На войне всегда всего не хватает. И особенно остро не хватает младшего и среднего санитарного персонала.
Если почитать требования, предъявляемые к хорошему санитару, то станет ясно: за такого человека передерутся все строевые командиры. Санитар должен быть умным, ловким, аккуратным, проворным, сильным и честным - прямо-таки идеал солдата!
На практике работать санитарами чаще всего направляли отходы обучения - слишком тупых, слишком неуклюжих… Проблему эту вскоре заметили, и от командования пришло решение: создать общину милосердных сестёр во Христе, которые бы добрым словом и правильным действием приносили облегчение раненым.
Первой такой общиной в мире стала Крестовоздвиженская община милосердных сестёр, а также присоединившиеся к ним сердобольные вдовы.
Разумеется, вначале их не приняли всерьёз. Великий пессимист князь Меньшиков, главнокомандующий в Крыму, меланхолически заметил: «Вы при этой общине сифилитическое отделение открыть не забудьте». Почитать устав ему было некогда: сёстры, помимо прочего, давали подписку о целомудрии в течение службы.
Портрет Даши СевастопольскойДочь простого матроса Даша Севастопольская - Дарья Лаврентьевна Михайлова - оборудовала на свои средства перевязочный пункт и очень много сделала для раненых; но в общину эту не попала.
Именно с Крестовоздвиженской общиной приехал в Крым Николай Иванович Пирогов, и крымский опыт лёг в основу знаменитой книги «Начала общей военно-полевой хирургии». Его инструкции для сестёр общины предписывали заботиться о собственном здоровье.
Вместе с врачами сёстры проделали гигантскую и самоотверженную работу. Семнадцать из них погибли (в основном, от болезней: почти все переболели тифом).
Сёстры Крестовоздвиженской общины с попечителями незадолго до отправки во Владивосток, 1904 год
80 сестёр милосердия после окончания войны выразили желание продолжить работу в мирное время. Первыми больницами с участием женского персонала в России стали Кронштадский и Калинкинский военно-морские госпитали.
Флоренс Найтингейл
Независимо от Крестовоздвиженской общины из Англии в Турцию - а затем в Крым - приехали 38 женщин во главе со знаменитой Флоренс Найтингейл: медсестрой и национальной героиней Британии. Она родилась в аристократической семье, имела много возможностей проявить самые разнообразные таланты, но выбрала тот, из-за которого и порвала с семьёй - уход за больными.
В октябре 1854 года Флоренс было 34 года, и она уже занимала должность суперинтенданта (директора) в учреждении по уходу за больными аристократками. Иными словами, у неё был практический опыт как в уходе за пациентами, так и в грамотной организации.
Флоренс Найтингейл
В Крыму она застала настоящий медицинский ад. Толпившиеся в палатах раненые и больные, полное пренебрежение к послеоперационному уходу, голод, холод и крысы.
По настоянию «дамы с лампой» (так Флоренс прозвали за ночные обходы палат) госпитали расширили, питание улучшили, по подписке собрали значительные средства, и к концу Крымской войны всё преобразилось. Самые банальные (с современной точки зрения) меры типа «протопить печку, вымыть полы и накормить не плесневелыми сухарями, а мясным супом» - творили чудеса.
После войны Флоренс Найтингейл сыграла огромную роль в реформе медицинской службы армии Великобритании.
Например, она ввела такие усовершенствования, как оснащение госпиталей системой канализации и обязательная подготовка всего больничного персонала.
Женское бюро и мамаша Бикердайк
Разумеется, в ходе Гражданской войны в США женщины не могли оставаться в стороне!
Набор возражений был стандартный: женщина упадёт в обморок при виде крови, не сможет встроиться в командную цепочку армии; женщина - это соблазн и падение нравственности; женщине нельзя видеть обнажённое мужское тело.
Но требования морализаторов отступили перед требованиям армии.
Доротея Дикс, основательница приютов для умалишённых, 19 апреля 1861 года явилась к Военному Секретарю США, основала Женское бюро армии США и стала «суперинтендантом санитарок».
По мнению мисс Дикс, потенциальная санитарка должна была быть старше тридцати, здоровой, внешне непривлекательной, одеваться просто «почти до отвращения» («plain almost to repulsion in dress»). Также она должна уметь готовить согласно больничным диетам и не носить никаких украшений. Жалованье (40 центов в день) тратится либо на улучшение рациона (разумеется, ни капли спиртного!), либо на благотворительность.
Экзаменовали кандидаток в Вашингтоне, Чикаго и Сан‑Луи.
Помимо организованных санитарок в госпиталях работали монашки и неорганизованные доброволицы... головная боль для любой больницы. «Они хотели немного, - иронически писал доктор Бринтон, - только комнату, постель и зеркало». (Для женщины из общества, привыкшей к прислуге, это примерно как для типичной нашей современницы «два квадратных метра на полу, пенка, спальник и зубная щётка»).
Беда была в том, что комнат, кроватей и зеркал не хватало. Бринтон предпочёл пятнадцати доброволицам пятнадцать монашек, которые без жалоб разместились в одной комнате и понимали, что такое дисциплина.
Доротея Дикс
К 1863 году мисс Дикс достала всех. Она требовала, чтобы её санитарки руководили мужским персоналом, подчиняясь только врачам. При этом она работала очень много, была у всех на виду и убрать её казалось решительно невозможным.
Наконец руководство пошло на классический обходной маневр: 29 октября 1863 года официальным приказом Доротею назначили вторым человеком после Генерального Хирурга по всем вопросам, связанным с санитарками. И первое распоряжение Генерального Хирурга Барнса по санитаркам было следующим: принимать женщин без различия возраста, роста и внешности.
Текучесть кадров стала огромной, но одно ясно - по количеству участниц Женское бюро в десятки раз превзошло все предыдущие опыты.
Были доброволицы, которые не вписывались ни в какие рамки.
Знаменитая мамаша Бикердайк, закалённая годами семейной жизни, являлась в госпитали с лозунгом «Генеральная уборка!».
Мамаша Бикердайк разбирается с неосторожным хирургом
Под её руководством к отдраиванию всего, что можно отдраить, привлекались и выздоравливающие, и санитары, и врачи. Если начальник госпиталя приходил на шум и интересовался: «От кого это миссис получила полномочия командовать в госпитале?», ответ был простым и неопровержимым: «От Господа нашего всемогущего». После этого и начальник получал тряпку и фронт работ…
«Мамаша» не признавала госпитальных диет и возила с собой запасы самодельных сиропов, которыми щедро снабжала солдат.
Всех их - и «санитарок мисс Дикс», и католических монашек, и протестанток, и просто доброволиц - солдаты называли «сёстрами милосердия» и очень любили.
Хотя, конечно, не обходилось без эксцессов. В воспоминаниях одной сестры упоминается пациент, который при виде приближающейся санитарки быстро раздевался догола, ложился поверх одеяла и кричал: «Сестрица, посмотрите-ка, что у меня есть!».
На Юге процесс внедрения санитарок проходил более деловито и без скандалов. Закон приняли в сентябре 1862 года. Он устанавливал строгий норматив: две сестры-хозяйки на каждый госпиталь, две их помощницы, две сестры-хозяйки на палату и «другие санитарки и повара по необходимости, лучше всего - женщины».
Мужчин из госпиталей быстро забирала война, их места довольно естественно занимали женщины. Богатые дамы работали и помогали деньгами (а у любого нормального плантатора жена была главным бухгалтером и старшей медсестрой поместья), девушки среднего достатка просто работали, а совсем бедные даже получали жалованье.
Первые шаги женской помощи в военно-медицинском деле поначалу казались неуклюжими, наивными и неловкими. Но женская отвага, храбрость и решительность посрамили скептиков и навсегда остались в мировой истории.
Радость от служения другим - именно такие эмоции испытывают сестры милосердия.
"Ежедневно днем и ночью можно было застать её в операционной, ассистирующей при операциях, в то время когда бомбы и ракеты ложились кругом. Она обнаруживала присутствие духа, едва совместимое с женской натурой», писал о Бакуниной хирург Николай Пирогов. Сорокалетняя светская дама, несмотря на протесты семьи, с сестрами Кресто-Воздвиженской общины, отправилась на фронт оборонять Севастополь. Так родилась профессия медсестры. Но за десять лет до этого, первую в России Свято-Троицкую общину сестер милосердия основали Великие Княгини Мария Николаевна, Александра Николаевна и принцесса Терезия Ольденбургская.
Анна Волькович, начальник выставочного отдела Военно-медицинского музея : "Как была устроена община сестер милосердия - это было общежитие, куда принимались женщины незамужние с 18 до 40 лет, девицы или вдовы, почему не замужние, потому что в обычном праве девушкой распоряжался до замужества ее отец, после замужества муж, у нее не было своего имущества, она не могла получить собственный паспорт. Это был единственный путь жизни женщин, которые хотели принести пользу не только своей семье, но и другим".
С 20-х годов слово «милосердие» было изъято из оборота, а общины расформированы. Возрождение сестер милосердия в России началось в 90-е, когда стали открываться первые (в постсоветском периоде) храмы. Сейчас в Петербурге 5 сестринских общин. Лучшие сестры милосердия награждаются медалью Екатерины Бакуниной. Для тех, кто хочет ухаживать за больными и оказывать им духовную поддержку, существует школа сестер милосердия, открытая при хосписе в Лахте. Здесь впервые возродилось сестричество.
Ксения Громакова, главная сестра Сестричества милосердия св. мученицы Татианы: " Если приходит новенькая и изъявляет желание послужить в сестричестве, мы спрашиваем, есть ли благословение духовника. Есть те, которых не могут благословить, сил нет или муж, или приходит гордость свою удовлетворить, если все получается - на рабочем месте сестра получает первые навыки по служению в этом направлении. Если медицинский уход - то в сектор Красный Крест. На рабочем месте ее учат, как разговаривать, как выполнять свои обязанности. И в социальном кресте. А в синем - там дети".
Епархиальная благотворительная больница Ксении Блаженной - больница сестринского ухода. Здесь, проходят реабилитацию пожилые люди, пережившие инсульт или после серьезных травм. 90 процентов из них лежачие больные. Сестры милосердия здесь - особенно необходимы.
Галина Пивоварова, директор региональной общественной организации «Сестры милосердия «Белые голуби»: "Уход особый и заботится о душевном состоянии. Подход - как ко Христу идет к нему. Христос же сказал, что делаете ближнему своему, то сделали мне. И вот они к каждому идут с любовью".
Есть сестры милосердия, которые приходят послужить в свободное от работы время. Людмила Ищенко - освобожденная сестра. Уже 6-й год все свое время посвящает заботе о пациентах больницы Ксении Блаженной. Трудности ухода за лежачими пожилыми людьми ее не пугают. "Я 40 лет проработала с металлом на заводе в кузнечном прессовом цехе, на пенсии хочу послужить людям", объясняет Людмила.
Людмила Ищенко, сестра милосердия: "Им не хватает общения с родственниками. Сейчас больше стало людей, мы успеваем покормить, подмыть, но на личное общение не много времени. А каждого хочется погладить, иногда перекрестить на ночь, сказать добрые слова перед сном особенно. Если человек приходит к ним выдержанный, спокойный, то и больные такие же - они это чувствуют как дети. Поэтому у нас одна была санитарка - Валя Колесова, она говорила, "наши груднички". Потому что к (старичкам) надо относиться так как к маленьким детям, иначе не получается . Духовные силы дает нам, их укладываешь спать и просишь у Господа, чтобы все дожили до утра, и чтобы их болезни немного оставили. Силы духовные это дает нам".
Анна Сергеевна - самая старшая пациентка больницы. Ей 96 лет, после двух переломов шейки бедра перестала ходить. Родные работают и осуществлять постоянный уход не могут, в больнице сестры милосердия не только заботой, но и человеческим участием облегчают жизнь.
Анна Квитко: "Мне уже скоро 100 лет, я еще такую больницу не видала, впервые, очень уход хороший. Очень благодарна, очень, меня никто не обижает. Уж обе ноги не ходят, не стали ходить. У меня муж инвалид войны был, без обоих рук, я за ним ухаживала".
Почувствовать себя сестрой милосердия рано или поздно приходится практически каждому, ведь близкие стареют, уверяет Юля. Студентка медико-технического колледжа мечтает работать на скорой помощи. В больнице проходила практику. А теперь, в качестве сестры милосердия, приходит сюда в выходные. Если от служения людям испытываешь радость, значит светить другим - твое предназначение.
Анастасия Тамило, Екатерина Горбачева, Антон Голубев, Валентина Говорушкина и Владимир Пивнев, Первый канал-Петербург.
еще самим журналом, Достоевский продолжал называть рассказ «Детской сказкой» (письмо к M. M. Достоевскому от 1 марта 1858 г.). Из этого явствует, что изменение заглавия с ним не согласовывалось и было вызвано, по всей вероятности, необходимостью замаскировать авторство на случай, если власти располагали сведениями о том, кому принадлежит произведение, названное «Детской сказкой». В этом же письме говорилось: «Известие о напечатании „Детской сказки“ было мне не совсем приятно. Я давно думал ее переделать и хорошо переделать и, во 1-х, все никуда негодное начало выбросить вон». Доработка была осуществлена при подготовке собрания сочинений 1860 г.: были опущены несколько вступительных абзацев, содержавших обращение повествователя к некоей Машеньке, и соответственно в других местах фразы, к ней относившиеся, хотя одна по недосмотру осталась («Прибавь к тому...» - с. 359).
Работа над «Детской сказкой» явилась реакцией Достоевского на гнетущую нравственно и физически обстановку тюремного каземата и помогла ему выстоять, не сломиться духом, как это произошло с некоторыми петрашевцами В марте 1874 г., сидя на гауптвахте на Сенной площади за публикацию в «Гражданине» заметки без требовавшегося в этом случае разрешения министра двора, Достоевский рассказывал посетившему его Вс. С. Соловьеву: «Когда я очутился в крепости, я думал, что тут мне и конец, думал, что трех дней не выдержу, и - вдруг совсем успокоился. Ведь я там что делал?.. я писал „Маленького героя“ - прочтите, разве в нем видно озлобление, муки? мне снились тихие, хорошие, добрые сны». (Соловьев Вс. С. Воспоминания о Достоевском // Ист. вестн. 1881. № 3. С. 615). Слово «сны» употреблено метафорически и точно передает характер произведения, отраженный в его первоначальном заглавии. Из мрака одиночества писатель вырывался в сказочный - каким и должен был рисоваться из Алексеевского равелина - мир детства, где царило праздничное настроение и все переливалось светлыми, радостными, успокоительными красками. Видение этого мира сплеталось из образов, рожденных творческой фантазией и воспоминаниями, осаждавшими узника в долгие часы заточения. «Я, конечно, гоню все соблазны от воображения, но другой раз с ними не справишься, и прежняя жизнь так и ломится в душу, и прошлое переживается снова», - делился Достоевский с братом в письме от 18 июля 1849 г. Пейзаж в рассказе навеян впечатлениями, сохранившимися от жизни в Даровом, тульской усадьбе Достоевских, и, может быть, на даче их родственников Куманиных в Покровском (Филях) под Москвою.
Перекликается рассказ с предшествующими произведениями Достоевского. Еще в «Бедных людях» и «Хозяйке» присутствовал бегло мотив неосознанного ощущения ребенком среди беззаботных радостей и красоты детства чего-то неладного, тревожного, уродливого в мире детства (см.: наст. изд. Т. 1. С. 115-116, 354-356); в «Маленьком герое» он становится одним из стержневых, проявляясь в детском восприятии отношений m-me M* и ее мужа. Варьируются в рассказе некоторые темы «Неточки Незвановой»: прослеживается зарождение в душе ребенка чувства любви-преданности, любви-самоотвержения, a m-me M* и ее супруг как бы продолжают Александру Михайловну и ее мужа.
Особый богатый слой составляют в рассказе театральные реминисценции, ассоциации, сравнения. По тонкому наблюдению А. А. Гозенпуда, весь сюжет развивается как непрерывный спектакль, в котором каждый персонаж исполняет роль (это слово применительно к себе дважды употребляет герой - см. с. 371, 373) в соответствии с театральным амплуа. В противопоставлении шаловливой блондинки и грустной
m-me M* угадываются сценические гран-кокет и молодая героиня, в хозяине поместья - водевильный старый рубака, гусар-ворчун; сам «маленький герой» выступает в роли влюбленного пажа, персонажа многих пьес, театральным предтечей которого был Керубино в «Женитьбе Фигаро». Театральность, а через нее выдуманность, «сказочность» происходящего подчеркиваются всем фоном, на котором мелькают в калейдоскопе танцы, музыка, пение, игры, кавалькады, постановки на домашнем театре живых картин, шарад, пословиц и одной из популярных в 1840-х годах легких и остроумных комедий французского драматурга Э.-О. Скриба (1791-1861). В своих характеристиках повествователь часто пользуется сравнениями, почерпнутыми из драматических произведений. Остроумная пикировка блондинки с влюбленным в нее молодым человеком напоминает ему отношения Беатриче и Бенедикта в комедии Шекспира «Много шума из ничего». В муже своей дамы он видит одновременно и мольеровского Тартюфа, и шекспировских Фальстафа, которого он толкует по-своему, и ревнивого арапа, т. е. Отелло. (В крепости Достоевский читал Шекспира, переданного ему братом). Кличка бешеного коня Танкред пришла, возможно, из одноименной трагедии Вольтера либо из оперы Россини на ее сюжет. Упоминание о костюме Синей бороды, в который друг m-me M * старался «нарядить» ее мужа (с. 372), имело в виду, вероятно, не столько самого знаменитого ревнивца из сказки французского писателя Шарля Перро (1628-1703), сколько его театральные вариации в опере, балете или водевиле. 1
При жизни Достоевского отзывов критики на «Маленького героя» не было.
С. 357. ...ему удалось-таки недавно оправдать эту догадку... - Слово «догадка» употреблено здесь вместо слова «догад», имевшего, согласно В. И. Далю, значения «умысел, дума, намерение».
С. 357. Бонмотисты (от французского bon mot - острота) - острословы.
С. 358. ...ее наверное прозвали бы школьницей. - Школьница - проказница, озорница.
С. 359. ...блондинка моя, право, стоила той знаменитой брюнетки ~ к мантилье его красавицы. - Имеется в виду пятая строфа стихотворения французского писателя Альфреда де Мюссе (1810-1857) «Андалузка» («L’Andalouse», 1829), которое приобрело широкую известность как романс.
С. 363. Есть женщины, которые точно сестры милосердия... - Первая в России петербургская Община сестер милосердия, филантропическая организация для оказания помощи бедным и больным, существовала в 1849 г. лишь пятый год и была мало известна своими делами. В предыдущем году о ней неоднократно писали газеты в связи с благотворительным концертом, устроенным ею для сбора средств и привлечения к себе внимания. См., например: Соллогуб В. Община сестер милосердия // С.-Петербургские ведомости. 1848. 27 марта. № 70; Концерт Томбола // Там же. 4 апр. № 77; В. В. Община сестер милосердия // Там же. 29 июня. № 143. Статью В. Соллогуба перепечатали «Ведомости СПб. полиции» (1848, 1 апр. № 73).
С. 367. ...их Молох и Ваал... - У древних народов Малой Азии божества солнца; в литературной традиции, восходящей к христианскому
1 См.: Гозенпуд А. А. О театральных впечатлениях Достоевского. (Водевиль и мелодрама 40-х и 60-х годов XIX века) // Достоевский и театр: Сб. статей / Сост. и общ. ред. А. А. Нинова. Л., 1983. С. 85-86.
толкованию, символизируют жестокую, неумолимую силу, требующую поклонения и человеческих жертвоприношений.
— Ой, нет. Публичность — это не для меня, я от всего этого далека, — говорит мне одна из сестер и скрывается в палате.
Оказывается, не так-то просто поговорить с сестрой милосердия, хотя в 12-м неврологическом отделении Первой городской больницы имени Пирогова они так и снуют туда-сюда — их легко узнать по платкам и длинным юбкам. Начинаю искать место для "засады". Но, похоже, моя первая не состоявшаяся собеседница уже предупредила коллег: завидев меня, они кидаются врассыпную.
Наконец одна все же соглашается пообщаться с журналистом, и мы уединяемся в сестринской — от обычной комнаты для медперсонала ее отличает лишь несколько полок с иконами. Елена Малаховская — "ветеран": вот уже десять лет она совмещает работу медсестры и сестры милосердия.
"Чем старше, тем проще"
"Раньше я работала нейропсихологом. Но не чувствовала удовлетворения. Состоятельные родители приводили ко мне своих детей и тем самым устранялись от решения проблем, перекладывая их на меня. А мне хотелось помогать страждущим", — вспоминает Елена.
Как-то раз шла мимо церковной ограды и увидела объявление о наборе на церковные патронажные курсы. "У меня тогда был порыв. Я записалась на курсы, начала воцерковляться, потом окончила сестринское училище. Теперь совмещаю медицину и уход за больными", — рассказывает она.
С тех пор несколько дней в неделю Елена не только выполняет предписания врачей — ставит капельницы, водит больных на обследование, но и заботится о самых тяжелых пациентах отделения. Без малейшей брезгливости, как и другие сестры милосердия, тщательно моет лежачих, стрижет им волосы и ногти, бреет и кормит.
"Не знаю, для всех ли это приемлемо, но нас учат, подходя к тяжелому больному, представлять, что это наши бабушка или дедушка, кто-то из ближайших родственников. Это помогает проникнуться состраданием. Теперь передо мной не просто абстрактный больной человек", — делится она.
И так по 12 часов в день — с восьми до восьми. За 157 рублей в час. В месяц выходит около 20-25 тысяч. Женщина считает, что ей легче, чем молодым сестрам: дети выросли, можно больше не думать о том, как прокормить семью. Кроме того, больше нет присущей молодым потребности купить новые сапоги, сережки, сумочку. А еще у нее есть дополнительный оклад, так как Елена — штатная медсестра.
Не медсестры, не санитарки
"Страшно себе представить, как работало бы отделение без сестер милосердия. В больницах, где их нет, на 50 лежачих больных приходятся лишь две санитарки. При таком потоке весь уход — смена белья и памперсов два раза в день, как положено. Какие там протирания, умывания, стрижки и обработка пролежней! Конечно, сестры милосердия нам очень помогают", — делится заведующая отделением Екатерина Юцкова.
По ее словам, из всех сестер милосердия только четыре в штате больницы, так как у них есть медицинское образование. А было время, когда больница всем им платила зарплату. Потом спонсор. А теперь они на попечении Русской православной церкви.
"Пока все менялось, было время, когда женщины трудились, не получая вообще никакой зарплаты. И несмотря на это, ни разу не прерывали свой труд, работали даже безвозмездно", — отмечает Екатерина Валерьевна.
По сравнению со многими другими больницами, редкое "благоденствие". Ведь нередко из-за нехватки медсестер и санитарок одним из условий госпитализации тяжелого больного становится наличие "ухаживающего": того, кто будет сидеть у его койки, ухаживать за ним, поворачивать, обрабатывать пролежни, кормить. При этом зачастую устроиться в больницу сестрой очень трудно: если свободные ставки есть, они разбираются теми, кто уже там работает — зарплаты маленькие, всем нужен дополнительный приработок. От перегрузок, естественно, страдает качество работы, а за плохую работу никто не хочет платить больше — такой вот порочный круг.
Чаще всего в больницу приходят совсем молодые девочки — 17-18 лет, рассказывает Екатерина Юцкова. А ухаживают они за самыми тяжелыми.
"Удивительно, как они спокойно и с улыбкой обрабатывают пролежни — гнойные, плохо пахнущие. Когда они этим занимаются, у них нет в глазах ни чувства брезгливости, ни отвращения. А ведь это колоссальный труд и неприятное занятие для молодой девушки", — удивляется заведующая.
По ее словам, если санитарки просто выполняют свою работу, то сестры милосердия делают все с душой, более ответственны и не боятся самых сложных больных. Однако, хотя они и называются сестрами, как таковую сестринскую работу не выполняют: не делают инъекций, не ставят капельницы, не водят пациентов на исследования — без медицинского образования они просто не имеют на это права. Их дело — только ухаживать за больными.
Обычные санитарки в отделении тоже есть. Но они ухаживают за самыми тяжелыми только вечером и ночью, когда нет сестер милосердия. А по выходным в больницу из храма, расположенного на ее территории, приходят добровольцы — люди самых разных профессий, которые тоже хотят облегчить жизнь пациентов.
Врачевание верой
К больным часто приходит священник. Впрочем, как поясняет Елена Малаховская, приходит он только когда его позовут. Сначала по палатам проходит "требная" сестра (помогающая священнику в совершении треб — особых священнодействий и молитв, совершаемых по просьбам конкретных людей. — Прим. ред.), общается с пациентами, спрашивает.
Если кто-то заинтересовался, приглашают батюшку. Некоторые больные принимают крещение, не выходя из палаты, для них даже упростили обряд. Вот и совсем недавно в больнице крестилась одна пожилая женщина.
Как на это реагирует администрация больницы? Здесь, в Первой городской, нормально. В других — по-разному. Священники, служащие в больничных храмах, говорят: все зависит от мировоззрения главврача: если он атеист и принципиально не приемлет православия, церковные общины, даже давно служившие в этих стенах, могут быть выдворены в считанные часы под разными предлогами. Если же главврач очень верующий (другая крайность), он, наоборот, старается сделать больницу "как можно более православной", вызывая раздражение и протест у части персонала и пациентов. Но есть главврачи, для которых важна именно польза, которую дает больнице приход церковных людей. Для них важно лишь не мешает ли это персоналу, не возникают ли конфликтные ситуации.
Помогать тем, кому хуже
Кого только нет среди сестер милосердия — бывшие медработники, звукооператоры, журналисты. Еще одна женщина, с которой мне удалось поговорить, — Светлана — в прошлом реанимационная медсестра. Но вот уже 14 лет трудится в Первой городской больнице сестрой милосердия.
"Я не всю жизнь была верующей, воцерковилась уже в сознательном возрасте. Как-то по радио "Радонеж" услышала, что в Церкви приглашают на работу сестер с опытом работы. У меня тогда была сложная ситуация в жизни. Мне хотелось прийти туда, где есть люди, которым гораздо тяжелее, чем мне", — вспоминает Светлана.
При этом ни она, ни Елена не знают, смогли бы они работать не со взрослыми и пожилыми людьми, а, например, с детьми-инвалидами.
"За детьми тяжелее ухаживать, чем за стариками. Старикам мы облегчаем существование, а дети — у них ведь еще жизнь впереди. С детьми не все наши сестры могут работать, только самые стойкие", — поясняет Елена.
А Светлана говорит, что целый год проработала с детьми, но в итоге поняла, что со взрослыми ей гораздо проще.
Удивительно, но, несмотря на многолетнюю работу в больнице, в обеих женщинах нет и следа обычного профессионального защитного цинизма медиков. "Мне кажется, нам помогает не выгорать православная среда. Участие в жизни храма, в литургии — все это придает нам сил, мы заряжаемся. А на исповеди — очищаемся. Поэтому мы и не раздражаемся, владеем собой, держим внутреннее равновесие", — считает Елена Малаховская.
Общество
Век спустя смоленские сестры милосердия вернулись в Красный крест — больницу, построенную в начала XX века для сестер милосердия, оказывающих помощь городским беднякам.
К огда отец попал в больницу, я была совсем маленькой и расстраивалась, что его соседа по палате — парализованного дедушку с тусклыми светло-голубыми глазами — никто не навещает. Теперь, спустя много лет, все-таки понимаю, почему тогда отец смог встать на ноги, а его сосед остался прикованным к кровати.
Пока есть она, это будет продолжаться
Таких дедушек, как тот из моих воспоминаний, и бабушек в больницах много. Кто-то остался один, о ком-то просто позабыли родственники. Самый большой страх всех моих знакомых — некому стакан воды принести — для них воплотился в жизнь.
Луч света в этом темном царстве больничного одиночества появился в нашем городе в мае 2011 года. Тогда первые добровольцы будущей службы «Милосердие» начали помогать в уходе за пациентами в неврологическом отделении первой городской клинической больницы. Идея создать добровольческую службу при Смоленской епархии принадлежала епископу Смоленскому и Вяземскому Пантелеимону.
На первое собрание добровольцев пришли семьдесят человек. Почти все они остались. Спустя месяц образовалось сестричество. Совместно с врачами добровольцы и сестры милосердия заботятся о пациентах. Каждый по-своему. Кстати, больных сестры ласково и даже уважительно называют подопечными.
К сожалению, иногда выходит так, что после выписки парализованные подопечные возвращаются в пустой дом. О них некому заботиться, и фактически они отправляются домой умирать. Чтобы этому помешать, была создана патронажная служба. Несколько раз в неделю (а иногда и каждый день — зависит от ситуации) к больным приходят добровольцы, готовят еду, помогают по дому. Можно сказать, что патронажная служба началась с Натальи Петровны — женщины с тяжелым заболеванием. Она попала в больницу в ужасном состоянии, но врачам и добровольцам удалось ее выходить. Дома за женщиной некому было ухаживать, но на все предложения отправить ее в интернат или другое специализированное учреждение Наталья Петровна отвечала резко — прекращала есть и принимать лекарства. Очевидно, что это решение закончилось бы для нее гибелью.
Дом этой женщины стал первым патронажным постом, как называют это сами сестры.
— Мы все время контролируем ее состояние , — поясняет Елена Элькинд, руководитель отдела социального служения церковной благотворительности. — Приходим к ней утром и вечером. Сейчас за ней ухаживаем не только мы. Пока она есть, мы будем продолжать любить ее и заботиться о ней. И пока мы любим и заботимся о ней, она может жить по-человечески.
О «Милосердии» в лицах
Совсем недавно сестры милосердия вернулись в Красный крест. Вернулись после почти столетнего отсутствия. Все дело в том, что в начале XX века эту больницу построили для сестер милосердия, чтобы они могли оказывать медицинскую помощь бедным жителям города. Бесплатно. И вот спустя век они снова помогают в стенах Красного креста — теперь уже пациентам неврологического отделения.
Сестричество — это часть не только добровольческого движения, но и часть русской православной церкви. Что интересно, многие добровольцы, придя в «Милосердие» атеистами, постепенно воцерковляются и начинают ходить в храм.
Сейчас «Милосердие» — это полтора десятка сестер и почти двести добровольцев. Это люди разных возрастов. Алена Васильева, самая юная из добровольцев, еще учится в школе. Девочка пришла этим летом, сейчас она принимает участие в акциях. Есть и пожилые люди, у них, как говорят сестры, большой запас доброты.
Это люди разных профессий. Среди добровольцев — актер государственного драмтеатра Игорь Голубев, его жена Лариса, коммерческий директор одной из радиостанций города, хореограф, эколог, психологи. Например, Сергей, охранник по профессии, на колясках вывозит бабушек и дедушек на прогулку.
— Среди добровольцев много студентов , — говорит Елена Григорьевна. — Они горят желанием делать добрые дела.
Всех этих людей объединяет желание помогать тем, кто в этой помощи очень нуждается.
Добровольцы проводят со своими подопечными минимум два-три часа в неделю, у кого есть возможность — больше. Свободное время выпадает в основном после работы или по выходным. Но есть те, кто навещает больных каждый день.
Медсестры и сестры милосердия — скорее не полные противоположности, но специалисты, друг друга дополняющие. У них разные функциональные обязанности. Первые занимаются только назначенными врачом процедурами. Если медсестра будет больше времени уделять пациентам, то вряд ли успеет выполнить все необходимое, а в крайнем случае лишится работы. Поэтому больные для нее обезличены.
— Так проще работать , — призналась моя знакомая медсестра.
Сестры милосердия, напротив, занимаются самим человеком. Они, как и добровольцы, не имеют права оказывать медицинскую помощь. Зато осуществляют санитарно-гигиенический уход, а еще, как бы банально это ни звучало, дарят подопечному частичку себя, разговаривая с ним, сопереживая. Все сестры — верующие люди, их объединяют не только общие труды и заботы о подопечных, но и общие молитвы об их здравии.
- Сестричество и вся православная добровольческая служба «Милосердия» трудятся бескорыстно, исполняя христианскую заповедь любви, — говорит Елена Элькинд. — Это повлияло на то, что в последнее время в больнице медицинские работники и мы научились друг друга лучше слушать и сотрудничать.
Среди участников движения есть профессиональные медики, которые после работы или в свободное время занимаются уходом в качестве добровольцев. Станислава Гурьева — врач в отделении пульмонологии. Как сестра милосердия она трудится в другом отделении. Вначале ей было трудно: коллеги не понимали, как врач может работать санитаркой, к тому же бесплатно. Но для сестричества такие случаи не редкость. Среди гостей российско-белорусского семинара сестер милосердия, который проходил в середине ноября в Смоленске, присутствовала старшая сестра одного из московских сестричеств Татьяна Платонова. Став сестрой милосердия, она, врач по профессии, сотрудница медицинского НИИ, все оставила и перешла на работу санитаркой в одну из городских больниц.
В некоторых городах не одно сестричество, как в Смоленске, а несколько. Например, в Витебской епархии их семь.
— Каждое сестричество окружает заботой какой-то один социальный объект. Если бы у нас тоже образовались другие сестричества на приходах города и области, мы могли бы совершать дела милосердия для большего количества людей, — считает Елена Григорьевна.
Друзья и близкие по-разному реагируют на участие своих родных в сестричестве.
- Родные не совсем понимают, чем я занимаюсь и почему. Конечно, изначально мама обижалась и ревновала, что я уделяю ей мало времени. Она того же возраста, что и бабушки, за которыми я ухаживаю. Сейчас она это приняла, — рассказывает Валентина Ковалева, старшая патронажная сестра.
Елена Григорьевна признается — ей легче:
— Наша семья вся мыслит похожим образом. Отец был директором лицея и всегда помогал ученикам, мама тоже учитель. Сестра работает в центре помощи тяжелым инвалидам в Берлине, живет своей работой. Мой сын Григорий работает в педколледже, где учатся ребята-инвалиды, очень любит и ценит эту работу. Наверное, у нас какая-то семейная особенность — так относиться к своей работе.
Спасти по скайпу
Смоленское сестричество молодое, поэтому с ним делятся опытом старшие сестры.
— К нам приезжали сестры Свято-Димитриевского училища , — говорит Елена Элькинд. — Они провели у нас первую практику, обучали основным навыкам ухода, привезли свои пособия. Наши сестры, в свою очередь, ездят в Москву на переподготовку. Но главное, чему они нас учили — любить людей, знать историю сестер милосердия и стараться своей жизнью соответствовать тем высоким идеалам, которым они служили. Московские сестры учили нас не только словами и презентациями. Главным уроком для нас стало время, проведенное с ними в больнице и на патронажных постах. Это и были главные уроки любви. Эта любовь отражалась в каждом движении, в выражении лиц, в голосе. Тогда я впервые поняла, что значит исполнять заповедь любви.
Благодаря опыту московских сестер, добровольцы из Смоленска порой творят чудеса. У Александра Трофимовича был тяжелый сахарный диабет. Из-за гангрены у мужчины отняли одну ногу, на очереди была вторая.
— Нас предупреждали, что ее отнимут. Нога уже почернела, и казалось, никакой надежды нет, — вспоминает Валентина Ковалева. — Но мы ежедневно консультировались с сестрами по скайпу, присылали фотографии ноги, корректировали перевязки, пригласили дополнительно сильного хирурга, и ногу удалось спасти.
Что касается планов на будущее, у «Милосердия» они огромны. Несколько лет назад базовый медицинский колледж совместно с духовным училищем готовили сестер милосердия. Уникальной программой медицинского колледжа пользуются другие регионы России. Директор учебного заведения Елена Ткаченко дала согласие на то, что обучение сестер возобновят уже со следующего сентября. Сестры милосердия, окончившие колледж, смогут не только выхаживать больных, но и оказывать им медицинскую помощь.
Кроме того, на улице Ново-Московская стоит одно непримечательное здание — и снаружи, и изнутри оно выглядит как обычная больница. Голые окна, покрашенные светлой краской стены, пустые коридоры. Это хоспис. Здесь тяжелобольные пациенты проходят курсы химиотерапии, а кто-то и доживает свою жизнь. В задумках Елены Григорьевны сделать это место более уютным для людей. Для этого, по ее словам, нужны не столько деньги, сколько добровольцы. Это только небольшая часть задуманного. В других городах это обычная практика: там делают все, чтобы пациенты не чувствовали себя покинутыми перед лицом тяжелой болезни.
Добровольчество должно стать нормой. А добровольцы, наконец, должны заслужить понимание со стороны окружающих. В Германии, по словам Елены Элькинд, половина населения — добровольцы. Другая часть — это дети и те, кто нуждается в помощи.
Нашему городу нужны неравнодушные люди. Больниц и пациентов, которые нуждаются в помощи «Милосердия», достаточно. Кроме того, сейчас православная добровольческая служба это не только сестричество, но и служба помощи бездомным, служба помощи детям, оставшимся без попечения родителей, смоленский дом для мамы, движение «Сохрани жизнь», деятельность выставочных комплексов «Трезвение» и «Семейные ценности», социальная столовая, группа «старость в радость», служба «работы со случаем», благотворительные акции в помощь детям многодетных семей, детям-инвалидам, гуманитарные программы и, наконец, развивающийся центр помощи многодетным семьям и семьям, попавшим в трудную жизненную ситуацию.
Добровольчество существует не для того, чтобы ликвидировать нехватку медицинских кадров. Оно для того, чтобы люди не оставались каменными, чтобы они оставались людьми. Если вы хотя бы на минуту задумались, все это написано не зря. Подробную информацию о добровольческой службе «Милосердие», о том, как ей можно помочь, о том, как она может помочь вам, можно найти на сайте http://www.smolmiloserdie.ru .
P. S. Этого материала могло и не быть, как могло и не быть самого «Милосердия» или больных, которые нуждаются в помощи добровольцев. Если задуматься, в большинстве случаев, подопечные — это чьи-то мать и отец, чьи-то дедушка и бабушка. Если люди перестанут выбрасывать других людей на свалку ненужных вещей, может быть, этот мир станет чуточку лучше. Может быть, в нем будет меньше одиночества.
Как сказала одна очень молодая и очень добрая сестра милосердия, — мы должны, прежде всего, быть заботливыми с близкими и родными. Иначе какой толк помогать чужим людям?..
