, когда группа «Танок на майдані Конґо » создала саркастическую песню «Иво Бобул», где певец представлен в виде супергероя, а в 2015 году они исполнили её вместе на концерте в честь дня рождения группы. С 2010-го года интернет-сообщество Учан выбрало Бобула своим талисманом.

Весной 2016 года присоединился к патриотическому флешмобу #яЛюблюСвоюКраїну, рассказывая в видеообращении за что он любит Украину.

Звания и награды

Напишите отзыв о статье "Бобул, Иво"

Примечания

Ссылки

• на YouTube

Отрывок, характеризующий Бобул, Иво

– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.

Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.

Народный артист Украины в эксклюзивном интервью рассказал о том, как ему удалось выжить, несмотря на предательство друзей, коллег по цеху и любимых женщин.

В 80-е годы дуэт красивых и голосистых супругов Иво Бобула и Лилии Сандулесы звучал на всех углах, их выступления шли с аншлагом. Но случилось так, что их супружеский, а соответственно и творческий, союз распался. Сегодня Иво Бобул преподает вокал в Национальной академии циркового искусства, растит сына Данила (у артиста третий брак) и, конечно же, поет. Оглядываясь на свое прошлое, он склоняется к мысли, что ничего в его жизни не было напрасным.

«Убегал из дому, как Керенский»

— Раз уж мы встретились с вами в альма-матер, то давайте вернемся в ваши молодые годы. Сегодня принято ругать студентов на все лады. А каким студентом были вы — небось, шалопаем первостатейным?

— Нет, что вы! Почему вы так решили? Я был прилежным студентом, ну относительно, во всяком случае, старался учиться. Я не очень люблю рассказывать о своей учебе, потому что мне как-то сразу не повезло — меня отчислили из музыкального училища за полгода до диплома. Вот так! Дело в том, что я уже работал в Черновицкой филармонии, участвовал в конкурсах — был Бобул и лауреатом, и дипломантом, но у меня не было музыкального образования. А как раз вышел указ Министерства культуры, что всем артистам филармонии обязательно нужно иметь «корочку». И я поступил в музучилище, проучился там три с половиной года, после чего меня выдворили оттуда — из-за выступлений я не успевал сдавать вовремя зачеты. Потом, спустя много лет, я все-таки окончил то училище, из которого меня выгнали, затем поступил в Черновицкий университет на музпед, был уверен, что буду преподавать. Я очень благодарен своей учительнице Сильве Осиповне Онуфриевой, с которой общаюсь по сей день. Она входит в тройку лучших педагогов по вокалу в Украине. Правда, она видела во мне классического исполнителя, а не эстрадника. Показала мне дыхательные приемы, чисто классические, — диапазон позволял. Даже сам Мок-ренко пророчил мне оперную сцену.

— Да, сложно начинались ваши первые университеты.

— Это далеко не первые — сразу пос-ле школы, в 68-м году, я уехал из Чернов-цов в город Славянск, что в Донецкой области, поступать в профтехучилище. Гроша за душой не было — я рос в многодетной семье, семеро по лавкам. В шестна-дцать лет я дал деру из своего села, только пятки сверкали — у меня даже обуви не было, я забрал у сестры туфли, благо брюки были широкими, под ними не видно, во что я обут. В общем, как Керенский из Зимнего дворца бежал в женской одежде, так и я убегал от нищеты в самостоятельную жизнь.

Признание от Элтона Джона

— А где работали после Черновицкой филармонии?

— Я работал сначала в группе «Живая вода», потом она распалась и я стал петь в группе Левка Дудковского. Как сейчас помню, поехали мы как-то зимой на гастроли в Гуляйполе, где свои же ребята стали мне гадости делать — микрофоны выключать... Я, конечно, понял, откуда ветер дует, отказывался петь песни, которые мне навязывал Левко Тарасович: это был репертуар Назария Яремчука, Васи Зинкевича. А я хотел быть более цивилизованным — мог петь на многих языках зарубежную эстраду. И украинские песни, конечно, тоже, но не только их. Программу мне сделать не дали, ставили палки в колеса, я развернулся и ушел. Ой, я даже своему злейшему врагу не пожелаю и третьей части того, что я прошел: меня пинали все, кому не лень: «употребяли» как хотели, а потом — коленкой под зад. И еще некоторые сегодня пытаются называть себя моими друзьями. Многие, получив должность, поднявшись на более высокую ступеньку, сразу забывают о тех, кто их поддерживал, когда им было тяжело. Сами того не понимая, что сегодня должность есть, завтра тебя сняли, а я и сегодня, и завтра буду петь. Пока я могу дышать — буду петь.

— Но были же и приятные моменты. Или все так грустно?

— Когда я приехал в Киев, познакомился со многими бизнесменами, политиками, уважаемыми людьми. Когда встал вопрос, быть ли мне доверенным лицом Леонида Даниловича Кучмы по Черновицкой области, я согласился. Я отработал 67 концертов за два месяца в его поддержку! Благодаря ему, положа руку на сердце, могу сказать, что моя жизнь изменилась к лучшему. Он разбирается в искусстве, а Людмила Николаевна, супруга, вообще поет прекрасно. Скажу больше: Леонид Данилович крестил моего младшего сына, я мальчика назвал в честь его отца — Даниилом. Когда у Кучмы была круглая дата, я тоже был приглашен в Крым: там было много звезд — Басков, Киркоров, Кобзон, «95-й квартал». Мэр Симферополя присутствовал... Я спел песню «Как молоды мы были» и еще несколько. Но самое удивительное было то, что рядом с дочкой Леонида Даниловича и господином Пинчуком сидел Элтон Джон. Когда я уже отработал и уходил со сцены, он встал и направился ко мне: «Спасибо, вы прекрасный певец» — и руку пожал. Как жалко, что в этот момент рядом не было фотографов! Я так растерялся, только и смог сказать: «Благодарю, сэр!» Это самая большая награда для меня. Тогда я вспомнил слова Александра Серова: «Ты — настоящая звезда, а в своей стране к тебе относятся по-свински!»

Работать и быть нужным

— А как сложилась ваша жизнь после того, как распался ваш семейный и творческий союз?

— Я остался после операции бомжем: обе квартиры — и в Киеве, и в Чернов-цах с хорошими ремонтами и обстановкой остались Лиле. Мне пришлось занять двести баксов и снять конуру без ремонта. Это при том, что накануне мне удалили одну почку: мое счастье, что оперировал меня прекрасный хирург в киевском военном госпитале, а то я бы сейчас с вами не разговаривал. Тогда у меня была тяжелейшая депрессия: я не знал, как жить дальше, что делать. Рядом никого, в кармане ни гроша. Слава богу, что мне в жизни встретилась моя нынешняя жена, она замечательный человек: окончила Киевский театральный институт, но пожертвовала карьерой ради семьи, стала психологом, родила мне Данилку. Только бы здоровья ей побольше, вот ей недавно неудачно сделали массаж, так теперь проблем не оберешься: боли в спине, пояснице, подозревают межпозвонковую грыжу. Хотели положить Наташу на операцию, но я не дал — под нож никогда не поздно: пока у людей есть руки, пускай исправляют ими свои ошибки. Сейчас они с сыном отдыхают в Крыму, а я к ним летаю, когда выпадает свободный день. Вот завтра приму у студентов экзамены — 40 человек по две песни, боже, это ж я 80 песен должен прослушать! И вечером самолет домчит меня до Симферополя. Семья для меня — это самое главное, это мой оплот. Жена — мой большой друг, у нее чистая душа, я с ней счастлив.

ПЯТЬ БЛИЦВОПРОСОВ ОТ «Крымского Телеграфа»

— Что такое счастье?

— Работать и быть нужным своей стране.

— Какое важное событие у вас впереди?

— Мой сын Данилка закончит в мае первый класс.

— В каком городе мира вы чувствуете себя наиболее комфортно?

— В Нью-Йорке.

— Если бы представилась возможность на машине времени вернуться назад, в прошлое, что вы в своей жизни изменили бы?

— Свое отношение к людям — я очень доверчивый.

— Вы считаете себя интеллигентным человеком?

— Я стараюсь им быть.

АНЕКДОТ ОТ ИВО БОБУЛА

Стареешь — это когда видишь знакомое лицо девушки, пытаешься узнать, где же ты с ней встречался раньше, и оказывается, что учился в одном классе с ее матерью.

Беседовала Неля ХОЛОДНАЯ
Фото из личного архива Иво Бобула
Материал опубликован в газете «Крымский ТелеграфЪ» № 218 от 8 февраля 2013 года