Знаменитый писатель Куприн очень любил спорт. Александр Иванович был своим человеком на чемпионатах борьбы, на цирковых представлениях, там, где требовались сильные мускулы, ловкость, мужество и крепкие нервы. Не удивительно, что он первым из русских писателей поднялся в небо.

На воздушном шаре «Россия»

Произошло это 13 сентября 1909 года, когда Куприн отправился в полет на воздушном шаре, пилотом которого был воздухоплаватель и в будущем знаменитый авиатор Сергей Уточкин.

Накануне полета погода не радовала: пасмурная, с сильным ветром. Казалось, что полет придется переносить. Все же оболочка шара, а также корзина его были доставлены на место взлета. К утру неожиданно небо прояснилось, и матросы морского батальона приступили к наполнению аэростата.

Беспокойный старт

Интерес к предстоящему полету был огромный. Публика осаждала кассу, желая заполучить билет на взлетную площадку. А там собралось не менее тысячи человек. Огромная толпа «бесплатных» зрителей заполнила ближайшие улицы и переулки. Старт задерживался. Только к половине третьего шар удалось полностью подготовить к полету. Вместе с Уточкиным, кроме Куприна, должны были лететь еще двое: уже упомянутый И. М. Хейфец и корреспондент московской газеты «Русское слово» И. А. Горелик. Все три пассажира летели в первый раз.

Корзина небольшая, тесная для четверых человек. Пассажиры забираются в нее с неловкостью новичков. Пилот отдает последние распоряжения стартовой команде.

«Я положительно уверяю, — писал Куприн, — что даже не заметил момента отделения от земли». Через минуту они уже были на высоте, откуда взлетная площадка казалась маленьким белым четырехугольником, на котором виднелись крошечные люди.

Мечты об авиации

Дружеский шарж на Куприна

Прошло полтора часа. Аэростат пролетел над Одессой и достиг высоты 1250 метров. Начались поля. Пора было спускаться. Из корзины видно, как к месту посадки бегут местные крестьяне. Подъехал автомобиль, с которого следили за полетом шара. Он отвел аэростат на удобное место, где аэронавты и приземлились вполне благополучно.

Возвращались в Одессу на огромной повозке. По дороге Уточкин рассказывал о своей горячей мечте научиться летать на аэроплане. Как известно, он вскоре, весной 1910 года, осуществил эту мечту. И в том же году, 12 ноября, совершил полет на крылатой машине Александр Куприн, полет, который едва не стоил ему жизни. В первый полет на аэроплане Александр Иванович отправился вместе со своим другом Иваном Заикиным — знаменитым борцом, волжским богатырем, неожиданно для многих ставшим еще и авиатором.

Борец и авиатор Иван Заикин

Иван Заикин летал на «Фармане» — распространенном тогда французском самолете. Пилот и пассажир сидели на этой «летающей этажерке» совершенно открыто: впереди авиатор, сзади него — пассажир.

«Жив, курилка!»

Взлетели не сразу. Машина, разбегаясь, то немного взмывала вверх, то снова касалась дорожки ипподрома. Наконец, Заикину удалось оторвать ее от земли и начать набор высоты. Он повернул налево, потом еще раз. Но встречный ветер вдруг качнул перегруженный аэроплан. Заикин и Куприн вместе весили пудов четырнадцать, то есть больше 220 килограммов!

Аэроплан несло на зрителей. Машина неудержимо проваливалась. Заикин успел сделать последний поворот. «Фарман» упал и врезался левым крылом в землю в двадцати метрах от насмерть перепуганной публики.

«Треск, звон. Куприн пролетел через меня метров на десять, как мячик, — вспоминал позже Заикин. — Меня с силой выбросило из сиденья, придавило аэропланом. Крики ужаса:

— Убились! Разбились!

Куприн быстро вскочил на ноги, кричит:

— Старик, жив?..

— Жив, — говорю, — курилка!»

Чудом Куприн в этой аварии почти не пострадал. Заикин повредил ногу и плечо. Потеряв аэроплан, он вернулся на арену и еще многие годы выступал как борец.

Несмотря на то что один из полетов чуть было не стал для Куприна роковым, он навсегда сохранил восторженное отношение к «людям воздуха», а ощущение полета ставил выше «чудес самой чудесной из сказок».

Коллаж художника Елены Эргардт

7 сентября исполняется 145 лет со дня рождения автора «Ямы», «Поединка», «Гранатового браслета» и других замечательных произведений

Знавшие великого русского писателя люди были уверены: ему надлежало стать капитаном парусного судна, иметь дело с пиратами, охотиться в джунглях на тигров или шататься по свету в компании бродяг-золотоискателей. Товарищами Александра КУПРИНА вполне могли быть разбойники - но разбойники благородные, «с особой пьяной мудростью и честной любовью к человеку», как представляла писательница Надежда ТЭФФИ. В сущности, его жизнь ненамного отличалась от такого описания - своих «пиратов», «тигров» и «золотоискателей» он находил всюду, жадно вторгаясь в те сферы жизни, куда «приличному» человеку лучше не соваться.

Буян и кутила, взрывной и порой жестокий - и тут же почти детская сентиментальность в отношении к людям. Александр Иванович Куприн утверждал, что писателем стал случайно. До этого он успел поработать токарем на заводе, суфлером в театре, продавцом унитазов. Был наборщиком, столяром, псаломщиком, занимался землемерными работами и зубоврачебным делом, выращивал махорку, плавал кочегаром, рыбачил и грузил арбузы. Летал на аэроплане, тушил огонь с пожарной командой, спускался на морское дно...
Говорят, некоторые «подвиги» ему приписывали «доброжелатели», но уж больно они ложились на противоречивый характер писателя-бунтаря.

Роковая черта

Едва Саше исполнился год, как от холеры умер его отец. Мать, Людмила Алексеевна, перебралась в Москву и поселилась с сыном во Вдовьем доме. Измученная добыванием куска хлеба женщина нередко поколачивала мальчишку. Уходя по делам, мать очерчивала мелом круг, за который Саше запрещалось выходить, или привязывала ребенка к ножке кровати.
Повзрослев, Куприн припомнил детские обиды. Когда Людмила Алексеевна в присутствии посторонних сделала ему замечание, он вспыхнул: «Ненавижу свою мать!» Она, к слову, оставалась во Вдовьем доме до самой смерти.

Паленая жена

Первая супруга писателя - Мария Карловна Давыдова, издательница журнала «Божий мир», желая подвигнуть мужа на литературные подвиги, частенько не пускала его домой, пока тот не принесет установленное количество написанных страниц. Куприн протискивал ей листки через приоткрытую дверь. Если ему не открывали, сидел на ступеньках и плакал. Иногда хитрил, подсовывая старые страницы или списывая отрывок у Чехова.
Доведенный до ручки писатель как-то бросил на газовое платье жены зажженную спичку. Одеяние вспыхнуло, но несчастную удалось спасли.

Скандальный развод

Вторая супруга появилась в жизни Куприна, когда тот еще не развелся с первой. Влюбившись в няньку своей дочери, 22-летнюю Лизу Гейнрих, он вскоре стал с ней жить. Мария Карловна тянула с разводом, и тогда писатель стал обвинять ее в неисполнении родительских обязанностей.
- М. К. только притворяется любящей матерью, - возмущался он. - Что она бросала девочку целыми днями и месяцами на тетю Лизу, это еще ничего. Но М. К. оставляла ее на попечение вздорной, изломанной горничной, на попечение совсем незнакомой бонны-немки, со звериной мордой, крашеными волосами, лет 50 и в корсете. Вся ее забота о Лидуше заключалась в том, что она по утрам брала ее в грязную постель и давала ей играть косой или, уезжая из дома, дразнила ее: «А мама уезжает, бедная мама, а тебе не жаль мамы?» и т.д.
Изложив эти инсинуации, Куприн своего добился: после двухлетнего сожительства с молодой женой развод был получен.

Раз в состоянии подпития Куприн послал Николаю II письмо с просьбой предоставить заштатной крымской Балаклаве, в которой он провел лето, статус вольного города.
Почтальон сбился с ног, разыскивая Куприна по всем злачным местам. Наконец в одном из ресторанов вручил писателю ответ императора.
Бокалы наполнили шампанским, Куприн торжественно распечатал конверт и, обращаясь к публике, произнес: «А вот мне тут царь пишет...» Ответ Николая состоял из трех слов: «Когда пьете, закусывайте».

Приличная наездница

Куприн любил общаться с цирковыми артистами, уважал их тяжелый труд. Встретив очень буржуазную даму, всерьез убеждал ее бросить все и поступить в наездницы.
- Вот родители не позаботились о вас, не дали вам настоящего воспитания. Вы где учились?
- В институте.
- Ну вот видите. Раз родители вовремя не позаботились, попробуйте исправить их ошибку. Конечно, на трапеции работать вам уже трудно. Поздно спохватились. Но наездница из вас может еще выйти вполне приличная.

Обидчивая кошка

Имя Куприна часто фигурировало в скандальных происшествиях. Об одном из них рассказывала его дочь Ксения.
- В Петербурге произошел отвратительный процесс кошкодавов. Богатый заводчик посылал лакея собирать в мешок кошек, которых затем привязывали к мебели и спускали на них собак. Несколько человек из литературной среды при этом присутствовали. И когда начался процесс, то стали обвинять писателя, что он, дескать, также бывал на этих мерзких развлечениях. Куприн тут же накатал протест в газеты.
Александр Иванович не мог пройти мимо уличного пса, чтобы не погладить. Но, напившись, этот гуманист увлеченно искал по всей Одессе укроп, дабы посмотреть, что будет, если накормить им попугая: ему сказали, птица умрет в страшных мучениях.
В последние годы Куприн много разговаривал с любимой кошкой. Как-то расстроился:
- Все сегодня с утра не клеится. Гонорар в газете сбавили, кошка чего-то на меня дуется. Доктор запретил пить кальвадос и велел лежать. Все не клеится. Но чего кошка-то обиделась?

Сила обоняния

Для Куприна много значило обоняние, запах. Он нам говорил, что «принюхивается» к людям:
- Потяну носом и знаю, что за человек.
Как-то в обществе ему показали красивую даму.
- Что скажете, Александр Иванович, правда, хороша?
- Дура собачья. У нее от морды редькой пахнет, - ответил он громко.

«Пленительные самки»

После выхода «Ямы» Александр Иванович получал массу писем, в основном анонимных. Жаловался:
- Ругают меня за первую часть «Ямы», называют порнографом, губителем юношества и, главное, автором грязных пасквилей на мужчин. Это бы ничего! Письма от анонимов, изрыгающих хулу, меня не удивляют. Уязвленные обыватели, отстаивающие публично целомудрие и мораль, а втихомолку предающиеся всем грехам Содома и Гоморры, вправе сердиться. Но вот критика меня удивляет. Как можно делать выводы о произведении, которое еще не окончено?
Позже до него, живущего в Париже, доходили обвинения, что в его произведениях нет «женщины-общественницы», а есть «пленительные самки». Согласно распоряжению Наркомата просвещения, рассылаемого по библиотекам, книги Куприна следовало сжигать. Уничтожением «вредных» изданий руководила замнаркома просвещения Надежда Крупская.

Красноглазый Ильич

В начале 1919 года писатель обратился к Ленину с предложением издавать газету для селян под названием «Земля». В заметке «Моментальная фотография» Куприн так описал ту знаковую встречу:
- Из-за стола подымается Ленин и делает навстречу несколько шагов. Он так переваливается с боку на бок, как будто хромает на обе ноги; так ходят кривоногие, прирожденные всадники. В то же время во всех его движениях есть что-то крабье.
Руки у него большие и очень неприятные. Но на глаза его я засмотрелся. Прошлым летом в парижском Зоологическом саду, увидев золото-красные глаза обезьяны-лемура, я сказал себе удовлетворенно: «Вот, наконец-то я нашел цвет ленинских глаз!»
Ночью, уже в постели, я опять обратился памятью к Ленину и... испугался. «В сущности, - подумал я, - этот человек, такой простой, вежливый и здоровый, гораздо страшнее Нерона, Тиберия, Иоанна Грозного. Те, при всем своем душевном уродстве, были все-таки людьми, доступными капризам дня и колебаниям характера. Этот же - нечто вроде камня, вроде утеса, который оторвался от горного кряжа и стремительно катится вниз, уничтожая все на своем пути. Нет у него ни чувства, ни желаний, ни инстинктов. Одна острая, сухая, непобедимая мысль: падая - уничтожаю».

Вынужденное беспокойство

В пору эмиграции Александр Иванович с женой одно время жили на юге Франции. Там он сдружился с рыбаками и выходил с ними на лодке в море. Вечером Елизавета Морицовна бегала по береговым кабачкам, разыскивая мужа. Раз нашла его в компании с пьяной девицей, которая сидела у него на коленях.
- Папочка, иди же домой! - взмолилась супруга.
- Не понимаю тебя, - важно ответствовал Куприн. - Ты же видишь, на мне сидит дама. Не могу же я ее побеспокоить.

Оскорбленное достоинство

Во Франции Куприн, его жена Елизавета Морицовна и дочь Ксения жили в постоянных долгах.
- Должны десять тысяч в мясную, - докладывал он приятелям.
Все поражались: ну какой парижский мясник станет отпускать столько в долг русскому беженцу?
Для Куприна устраивались сборы денег. Бунин перечислил другу пять тысяч франков от полученной им Нобелевской премии. Елизавета Морицовна открыла маленькую библиотеку и писчебумажный магазин. Но дела шли скверно.

Важные вехи
* Родился 7 сентября (26 августа) 1870 года в городе Наровчат Пензенской губернии.
* В шесть лет был устроен в сиротский пансион.
* Окончил Александровское юнкерское училище в Москве. В 1890 - 1894 гг. служил в полку в Подольской губернии.
* С началом Первой мировой войны становится армейским инструктором, а его дом в Гатчине превращается в госпиталь.
* В 1919 году эмигрирует с семьей во Францию.
* В 1937 году возвращается на родину, где 25 августа 1938 года умирает. Через пять лет, весной 1942-го, во время блокады Ленинграда его жена Елизавета Морицовна повесилась в Гатчине.

«Кто не падал - тот не поднимался»

Цитаты из произведений писателя давно стали афоризмами.

* Больше всего я стыжусь лжи, всегда идущей от трусости и слабости.
* Разлука для любви - то же, что ветер для огня: маленькую любовь она тушит, а большую раздувает еще сильнее.
* Не лезь на смерть, пока тебя не позовут.
* Нигде человек не высказывается так ясно, как во время еды.
* Судьбу нельзя два раза пытать. Не годится. Она узнает, подслушает. Судьба не любит, когда ее спрашивают.
* Каждый еврей родится на свет Божий с предназначенной миссией быть русским поэтом.

Пышечки к чаю

Срок, отпущенный КУПРИНУ на Земле, он предрек себе сам. В рассказе «Олеся» об этом говорит старуха-гадалка, обращаясь к главному герою, с которым ассоциировал себя писатель: «Если в шестьдесят семь лет не умрешь, то...» Он день не дожил до 68.

Куприн ушел из жизни в Гатчине, где поселился после возвращения из эмиграции. Говорят, к нему подсылали не одного делегата, уговаривающего покинуть Францию, - для советских властей было делом чести призвать отщепенца на Родину. Рассказывали, что в СССР наступило полное изобилие. Ему и его жене обещали бесплатную квартиру, дачу, прислугу. У писателя был рак пищевода, а ему говорили, что в советских больницах и санаториях гарантируется полное выздоровление от всех болезней. «Как вам нравится новая советская родина?» - спросили Александра Ивановича по приезде. «Ммм... Здесь пышечки к чаю дают», - безучастно ответил писатель и, не обращая внимания на окружающих, принялся пить чай.

Александр Куприн — один из самых главных романтиков в русской литературе, известный словесный стилист и писатель, знаменитый далеко за пределами своей Родины. Большинству соотечественников Александр Иванович известен по легендарной повести о безответной любви «Гранатовый браслет». Не удивительно, что за романтическими историями чаще всего стояли вполне реальные жизненные трагедии из его биографии. Сегодня мы рассмотрим самые интересные факты из жизни Куприна Александра Ивановича.

1. Как бы это странно не прозвучало, но писатель любил обнюхивать свое окружение словно какая-то собака, да и вообще у него был просто удивительный нюх, благодаря которому он различал любые ароматы. За это его даже прозвали «Самым чутким носом России». Он даже различал женщин по запаху, говоря, что молодые девушки пахнут арбузом и молоком, а более пожилые — ладаном, полынью и ромашками. Такое сравнение возникло во время спора с другими писателями, которые представляли запах женщин по другому. Но эти писатели признали безоговорочную победу Александара.

2. Александр очень тепло относился к женщинам, поэтому и общался с ними максимально вежливо, чего нельзя было сказать про мужчин, с которыми он разговаривал иногда очень даже грубо. Кстати, во время состояния алкогольного опьянения он словно искал себе неприятности, поэтому любил ссориться со всеми, кто попадался ему на глаза.

3. Несмотря на то, что будущий писатель рос под материнским крылом, окутанный ее любовью, его обучение проходило в сиротском пансионе.

4. Из-за своей тяги к пьянству он чуть было не потерял себя. Спасла его няня дочери, которая уговорила его пройти лечение от этой вредной привычки в Финляндии.

5. Любимыми персонажами Куприна всегда были какие-то сентиментальные личности. Кстати, именно за излишнюю сентиментальность, его коллеги раскритиковали «Гранатовый браслет».

6. В свое время он даже пел в Церковном хоре.

7. Начиная с 1910 года и по сей день экранизировано около 30 произведений Александра Куприна.

8. Первой супругой писателя стала Мария Давыдова, которая являлась приемной дочкой издательницы журнала «Мир Божий», а второй его женой стала Елизавета Гейнрих, которая была известна как племянница писателя Мамина-Сибиряка. Кстати она умерла через 4 года после смерти писателя. Но от второго браака у него появилась дочь Ксения, которая позже станет маникенщицей.

9. Куприн был лично знаком с , и . Именно в ними он и спорил про запах женщин. Кстати, Антона Павловича Чехова, наряду со , он считал своими учителями.

10. В биографии писателя числится множество работ и профессий. Кем он только не работал. Он был и секретарем, и рыбаком, и цирковым артистом, и журналистом, борцом, землемером, и даже санитаром в морге.

История повести «Гранатовый браслет»

«Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете» — эта фраза из «Гранатового браслета» стала своеобразным девизом для тысяч влюбленных юношей и девушек. Сама повесть стала символом пылкой, но в то же время трагичной любви, которая далеко не всегда увенчивается счастливым концом, как в современных кинофильмах. Можно было бы предположить, что текст «Браслета» пережит и выстрадан Куприным самостоятельно, отсюда и такая жгучая искренность этой повести. Однако на самом деле сюжет «Гранатового браслета» основан на истории, которую Александр Иванович услышал ещё в бытность свою совсем юным мальчиком.

Сам Александр Иванович был далёк от симпатий к своему литературному герою. В основе рассказа — история безумного молодого человека, который влюбился в даму из высшего общества, а затем стал заваливать её безвкусными подарками и не менее безвкусными любовными письмами. Однако любовь шутит сатана: на склоне лет Александр Куприн и сам попал в сети безответной любви. «Я ухожу один, молча, так угодно было Богу и судьбе, «Да святится имя твое»…».» — ещё одна известная цитата из «Гранатового браслета» практически не сходила с пера больного писателя в письмах, которые теперь уже он сам писал неизвестной даме.

Отношение Куприна к писательству

Впрочем, писательское ремесло у самого Куприна было далеко не в фаворе. Прежде чем окончательно приступить к работе писателя, Александр Иванович успел попробовать себя во множестве профессий, в том числе отработал актёром, боксером, рыбаком и даже шарманщиком. Хотя не исключено, что такие жизненные метания как раз и свойственны великим писателям, желающим прочувствовать жизнь сполна. Сам Александр Иванович позже говорил, что при поиске своего места в жизни его не интересовали деньги: он искал собственное место под солнцем, хотел попробовать себя в самых различных ипостасях.

Первые литературные начинания

Свой первый литературный опыт Александр Куприн отсчитывал с произведения, написанного ещё во время армейской службы в училище. Молодой Куприн в своём рассказе «Последний дебют» описал историю в свойственном именно ему стиле: актерская карьера, жизненная трагедия, ужасное самоубийство. Руководство училища быстро определило автора рассказа, но вместо похвалы Александр получил штраф на двое суток в карцере. И велика вероятность, что писательский талант Куприна так бы и не раскрылся, если бы Иван Бунину не удалось вновь зажечь в нём восходящую звезду.

Но всё же настоящей страсти к писательству Куприн никогда не испытывал. Известным фактом является случай, когда первая жена Куприна, Мария Карловна, банально перестала кормить своего супруга и пускать его в дом, пока тот не приносил ей новые наброски своей повести. Мария Карловна относилась к лени своего мужа крайне негативно, но сам Куприн лишь ещё больше разжигал эту неприязнь, пытаясь обмануть Марию.

Гори, но не сгорай

В определенный момент Марии Карловне надоело терпеть мужа и она ушла от него. Александр Иванович очень тяжело переживал разрыв со своей супругой и ушел в долгий и серьезный запой. В газетах и светских кругах постоянно ходили новости о том, как пьяный Куприн подрался с кем-то или опять танцевал на столе в очередном питейном заведении. Беспрерывное пьянство серьезно ударило по здоровью писателя. Александр Иванович мог бы уйти из жизни гораздо раньше, если бы ответственность за его здоровье не взяла уже вторая жена — няня его маленькой дочери Елизавета Гейнрих.

Александр Куприн ушел из жизни в 1938 году. За 67 лет он не раз успел влюбиться и возненавидеть, напиться и прозреть, упасть на самое дно и вновь подняться. Вряд ли Куприна можно назвать величайшим из русских писателей, он и сам никогда не претендовал на это звание. Но уж один факт отрицать невозможно никак: легкое романтическое чтиво Куприна оказало влияние на целую плеяду поэтов и писателей, творящих по сей день. И пока жива память об Александре Ивановиче, образ пьянствующего романтика будет ещё долго сопутствовать всем влюбленным юношам.

На сегодня это все интересные факты из жизни замечательного писателя Александра Куприна, но поверьте, их намного больше. Безусловно, этот человек внес огромнейший вклад в русскую литературу.

К началу 10-х гг. Куприн — признанный мастер литературы. Определяющими чертами его творчества критика считала жизнелюбие, приверженность к реалистической манере письма и вместе с тем тяготение к романтике.

В 1911 г. А. Г. Горнфельд писал в связи с появлением «Гранатового браслета»: «Есть Куприн, полный физической жизни <...> жадный к материальным впечатлениям <...> И есть другой, конечно, все тот же Куприн, идеалист, мечтатель, романтик».

Сам Куприн, обычно отмечавший в своих статьях о других авторах то, что наиболее соответствовало его собственному дарованию, писал в статье «Джек Лондон» (1916): «...именно достоверность рассказов Д. Лондона и придает его творчеству необыкновенную, волнующую прелесть убедительности». Отметит он у Лондона в качестве основной положительной черты и веру в человека.

10-е гг. были годами расцвета творчества ряда литераторов, в том числе И. Бунина, о котором после публикации «Деревни» и «Суходола» заговорили как о выдающемся писателе-реалисте.

Критика различных литературно-общественных лагерей начинает писать о «возрождении реализма». Но в творчестве Куприна в эти годы взлета не было. Он не создает уже произведений, привлекающих к себе пристальное внимание современников. Повесть «Яма», над которой он работал в течение ряда лет, не имела успеха.

Романтическая нота все еще звучит в душе писателя, теперь его все сильнее тянет к людям особых, «романтических» профессий, связанных со стихиями и риском, — артистам цирка, рыбакам, авиаторам.

В очерке «Люди-птицы» (1917), посвященном последним, Куприн дал обобщенную характеристику излюбленного им типа человека, романтизированного самой жизнью: «Постоянный риск, ежедневная возможность разбиться, искалечиться, умереть, любимый и опасный труд на свежем воздухе, вечная напряженность внимания, недоступные большинству людей ощущения страшной высоты, глубины и упоительной легкости дыхание, собственная невесомость и чудовищная быстрота — все это как бы выжигает, вытравляет из души настоящего летчика обычные низменные чувства: зависть, скупость, трусость, мелочность, сварливость, хвастовство, ложь — и в ней остается чистое золото».

Людям постоянного риска — рыбакам, потомкам древних греков, жизнь которых Куприн близко узнал, живя в Балаклаве, посвящен цикл очерков «Листригоны» (1907—1911), большая часть которых написана до 10-х гг. Листригоны — «милые простые люди, мужественные сердца, наивные первобытные души,крепкие тела, обвеянные соленым морским ветром, мозолистые руки, зоркие глаза, которые столько раз глядели в лицо смерти, в самые ее зрачки».

Куприн любуется своими новыми друзьями с естественными душами (все то же «чистое золото» души), окрашивая в романтические тона их трудную жизнь, смелый промысел, товарищескую выручку, их первобытно радостное веселье. Писатель сохраняет подлинные имена этих людей.

Так, о мужественном и смелом Юре Паратино он скажет, что это «не германский император, не знаменитый бас, не модный писатель, не исполнительница цыганских романсов, но когда я думаю о том, каким весом и уважением окружено его имя на всем побережье Черного моря, — я с удовольствием и с гордостью вспоминаю его дружбу ко мне».

Повествование о жизни простой и свободной сплетается в «Листригонах» с легендами и апокрифами, рассказанными рыбаками, еще более усиливая представление о сердцах, не погубленных современной цивилизацией. Вот возвращается домой лодка с рыбаками, пропадавшая в бушующем море три дня: «Перед бухтой они опустили парус и вошли на веслах, вошли, как стрела, весело напрягая последние силы, вошли, как входят рыбаки в залив после отличного улова белуги.

Кругом плакали от счастья: матери, жены, невесты, сестры, братишки. Вы думаете, что хоть один рыбак из артели „Георгия Победоносца“ размяк, расплакался, полез целоваться или рыдать на чьей-нибудь груди? Ничуть! Они все шестеро, еще мокрые, осипшие и обветренные, ввалились в кофейную Юры, потребовали вина, орали песни, заказали музыку и плясали, как сумасшедшие, оставляя на полу лужи воды».

В 10-е гг. Куприн не раз заявлял, что его тянет к героическому. Произведения, отразившего эту тягу, им написано не было, но круг его героев пополнился новыми персонажами.

Повесть «Жидкое солнце» (1912) обозначила поиск Куприным героя нового времени, возможно, не без некоторого влияния творчества Г. Уэллса. Куприн воплощает этого героя в образе крупного ученого, лорда Чальсбери, поставившего перед собою цель добыть новый, неограниченный источник энергии для блага человечества. Жизнь ученого посвящена попыткам превратить солнечный свет в газообразное, а затем жидкое состояние.

Исходная мысль произведения, как и в рассказе «Тост», — вера в гордый ум человека, который может преодолеть все препятствия: «...если бог в своем справедливом гневе отвернулся от человечества, то человеческий необъятный ум сам придет себе на помощь».

Однако современная цивилизация превращает благо во всесильное зло. Один из помощников ученого видит в его научном открытии прежде всего разрушительные возможности: «...жидкому солнцу предстоит громадная будущность в качестве взрывчатого вещества или приспособления для мин иогнестрельных ружей».

Горькой иронией звучит конец повести. «Друг человечества» начинает понимать, что в современном обществе его великое научное открытие послужит не благу человека, а его порабощению. И эта мысль заставляет ученого не только прервать работу, но и взорвать свою лабораторию, а вместе с нею уничтожить и свое научное завоевание.

Научно-фантастическая повесть, лишенная реально-бытовой основы (действие ее происходит в Англии, в уединенной лаборатории на вершине потухшего вулкана) и глубокого психологизма, была вне русла купринского дарования. Не оказался он и мастером занимательной интриги, намеченные им сюжетные линии (авантюрист-помощник, дорогие стекла-бриллианты и тайна их сложной транспортировки) оказались неиспользованными.

Обращение к чуждому жанру не принесло Куприну успеха, однако следует отметить, что он был в числе первых русских писателей, заговоривших о моральной ответственности перед обществом ученых нового века с его быстрым промышленным развитием. Вскоре та же проблема привлечет внимание Л. Андреева.

Научно-авантюрная повесть осталась одинокой, но тем не менее она не была случайным явлением в творчестве Куприна. В 10-х гг. он как бы охладевает к близким ему ранее темам («Чувствую, как во мне слабеет интерес к быту») и начинает тяготеть к другой проблематике.

На смену произведениям с пластической бытописью, признанной сильной стороной его творчества, приходят произведения, в которых большую роль играют приемы иносказания и фантастики. Куприна теперь тянет писать «правдивые, хотя и неправдоподобные» истории.

Он не забывает о сатире («Паша», «Гога Веселов», «Канталупы»), но социальная заостренность исчезает из его творчества. Все сильнее влечет его область таинственного в жизни человека («Неизъяснимое», 1915; «Воля», 1916, и др.).

Теперь в центре внимания писателя постоянно находятся не только (и даже, пожалуй, не столько) конкретно-исторические социальные проблемы, сколько глобальные вопросы человеческого бытия, нескончаемой и вечной «реки жизни». Как и прежде, для Куприна это не мистические неразрешимые загадки, а задачи, еще не решенные человеческим разумом и поэтому лишь до поры таинственные.

К таинственным явлениям Куприн относил роль случая в жизни человека. Позднее в повести «Юнкера» он скажет: «...громадная сила — напряженная воля, а сильнее ее на свете только лишь случай».

Случай для Куприна — непознанные таинственные силы, неожиданно врывающиеся в жизнь человека и большей частью ломающие его. Случай — это стечение обстоятельств, которое реалистически объяснимо, но само это объяснение неведомо человеку,столкнувшемуся с ним, и потому событие относится им к области таинственно-неведомого.

Реалистически мотивированный случай, а также таинственное сочетание логического и нелепого нередко встречаются в рассказах Куприна. В 1910 г. он посвятит размышлениям о роли и природе случая специальный рассказ «Искушение», в котором появится даже типичный андреевский «Некто или Нечто, что сильнее судьбы и мира».

Новые черты мировосприятия Куприна существенно изменяют его социальную концепцию. Автор «Поединка» и «Реки жизни» был полон оптимистической веры в то, что само течение жизни неизбежно образует со временем «глубины героизма» там, где пока существуют «отмели пошлости».

В 10-х гг. писатель предсказывает неизбежность кровавого оргиастического конца той прекрасной и гармонической жизни, которая наступит на земле на одной из спиралей вечного мирового движения, и участие в нем людей, объевшихся вечной добродетелью.

По мнению персонажа «Искушения», жизнь — это «миллионы сцепившихся случаев», и каждый из них строго подчинен непреложному закону, направляющему течение реки жизни в целом. Но вечное столкновение воли человека с капризным и все еще непостижимым «случаем» не исчерпывало для Куприна проблемы таинственного в жизни человека.

В не меньшей степени его волновали темные провалы человеческого подсознания, еще не разгаданные наукой, но уже ставшие предметом ее анализа.

В творчестве Куприна не раз воспроизводились характеры людей в их алогическом проявлении. В 10-х гг. обостряется интерес писателя к подсознательному миру человека, совпадая с широким интересом, проявленным в то время к психоаналитическому учению З. Фрейда, которое утверждало, что обширная сфера подсознания превосходит сферу сознания и руководит человеком более властно, чем разум.

В начале 10-х гг. русский читатель получил возможность ознакомиться в переводах с целым рядом сочинений Фрейда: «О психоанализе», «Психологические этюды», «Леонардо да Винчи» (все — М., 1912), «Толкование сновидений» и «Психология детского страха» (М., 1913). Одновременно сформировался и «русский фрейдизм» — целое течение, представлявшее разные толкования теории и методики психоанализа.

Особый интерес и наука, и литература, и досужая мысль интеллигентного обывателя в те годы проявляли к механизму человеческого сна как наиболее доступной расшифровке формы проявления скрытых влечений человека.

«В снах — свободная, подсознательная жизнь души. Не становятся ли нам поступки бодрствующих людей понятнее, когда мы знаем, что делают они во сне?» — формулировал этот массовый интерес Д. Философов, иллюстрируя свою мысль анализом творчества А. Ремизова.

Увлечение психоанализом достигло такого накала, что вызвало к жизни остроумную пародию-монодраму Н. Н. Евреинова «В кулисах души», разыгранную в 1912 г. на сцене петербургского театра миниатюр «Кривое зеркало».

В этом спектакле Ведущий, некий ученый схоласт, ссылаясь на данные новейшей науки, характеризовал во вступительной лекции трехчленную модель человеческой личности (Я — рациональное, Я — эмоциональное, собственно Я), пародируя мысль Фрейда о структуре человеческой души, содержащей в себе одновременно разные субстанции: «Я», «Оно», «Сверх Я».

Сатирический эффект «строго научной» монодрамы Евреинова усиливался тем, что ученые выкладки профессора были иллюстрированы банальнейшим драматическим сюжетом: в душе женатого человека, увлеченного модной «этуалью» варьете, идет жестокая борьба, завершающаяся выстрелом в сердце.

Психоанализ оказал сильное, хотя и неоднородное влияние на развитие художественной литературы начала века. В частности, он спровоцировал в какой-то мере широкое увлечение эротикой.

Но более вдумчивые и серьезные художники увидели в психоанализе новую возможность обнажить тайные мотивы поведения человека и скрытые причины многих драм человеческой жизни. Такого рода интерес к учению Фрейда и других психологов, врачей, философов, изучающих сферу подсознания, проявили Андреев и Куприн.

В повести «Олеся», где этот интерес уже принял форму глубокого, тяготеющего к научному, объяснения загадочного в поведении человека, писатель называет имя врача-психиатра Шарко и устами героя «в простой форме» излагает мысли «о гипнотизме, о внушении» и о других «странных знаниях», которые, опередив точную науку, столетиями живут в подсознании и передаются по наследству в народной среде.

В любимой Куприным фантастической повести «Каждое желание» (1917; позднее печаталось под заглавием «Звезда Соломона») вновь проявлен его интерес к тайнам человеческой психики с ее неразгаданными глубинами подсознания.

На этот раз писатель, вновь обратившийся к хорошо знакомой ему русской действительности, избрал своим героем простодушного обладателя доброго сердца, мелкого чиновника Цвета, который заставлял вспомнить образ бессмертного Акакия Акакиевича.

Однако такое «везенье» скоро надоедает герою и утомляет его. И когда столь же неожиданно для себя Иван Цвет возвращается из романтического мира призрачной и уже наскучившей ему магической власти к своему повседневному существованию (оказывается, все было только сном!), он ничуть не огорчен, тем более что его единственная мечта — о чине — сбывается наяву.

«Узорчатый», яркий сон быстро забывается Цветом, и только пороюнеобычно возникающие мгновенные ситуации тревожно напоминают ему о когда-то увиденном и пережитом.

Куприн ставил в своей повести задачу художественно воспроизвести «механику» сна и нащупать пружины, воздействующие на ход событий в нем. Сон в «Звезде Соломона» оказался подобен тому, кто его видит: «романтический мир» — герой и его «послушный» черт — соответствует интеллекту спящего.

Цвет не испытывал желания проникнуть в тайны мироздания, познакомиться с жизнью других, неведомых ему стран или насладиться всем тем, что несет с собою богатство. Сплетая в «Звезде Соломона» «быль и небылицу», Куприн воплотил в них свои представления о «случае» в его разнообразных реальных и ирреальных проявлениях и о природе подсознательного в психике человека.

С легкой иронией писатель показывает, что «Звезда Соломона» (овладение магическим словом), принесшая власть герою, не развратила его незлобивого сердца. Цвет прошел испытание властью, богатством, успехом, но ничто не привлекло его. Когда же он вдруг приобщился к таинственной силе чтения чужих мыслей, состояние их испугало и отвратило его от дара, который рождал «презрение к человеку и отвращение к человечеству».

«Простоватый ум» и природная незлобивость не позволили Цвету употребить во зло необычное «двойное зрение», но подсознание и с ним играет недобрые шутки. Помимо своей воли он чуть не становится виновником смерти человека. Спросив себя с пристрастием, хотел ли он ее, герой не в силах дать однозначный ответ на этот «жуткий вопрос».

«Нет, конечно, он не желал смерти или увечья этому незнакомому бедняку. Но где-то в самом низу души, на ужасной черной глубине, под слоями одновременных мыслей, чувств и желаний, ясных, полуясных и почти бессознательных, все-таки пронеслась какая-то тень, похожая на гнусное любопытство». И, поняв это, Цвет впервые со стыдом и страхом подумал: «...какое кровавое безумие охватило бы весь мир, если бы все человеческие желания обладали способностью мгновенно исполняться».

Таким образом, Куприн становится на путь пересмотра своего раннего увлечения «чистым золотом» естественной натуры людей. В причудливом сюжете «Звезды Соломона» сочеталась критика буржуазного общества, исказившего человеческое «естество», и тяжелое недоверие к самому этому «естеству», к человеку вообще с его темными бесконтрольными «подснами».

В повести звучат не столь свойственные ранее Куприну ноты пессимизма, навеянные мыслями о зыбкости и краткости человеческого существования, о малых различиях между приземленной и призрачной действительностью.

«Кто скажет нам, — спрашивает он, — где граница между сном и бодрствованием? Да и намного ли разнится жизнь с открытыми глазами от жизни с закрытыми? <...> И что такое, если поглядим глубоко, вся жизньчеловека и человечества, как не краткий, узорчатый и, вероятно, напрасный сон? Ибо — рождение наше случайно, зыбко наше бытие, и лишь вечный сон непрерывен».

История русской литературы: в 4 томах / Под редакцией Н.И. Пруцкова и других - Л., 1980-1983 гг.