Российский режиссер документального кино Виталий Манский, известный такими картинами, как «В лучах солнца» и «Родные», прокомментировал Громадскому арест своего коллеги Кирилла Серебренникова. Это дело он называет чисто политическим. Власть, считает Манский, дает творческой интеллигенции понять, как нужно вести себя в преддверии президентских выборов-2018.

Раз — сидеть. Два — тихо

По вашему мнению, кому и чем помешал режиссер Серебренников?

Совершенно очевидно, что режиссер Серебренников был выбран как некий символ, знак для всего креативного класса, для всех творческих людей в стране. Как знак того, как нужно себя вести в стране накануне выборов, очередных выборов президента на теперь уже бесконечный срок (выборы президента России назначены на март 2018 года — ред.).

Поэтому это ясный, внятный, сформулированный, так сказать, даже не знаю, не заказ, а уже исполненный заказ государства, адресованный всем нам. Тут нет никаких в этом смысле вопросов и удивлений.

Выходит, вас этот арест не удивил?

Он меня удивил, естественно. Знаете, как когда ты знаешь, что человек, допустим, близкий тебе, болен и болен неизлечимо, - ты, конечно, всегда веришь в то, что он вылечится и будет здоровым, счастливым, молодым. Но когда наступает день его кончины, тебя это, конечно, потрясает.

В этом смысле процесс болезни общества не сегодня начался. И понятно, что когда я утром услышал о том, что Кирилла задержали и этапировали из Петербурга в Москву, прямо вырвав из съемочного процесса игровой картины, конечно, меня это потрясло.

И мы с нашими коллегами в «КиноСоюзе» (общественная организация российских кинематографистов — ред.) выступили , может быть, с самым резким заявлением с требованием к власти. В общем-то, такого тона заявлений «КиноСоюз» никогда не делал, потому что мы все действительно были потрясены. Но то, что это было в каком-то смысле неизбежно, потому что власть действительно наводит порядок в своих рядах, она всех строит по системе «упал — отжался», потому что ей нужно очень четко все провести в марте 18-го года, без сучка и задоринки.

И если для каких-нибудь бизнесменов, военных, промышленников они выбирают более мягкие формы объяснения того, как им нужно действовать, потому что они уже по определению как бы встроенные, то для художника они выбрали вот такую достаточно жесткую, но весьма внятную форму, так сказать, определения того, как нужно себя вести в ближайшие полгода.

Российского режиссера Серебренникова суд Москвы отправил под домашний арест (на фото - режиссер у здания Басманного суда Москвы 23 августа) Фото: EPA / SERGEI ILNITSKY

«Не с Кирилла это все началось»

Арест Серебренникова — это прецедент. 23 августа стало известно, что 33 человека уже в защиту Серебренникова. Сможет ли эта история объединить творческую интеллигенцию России, чтобы она, может быть, сделала какое-то внятное общее многоголосное заявление?

Нет, конечно. Это даже как-то наивно. Если бы это, понимаете, произошло… Но с другой стороны, это и не могло произойти, но если бы это произошло в России в 2008 году, может быть - да. Но сегодня мы живем в стране, где общество уже разделилось, где уже есть большинство, которое присягнуло власти, присягнуло во всех ее проявлениях, начиная с Крыма и заканчивая всем остальным.

Уже есть огромная армия художников, которые встроились, которым уже даже в чем-то комфортно в этом их новом мироустройстве. А вот те, кто еще сопротивляется, кто еще способен проявить какую-то независимую точку зрения - за ними тоже придут.

Весь этот процесс идет совершенно четко, последовательно, размерено, сценарий этих действий четко прописан. И власти ему не изменяют. То есть не с Серебренникова, не с Кирилла это все началось. У нас есть два союза, если говорить о кино, два киносоюза, две кинопремии - удивительным образом в маленьком кинематографе принципиально разные вручающие призы - и так далее и тому подобное.

Поэтому общество уже не консолидируется. Может быть, оно консолидируется, когда наступят другие времена, когда уйдет эта власть, но вот эта червоточинка другой идеологии, другого взгляда на жизнь, я хотел сказать — другой подлости, но, знаете, позиция - не всегда подлость, а она останется в людях.

Получается, по сути, для российского гражданина есть три сценария: первый — встроиться, второй — сидеть и ждать, когда за тобой придут; третий — сидеть и ждать, быть уверенным в том, что за тобой не придут, потому что ничего плохого не сделал, но все равно сидеть и ждать?

Нет-нет! Послушайте, если ты сидишь и ждешь, и, знаешь, что ты ничего плохого не сделал, - ты уже встроился. Поэтому один сценарий сразу убираем. Остается два - встроиться и не встроиться. Но если ты не встраиваешься, то ты не можешь стоять на месте, ты должен себя защищать и как-то выстраивать свою жизнь. То есть, если ты яркий человек, а не встроившийся, то просто ты не сможешь заниматься ни бизнесом, ни творчеством, ничем.

Ведь в принципе, что такое театр Серебренникова «Гоголь-центр», или что такое другие институции, на которые мы молились, как на такие островки здравого смысла и какой-то свободы? Это была иллюзия того, что в стране, да, вот генеральная линия такая, но есть пространство, где ты можешь быть, ну ощущать себя в каком-то более-менее свободном сообществе.

Вот сейчас стали эти пространства уничтожать. И я все-таки как руководитель «Артдокфеста» этот процесс прекрасно знаю не извне, а изнутри, потому что точно так же государство уничтожает «Артдокфест». Точно так же. Ну, может быть, менее радикально - меня никто не сажает - но я и разговариваю с вами не из Москвы, а из Риги. Меня еще попробуй посадить.

Виталий Манский на «Артдокфесте» в Москве. Фото: Facebook Виталия Манского

Тихие новаторы

Я процитирую то, что вы на днях заявили. Вы написали, что «этот арест отменяет хрупкий баланс общественного договора интеллигенции и власти, эти действия подрывают веру в возможность диалога». А в чем был диалог, собственно?

В разумных компромиссах. Вот давайте посмотрим: Кирилл Серебренников - он делал яркие, такие объемные, философские, новаторские постановки в театре, фильмы. Но, так сказать, митингово он себя не проявлял, он не был общественным деятелем. Так я осторожно скажу. То есть, он не делал заявлений, он не выступал… Я не помню, чтобы он выступал в поддержку (Олега) Сенцова, например, еще что-то.

Он находил определенный баланс во имя того, что занимался очень важным, жизненно важным для России пространством, во имя этой творческой свободы на своем небольшом пространстве своего театра и своего кинематографа. Он в угоду этому, может быть - а я знаю, что он человек достаточно убежденный, яркий и сформированный - отказывал себе в каких-то других проявлениях такого более гражданского плана.

И это был, как мне кажется, определенный компромисс. Вот сейчас этот компромисс бессмысленнен, потому что неважно, выступаешь ты или не выступаешь, - за тобой все равно придут, если ты не с ними. Вот и все.

Встроиться или уехать

Получается, что, как ни крути, эта творческая свобода или выбор быть свободным внутри, заниматься творчеством пока тебе позволяют, пока за тобой не пришли, это в какой-то степени самообман? Потому что видите — все равно пришли. Те, кто понимает, что за ними тоже могут прийти, должны сделать для себя какие-то выводы. Какие выводы сделают для себя эти люди, как вы считаете?

Я думаю, что большая часть сделает вывод, что жизненный комфорт или даже его иллюзия важнее, иллюзия комфорта, и будут все-таки еще больше встраиваться, потому что на это нацелена вся эта акция.

Ну а какие-то люди будут более четко формулировать свое несогласие, значит, обрекая себя на еще более тяжелое положение своих театров, своих проектов, своих фильмов, своих какие-то там институций, которые они поддерживают. И наверное, в каком-то смысле увеличится отток людей из России.

Но когда я говорю об увеличении, нужно понимать, что в принципе людей ярких в любом государстве не так много. Речь не о десятках тысяч. Но иной раз отъезд одного человека наносит больший урон.

Конечно, каждый сегодня для себя, я думаю, неосознанно, а кто-то и осознанно принимает решение о том, как он будет жить дальше. Потому что власти и старались сделать так, чтобы дело Серебренникова было показательным, вот оно и стало показательным для многих и многих людей.

Кирилл Серебренников в «Гоголь-центре». Фото: Facebook Кирилла Серебренникова

А чем эта история закончится для самого Серебренникова?

Прежде всего это сильнейший удар по человеку, по молодому человеку. Я вот не знаю, как-бы я выдерживал такой удар, если у меня отменяют за два дня до премьеры в Большом театре постановку, которую я долго вынашивал и с таким трудом делал.

Потом сажают всех моих продюсеров, потом меня выдергивают со съемочной площадки, и понятно, что, когда меня помещают под домашний арест, я не могу руководить театром, который я создавал.

Это сильнейший удар. И я, конечно, я желаю Кириллу сил, но я не знаю, как такой удар выдержать. И что-то мне подсказывает, что… не буду это даже произносить, потому что слово материально.

А кроме поддержки на словах, что еще те люди, которые готовы помочь Серебренникову, могут сделать, чтобы помощь была оказана?

Менять власть в стране.

Гардероб Московского городского суда находится в подвале. Очередь. Девушка с восточной внешностью берет пальто медленно, путается в номерках… Оборачиваюсь. Вижу рядом Кирилла Серебренникова с адвокатом, поодаль охрана. Киваю… не знаю, разрешается ли подходить к обвиняемому в гардеробе? Не навредит ли ему мое приветствие? Решаюсь спросить: «Тебя можно обнять?» «Можно, - говорит он. - Ты же не участник следственных мер».

Я не участник, но в величественно-мраморных стенах Мосгорсуда невольно начинаешь чувствовать себя в чем-то виноватым. От суда и сумы… «Не снимать! Еще одно предупреждение, покинете здание суда!» — сердится здоровенная гвардейская охрана, и толпящиеся перед комнатой №225 люди спешно прячут телефоны.

В комнате №225 рассматриваются апелляционные жалобы экс-директора «Гоголь-центра» Алексея Малобродского, бывшего директора «Седьмой студии» Юрия Итина и режиссера Кирилла Серебренникова о возможности изменить им меру пресечения.

Адвокат Серебренникова Дмитрий Харитонов утверждает, что основным доказательством похищений госсредств по-прежнему является оговор бывшего бухгалтера театра Нины Масляевой, незаконно помещенной под стражу. Ее удерживали в СИЗО, пока она не дала необходимые следствию, но ничем не подтвержденные свидетельства против коллег по театру. По мнению адвоката, очевидно, что в сравнении с предыдущим заседанием следствие так и не нащупало новых доказательств вины подозреваемых. Да и прежние были основаны не на конкретике — на общих словах.

Адвокат Итина делится с судом своим беспокойством: «Домашний арест используется как наказание и средство давления на подследственных». Давление оказывалось на Итина, но он не дает показаний на Серебренникова не из дружеских отношений, он просто не знает о деятельности «Седьмой студии» — с 2011 года работал в Ярославском театре.

Во время заседания выяснилось удивительное обстоятельство: при допросе Серебренникову задавались вопросы со ссылкой на обличительные показания Итина… которые Итин не давал.

«Видимо, — поясняет адвокат Итина, — следствие надеялось, что обвиненные начнут друг друга оговаривать». Адвокат предполагает, что в таком случае изоляция обвиненных для следствия — способ «развести их по углам».

«Я спросил арестовывающих меня людей, — рассказывает Кирилл Серебренников, — зачем?» Мне пояснили, что против меня начал давать показания Итин. Эти бумажки с якобы показаниями моего коллеги были едва ли не более болезненными травмами, чем сам арест. А сегодня — счастливый день, я понял что все это ложь… ложь на основе несуществующих показаний».

Адвокат Малобродского Ксения Карпинская задает риторический вопрос: «Следователь должен действовать добросовестно или нет?

В итоге весь суд превращается в защиту от абсурдных обвинений, повторяемых, как мантры, от заседания к заседанию.

Адвокаты: «Мы надеялись, что следствие хочет выявить истину. Но следствие ищет исключительно доказательства вины». Сторона защиты лишена возможности на предоставление доказательств. Их не принимают к сведению».

Карпинская просит приобщить к материалам дела переписку из личной почты Алексея Малобродского, заверенную у нотариуса. Не только сами письма Малобродского, в которых он просит прибавить зарплату (до 200 тысяч рублей) и разрешить работать по совместительству в «Седьмой студии» и «Гоголь-центре», но и ответы Серебренникова. В ответах, проигнорированных (или не найденных?) следствием, Серебренников пишет, что не может платить такую зарплату… просит Малобродского сосредоточиться исключительно на работе в «Гоголь-центре». В ответах Серебреникова нет ни слова про деньги (!)

Серебренников спрашивает в письме: «Учтены ли все конкретные мероприятия, так как могут возникнуть претензии?

«Суд должен проверить причастность обвиняемого к уголовному делу», — настаивают адвокаты, — проверить доказательства… Малобродский в своих письмах подробно описывал, какие средства потрачены на оборудование, на различные мероприятия…» Следователи из всего делают один вывод: «Ну ясно, деньги похитили…»

На протяжении долгого процесса презумпции невиновности не существует: не следствие доказывает вину, а невинные пытаются доказать, что они невиновны. И их не слышат.

Во время перерыва выходим из зала заседаний с Ксенией Собчак, она возмущена работой следователей: «Они даже не озабочены тем, чтобы собрать хоть какие-то внятные улики. Ни одного конкретного слова…»

Адвокат Харитонов цитирует Дмитрия Медведева, на всю страну разъяснившего: законодательство в сфере госзакупок несовершенно в театральной сфере. И резонансное следствие обязано разобраться, где возможные нарушения, а «где необходимость принятия оперативных решений». Про эти самые оперативные решения говорили адвокаты и обвиняемые. За три года более 300 представлений на «Платформе». Свет, звук, зрительный зал, зарплаты (от 40 до 60 постоянных участников), уплата налогов. Пока не поступали субсидии, несли свои деньги, брали кредиты в банках. А как? «Три года жизни мы потратили на проект «Платформа», — говорит Серебренников. — По сути, создали стационарный театр».

По мнению стороны защиты, следствие с самых первых обысков, с масок-шоу, унизительных арестов приняло исключительно обвинительный уклон. Когда же к обвинению были подключены свидетельства бывшего главбуха Нины Масляевой, обвинение воспрянуло духом.

За сотрудничество со следствием Масляеву отпустили из СИЗО под домашний арест. Хотя следствию было известно, что ранее за растрату она получила условный срок. На суде вспоминали, как она выделила себе из средств «Платформы» кредитов на 4 млн руб., на 2 млн открыла свой медцентр… Тем не менее следствие верит только ей, готовой оговаривать бывших коллег по театру.

Алексей Малобродский. Фото: РИА Новости

Малобродского из СИЗО не отпускают уже более 7 месяцев. Почему? В отличие от Масляевой, он несудимый, никогда не скрывался. За него вступилось едва ли не все театральное сообщество.

Документация по проекту «Платформа», — как объяснила Карпинская, — уничтожена в Минкультте по истечению срока давности. Она задает вопросы: «Кем уничтожена? Кто при этом присутствовал?» Почему три года Минкульт не считал себя потерпевшим, а после «следственной инициативы», там решили, «что они потерпели»?

Около ста поручительств за Кирилла Серебренникова тоже отправляются «под скатерть». Режиссер находится под домашним арестом более 3 месяцев — мера явно избыточная. За все это время следствие так и не добыло новых доказательств его вины.

Адвокаты ссылаются на пленум Верховного суда, определяющий, что для продления сроков задержания необходимы новые обстоятельства дела: их нет.

Серебренников объясняет судье

— Меня арестовали позже всех, были обыски, вызывали следователи, я всегда являлся, рассказывал подробно про «Платформу» и все проекты, которые делали. Про то, как искали деньги, когда задерживался транш от Минкульта, как вкладывали свои средства, брали кредиты. Я постоянно сообщал следствию, где именно нахожусь. Бежать нет смысла, это значит признать свою вину. Наверное, кто-то хочет, чтобы мы помучались. Ну хорошо, мы уже мучаемся. И главное, не только мы, но и наши близкие. Моим родителям за 80. Отец после операции, мама лежит, у нее Альцгеймер, есть шанс, что она меня просто не узнает. Не для жалости говорю. Просто это «задержание страшных преступников» переходит в пытку пожилых людей, которые этого точно не заслуживают. Мы-то держимся, но им не скажешь: «Держитесь!»
В зале Мосгорсуда. Фото: Артем Геодакян / ТАСС

Круглолицый рыжеволосый следователь и миловидная, но с тусклым выражением лица прокурор слушают его скептически. Быстро отбарабанили заготовленный текст, не акцентируя внимания на подробностях. Малобродский сравнивает выступления следователя и прокурора с шаманскими заклинаниями, повторяющими одно и то же с разными интонациями… Он даже предположил, что прокурорские тексты пишутся под копирку — они едва ли не дословно повторяют друг друга. «Масляева заключила досудебное соглашение со следствием… Адвокаты хотят ввести суд в заблуждение... Контракты закрывали кредитами — нарушали законодательство».

Абсурд превращается в многотомный сериал-морок. Мера пресечения Малобродскому изначально объявлена «за не поставленный спектакль «Сон в летнюю ночь». Давно выяснилось — спектакль был. «Но раз причина отпала, значит, может ли быть продлена мера пресечения?» — выясняет Карпинская.

Алексей Малобродский снова пытался убедить суд в том, что полгода под стражей — это уже практически наказание. Без приговора, без убедительных доказательств:

«Огромная работа проделана следствием, допрошены артисты, арестован рояль. Следствие, по сути, само опровергает себя. Для меня крайне важно защитить мое доброе имя».

Он обещает являться по повесткам в случае изменения пресечения. И следователям было бы легче, они часами просиживают в СИЗО, ожидая возможности допросить обвиняемого. Почему же его единственного из всех подозреваемых держат под стражей? Он же был всего лишь наемным работником». У Малобродского есть единственное объяснение упорной жестокости — добиться от него нужных следствию показаний»

Через два дня Алексею Малобродскому 60 лет. Его мать, жертва Холокоста, лишена возможности общения с сыном. Он болен сам, в СИЗО ему не оказывают необходимой врачебной помощи.

Судья на протяжении всего заседания непроницаем. Оживился лишь раз, перечисляя по бумажке СМИ, которым разрешили снимать оглашение приговора: РБК, МК, НТВ, «Дождь», Life, Russia Today… HBO (северо-американская кабельная спутниковая телевизионная сеть). «HBO»? — с интересом переспросил «Ваша честь».

Кажется, Ежи Лец заметил: «О государстве лучше всего судить по тому, как в нем судят». Любопытно задать себе вопрос: почему столь последовательно и неутомимо разжигается именно театральное дело? Не кинематографическое, к примеру. Хотя понятно, что слова Медведева о театре и несовершенстве его хозяйственной деятельности в полной мере относятся и к кино. Однако именно в нынешнем театре все еще окончательно неистребим дух вольнодумства.

Кинематографисты все охотней за большие деньги воплощают на экране мечту о военизированном патриотизме, изъявляют готовность снимать «датовское» кино хоть ко Дню единения, юбилею Революции, Великой Отечественной, сочинять про Коловрата, Калашникова, святого Владимира или Василису Кожину. Кинорежиссеры с громкими именами ходят, как на работу, на причастие к новым пастырям Соловьеву-Киселеву-Норкину. Готовы гнобить заморскую нечисть, увещевать недавних братьев по прописке, славить русское оружие.

Театральные никак не уймутся. Им и свиные головы подкладывают, и демонстрации казачьи учиняют, и выгоняют из помещений. Они все за свое. То про Беслан, то крамолу про религиозный фанатизм, то про малайзийский «Боинг», то про интимные отношения. Зачем они нас нам показывают, у нас же есть телевизор?

P.S.

Мосгорсуд не изменил меру пресечения режиссеру Кириллу Серебренникову, бывшему директору «Седьмой студи» Юрию Итину, экс-директору «Гоголь-центра» Алексею Малобродскому. Он останется в СИЗО до 19 января.

Уже несколько дней российская общественность бурно обсуждает слова известного актера Алексея Серебрякова, сказанные им в интервью популярному видеоблогеру Юрию Дудю 20 февраля. Когда они обсуждали главного героя в фильме Андрея Звягинцева «Левиафан», которого сыграл Серебряков, Алексей в частности заявил: «Николай сдался и проиграл власти, потому что он русский. Американец берет и делает, потому что там психология другая — психология успеха, психология карьеры, психология того, что я имею право, у меня есть свободы, я свободен в своем волеизъявлении, я знаю, что я делаю, я несу ответственность за свою жизнь».

Актер признался, что перед интервью дал взятку сотруднику дорожной полиции: «Я нарушил немножко. Я не хотел тратить время, а он так хотел эту взятку. И я подумал: «Может, у него трое детей, черт его знает».

Заявление 53-летнего Серебрякова, актера действительно популярного (снялся в фильмах «Девятая рота», «Груз 200», «Обитаемый остров», «Пирамммида», «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов», британском сериале «МакМафия») вызвало невероятную шумиху. Это похоже на советские времена, когда отдельных деятелей культуры, ученых, правозащитников подвергали массовой травле в прессе. Считают своим долгом высказаться все кому не лень.

Например, певица Катя Лель , о которой россияне успели позабыть. По ее мнению, наглость и хамство — «это не про нас». «Русский народ — он как раз с состраданием, с глубокой душой, чем и отличался всегда» , — резюмировала певица.

Катя Лель

Вице-премьер Дмитрий Рогозин назвал Серебрякова «врагом России» и сравнил его с Павлом Смердяковым, персонажем романа Достоевского «Братья Карамазовы». Актер сыграл эту роль в одноименном сериале.

Народный артист России Александр Панкратов-Черный тоже не согласился со словами коллеги. «Вы знаете, даже в деревню заезжаешь, и удивительная интеллигентность в людях. Я в Краснодарском крае с казаками встречаюсь, и, знаете, какая-то интеллигентность у них идет от природы. Я считаю, что это природой заложено — быть тебе хамом или не быть», — заявил Панкратов-Черный.

Александр Панкратов-Черный

Режиссер Владимир Бортко и вовсе усомнился в умственных способностях Алексея Серебрякова. «Я снимал его в двух фильмах, оба были предельно патриотичны. Тогда он не заявлял ничего подобного. Что с ним случилось сейчас, я не знаю. Национальная идея России — любить свою Родину» , — подчеркнул Бортко.

Владимир Бортко

«Серебряков — очень хороший артист, кстати. но это не означает, что он умный человек. Если он не желает любить свою Родину, то и работать ему здесь не стоило, и деньги получать. С его стороны это не очень логично и подловато. Он может оставаться там, где царят сила, наглость и хамство», — заявил Бортко.

Глава киноконцерна «Мосфильм», кинорежиссер Карен Шахназаров посчитал мнение Серебрякова про Россию некрасивым и бесчестным. По его словам, подобные выпады помогут ему получить «какие-то плюсы» в Канаде, где теперь живет Серебряков. При этом Шахназаров усомнился в востребованности актера в США, Канаде или других странах.

Карен Шахназаров

Режиссер Андрей Кончаловский тоже прокомментировал высказывание Серебрякова. Он отметил, что слова актера являются всего лишь «одним из миллиона мнений». «Честно говоря, у меня, кроме сочувствия, к Алеше ничего нет. Надеюсь, что он по-прежнему будет сниматься в России, чтобы жить, потому что там он вряд ли кому-то нужен» , — сказал Кончаловский.

Андрей Кончаловский

Народный артист России, режиссер Николай Досталь заявил: «Я люблю этого артиста! Он у меня снимался в „Штрафбате“. Это одна из лучших его ролей. Поэтому я не хочу комментировать. Я слышал это высказывание, но я не хочу ни осуждать, ни чего-то еще… Он мой товарищ и друг».

Николай Досталь

Неожиданно высказал свое мнение и некогда популярный актер Алексей Панин . «Вы посмотрите на лица людей, с какими рожами они ходят по улице… Страна хамов. Когда вы приходите в магазин в Европе, вам улыбаются. В Москве тоже улыбаются, только в „Азбуке вкуса“, потому что это магазин побогаче, а в „Пятерочках“ никто не улыбается», — заявил Панин.

Алексей Панин

По его мнению, жители России не уважают друг друга, и готовы уничтожить каждого, кто богаче, успешнее или красивее, демонстрируя свою «быдлосилу». Панин выразил сожаление, что не эмигрировал из России, когда у него были деньги. «Эту страну надо любить на расстоянии, приезжать кататься на лыжах, а так брать детей и валить отсюда. Если бы мое финансовое положение было бы таким, как десять лет назад, я бы собрал маму, дочку, всех в охапку, и моей ноги в этой стране не было бы уже давно. Уехал бы к чертовой матери, к черту на рога — только бы вон из этой страны» , — отметил он. Панин добавил, что Россия — гомофобная страна, люди в ней злые, и жить в ней нельзя.

Продюсер Федор Попов («Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов») поддержал Серебрякова: «Алексей Серебряков состоялся в профессии, он настоящий гражданин. Да, он резкий, но я знаю много известных людей, составляющих цвет нации, которые тоже резки. А что же ему, смотреть сквозь пальцы? Он, повторяю, гражданин, его трогает это, у него есть дети, семья, он в первую очередь заботится о них. Это очень достойно мужчины. Меня поразило то, что его дети приемные, он усыновил двух мальчишек — я об этом не знал, это трогает. Он актер, у него тонкая эмоциональная конституция, он все пропускает через себя. Я могу с чем-то не согласиться, но очень его понимаю».

Продюсер Федор Попов

Юморист Ефим Шифрин на своей странице в Facebook выступил в защиту Серебрякова: «Леша Серебряков — ум, честь и совесть нашего, местами безмозглого, бесчестного и довольно бессовестного времени. Правда может быть угловатой, особенно, когда усталость и запальчивость диктуют резкие и ранящие формулировки. Но и рисовать овалы в возрасте, когда лукавить или лгать стыдно, ему тоже уже незачем».

Ефим Шифрин

Сатирик Виктор Шендерович едко прокомментировал кампанию против Серебрякова. Вспомнил он и режиссера Кирилла Серебренникова, который уже полгода находится под домашним арестом по надуманному обвинению в краже бюджетных денег.

«У России сегодня два смертельных врага — Серебренников и Серебряков. Один разворовал все деньги, выделенные на культуру, и осталось только на самом донышке, на пару Михалковых и одного Мединского, а другой нас так глубоко оскорбил, что Государственная дума упала от возмущения в обморок всем списочным составом, и Россия теперь лежит беззащитная, бери кто хочешь. Одна надежда на Путина, но он на бюллетене. Даже не знаю, что делать» , — написал сатирик на своей странице в Facebook.

Виктор Шендерович

Самое интересное, что и критики, и поддерживающие Алексея Серебрякова вовсе забыли про еще одно резкое высказывание актера в том же интервью. Когда Юрий Дудь поинтересовался, что больше всего не нравится актеру в президенте России Владимире Путине, Алексей ответил: «Два „В“ — вранье и воровство… бесконечное». «Наше с ним видение мира столь не соединимо, столь не связано, что… что бы я ему не сказал, ничего в нем не переделает и ни к чему не приведет », — подчеркнул Серебряков.

Алексей Серебряков в фильме «Левиафан»

22 февраля актер не стал отказываться от своих слов. «Я сказал все, что я сказал. Если мне потребуется что-то договорить, я обращусь к господину Дудю и ему договорю », — подчеркнул Серебряков.

Мосгорсуд оставил Кирилла Серебренникова под домашним арестом, но смягчил условия - режиссеру разрешены ежедневные двухчасовые прогулки. В понедельник суд рассмотрел жалобу защиты Серебренникова на избранную ранее меру пресечения. Адвокат предоставил новый список возможных поручителей. Художественного руководителя «Гоголь-центра» обвиняют в хищении 68 млн рублей, который были выделены государством на проект «Платформа».Подробности судебного заседания в прямом эфире рассказала корреспондент «Коммерсантъ FM» Полина Смертина.

На решение судьи не повлияли поручительства - около 30 человек поручились за Кирилла Серебренникова еще 23 августа, в день избрания меры пресечения, в Басманном суде, еще список из 41 человека был представлен сегодня в Мосгорсуде.

Кириллу Серебренникову можно будет покидать квартиру с 18 до 20 часов вечера и гулять по своему району Хамовники, уточнила судья; ему можно общаться только с родственниками и адвокатами и запрещено общаться с фигурантами уголовного дела. В остальном все осталось без изменений - выезжать в театр можно только с письменного разрешения следователя, нельзя пользоваться любыми средствами связи, в том числе интернетом.

Почему было принято такое решение? Следователь сегодня повторил все свои аргументы — те же, которые были озвучены 23 августа. Во-первых, по его словам, Серебренников имел обязательство о явке, то есть должен был приходить в следственные органы давать показания, но постоянно нарушал предписания, не приходил. Он поменял место жительства, как сказал следователь, потом уехал в командировку и не явился — это тоже нарушение, как заявил представитель обвинения. Кроме того, у Серебренникова есть недвижимость в Берлине и вид на жительство в Латвии. Все это, по мнению следователя, говорит о том, что он может и даже желает скрыться от следствия. Следователь уточнил, что люди Серебренникова — знакомые, видимо, и сотрудники «Гоголь-центра» — вели слежку за свидетелями, за родственниками бывшего главного бухгалтера Нины Масляевой, и поэтому нужно его оградить от всех участников этого дела. Вот такие были аргументы у следователя, прокуратура их поддержала, и судья, как сейчас можно сделать вывод, тоже поддерживает эту сторону.

На заседании перед собой режиссер поставил маленькую фигурку Будды и постоянно ее поворачивал. И когда судья зачитывала свое решение, Будда смотрел вместе с Серебренниковым на судью.

Сегодня Кирилл Серебренников произнес достаточно длинную речь на заседании. Он попросил разрешить вызывать к себе тренера по йоге и священнослужителя - он исповедует буддизм. Также он попросил, чтобы его отпускали на прогулку. Следователь не разрешал делать все это, а судья разрешила хотя бы прогулки. Также защита просила разрешить вызвать домработницу, потому что он не может даже вынести мусор из квартиры, как он сказал.

Режиссер отметил, что скромно живет в квартире 44 кв.м. без балкона, и признался, что ему тяжело там находиться, назвал это «одиночным домашним арестом», попросил быть милосердными и все-таки изменить меру пресечения. Напомню, что ранее предлагался еще и залог.

Кирилл Серебренников, режиссер:

Мнение вымышленное, абсурдное, сфабрикованное. Если ты хочешь озолотиться, иди в бизнес, торгуй нефтью, газом, но только не в искусство. Проект «Платформа», который делали три года при поддержке государства, реализован в полном, в полнейшем объеме. Со слов следствия, эти люди все придумали, чтобы украсть бюджетные деньги. Это чудовищная несправедливость и абсурд, результат чьего-то злого умысла или абсурдной ошибки. Я честный человек, я всегда занимался только искусством, я никогда не занимался политикой, бизнесом, я не занимался личным обогащением. Я скромно живу, квартира 44 квадратных метра, маленькая, без балкона, находиться достаточно тяжело.

Серебренников повторил вновь, что он честный человек, выполнил все обязательства перед государством — не на 100%, а даже на 200%, — что никогда не касался экономической стороны — он режиссер, а не финансист, и не разбирается в бухгалтерии.

Он сказал, что дело против него сфабриковано и вымышлено, ничего он не крал, и за все три года существования проекта «Платформа» было множество спектаклей, денег было потрачено очень много, и все они были честно отработаны. Он напомнил, что не собирается никуда уезжать, у него и загранпаспорта нет — еще в мае его изъяли.

Также Серебренников рассказал, что за неделю, прошедшую с момента избрания меры пресечения, к нему не допустили даже адвоката.

Дмитрий Харитонов, адвокат Кирилла Серебренникова:

Слова Нины Масляевой ничем не подтверждаются. Более того, я абсолютно уверен, что она оговаривает и себя, и всех иных лиц. Само по себе странно, что лица, которые якобы собирались или совершили хищение, для этого завели целый электронный реестр АНО «Седьмая студия», выписывали расходные ордера. Бессмысленно составлять электронные ордера, вести электронный учет расходования денежных средств, если эти деньги якобы похищаются. Что же со всем этим наличным учетом стало? При переезде в здание «Гоголь-центра» Воронова сама уничтожила документы, которые однозначно подтверждали, что наличные денежные средства «Седьмой студии» никаким образом не похищались, а использовались исключительно в целях реализации проекта «Платформа».

В Мосгорсуде в понедельник собралось около 200 человек. Когда Серебренников уже выходил из зала суда и шел к машине ФСИН, на которой доставляют в суд из квартиры на Пречистенке и обратно, его встречали аплодисментами, кричали «Свободу Кириллу!». Когда режиссер уже сел в машину, он сложил ладони, приложил их к голове — видимо, в знак благодарности всем людям, которые пришли его поддержать.

Во вторник стало известно о задержании режиссера Кирилла Серебренникова по подозрению в мошенничестве в особо крупном размере. По версии следствия, художественный руководитель «Гоголь-центра» организовал хищение не менее 68 млн рублей, выделенных на театральные постановки. Одним из проектов был якобы не поставленный спектакль «Сон в летнюю ночь», рецензии на который писали многие СМИ, в том числе .

По делу основанной Серебренниковым «Седьмой студии» проходят три человека — бывший бухгалтер Нина Масляева, экс-гендиректор студии Юрий Итин и экс-директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский.

В конце мая после обысков в доме режиссера и в возглавляемом им театре в защиту Серебренникова выступили видные деятели культуры. Гильдия театральных режиссеров, худрук Театра наций Евгений Миронов и генеральный директор «Большого театра» Владимир Урин написали письмо Владимиру Путину, а у «Гоголь-центра» прошла акция поддержки.

Павел Лунгин, режиссер

Мне кажется, мы еще раз видим, что наши правоохранительные органы не дают заднего хода, не могут проявить гибкость. Как библейское такое чудовище было китобраз, которое могло ходить только прямо и давило всех, кто перед ним находился, точно так же и они уже, раз сформулировав это обвинение, не могут отступить. Им надо доказать, что они были правы, им надо обязательно посадить, арестовать.

И конечно, нет никакой необходимости в аресте. Кирилл никуда не уезжает, он работает. Он тут, он ходит на все допросы, пишет объяснения. Мне кажется, что это излишняя жестокость, какая-то мстительная жестокость. ( «Эхо Москвы» )

Катерина Гордеева, журналист

Спрашивают про Кирилла Серебренникова: «Почему он не уехал?»

И правда — почему? Участник Авиньонского театрального фестиваля, Канн и Венеции, один из лучших немецких оперных режиссеров этого года (по признанию немцев же) мог бы найти себе дело и деньги в любой цивилизованной стране.

А вот ответ, из интервью , которое мы записывали чуть больше года назад в Каннах.

— Что остается — прибить кроссовки гвоздями к полу, как героиня «Ученика»? И никуда не уходить?

— Да, в какой-то момент надо сказать «Я отсюда никуда не уйду», когда все кричат: «Да уезжайте отсюда! Не нравится? Валите!» А я здесь живу и работаю. Мой театр, мое кино. Это и есть моя родина.

— Тебе предлагают работать за рубежом, ты уже это делаешь. Велик соблазн уехать и работать вне России?

— Я вижу в этом много привлекательного, но и вопросов много. Могу ли я? Могу. Хочу ли я? Хочу. Комфортно ли мне? Суперкомфортно! Но я не хочу терять Россию. Такого зрителя, как в «Гоголь-центре», я нигде не найду. Такой публики нет вообще. Мне многие об этом говорят. Людей одного образа мысли много, и нужны места — не фейсбук, а физические места! — где они не будут чувствовать себя одинокими. Почему все ходили на эти марши с белыми ленточками? Только поэтому. Они не за Навальным шли, они друг друга хотели увидеть. «Значит, я не один такой «мудак», есть и другие такие, как я». Соцсети давно не дают ощущения общности, а это чувство единства невероятно важно. Я уважаю и люблю этих людей. Я хочу для них работать".

Анна Наринская, литературный критик