После распада Великой Римской империи восточная ее часть - Византия - процветала, а западная пребывала в упадке. Начиная с V в. Рим регулярно подвергался набегам и разграблениям варваров.

Не знавшая поражений империя была раздавлена и унижена племенами вандалов. Чтобы противостоять нашествию гуннов, во главе которых стоял неустрашимый Аттила, римлянам пришлось вступить в союз с вестготами, франками и бургундами. В 451 г. Аттила был остановлен, но Римская империя уже не могла оправиться от разрухи и потрясений. Ее западная часть закончила свое существование в 476 г.

Таким образом, начало средневековой истории связано с разрушением и почти полным уничтожением предшествующей культуры. Именно этим и объясняется грубый примитивизм раннеевропейского искусства. Но нельзя сказать, что античные традиции абсолютно не повлияли на творчество варварских мастеров. Широкое распространение получил римский орнамент, а также формы римских культовых сооружений. Это связано, прежде всего, с тем, что завоеватели переняли у побежденных римлян христианскую религию.

Варвары значительно обогатили тематику художественных произведений римских мастеров, привнеся в их искусство мифологическое мышление и самобытные национальные мотивы. Их племена пришли из далекой Монголии, где в результате раскопок, проведенных в урочище Ноин-Ула (1924-1925) были обнаружены захоронения гуннской знати, предположительно относящиеся к началу нашей эры. Исследования найденных там предметов быта и изделий прикладного характера выявили прекрасные образцы живописных изображений. Обнаруженные в кургане ковры со сценами борьбы фантастических животных и фигурами лошадей и людей поражают своей реалистичностью и тонкостью исполнения.

Именно от степных народов произошел знаменитый звериный или тетралогический стиль, несколько столетий занимавший достойное место в европейском искусстве.

Раннехристианская живопись

Как таковой живописи в эту эпоху, конечно же, не существовало, но с принятием христианства можно говорить о книжной миниатюре, которая зародилась и развивалась в монастырях, ставших центрами духовной жизни Западной Европы. В монастырских мастерских - скрипториях - создавались и украшались рукописи. Материалом для них служил пергамент - выделанные шкуры ягнят и козлят.

Процесс создания одной книги был очень длительным и занимал порой несколько десятилетий, а иногда на это уходила целая человеческая жизнь. Монахи старательно переписывали Библию и другие книги религиозного содержания. Для написания использовалась красная краска, от названия которой - миниум - и произошло слово «миниатюра».

Для христианина книга была особой ценностью, символом Божественного завета. Книги бережно хранились в монастырях, поэтому большинство из них дошло до нас в своем первозданном виде. Рукописи богато украшались, при этом широко использовался абстрактный звериный орнамент - сплошное переплетение линий, сопровождавшееся изображением птиц и зверей.

Варварские племена постоянно вели между собой захватнические войны, в результате которых распадались старые королевства и создавались новые. Наиболее устойчивым к потрясениям оказалось крупное Франкское государство, которое просуществовало около пяти столетий (с V в. до середины X в.).

Искусство этого периода условно можно разделить на эпоху Меровингов в V-VIII вв. (так назывались франкские короли, считавшие своим предком легендарного вождя Меровея) и эпоху Каролингов в VIII-IX вв. (по имени императора Карла Великого)

Живопись меровингского периода

В эпоху Меровингов широкое распространение получила англо-ирландская книжная миниатюра, представленная дошедшими до нас великолепными памятниками раннехристианской живописи. В монастырях Ирландии, которая в то время являлась одной из наиболее культурно развитых областей Европы, создавались евангелия, украшенные чудесным орнаментом. Используя перо, ирландские мастера писали удивительно динамичные рисунки, изображающие людей и животных.

Большое внимание уделялось начертанию букв, их так обильно украшали всевозможными завитками, что сама строка приобретала вид орнамента. Разукрашенная заглавная буква - инициал - иногда занимала целую страницу.

Техника написания миниатюры V-VIII вв. еще не достигла того совершенства, которое присуще работам каролингских мастеров. Отсутствие перспективы и объема, стилизация и примитивизм образов - характерные черты меровингской живописи.

Живопись каролингского периода

На конец VIII - начало IХ в. приходится период расцвета государства франков, что связано с деятельностью правителя Карла Великого. Его держава объединила территории современных Франции, Южной и Западной Германии, Северной и Средней Италии, Северной Испании, Голландии и Бельгии.

Будучи выдающейся личностью, Карл способствовал распространению просвещения на подвластных ему землях. Он основал школу, в которой его сыновья вместе с детьми знати овладевали основами риторики, поэзии, астрономии и других наук. Сам Карл, прекрасно знавший греческий и латинский языки, не получил образования в молодости, поэтому пытался овладеть грамотой уже в зрелом возрасте, хотя это плохо ему удавалось.

Стремись сделать из своей страны второй Рим и объявив принадлежавшие ему земли Священной Римской империей, Карл способствовал приобщению народа к искусству поздней античности, поэтому его эпоху нередко называют «Каролингским возрождением».

Особое значение при Карле Великом придавалось храмовой живописи, она являлась своеобразной библией для неграмотных, ведь зачастую именно любопытство влекло простой народ в церкви. В указах короля можно прочитать, что «живопись допустима в церквах для того, чтобы неграмотный мог прочитать на стенах то, что он не может узнать из книг».

В каролингский период развивается книжная миниатюра. Тексты иллюстрируются по византийскому и англо-ирландскому образцу. Появляется несколько школ, отличающихся друг от друга техникой исполнения, композиционным решением и тематикой. Но существуют общие черты, присущие всем школам без исключения. Это стремление к ясности и четкости в построении композиции, к реалистичному изображению и использованию архитектурных орнаментов в качестве живописного фона.

Главными объектами изображения в миниатюрах школы Ады (другие названия - школа аббатисы Ады, школа рукописи Ады, школа Годескалька, школа Карла Великого) стали евангелисты. Отличительные черты произведений, созданных художниками этой школы, - наличие орнамента, позолота и пурпурная окраска бумаги. Почти везде фоном служат строения времен античности. Символы Марка, Матфея, Иоанна и Луки - лев, ангел, телец и орел - расположены над головами евангелистов. Убедительная достоверность изображаемого достигается с помощью объемности форм и умелого использования света и тени.

Заказчиками книг, созданных мастерами этой школы, нередко являлись члены королевской семьи (по некоторым источникам, аббатиса Ада была сестрой Карла Великого).

Эпизоды из жизни Иисуса Христа. К псалму XV. Утрехтская псалтырь. IX в.

Миниатюры реймсской школы выполнены в графической манере с использованием коричневой туши. Зыбкие, как будто вибрирующие контуры делают фигуры удивительно живыми и динамичными. Самый выдающийся памятник изобразительного искусства данного направления и каролингской миниатюры в целом - Утрехтская псалтырь (названа так по месту хранения - в университетской библиотеке в Утрехте). Она содержит 165 рисунков со сценами пиров, охоты, битв, бытовых сюжетов, а также пейзажи. Автор миниатюр придает значение даже самым мелким деталям. В окне маленького домика можно разглядеть отдернутую занавеску, в храме - слегка приоткрытую дверь.

В миниатюрах турской школы можно видеть стилизованные изображения монархов. Для этих произведений характерно непропорциональное соотношение фигур: король всегда значительно выше остальных персонажей.

Иллюстрирование библий было непосредственной специальностью турских мастеров, которые исполнили миниатюры к Библии Алкуина, Библии Карла Лысого и Евангелию Лотаря.

Культура Каролингского государства просуществовала около двух столетий, но за этот короткий срок было создано много замечательных произведений искусства, и в наше время заставляющих восхищаться мастерством средневековых художников.

В результате разорительных нашествий врагов империя Карла Великого была разрушена, а вместе с ней погибло множество прекрасных памятников каролингской культуры.

Следующий этап в развитии западноевропейского искусства начнется вместе с новым тысячелетием, т. е. в XI в.

Искусство эпохи Средневековья – несколько странное и порой весьма неоднозначное. Им принято восхищаться, но при этом даже искусствоведы порой стыдливо умалчивают о том, что происходило в то время. О реалистичности изображений речь не шла, а многие из художников были просто скучающими монахами, которые рисовали на полях книг, чтобы как-то скоротать время. Что и говорить, этот период радикально отличается от всего того, что происходило в искусстве позже.

1. Кролики-убийцы

Средневековые монахи создавали «иллюминированные рукописи» - книги, в которых каждая страница была заполнена красочными произведениями искусства (миниатюрами и орнаментами). Иногда они заполняли страницу красивыми изображениями цветов и плюща. Бывало монахи рисовали иллюстрации к самой книге, а иногда они зачем-то рисовали кроликов, бьющих людей по голове. Кролики, истязающие людей, - это на удивление распространенная тема в средневековом искусстве. Современные историки искусства пока не нашли ответ на этот вопрос.

Есть изображения кроликов, рвущихся в бой, увечащих рыцарей, ворующих женщин, избивающих людей дубинками и рубящих их топорами - причем подобные рисунки никогда не имеют никакого отношения к тому, о чем идет речь в книгах. Основная теория гласит, что такие рисунки делали на полях скучающие монахи, которым просто хотелось развлечься. Они считали, что идея о кроликах, мстящих людям, которые охотились на них, была забавной. Но это всего лишь теория.

2. Кошки, вылизывающие пятую точку

Изображения котиков стали популярны намного раньше, чем появился Интернет. Средневековые художники рисовали их довольно часто. Единственным исключением было то, что они не концентрировались том, чтобы картинка вызывала положительные эмоции и приступы милоты.

Средневековые художники почему-то считали, что есть только один момент, достойный быть увековеченным в произведении искусства: момент, когда кошка изгибается и вылизывает собственный анус. После средневековой эпохи осталась странно обширная коллекция мурлык, вылизывающих свой зад или тестикулы. Иногда эти изображения весьма реалистичными, но чаще всего кошку изображали согнутой в полный круг, с языком в районе пятой точки.

3. Женщины верхом на Аристотеле

Греческий философ Аристотель попадал на картины весьма часто. Но в течение короткого периода в начале эпохи Возрождения, его почему-то начали изображать в одной и той же странной и специфической позе. В течение нескольких лет художники рисовали на картинах одного из самых уважаемых философов, стоящего на четвереньках, с женщиной, сидящей на нём верхом.

Иногда у Аристотеля была уздечка во рту. В других случаях женщина била его. А иногда это была бы откровенная картина обнаженной женщины, шлепающей отца научной мысли. Источником подобных картин была популярная история о жене Александра Великого, которая обманом заставила Аристотеля прокатить ее на себе, как на пони.

Мораль истории заключалась в том, что женщины являются злыми соблазнительницами, и все должны воздерживаться от плотских потребностей. Так средневековые художники демонстрировали миру, что они «выше похоти».

4. Рыцари, сражающиеся с улитками

Одной из самых странных вещей, которую монахи любили изображать на полях книг, являются эпические битвы между рыцарями и улитками. Между XIII и XIV веками по непонятным причинам это стало весьма популярной темой.

«Их можно встретить повсюду на полях готических манускриптов, - сказал один ученый. - Они буквально везде и никто не знает, почему». Некоторые считают, что это аллегория социальной борьбы, дискриминации или отчаянной борьбы человека против неизбежной смерти, другие же списывают все на скуку монахов.

5. Моисей с рогами

В течение длительного времени у людей была странная привычка рисовать изображения Моисея с рогами на голове. Это весьма странно - изображать столь демонически выглядящую деталь на человеке, который вывел евреев из Египта. И все же, подобных примеров много (даже Микеланджело рисовал подобное).

Есть мнение, что средневековые художники и не думали потешаться над Моисеем. Они действительно считали, что у того были рога. В большинстве переводов Библии говорится, что, когда Моисей спустился с горы Синай с Десятью Заповедями, его лицо было «озарено лучами света». Но оригинальное еврейское слово «keren» может означать либо «луч света», либо «рог».

Таким образом, в Библии на самом деле могло утверждаться, что у Моисея были рога. В средневековую эпоху была даже напечатана копия Библии, в которой говорилось, что Моисей спустился с горы с рогами на голове. Это звучит безумно, но некоторые люди и до сих пор думают, что именно это правильный перевод.

6. Мария Магдалина, покрытая волосами

Когда готические художники рисовали Марию Магдалину, они делали ее похожей на «экспонат» из цирка Барнума. Они рисовали женщину, которая ниже шеи была полностью покрыта густым волосяным покровом. Причем, это не был какой-то странный средневековый фетиш, а именно так, по их мнению людей в то время, должна была выглядеть святая. В то время история Марии Магдалины закончилась тем, что она заросла шерстистыми волосами, что сделало ее похожей на козу.

Согласно легенде, Мария Магдалина полностью отказалась от всех земных благ после смерти Иисуса. Она перестала купаться и менять одежду, и, в конце концов, ее одежда полностью износилась и порвалась. Чудом, которое спасло Марию от блуждания по миру голой, стали волосы, выросшие по всему телу. После этого в течение всей оставшейся жизни Мария ходила голой и волосатой.

7. Убийство беззаботных людей

Большая часть средневекового искусства была жестокой. Но, насколько бы ужасной не была чья-то смерть, жертве всегда было скучно. Есть картины людей, которых топчут всадники, которым вонзили нож в череп или которых изрубили топорами. Тем не менее, на каждой картине жертва выглядит так, будто она изо всех сил пытается сдержать зевок. Теория гласит, что все это связано со средневековой концепцией Ars moriendi - искусством умереть хорошо. Смерть, по мнению людей в то время, была моральным испытанием.

Это было время, когда человек должен был предстать перед божественным судом, и то, как он реагировал на это, говорило о его характере. Если человек во время смерти плакал, кричал и ругался, это означало, что он, вероятно, попадет в ад. А если последний вздох был встречен с улыбкой, то человек попадал на небеса. Все эти скучающие мертвые люди могли просто демонстрировать свою стоическую готовность отправиться на Небеса. Либо средневековые художники просто плохо умели рисовать мимику.

8. Люди, в «космических кораблях»

По какой-то причине многие примеры средневекового искусства показывают, что люди летают на маленьких машинах, которые выглядят странно похожими на «Спутник-1». Подобное обычно встречается на всех картинах Иисуса. Средневековые картины показывают важные моменты в жизни Христа, такие, как тот момент, когда его мать Мария взяла младенца первый раз на руки, или тот момент, когда он умер на кресте.

В углу картины в небе неизменно изображен маленький человек в «кабине маленькой белой ракеты», улетающий в космос. Есть несколько теорий относительно того, что обозначают эти изображения. Наиболее академическая теория заключается в том, что изображения призваны символизировать «чуждое присутствие Бога». Это всего лишь теория, а единственное объяснение, источником которого является сам средневековый художник, звучит полностью фантастически.

На гравюре Ганса Глейзера изображено небо над городом, заполненное трубами и сферами. Глейзер подписал гравюру, заявив, что это картина того, что он видел происходящим в небе над Нюрнбергом: битву между неизвестными летающими объектами. Сохранились записи о том, что битва закончилась тем, что сферы и несколько «стержней» улетели в солнце, а несколько других объектов рухнули на землю в облаке дыма.

9. Демоны с лицами на промежности

Средневековые художники любили рисовать демонов. Их искусство было переполнено ужасающими монстрами, которые собирались забрать души невинных. И по каким-то причинам у многих из демонов были два глаза, нос и большой рот прямо на их промежности. Эти картины были странно сексуальными.

Часто лицо промежности у демона извергало какой-то странный фаллический огонь прямо между ног. Иногда эти лица не просто прикрывали промежность, а находились на кончиках их гениталий. Это был способ показать зло беспричинного сексуального соблазна. Демоны должны были символизировать опасности похоти, и лица на промежности были способом показать, где спряталось истинное лицо зла.

Некоторые люди были так обеспокоены опасностью похоти, что демоны были самым популярным предметом искусства в эпоху средневековья. По-видимому, другие люди были менее обеспокоены, потому что второй по популярности темой были люди, занимающиеся плотскими утехами.

10. Вещи, торчащие из зада

Похоже, что когда средневековые художники не рисовали животных-убийц и демонов с лицами на промежности, они заполняли свои книги иллюстрациями, которые очень странно выглядели рядом со словом Божьим: изображениями людей с различными вещами, торчащими из их анусов.

Обычно это была трубы, однако существуют и другие примеры. Некоторые страницы были украшены красивыми узорами из цветов и листьев, которые вылезали из человека, наклонившегося вниз задом к читателю. Также довольно часто встречались изображения того, как люди пускали стрелы в круглые красные цели, нарисованные на ягодицах друг друга. Почему рисовали подобное - загадка.

По материалам listverse.com

Тема искусства средних веков и сегодня интересна многим. Ведь не зря в сети появился шуточный проект . Ранее мы публиковали 15 картин с современными саркастическими подписями, которые в него вошли.

К первой половине 12 века, видимо, следует отнести появление сочинения Теофила "De Diversis Artibus" , подробно описавшего большинство приемов и методов работы живописца, витражиста и мастера золотых и серебряных дел. Сочинение Теофила является драгоценным свидетельством состояния художественной практики 12 века, осознания художником собственной.

Личность Твофила, которого принято иногда идентифицировать с Рогиром Хельмарсхаузеном, представляет большой интерес (Theophilus De Diversis Artubus. Ed. bу Dodwell С. В. London, 1961. См.: Введение Додуэлла, с. XXIII-XLIV.). Образованный монах, совместивший художественную практику со знанием свободных искусств, - не редкое в романскую эпоху явление. Замечательна широта практических знаний Теофила при его знакомстве с новейшими тенденциями богословско-философской мысли, которые он применяет к своему искусству. Мастерство художника, естественно, воспринимается Теофилом как дар божий. Если одаренность - ingenium - мыслью раннего средневековья часто связывалась с божественным вдохновением и расценивалась как непосредственная зависимость творчества художника от бога, то в 12 веке божественное участие в работе художника понимается косвенно, по аналогии человеческого творчества с божественным. В предисловии к своему сочинению Теофил пишет, что человек, "созданный по образу и подобию божиему, одушевленный божественным дыханием, наделенный разумом, заслужил участие в мудрости и таланте божественного ума" .

Но хотя человек из-за своеволия и непослушания потерял привилегию бессмертия, "он, однако, передал последующим поколениям почтение наукам и знаниям, так что прилагающий старание, ко всем искусствам талант и способности может приобрести как бы по наследственному праву" . Все семь благ, излитые святым духом на человека, - мудрость, разумение, восприимчивость к советам, душевная крепость, знание, благочестие, богобоязнь - он относит к художнику.

• Художник-монах, расписывающий статую. Миниатюра из рукописи Апокалипсиса. Последняя четверть 13 в.
• Художник, расписывающий статую. Миниатюра из рукописи "Декреталии Григория 9-го". Середина 14 в. Живописец за работой. Лист из книги образцов начала 13 в.

Вопрос о соотношении святых даров с человеческими добродетелями был предметом дискуссии в первой половине 12 века в сочинениях Ансельма Кентерберийского, Ива Шартрского, Гонория Отенского, Руперта Двитцкого, Абеляра, Бернара Нлервосского и других философов и богословов 12 столетия. Художник понимается как наследник божественной мудрости. Посредством постоянного труда, совершенствования знаний и мастерства художник способен приблизиться к той высшей мудрости и мастерству, которыми человек обладал до грехопадения. Подлинная страсть к своему искусству заслоняет от Теофила все остальные пути познания бога. Он видит прямую связь работы художника с семью дарами святого духа, а проблему святых даров понимает практически. "Посему, дрожайший сын, - пишет автор, обращаясь к будущему читателю-ученику, - когда ты украсил дом господень таким благообразием и таким разнообразием произведений, не сомневайся, но полный веры, знай, что это дух господень напоил твое сердце" .

Легенда о художнике. Миниатюра рукописи "Песни Альфонса 10-го". Вторая половина 13 в.

Сочинение Теофила показывают, насколько сам художник высоко ценил собственное мастерство, считая его непосредственным проявлением божественной благодати. Философы, подобно Гуго Сен-Викторскому, могли классифицировать знания и устанавливать их иерархический порядок. Но для художника искусство представлялось единственным возможным путем к познанию бога и оценивалось чрезвычайно высоко.

Теофил отводит искусству важную роль в осуществлении человеком своего основного назначения - восхваления бога и стремления к его познанию. Художник, как пишет Теофил, своей работой по украшению храма представил молящимся "Рай господень, цветущий различными цветами, зеленеющий листвою, и души святых коронующий венцами различных заслуг", и дал им возможность "восхвалять Создателя в его творении, воспевать удивительность им созданного" .

Труд Теофила показывает, насколько высоко ценилась в 12 веке деятельность художника. Он неоднократно повторяет, что написал свое сочинение для восхваления бога, а не ради земной гордыни и тщеславия. Его сочинение дает нам возможность приблизиться к пониманию той духовной атмосферы, которой жил художник первой половины 12 века. Глубокое смирение по отношению к создателю всего сущего, переплетаясь с отчетливым представлением о важности и ценности творческого труда, характеризует отношение художника того времени к миру, в стройном порядке которого он ощущает себя необходимым звеном и занимает принадлежащее ему по праву место.

Книга Теофила раскрывает перед нами тот строй мыслей и чувств, которыми жил художник накануне появления готики. Знаменательно, что волнующие Теофила идеи об украшении храма как деле, угодном богу, восхваляющем создателя и позволяющем верующим вознестись к нему душой, будут на ином философском уровне разработаны Сугерием - вдохновителем готического стиля и строителем первого готического храма в 40-х годах 12 века - базилики королевского аббатства Сен-Дени под Парижем.

• Лист из эльзасской рукописи. Последняя четверть 12 в.
• Лист из французской рукописи начала 10 в.
• Лист из рукописи Адемара Шабаннского. Ок. 1025 г.

Следующим сохранившимся сочинением по технике изобразительного искусства является знаменитый альбом французского архитектора Виллара де Оннекура, относящийся к 30-м годам 13 века и хранящийся в Парижской Национальной библиотеке. Альбом представляет собой неоценимый источник для изучения готического мастерства. Это чрезвычайно любопытный сборник образцов для художника и скульптора, зарисовок с натуры, изображений механизмов, рисунков архитектурных деталей, планов и схематическое изображение "секретов" готического искусства.

Хотя книга Теофила и альбом Виллара де Оннекура совершенно различны по традиции, характеру и уровню образованности авторов, возникает непреодолимый соблазн сравнить сочинения между собой. Поскольку рукописи созданы художниками-профессионалами, практиками изобразительного искусства, эта параллель не будет слишком искусственной. Многое роднит их друг с другом, каждый достаточно типичен для своего времени. Книга Теофила - труд образованного монаха 12 века, бывшего одновременно художником, мастером. Рукопись написана просто, ясно, хорошей латынью, а подробные рассуждения Теофила о назначении и цели искусств обнаруживают знакомство с основными направлениями философской мысли эпохи. Цель искусства, как цель своего сочинения, монах видит в служении и восхвалении бога. В начале каждого из разделов книги автор обращается к ученикам с длинной речью, где раскрывает богоугодность работы художника, призывает к служению, терпению и сознанию того, что дарованные им знания и способности исходят от милосердия божия. Альбом Виллара в противоположность труду Теофила не сочинение, но альбом рабочих зарисовок, записная книжка готического архитектора-профессионала, не принадлежащего к монашеской среде, сопровождаемая краткими пояснениями на старофранцузском языке.

Длинное и обстоятельное, со вкусом написанное вступление Теофила к первой книге заканчивается обращением к ученикам: "Если будешь сие часто перечитывать и крепко держать в памяти, то вознаградишь меня, ибо сколько раз ты извлечешь пользу для себя из труда моего, столько раз будешь молиться за меня милосердному всемогущему богу, который знает, что я написал свой труд не из любви к человеческой похвале, не по жадности к награде на этом свете, что преходяще, и не скрыл что-либо ценное или редкое из зависти, не сохранил ничего для себя лично, но помог нуждам многих и содействовал советами для приумножения чести и славы божьего имени" .

Альбом Виллара де Оннекура: листы 14, 27; лист 15 - план идеального хора готической церкви (план собора в Мо); лист 17 - план хора церкви в Воссель и фигура.

Вступление Виллара более напоминает сжатую и краткую стенограмму заключительной мысли Теофила в его вступлении, преподнесенной к тому же последним в изящной литературной форме: "Виллар де Оннекур приветствует вас и просит всех, кто будет работать с помощью средств, которые указаны в этой книге, помолиться за его душу и вспомнить о нем. Ибо в данной книге можно найти прекрасные советы по великому мастерству каменного строительства и по плотничьему делу. Вы найдете здесь искусство рисования, равно как основы, которых требует и которым учит наука геометрии" . Краткий, деловой тон, ничего лишнего, речь идет лишь о самом главном, несколькими емкими фразами обрисовывается содержание и назначение всей книги, традиционное обращение к ученикам предельно кратко и ограничено приветствием с просьбой помолиться за автора альбома в благодарность за его труд. Какой контраст с положительным поучающим тоном Теофила, постоянным подчеркиванием связи искусства с богом, подробными мелочными описаниями рецептов. Быть может, будет натяжкой видеть в данном различии не только следствие разницы двух отдельных видов технического руководства средневековья - трактата и альбома образцов - не только результат того, что авторы принадлежали к различным слоям средневекового общества, но, тем не менее, представляется, что этот контраст обязан и тому столетию, которое пролегло между созданием двух разбираемых сочинений.

Как Теофил в своем труде выразил мироощущение романского художника и его представление о своем месте в жизни и назначении своего искусства, так и Виллар де Оннекур в своем альбоме отразил черты, типичные для готического архитектора с его представлениями о мире. Во-первых, профессионализм, знание художественной практики, включая архитектуру, скульптуру и инженерное дело, что было обычным и традиционным явлением в средние века. Притом текст Виллара ничего не говорит о его знакомстве с тенденциями богословской или философской мысли. Затем - демократизм, понятность схем, рисунков и образцов, сопроводительный текст не на латыни, а по-старофранцузски.

Следующая черта - чрезвычайное любопытство ко всему невиданному, забавному, редкому, интересному, заставляющее его зарисовывать льва наравне с другими редкими животными. Затем - наблюдательность, поглощенность зрительными впечатлениями, быть может, заменяющими солидное образование; знакомство с разными странами, путешествия, которые совершал Виллар, опытность, глубокое знание практики своего искусства. Не менее характерной чертой является субъективизм суждений об искусстве, выбор для зарисовок архитектурных деталей, сцен и фигур в соответствии с личным вкусом Виллара, о чем мастер несколько раз не преминул заявить. Последнее представляет собой особенный интерес, выражая растущее самосознание готического художника.

Альбом Виллара, будучи альбомом образцов и техническим руководством для других мастеров, оставался личной записной книжкой, путевым альбомом, где зарисовывалось все, что показалось интересным. "Вот план хора церкви нашей пресвятой девы Марии в Камбре" . "Я нарисовал эти окна, потому что они мне понравились больше других" . Наконец, характерно его традиционное, несколько формальное благочестие, выраженное скороговоркой в одной фразе и резко отличающееся от обстоятельной, подробно обоснованной благочестивости Теофила.

Представление о покровительстве художнику богом, о божьей помощи человеку, которого "в его деятельности божественная десница направляет", действительно приобретает со временем несколько формальный оттенок, хотя сохраняет прежнее значение в заальпийских странах несравненно дольше, чем в Италии. Оно продолжает давать себя знать в трактатах позднеготических мастеров, увлеченно обсуждающих технические и художественные стороны своего мастерства, вплоть до 16 столетия. Им отмечены трактаты Альберта Дюрера и Никласа Хиллиарда.

Не менее существен быстрый, стремительный и динамический стиль кратких пояснений Виллара. В нем хочется видеть проявление духа той деловой атмосферы, которая складывалась вокруг строительства готического собора. Для характеристики средневекового художника чрезвычайно важно, что записная книжка и альбом путевых набросков Виллара стал впоследствии книгой образцов для целой мастерской. Видимо, уже после смерти Виллара альбом был дополнен рисунками и записями двух других мастеров, оставшихся анонимными. Их принято обозначать обычно как "Мастер 2" и "Мастер 3".

Хотя начавшийся процесс выделения индивидуального художника из цеховой среды медленно, но верно развивался в течение 13-14 веков, художник готики воспринимал себя и свое мастерство не иначе как в корпоративной связи, как ограниченным теми рамками и нормами, которые предъявлялась ему самой всеобъемлемостью готического искусства и которыми окружал его готический мир.

Так со страниц технических руководств по искусству, сборников рецептов, правил и альбомов образцов перед нами встают фигуры средневековых художников - их авторов, с их представлениями о себе самих и о целях своего труда, с их собственным ощущением мира и своего места в нем.

Тэг: Теория искусства (философия)

Если не считать нескольких десятков лицевых рукописей, о жизни средневековой живописи до X в. мы знаем преимущественно по литературным свидетельствам. Но комбинируя последние с тем, что сохранили живописные книги, что «пережило» в более позднюю эпоху в искусстве стенных росписей, цветных стекол, что проявилось, наконец, в родственной области скульптурных декораций, мы можем составить известное представление об исканиях Запада в эту эпоху.

Несомненно, что уже с V в. западные церкви покрывались какой-то росписью по большим пространствам стен, что несколько позднее их окна начинают украшаться мозаикой цветных стекол. Далее, на западных кодексах мы убеждаемся, что в тогдашних мастерских письма (главным образом монастырских) над книгой совершалась новая, неведомая классической древности работа, имевшая в виду синтез письма и живописи, где само письмо становится «живописным», где «картина» подчиняется инициалу как определяющей рамке и где творческие усилия положены на создание орнаментального убора текста и инициала, интимно с ним связанного.

Но уже от оттоновской эпохи в Германии (X в.) сохранились памятники более импозантные: не только малое искусство книжных миниатюр, но и большое искусство монументальных росписей. Фрески, открытые в 1888 г. в церкви св. Георгия в Оберцелле на острове Рейхенау, являют полную аналогию с миниатюрами рукописей того же монастыря, говоря о многосторонней художественной работе сильного очага. Он не был единственным. Но спокойное и несколько неподвижное искусство других известных школ Германии той же поры (Трира-Эхтернаха, Кельна) отодвигается в тень изумительным расцветом Рейхенау с характерной для него силой творческого замысла, самобытной гармонией композиции, твердостью рисунка и красотою красочных комбинаций. Связи с Италией и Византией, оживившиеся при Оттонах, воздействие искусства «Островов Океана» – с IX в. Рейн и частью Дунай стали дорогой странствований иров и англосаксов – все это объясняет расцвет живописи в Германии X в. Он не был длительным. И если для X в. Франция не может противопоставить ничего, что было бы ему равносильно, зато работа, вскрываемая памятниками следующего века (главным образом в фресках церкви Saint-Sauvin), открывает собою долгую и плодотворную эпоху в ее истории. В наши дни, снимая серый покров извести, под которым XVII–XIX вв. похоронили древние росписи, открывают красоту романской фрески в самых различных областях Франции: произведения различных художественных школ, всюду проникнутые основным единством.

Как иллюстрация книги этой эпохи приспособилась к лицу страницы, к расчленению текста, ставя и оригинально разрешая преимущественно орнаментальные задачи, так приспособилась к архитектурному расчленению романского храма его роспись. Не заглушая гармонии архитектурных линий, она в созвучии с нею подчеркивает и обогащает ее своими орнаментальными рамками, оформлением и стилем композиций, широких и простых, освобожденных от всяких излишних деталей, сводящих сцены к минимуму действия, подобно греческой драме, не знающей ни перспективных глубин, ни света и тени, но живущей как бы в вечности двух измерений. И очарованный зритель невольно спрашивает себя: можно ли найти эпоху, лучше понявшую закон монументальной декорации?

Романский живописец, хотя и живет в мире, где «сквозь царство порядка глядят глаза хаоса», является близким или далеким учеником восточных – сирийских и византийских – учителей, учеником их ученика, падеборнского монаха Феофила, более, чем он, далеким от традиций античности. Осуществляя указания Феофила, он верен его красочной гамме, его рецепту «телесной краски», закону «абсолютного света» и «абсолютной тени». Он не отступает от византийского типа облипающей одежды. Он в общем повторяет восточные иконографические схемы и типы.

И, однако, не только в лучших созданиях германских и французских очагов, но зачастую и во второстепенных местных школах через подражание пробивает путь самобытное искание, сказываясь в наивной свежести замысла, в творческой оригинальности, обнаруживающих, что живописец собственным наблюдением устанавливал движение и интимные детали жизни, что он «сам вчитывался в ее красоту».

Живопись романской эпохи, покрывшая стены, своды, крипты и даже колонны, захватила и статуи. Романская скульптура еще иногда и доныне сохраняет следы раскраски, которая некогда ее оживляла. Этот художественный вкус, становящийся понемногу религиозным шаблоном, пройдет и через готическое городское средневековье, чтобы в новое время спуститься до ремесленной продукции, которая и доныне наполняет католические лавочки раскрашенными своими куклами. Но художественный статуарий начиная от эпохи Возрождения до эпохи Клингера и остается бесцветным.

В романской фреске средневековье создало лучшее, что было в его силах, в смысле искусства монументальной росписи. В готическом зодчестве она постепенно хиреет. Два фактора в нем неблагоприятны для ее жизни. Во-первых, сведение к минимуму плоскости стены, вдобавок еще разбитой колоннами, колоннетками и орнаментальными фризами. Во-вторых, действие цветных стекол. Под яркими отсветами, какими они наполняли храм, блекли и изменялись нежные цвета росписи. Правда, отдельные художники, ища методов парировать убийственный для росписи эффект, повышают ее тональность до яркой и созвучной стеклам, они прочерчивают золотом («золото – единственная краска, не угашаемая синими и красными отсветами стекол») рамки, каймы, усики, вводят отдельные золотые детали: золотые посохи, вещи, пояса, запястья, туфли, ангельские крылья. Такова роспись простенков сотканной из цветного стекла Sainte Chapelle и целого круга подражавших ей французских церквей. Потолок стали покрывать синим цветом и усеивать его золотыми звездами – эффект, любимый итальянской готикой.

Но в общем везде, кроме Италии, сохранившей романское зодчество, рядом незаметных переходов переводившей его в зодчество Ренессанса и донесшей до этой эпохи стенную живопись, не эта последняя была гордостью готического зодчества, особенно церковного (замки и дворцы в большей мере сохранили широкие плоскости стен и естественное освещение внутри). Здесь доминирует блеск цветного стекла.

Его знали и прероманская, и романская эпохи во всех странах Запада и более всего во Франции. Но самой замечательной порой в его истории был конец XII и начало XIII в. Когда для завершения базилики Сен-Дени около Парижа по призыву аббата этого монастыря Сугерия при базилике основалась блестящая плеяда «витражистов», здесь создалась настоящая школа этого искусства. Ее опытом и артистами воспользовалась затем достраивавшаяся церковь Notre Dame в Париже, а с 1210 г. лучшие силы сосредоточиваются в Шартре, около его собора. В половине века центр вновь передвигается в Париж, где в работе над стеклами сказались частично изменившиеся приемы и вкусы поры «бури и натиска». Спокойное красивое слияние синих фонов ранней поры, роскошь орнаментальных обрамлений, романский стиль фигур и групп уступают место более мелкой мозаике фона, где комбинация синего и красного в слишком близком соседстве дает менее радостный лиловатый тон, тогда как рамки становятся беднее. Группы, отступая от простоты и сосредоточенности монументального стиля, наполняются зато движением и жизнью. Легенда святых с ее богатством никаким каноном не предвиденных интимно-реалистических деталей вытесняет канонические сюжеты и, побуждая художника открыть глаза на мир, приближает к жизни его искусство…

В большем относительно числе их сохранила Италия. Обычное распределение материала, относящее к преддверию Ренессанса итальянские фрески начиная не только от Джотто, но нередко и от Чимабуэ, дает внешнее оправдание нашему умолчанию: глава эта слишком богата, чтобы трактовать о ней в двух словах. В данных рамках естественнее и цельнее будут строки, какие мы посвятили живописи французского средневековья, дольше сохранявшей своеобразный характер эпохи. Здесь, как и в Италии, как и на Рейне, в Западной Германии, многочисленные учебники XIII–XIV вв.– de arte illuminandi – иногда за отсутствием памятников свидетель большого научно-технического и художественного опыта западного живописца, опыта, который он впитал из восточных и византийских рецептов и обогатил собственным наблюдением.

Следя на протяжении XI–XV вв. за историей миниатюры, мы видим, как канон уступает место свободному наблюдению, колотой и эмалевый фон – естественному пейзажу, иератические Условные группы – жизненным сценам, полным свободы и человеческой красоты. Несомненно, каждый день и каждый час «Улица живописцев» парижских XIV–XV вв. была театром технически-художественных находок и событий. Если в этот век последнее слово было сказано в направлении совершенства золотого фона (безмерно изощрен на Западе рецепт накладывания и полирования листочков подлинного золота на страницу, доныне производящую впечатление политой массивным золотом и дающую своеобразную золотую выпуклость), он был веком изумительных рецептов красок эмалевого эффекта, расцветивших нежные группы Жакмара д’Эсден, живущие как бы в незаходящем солнечном свете. Иллюстрация дает только бесцветную фотографию с часовника его школы, и лишь усилием воображения можно представить нежную белокурую раскраску мягких локонов ангела, рдеющий как лепестки роз румянец щек и мягко-фисташковую зелень ризы на фоне снежно-белой альбы. Другие мастерские того же города и в тот же век углубляются в задачи светотени, создавая бесподобное парижское мастерство , где белые формы и фигуры чуть тронуты розовыми и сиреневыми отсветами. Девять оттенков серого – от жемчужного и серебристого до мышиного и темного «кротового» – можно насчитать на одеяниях, продернутых золотой нитью, амиктов-певцов в сцене погребения (того же часовника).

К концу века все смелее перспективные находки, рельефнее лепка фигур, очаровательнее детали пейзажа, жизненнее темы и настроения.

Персонажи обвеяны воздухом; зеленые луга тянутся, синея, к горизонту вдаль, прорезанные светлой речкой; замки, города чертятся на фоне гор, даль заглядывает в окно, кудрявые тучки плывут по небу, группы связаны интимной жизнью и отмечены печатью индивидуального в лицах и жестах.

С концом XIV и началом XV в. миниатюристы, не менее подвижные, чем купцы или студенты, образуют целые интернациональные колонии в артистических городах. «Улица живописцев» этой поры видела немало итальянских и фламандских гостей и жадно впивала их находки. Искусство братьев Лимбургов при безмерном изяществе парижской кисти усваивает итальянскую прелесть и фламандский вдумчивый реализм. Эти черты отличают лучшие миниатюры Петергофского часовника.

Не все действительно художественно в расцветшем под конец средневековья искусстве живописной иллюстрации. Растущий спрос па нее вызывает к жизни продукцию шаблонную, невысокого качества. Не только городской нобиль, средней руки профессор, врач, горожанка хотят иметь красочно декорированный псалтырь, учебник, роман, сонник или часовник. Рядом с такими мастерами, как Фуке, за искусство иллюстрации бралось огромное множество третьестепенных ремесленников.

Их произведения не лишены интереса. Мы не заблуждаемся насчет артистической ценности часовника, вышедшего из неизвестной парижской мастерской середины XV в., с изображениями месяцев, сохранившего 24 сцены «игр и работ XV в.». Но в ряде этих сцен – в фигуре богомольца, мирно всхрапывающего под кафедрой проповедника под аккомпанемент великолепной гомилии (март); в городской улице в апрельский день, полной хозяек с корзинками и мальчишек с ветками; в картине сенокоса, соединенной с июньским пикником на траве; в развертывающейся майской; в июльской реке, оживленной челнами, в декабрьской игре в снежки и т. д. и т. д.– оживает быт средневекового города с его работой и весельем. Средние по качеству мастерства, эти поверхностно-бытовые и условно-веселые сцены обходят всякое серьезное отношение к изображаемой жизни. Городской и особенно сельский труд трактован здесь идиллически, с точки зрения богатого художника, вышедшего полюбоваться на него в час досуга. Ни «грубые мужики», предмет его презрения, ни те менее, чем он, обласканные историей и судьбой соседи, которые имеют «синие ногти» и чей «рабочий день долог», не представляют серьезной проблемы для этого забавного искусства кануна Ренессанса. Она была поставлена глубже «диалектической мыслью» XII в., чтобы с новой проникновенностью вернуться во фламандском искусстве.

Мы накануне рождения великой живописи, где новое слово скажет Север, чтобы со свойственным ему искренним и сильным чувством жизни напомнить самоудовлетворенному, гармонически успокоенному чувству Европы Ренессанса о трагических загадках бытия и художественного воплощения.

Мы вовсе не имели возможности остановиться на разнообразных видах «прикладного» искусства, красившего средневековый городской быт: на лиможской эмали и посуде, на поделках из слоновой кости, на деревянной резьбе и деревянной инкрустации, на металлической резьбе, украшавшей двери и окна средневекового дома и спинки, сиденья готической мебели.

Стиль Ренессанса является выражением уже иных социальных отношений и иной организации труда. С ним мы вступаем в отношения крупного капитализма в хозяйстве и режима абсолютизма в политике.

Из событий «внешнего порядка» эпидемия чумы 1348 г. и Столетняя война провели ту глубокую борозду на теле бытового и психического уклада Запада, которая отчасти и обусловила нижнюю границу «городского», «готического» искусства, как и границу самого средневековья.

Живопись Средневековья

Культура Средневековья

Общая характеристика культуры

В IV столетии началось Великое переселение народов – вторжение племен из Северной Европы и Азии на территорию Римской империи. Западная Римская империя пала; другой ее части – Византии – предстояло просуществовать еще некоторое время. Наступило Средневековье – историческая эпоха, следующая за Древним миром и предшествующая Возрождению.

Истоки средневековой культуры во многом берут начало в эпохе античности. Кроме христианства, Средневековье восприняло от античности некоторые художественные формы, а также ремесленные навыки.

Образование и наука

В VII–VIII вв. существовали школы при монастырях, где учителями были монахи, а учениками, которых было очень немного, – дети рыцарей. Здесь обучали богословию и «семи свободным искусствам», а также письму и счету. Позже образование было расширено (но не для всех, а только для знати) – изучали латынь, право, медицину, арабский язык.

Из этих школ возникли университеты (от слова universum – «сообщество»):

1) в Болонье (Италия, 1088);

2) Кордове (Испания, IX);

3) Оксфорде (1209 г.);

4) Сорбонна в Париже (1215 г.);

5) Вене (1348 г.) и т. д.

Университеты пользовались внутренним самоуправлением (избирали ректора и т. д.). Обучались здесь широкие слои населения. Формы обучения – лекция (чтение специализированного текста и комментарий к нему) или диспут (открытый спор участников семинара), по окончании учебы выдавалась грамота. Существовали и учебники.

Науку Средневековья открыли богословы IV–V вв. – так называемые «отцы церкви»:

2) Амвросий;

3) философ Боэций;

4) историки Иордан и Беда Достопочтенный.

Центром «каролингского ренессанса» стала так называемая академия – ученый кружок при дворе Карла Великого, созданный в 794 г. по образцу античной школы. Лидером академии стал богослов и поэт Алкуин.

В XII–XIII вв. наука продолжает активно развиваться. Основой ее становится схоластика – учение, при котором действительность постигалась с помощью логики разума. При этом схоласты часто увлекались словесной формой, за которой плохо угадывалось содержание, т. е. писали и говорили тяжелым малопонятным языком.

Выдающимся ученым Средневековья был Фома Аквинский (1225–1247), преподаватель, автор 18 трудов по богословию и философии.

Другим знаменитым ученым был Роджер Бэкон (1214–1294) – естествоиспытатель, преподаватель математики и философии.

Мировосприятие. Литература. Театр

Варвары поклонялись силам природы; громную роль в их жизни играли магические обряды. С возникновением и развитием в Европе государств, стержнем жизни и мировосприятия человека становится христианская религия. Вся жизнь рассматривается только как короткий отрезок, полный опасностей для человеческой души. Идеалом становится жизнь без излишеств и порочных радостей, искренняя вера в Бога, соблюдение ритуалов, а также такие качества натуры, как смирение, терпение, добродетель, вера, надежда и т. д. Неограниченную власть, – как духовную, так и материальную и политическую, – приобретают церковь и духовенство.

Если трактаты раннего Средневековья не были обращены к конкретным слоям населения, то литература Средневековья была сословной. Исследователи выделяют:

1) крестьянскую;

2) городскую;

3) рыцарскую литературу.

Основные жанры:

1) романы;

4) эпос (дворянский);

5) повести;

6) жизнеописания;

7) рассказы;

9) воспитательные сочинения и др.

Выдающиеся произведения:

1) эпос «Песнь о Роланде»;

2) «Песнь о нибелунгах»;

3) «Песнь о Сиде»;

4) роман «Тристан и Изольда»;

5) цикл романов о короле Артуре и рыцаре Ланселоте;

6) серия романов о Лисе Ренаре;

8) новеллы.

Резко увеличилось число увеселительных и образовательных мероприятий. Перед соборами выступали проповедники, проводили дискуссии профессора и студенты. Устраивались и театрализованные религиозные представления. Соборы строились городскими мастерами (а не монастырскими, как прежде). Сами горожане часто являлись заказчиками или создателями произведений искусства для украшения соборов.

Живопись Средневековья

Так как племена варваров постоянно кочевали, их раннее искусство представлено в основном:

1) оружием;

2) ювелирными изделиями;

3) различной утварью.

Варварские мастера предпочитали яркие краски и дорогие материалы, при этом больше ценилась не красота изделия, а материал, из которого оно было выполнено.

Образцом для миниатюристов служила римская живопись. Автор средневековой миниатюры – не просто иллюстратор; он талантливый рассказчик, который в одной сцене сумел передать и легенду, и ее символическое значение.

«Каролингский ренессанс» (франц. renaissance «возрождение») – так назвали исследователи искусство этой эпохи. Многие франкские монастыри имели скриптории (книгописные мастерские), в которых монахи переписывали древние рукописи и составляли новые, как церковного, так и светского содержания. Рукописи помещали в оклады из слоновой кости или благородных металлов со вставками из драгоценных камней. В оформлении книг, помимо сложного орнамента, часто использовали мотивы христианского искусства – венки, кресты, фигурки ангелов и птиц.

Примерно в конце III в. на смену папирусному свитку пришел пергамент; вместо стиля (палочки для письма) стали пользоваться птичьими перьями.

В эпоху Каролингов необычайного расцвета достигло искусство миниатюры – книжной иллюстрации. Школ миниатюры не было, а существовали центры изготовления иллюстрированных рукописей при монастырях (например, книгописная мастерская в Ахене).

Каролингские храмы снаружи были украшены очень скромно, зато внутри блистали настенными росписями – фресками. Многие исследователи отмечали огромное значение изобразительного искусства в варварском мире, где большинство людей не умело читать. Например, в церкви св. Иоанна Крестителя (VIII в.) в городе Мюстере (современная Швейцария) находятся старейшие из известных фресок. Искусство империи Отгонов сыграло огромную роль в становлении романского стиля.

Росписи романского периода практически не сохранились. Они имели назидательный характер; движения, жесты и лица персонажей были выразительными; изображения – плоскостными. Как правило, на сводах и стенах храма изображали библейские сюжеты. На западной стене располагались сцены Страшного суда.

В XIII–XIV вв. наряду с церковными книгами, богато иллюстрированными изображениями святых и сценами из Священной истории, получили распространение:

1) часословы (сборники молитв);

2) романы;

3) исторические хроники.

Архитектура

После возникновения в V–VIII вв. государств германских племен произошло их обращение в христианство. Стали возводиться каменные христианские храмы. Храмы складывали из массивных камней, для перекрытий использовали дерево. Церкви строили по образцу римских базилик. Колонны в большинстве случаев заимствовали из античных храмов: руины служили своеобразными карьерами для добычи нового стройматериала.

Культурными центрами, начиная с X в., оставались монастыри и церкви. Храм, имевший в плане форму креста, символизировал крестный путь Христа – путь страданий. В X в. распространилась вера в чудодейственную силу реликвий – предметов, связанных с жизнью Христа, Богоматери, святых. Все больше паломников стремилось посетить святые места.

Король остготов Теодорих был осторожным и умным политиком, покровительствовал римской знати и церкви, науке и искусствам. Ему хотелось прослыть великим, и поэтому в его столице Равенне прокладывали дороги, возводили мосты, водопроводы, военные укрепления, дворцы и храмы, восстанавливали разрушенные здания. Кроме этого, до наших дней дошла замечательная гробница Теодориха.

А вот Карл Великий сделал столицей небольшой городок Ахен (современная Германия). Здесь были построены королевский дворец и административные здания. До наших дней сохранилась Ахенская капелла (часовня) и ворота монастыря в Лорше (современная Германия, ок. 800 г.).

С X в. архитекторы постепенно изменяли конструкцию храма – он должен был соответствовать требованиям усложняющегося культа. В архитектуре Германии в то время сложился особый тип церкви – величественной и массивной. Таков собор в Шпейере (1030–1092/1106 гг.), один из самых болыпихв Западной Европе.

В романском искусстве ведущее положение заняла монастырская архитектура. Размеры церквей увеличивались, что повлекло за собой создание новых конструкций сводов и опор. В романский период изменилась светская архитектура.

Типичные примеры французской романской архитектуры:

1) церковь св. Петра;

2) церковь св. Павла в монастыре Клюни (1088–1131 гг.).

Сохранились только небольшие фрагменты этой постройки, ее описания и рисунки. В XI–XII вв. началось строительство крупных соборов в городах на Рейне – в Вормсе, Шпейере, Майнце. В Германии сохранились и памятники светской архитектуры того времени – феодальные замки и крепости.

Искусство Италии формировалось под влиянием многовековых культурных традиций.

В Испании шла реконкиста – война за освобождение территории страны, захваченной арабами. Тогда в Испании развернулось строительство замков-крепостей. Страной замков стало королевство Кастилия. Один из самых ранних образцов архитектуры романского периода – королевский дворец Алькасар (IX в.). Он сохранился до нашего времени.