«Архангельский прислушивался к тем таинственным глаголам,
которые звучат в душе человека, обуреваемой волнами житейского моря.
В своих лучших произведениях он вводит нас в тайники души страдающей
и ищущей смирения в Боге».

Александр Андреевич Архангель-ский - выдающийся русский духов-ный композитор и хоровой дирижер. Хоть он прожил более 20 лет в XX в., все же он остается ярким представителем Петер-бургской композиторской школы конца XIX в.

В сочинениях Архангельского проявляется знание возможностей сочетания отдельных голосов и хоровых групп, нередко встречаются полифонические эпизоды. Александр Андре-евич одним из первых русских композиторов трактовал песнопения Литургии и всенощного бдения как единый цикл, имеющий гармо-нические и интонационные связи. Мелодика его сочинений близка обиходным распевам и народной песне. Переложения древних рас-певов выполнены в строгом диатоническом стиле гармонии с ограничением диссонансов. Некоторые циклы Архангельским были реко-мендованы для церковноприходских школ и духовных учебных заведений.

По оценкам исследователей, составить пол-ную «картину» жизнедеятельности Александра Андреевича не удастся уже, видимо, никогда: к великому сожалению, часть архива Архангельского была утеряна при разграблении его петербургской квартиры в 1924 г.

«Мне редко приходилось встречать людей, так радостно, до конца своих дней воспри-нимавших жизнь. Тот, кто, как я, видел нежный свет в глазах Александра Андреевича в нерадостную пору бо-лезни, поймет, почему он никогда не заканчивал музыкальную мысль на печальном стихе псалма, а всегда приводил ее к успокаивающему разреше-нию. Поэтому не кажется случайностью, что многие из своих сочинений Александр Андреевич начинал простой и умилительной молитвой: "Господи, воззвах к Тебе, услыши мя"» (из воспоминаний современников).

Александр Андреевич Архангельский родился 11 (23) октября 1846 г. в селе Старое Тезиково Наровчатского уезда Пензенской гу-бернии, в семье священника Андрея Иванови-ча Архангельского. Мать, Елизавета Федоровна, устраивала дома в минуты отдыха домашние концерты. Кроме младшего Александра в семье было еще двое детей.

Крестьянский быт и внезапная потеря отца с раннего детства приучили будущего регента и композитора к постоянной упорной работе. В детстве и начал проявляться главный интерес Александра - к музыке.

Заботу по подготовке Александра к по-ступлению в духовное училище взяли на себя его мать и дядя Василий Иванович. В возрасте десяти лет мальчик поступил на обучение в Краснослободское духовное училище. К концу первого года обучения в училище прибыл епи-скоп Пензенский и Саранский Варлаам (Успен-ский). Певческие способности юного Алексан-дра привлекли внимание Владыки - осенью 1859 г. талантливого юношу перевели сразу во II класс Пензенского губернского духовного училища и зачислили его певцом-солистом в архиерейский хор. А после успешного оконча-ния училища в 1862 г. Архангельского перевели в Пензенскую духовную семинарию.

Архангельский быстро приобрел необ-ходимые профессиональные навыки и уже в шестнадцать лет успешно заменял заболевше-го регента, но, несмотря на это, остро ощущал недостаток знаний. Для того чтобы восполнить пробелы, он активно занимался самообразованием и тратил свой скромный заработок на уроки по теории музыки, композиции и гармонии; в течение семи лет учился играть на скрипке у концертмейстера оперного театра Рубиновича. В это же время он познакомился с известным пензенским музыкальным деятелем и композитором духовной музыки Николаем Михайловичем Потуловым 2 .

По окончании курса Александр работал регентом архиерейского хора и учителем пе-ния в семинарии, организовывал концерты хоровой музыки в Пензенском музыкальном клубе, пробовал силы в композиции и по-прежнему мечтал продолжить образование. Позднее в письме к своему другу Эдуарду Францевичу Направнику 3 он напишет: «Еще со времени обучения в семинарии я положил себе необходимым получить высшее образо-вание, даже безотносительно какое. Не знаю почему, но это сильное желание и убеждение, что каждый молодой человек должен окон-чить высшее учебное заведение, просто пре-следовало меня...»

Летом 1870 г., на 24-м году жизни, молодой регент отправился в Петербург и осенью этого же года стал вольнослушателем хирургическо-го отделения Военно-медицинской академии. Но не забывал и о музыке, параллельно нака-пливая и углубляя свои музыкально-профессиональные знания. Он брал частные уроки по фортепиано и сольному пению. Архангельский считал, что регент-дирижер должен сам петь профессионально, знать правила постановки голоса, дабы «не портить» голоса певчих. Не проучившись и года в Медицинской академии, Александр Архангельский перешел в Техно-логический институт. Но и тут он понял, что такая жизнь не соответствовала его духовным интересам и физическим возможностям. И тогда 26-летний студент подал прошение ди-ректору Певческой капеллы Николаю Ивано-вичу Бахметеву о сдаче экстерном экзамена на звание регента. После получения аттестата повышенного разряда Архангельский устроился на должность регента Саперного батальона, потом - Конногвардейского полка и наконец - Придворно-конюшенной церкви. В связи со сложными материальными условиями регент-ство приходилось сочетать с государственной службой бухгалтера при Контрольной палате Министерства путей сообщения.

С середины 1870-х гг. Архангельский думал об организации собственного хора. Благодаря помощи своего земляка, министра путей сооб-щения Ф. Неронова, Архангельский в 1880 г. соз-дает собственный хор из 16-ти человек 4 , и уже через три года впервые состоялось публичное его вы-ступление, которое сразу привлекло к себе вни-мание публики и музыкальных деятелей.

В 1885 г. Александр Андреевич воплотил давно задуманное решение - произвел пере-мены в хоре, заменив мальчиков женским со-ставом, что явилось нововведением в практике исполнения хоровых произведений. Это позво-лило иметь постоянный состав хора и достигать вершин исполнительского мастерства.

С началом концертной деятельности хора связаны и успехи Архангельского как компо-зитора. В его творчестве духовные сочинения занимали значительное место. Исследователи его жизненного пути отмечают, что он, наряду с такими авторами, как Дмитрий Бортнянский, Алексей Львов, Николай Римский-Корсаков, сделал «крупный шаг вперед» по пути создания своей русской самобытной церковной музыки. Духовные сочинения Архангельского (а это и есть основное в его творчестве - около ста) от-личались высоким профессиональным уров-нем. Первые творения композитора вышли в печати в 1887 г. Это были молитвенные пес-нопения: «К Богородице прилежно» и «Утоли болезни» (переложения напевов Александро-Невской лавры), а также две «Милости мира». К текстам церковных песнопений композитор относился с величайшим уважением, не позво-ляя себе делать перестановки слов или их повто-рения. Почти в это же время появляется целый ряд других сочинений: «Литургия Иоанна Златоустаго», «Милость мира» (№ 3, 4, 5), «Всенощ-ное бдение» (это было переложение обиходных напевов для восьми голосов), Службы Триоди, панихиды и др. К 1904 г. Архангельский был уже автором многих духовных произведений (по-мимо названных): восьми Херувимских, восьми «Милость мира», 16 песнопений (вместо запричастных стихов). Свои духовные сочинения композитор часто адресовал церковно-приходским школам, где возможности исполнения были более скромными. Примечательна и его «Заупокойная Литургия 5 », которая являлась на момент печати единственной Литургией заупо-койного характера.

Хор под руководством Александра Андре-евича приобретал все большую известность в церковных и светских кругах Санкт-Петербурга. Его приглашали руководить объединенны-ми хоровыми коллективами в несколько сот человек, на концерты, устраиваемые по торжественным случаям. В репертуар хора Архан-гельского входили произведения отечественных и зарубежных классиков. Но именно духовная музыка чаще находила своего слушателя, чем любая другая. В рецензиях отмечалось: «Мастер церковного пения и большой знаток церковной музыки, А.А. Архангельский и на концертной эстраде придал церковным песнопениям особое благолепие и ту внутреннюю торжественность, которая свойственна русскому церковному пе-нию... Мы с особым интересом следили за ис-полнением первой половины программы, в ко-торую были включены церковные песнопения».

Концертная деятельность хора Архан-гельского стала яркой страницей в истории мирового музыкального искусства. Лучшие образцы песнопений Православной Церкви были открыты широкой публике. Благодаря таланту и организаторским способностям Ар-хангельский руководил хором 43 года - явле-ние уникальное в истории русского искусства. Александр Андреевич много внимания уделял регентам церковных хоров, помогая им расши-рять и обогащать репертуар.

Хор Архангельского совершал поездки как по России, так и за рубежом, его популярность была необычайной. Александра Андреевича называли лучшим хоровым дирижером мира. Из рецензий того времени можно прочитать: «Господин Архангельский не только серьезный музыкант, но и замечательный знаток того дела, которому он служит с любовью и редкой энергией... Вся Россия любит молиться под музыку А.А. Архангельского».

Его стараниями было создано первое Церковно-певческое благотворительное общество в Санкт-Петербурге, задачей которого было оказание помощи (медицинской и денежной) певцам хоров (не только своего хора) во время болезни, инвалидности и выплаты пенсий по старости. Эта работа по объединению пев-ческих сил в России явилась потом толчком для созыва Первого всероссийского съезда регентов в 1908 г. А петербургский «почин» Архангель-ского уже был подхвачен в России: возникли церковно-певческие благотворительные обще-ства в Москве, Харькове, Пензе, Чернигове, Ростове, Саратове. За организацию благотвори-тельных обществ император Николай II пожа-ловал Архангельскому орден святого Владимира IV степени. А как выдающийся хоровой дири-жер в 1908 г. он удостоен награждения подарком с вензелевым изображением «Высочайшего имени Его Императорского Величества».

Революционные события Александр Андре-евич принял как православный христианин - со смирением, разделяя скорбный удел своего народа. В 1918 г. небольшое имение композито-ра в костромском селе Каликино было разгра-блено. «Народная» власть объявила, что музыкант лишен прав на свое имущество. Репертуар хора теперь утверждал Наркомат просвещения, изгнав всю православную музыку, а сам хор переименовали в Государственный хоровой коллектив. Несмотря ни на что, Архангельский продолжил работать и зимой 1921 г., во время празднования 50-летия хоровой деятельности Архангельского, ему - первому из хоровых ди-рижеров - присвоили звание заслуженного ар-тиста республики.

Но звание никак не помогало Александру Андреевичу выживать. Сохранилось его письмо от 1922 г. другу Алексею Васильевичу Кастор-скому 6 в Пензу: «При тяжело сложившихся об-стоятельствах я пишу Вам, мой дорогой Алексей Васильевич; помимо всех бед, обрушившихся на интеллигенцию, у меня и у нас в перспективе - голод. В свою усадьбу я ехать не могу, потому что там уже все расхищено «товарищами», и я не знаю, куда мне приклонить голову на пред-стоящее лето. И вот я решил поехать на свою родину... Могу ли я как-нибудь устроиться в Пензе или в какой-нибудь деревне?..

О своей жизни в Петрограде ничего осо-бенного не могу сказать; хор мой (в уменьшен-ном составе) функционирует, но все окружа-ющее до того тяготит... А что делать? Разруха полная и общая...»

В связи с переименованием Петербургской придворно-певческой капеллы в Государствен-ную академическую капеллу было сочтено «не-совместимым» существование в одном городе двух государственных хоров, Архангельскому предложили организовать Государственную ка-пеллу в Москве. Однако от этого предложения Архангельский отказался, ссылаясь на болезнь и преклонный возраст.

В 1923 г. через Александра Гречанинова ком-позитор получил приглашение поработать в Праге. Вместе с супругой Пелагеей Андреевной переехал он в Чехословакию. Здесь Александр Андреевич успешно работал с Общестуденче-ским русским хором 7 . Репетиции вновь создан-ного коллектива прерывались в связи с болез-нью руководителя. Летом 1924 г. Архангельского пригласили на лечение в Италию. Почувствовав улучшение, он возвратился в Прагу. Вместе с тем последствия октябрьского переворота на родине оставили тяжелый след в душе компо-зитора. 16 ноября 1924 г. он назначил очередную спевку хора, однако за час до ее начала сердце великого композитора навсегда остановилось...

В октябре 1925 г. прах Александра Анд-реевича, согласно высказанной им воле, был перевезен его женой в Ленинград, и там после соборно совершенной заупокойной Литургии в Казанском соборе, при пении «бывшего» хора любимого регента России, его предали по-гребению на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. На надгробии начертаны слова: «Внуши, Боже, молитву мою».

Ежегодно, в день кончины Архангельского, Общестуденченский хор (который стал впо-следствии носить имя хора имени А.А. Архан-гельского) участвовал в службах в храме Успе-ния Пресвятой Богородицы на Ольшанском кладбище, где проходила панихида по великому хоровому дирижеру и руководителю Обще-студенческого русского хора и всем умершим участникам хора. После смерти Архангельского правление хора сочло возможным пригласить на должность дирижера профессора Петроград-ской консерватории Александра Григорьевича Чеснокова, брата известного композитора и регента Павла Чеснокова. Будучи уволенным из консерватории «по неизвестным причинам», Александр Чесноков принял предложение хора.

и дал слово «употребить все свои старания и способности, чтобы этот хор был лучшим среди организаций подобного рода». Чесноков отме-чал, что «музыкальная работа в среде зарубеж-ного русского студенчества... задача не только почтительная, но и имеет глубокий смысл для будущего нашей Родины». Но, в конечном сво-ем итоге, хор стал постепенно клониться к упад-ку и в 1935 г. был окончательно расформирован.

Создание русского нотного издательства в Праге, начавшееся еще при Александре Ар-хангельском и продолжившееся при Чеснокове, было особым событием, так как нужда в русских нотах была большой. Архангельский давно шел к мысли о необходимости искать выход из положения «нотного голода». Немно-гочисленные издательства за границей практи-чески ничего не выпускали в области хоровой музыки. То немногое, что существовало на за-граничном нотном рынке, из-за дороговизны было совершенно недоступным для большин-ства русских хоров за границей.

Прежде всего, организованное хором нотное издательство стремилось выпускать ноты по самой низкой цене, не преследуя при этом ника-ких коммерческих целей. Нотное издательство решило выпускать ноты путем так называемой «механической светописи», что при ясности и четкости нотного и словесного текста значи-тельно удешевляло стоимость печатания.

В первую очередь были изданы духовные сочинения Архангельского, а также обработки русских народных песен. В течение нескольких следующих лет были изданы свыше сорока партитур и более тысячи отдельных голосовых партий. Нотная библиотека насчитывала около двух тысяч названий духовной музыки.

Помимо нотного издательства, хор органи-зовал бюро по переписке нот, задачей которого было снабжать русские хоры нотами светской и церковной музыки, переписанными от руки с печатных партитур. Являясь официальным учреждением при хоре, бюро по переписке нот способствовало борьбе с усилившейся в то время безответственной и часто анонимной перепиской нот, что нередко приводило к неве-роятным искажениям оригинальных мелодий. Имеющиеся в распоряжении бюро по перепи-ске нот каталоги церковной и светской музыкис расценкой, утвержденной хором, высылались немедленно по первому требованию.

Архангельский и его хор сыграли одну из ключевых ролей в становлении современной русской хоровой культуры. Его деятельность много способствовала не только созданию ши-рокой сети хоровых коллективов по всей стране и пропаганде лучших образцов хоровой лите-ратуры, но и возникновению новых, рассчи-танных на созданный Архангельским «хоровой стандарт» произведений русских композиторов. Во многом именно благодаря многолетним усилиям «первого регента России» сегодня мы можем слышать «Литургию» Петра Ильича Чайковского, «Всенощную» Сергея Васильевича Рахманинова, хоры Виктора Сергеевича Калин-никова, Ивана Сергеевича Танеева и, конечно, самого Александра Андреевича Архангельского.

Наталия Кузина, руководитель таллинн-ского хора «Радуга», следующими словами охарактеризовала творчество Александра Анд-реевича Архангельского: «Музыкальный язык Архангельского естественен, как естественна и выразительна речь человека. Его сочинения отличаются необыкновенной мягкостью, ясно-стью, теплотой в музыке, молитвенностью».

По наблюдению одного из современников Александра Архангельского, «молящийся оча-ровывается не только красотой голосоведения, но, что самое главное, загорается под влиянием музыки Архангельского еще более сильным ре-лигиозным чувством. Причина этого влияния в глубоком религиозном чувстве самого автора...» 8 .

Основу наследия Александра Архангель-ского составляют переложения Церковного обихода. Он написал две оригинальные Литур-гии, до 50-ти мелких сочинений, в том числе 8 «Херувимских» песней, 8 гимнов «Милость мира», 16 песнопений, употребляемых при богослужении вместо запричастных стихов. Им написаны и две «Всенощные», в которых прослеживаются общие музыкальные корни. Первая - это переложения греческого, киев-ского и знаменного распевов. Вторая (более известная многим церковным хорам) - сво-бодная авторская композиция. Многообразны музыкальные средства передачи содержания: богатое варьирование и выразительная напев-ность мелодий, переход их от голоса к голосу создают непрерывность мелодической фразы и многоплановость хоровой фактуры. Создается впечатление, что песнопения «Всенощной» на-писаны на одном дыхании, по велению сердца -настолько воедино слиты слово и музыка.

Яркая индивидуальность и безупречное ма-стерство хорового письма композитора прояви-лись и в сочинениях крупной формы, в много-частных духовных концертах. В них Александр Андреевич использовал богатые приемы вы-разительности для передачи содержания текста. В партиях солистов он стремился выразить все тончайшие оттенки переживаний: глубокие ду-ховные размышления («Внуши, Боже, молитву мою»), примирение с Богом, внутреннее обнов-ление верующего человека («Помышляю день страшный»), глубину и полноту духовной радо-сти («Благословен Господь, Бог Израилев» - из последней части концерта «Блажен разумеваяй на нища и убога»).

То, что происходит в/на Украине - настоящая гражданская война. Мы никогда не сойдемся в том, кто первый начал и кто больше виноват. Хотя я остаюсь при своем - мы обязаны сохранить рациональность, наш долг анализировать источники, сверять картинки, проверять факты и не вестись на пропаганду с любой стороны.

Но совершенно очевидно, что кто бы ни начал, и кто бы ни раздул огонь, и кто бы ни провоцировал толпу, виноватыми и перед человеческим, и перед Божьим судом ПОМИМО них будут те, кто вел себя по-зверски. Неважно, под какими лозунгами. Майдановскими или антимайдановскими. Пророссийскими или русофобскими. И те, кто ликовал при виде горящих людей в Одессе. И те, кто из-за спин протестующих стрелял в футбольных фанатов. И те, кто брал заложников в Славянске.

В гражданской войне, даже если принимаешь чью-то сторону, нужно до последнего оставаться человеком. И для меня героями будущих романов об украинской трагедии будут не политики, игравшие на смерти, не твердокаменные бойцы, не пламенные идеологи, обличители, гневливые пустобрехи, а те, кто прятал и спасал врагов. Кто, находясь по одну сторону баррикад, вытаскивал из огня и из-под пуль тех, кто был - по другую.

Бывают времена, когда безыдейность, она же следование заповеди - вопреки государству, народу, коммуне, становится высшей идеей. Счет идет на одного человека, а не на человеческие массы.

«Белая гвардия», а не «Разгром».

В связи с происходящим стало окончательно ясно, что вместо бессмысленного предмета ОБЖ нужно в школе вводить уроки медиаграмотности. Как отличить пропаганду/контпропаганду от информации, как сличать источники, как накладывать искренние, но эмоционально окрашенные версии событий с двух сторон, чтобы получать объемную картинку, как не вестись на взаимные фейки, как не впадать в истерию и в депрессию.

Собственно, это и есть современные ОБЖ.

В жизнь нашего поколения она вошла в ореоле анекдотов - по-другому в стране, лишенной чувства истории и погруженной в сонный миф, и быть не может; анекдот - это жалкий отголосок мифологии, последний ее выплеск, опивки. «Уважаемая Маргарэт Татчэр… Леонид Ильич, это Фидель Кастро!!!... Да, но написано - Татчэр».

Потом как будто протерли стекло, и Маргарет Тэтчер оказалась очень близко: во время визита Горбачева (еще не генсека, еще молодого секретаря по безнадежному сельскому хозяйству) в Великобританию, вдруг стало ясно, что ему - симпатизируют, что в нем проблескивает что-то человеческое, что ему и Раисе нравится за пределами СССР, и Тэтчер опекает молодого 55-летнего политика. В народе потом говорили, что она подарила ему клетчатый шарф из мохера, всеобщую тогдашнюю мечту; впрочем, шарф у Горбачева и впрямь появился, он его гордо носил.

А вслед за шарфом появилась и сама Маргарет - уже после избрания М. С. генсеком; ее интервью советским политическим обозревателям, первое прямое телеинтервью иностранного политика несоветского разлива, взорвало телевизионную аудиторию. То, к чему сейчас давно привыкли - что западный лидер отвечает резко, независимо и весело, казалось чем-то лунным или марсианским; она не злилась на глупые вопросы, не сучила ножками, не комплексовала - а уважительно клала пропагандистов на обе лопатки. И это значило, что в информационном пространстве началась настоящая революция.

Революция, как полагается, отбушевала, приливы сменились отливами, пролетели два десятилетия - и вот я оказываюсь в Лондоне, на приеме с ее участием. Маленькая несгибаемая старушка проходит вдоль рядов и перебрасывается словом - с каждым. «Ты чем занимаешься?» - спрашивает она Володю Рыжкова. Тот победительно отвечает: «Я политик». «А еще что ты умеешь?» - вдруг ехидно интересуется она. «А еще я учитель истории, в школе могу преподавать» - не растерявшись, возражает Рыжков. «Тогда здравствуй».

Не слышал, что она спросила Ходорковского, Роберта Скидельски, и о чем поговорила с Леной Немировской. Но меня она поддела замечательно.

Я был замом главного в тогдашних Известиях. «Ты кто?» - задала она свой коронный вопрос. «Редактор в газете». «Что же, и редакционные статьи печатаешь?» «Случается». «Всегда удивлялась - ничего не происходит, а наутро в каждой газете редакционная статья».

А теперь вот ее больше нет.

Умер Борис Березовский. Что бы мы про него ни думали (а в день смерти либо хорошо, либо никак), он был ключевой фигурой ушедшей эпохи. Эпохи исторической, авантюрной, смелой, подлой, масштабной, мелочной и безоглядной. Про таких людей при жизни говорят раздраженно, а после смерти пишут книги и снимают кино.

Грандиозный плутовской роман окончен.

К разговорам о Сталине и объективности, в частности, к последним статьям и высказываниям уважаемого мною М. Ю. Соколова. (Именно «к», а не «против».) Можно ли выделить в деятельности Сталина собственно злодейства по умыслу и исполнению, полузлодейства - только по исполнению, недозлодейства - в духе того странного времени, и совсем не злодейства? Разумеется, можно. Только необходимо заранее определить, для чего мы это делаем. Для получения объемной картины эпохи, полноценного исторического знания? Тогда - да, обязательно. Для общей оценки личности и деятельности вождя?

Если речь об академической оценке, тоже следует согласиться и даже приветствовать такой подход. А если о моральной, религиозной и (на более низком уровне) политической, то оценка должна быть суммарной и итоговой - зло это в конечном счете, или не зло. В конечном - зло, причем вполне себе сатанинского масштаба. Когда придет Антихрист, он ведь тоже будет делать много чего хорошего, и честный исторический анализ обяжет нас это признать, но итог будет один - «Детушки, Антихрист!».

Алексей Герман-старший умер.

Упрямый, мучительно великий, не считавшийся с раскладами тусовки и правилами киношной эстетики, шедший напролом, доверявший чутью больше, чем уму и расчету, создавший свой кинематограф, одинаково далекий от голливудского целлулоида и от мелочного артхауса…

Как нам повезло, что он был.
Царствие ему Небесное.

Как сообщил журнал «Отечественные записки», скончался Григорий Померанц - как определить его профессию? философ? не вполне? богослов? не очень? религиозный писатель? да и не писатель… глубоко верующий рассуждатель о смысле жизни. Родился он в 1918 году, прошел войну, именно там, рядом со смертью, пережил встречу с вечностью, и больше ни о чем думать, ни о чем говорить, ни о чем писать не хотел, да и не мог. Только о главном… Царствие Небесное человеку, который спокойно, тихо и светло прошел тот путь, какой считал единственно правильным.
оригинал

Вы и сами уже об этом знаете. Важно, что это не просто личное решение старого и много болеющего человека (ухожу, потому что не могу остаться), а ответственный поступок настоящего понтифика (ухожу, потому что Церкви будет трудно со мной - таким, каким я становлюсь по физической немощи). Но, может быть, еще важнее, что это поступок, связанный с современным представлением о жизни, ответственности и воле; древность не видела духовной силы в отказе от пожизненной власти. Чтобы такой поступок стал возможен, нужно было твердо для себя решить - кое-что из опыта путаной, расхристанной, истерической современности прошло испытание вечностью. И прежде всего отношение к власти как инструменту, который лучше передать, пока инструмент не выпал из рук.

Католики могут испытывать негорделивую гордость за такого папу, а мы - глубокое уважение.

Илью Колмановского, прекрасного учителя и руководителя «Карманного ученого», директор школы уволил из-за того, что Илья публично пикировался возле Госдумы со сторонниками закона о гомосексуализме. Закон совершенно дурацкий и вредный - среди прочего потому, что рано или поздно из-за таких законов маятник пойдет в обратную сторону; формы протеста против него в виде целующихся однополых пар мне глубоко чужды.

Но то, что случилось с Ильей важнее и закона, и реакции на закон. Один из лучших учителей в Москве уволен не за то, что делал в школе (ничего, кроме хорошего, он там делать не мог), а за то, что делал за пределами школы - причем, не нарушая порядка. Это катастрофический прецедент; правильно было бы немедленно уволить обезумевшего от страха директора - за действия, несовместимые с профессией, а Илью с извинениями вернуть.

Александр Архангельский - Коньяк "Ширван" (сборник)

Александр Архангельский - Стихотворная повесть А. С. Пушкина "Медный Всадник"

Бася ГРИНБЕРГ

В телепередаче “Тем временем” он размышляет о высоком, то бишь о культуре и просвещении. На “Эхе Москвы” – спускается на грешную землю, анализируя события политические. Он ученый муж, о чем свидетельствует соответствующая степень, и отец четверых детей.

В телепередаче “Тем временем” он размышляет о высоком, то бишь о культуре и просвещении. На “Эхе Москвы” – спускается на грешную землю, анализируя события политические. Он ученый муж, о чем свидетельствует соответствующая степень, и отец четверых детей. - Александр, сколько вам лет? - Сорок четыре. - В свои сорок четыре вы занимаетесь наукой, пишете учебники и книжки, ведете радио- и телепередачу… Как удается везде поспевать? - Строго говоря, наукой я уже не занимаюсь. Ею нужно либо заниматься постоянно, либо не заниматься вовсе. У меня есть определенные академические навыки, которые пригождаются в жизни, только и всего. Но вы правы, я защитил диссертацию на филфаке в Педагогическом институте имени Ленина и преподавал довольно долго, почти двадцать лет. Сначала в том же Ленинском, потом в консерватории на гуманитарной кафедре… Но я никогда не зарабатывал преподаванием. Кроме, конечно, того периода, когда читал лекции на Западе, в Женевском университете. Я преподавал там историю русской цивилизации. - Получается, вы пожертвовали наукой ради журналистики? - Нет-нет. Есть ученые по призванию. Я все же таким никогда не был. Даже когда занимался научной деятельностью, это скорее можно было назвать просвещением. А сегодня у меня колонка в «Известиях», в журнале «Профиль», в «РИА-Новостях», еженедельная телепередача «Тем временем» на канале «Культура» и еще раз в неделю эфир на радиостанции «Эхо Москвы». Если бы я совершенно не нуждался в деньгах, наверное, от чего-то лишнего отказался бы, но только не от публичных лекций, этим бы продолжал заниматься даже бесплатно. Хотя я достаточно хорошо получаю за свои лекции в регионах. - Неужели в регионах настолько ценят науку, что готовы за нее прилично платить? - Во-первых, в регионах есть деньги, во-вторых, не удовлетворен интеллектуальный интерес. По крайней мере, у молодых бизнесменов. Спросом пользуется и общественная тематика, и культурная. - Ваша передача на канале «Культура» («Тем временем») рассчитана на какого зрителя? - Зритель менялся вместе с нами. Я думаю, на сегодняшний день наша аудитория - традиционная интеллигенция, причем возрастная, старше сорока. Кроме того, молодые бизнесмены. А еще нас стали смотреть студенты. То есть мы работаем для образованных людей. Серьезные люди, работающие в финансовой сфере, - тоже наша аудитория. - Но все же в большей степени передачу смотрят люди почтенного возраста? - Думаю, две трети точно. Но это канал такой. Знаете, когда-то Михаил Швыдкой сказал: «Канал «Культура» смотрят старые коммунисты и молодые правые». - А почему тогда практически всем приглашенным гостям, как правило, за шестьдесят? - Во-первых, не всем; большей части от сорока до пятидесяти - можете сами подсчитать. Во-вторых, представьте себе, что в студию приходит молодой эксперт. В двух случаях из трех ему еще просто нечего сказать. Кстати сказать, мы живем в стране, где даже у передачи такого узконаправленного телеканала, как «Культура», аудитория в миллион зрителей. А что такое миллион зрителей? Это ведь десять стадионов. Да и вообще судить о передаче по возрастному принципу не совсем верно. Пообщайтесь с Юрием Петровичем Любимовым, который родился 30 сентября 1917 года. Еще октябрьский переворот не произошел, а он уже на свет появился! Ясный, светлый ум, и какая разница сколько ему лет? - На ТВ у вас передача о культуре, а на радио - о политике. У вас такие разносторонние знания? - А вы представляете себе, как это можно заниматься культурой и не заниматься политикой? Можно заниматься политикой и при этом не заниматься культурой, но не наоборот. - Ну а вам-то что ближе? - Мне ближе сама жизнь, то есть все, что нас окружает: и культура и политика. * * * - Александр, вы счастливый отец четверых детей. В наше время это сродни подвигу. - По-моему, дети - это очень даже хорошо. Они же не только забирают, но и отдают. К тому же я достаточно зарабатываю, и мои проблемы с деньгами не идут ни в какое сравнение с тем, что испытывает в этом отношении среднестатистический россиянин. Я воспитываю двух мальчиков и двух девочек: Тимофею в этом году 19 лет, Лизе - 16, Софье - 7, а Тихону - 4 годика. По двое в каждом браке. - Удается проводить с ними достаточно времени? - Вот только не ждите от меня родительских стонов: мол, я бы хотел уделять детям как можно больше внимания и так далее. Знаете, был такой замечательный советский педагог Симон Соловейчик. Так у него была следующая формула: свет, пробивающийся под дверью отцовского кабинета, воспитывает лучше, чем все нотации на свете. Поэтому я считаю, что мой образ жизни воспитывает моих детей лучше, чем если бы я читал им нотации. У меня доверительные, хорошие отношения со всеми детьми. - У ведущего телеканала «Культура», наверное, и досуг культурный? - Ничего элитарного, все как у всех. В кино иногда хожу с детьми. Завтра, например, со средней дочкой поеду на дачу, и завтра же мой старший сын сдаст экзамен в институте и присоединится к нам. Погуляем, съедим окрошку, а ночью обратно поедем. - Вы строгий отец? - Скорее, да. Я считаю, что родители в глазах детей должны чувствовать авторитет. Когда выступал на выпускном вечере старшего сына, сказал учителям спасибо за то, что они не мешали мне заниматься своим делом. Я проверял дневник не больше трех раз за все 11 лет обучения сына. Думаю, у детей должен быть сформирован запрос на информацию, на образование. Если дети видят, как родители читают книги, а гости семьи в беседах приводят цитаты из хороших произведений, - это же откладывается на подкорку и формирует жизненную установку. Мой сын учится на мехмате, и там, скажу я вам, наркотиков нет вообще. Там учатся дети из простых семей, что хорошо. Ведь где лишние деньги, ничего доброго не происходит. Да и школа, в которой учился Тимофей, была самой обычной. Ведь что главное в школе? Хорошая атмосфера, дети должны адаптироваться к социуму. Им жить здесь, в России, поэтому и среда обитания должна быть нормальная - та, в которой потом придется существовать, а не элитарная. Ну, разумеется, в десятом и одиннадцатом классах образование необходимо наращивать за счет частных учителей… - Александр, вы живете недалеко от Старого Арбата. Детство прошло там же? - Да нет. Эту квартиру купил не так давно, а родился в Сокольниках. Жил в Матвеевке, потом около метро Планерная, Октябрьское Поле, Баррикадная… Хорошо жить в центре. Я работаю допоздна, и когда нужно возвращаться домой, нет беспокойства, что на дорогу придется потратить много времени. - А кто ваши родители? - Маму зовут Людмила Тихоновна, она меня одна растила. С отцом разошлась, когда я был совсем маленький. Мама работала машинисткой на радио в том самом здании, где сейчас расположен телеканал «Культура». Кстати, мне это место памятно еще и тем, что там находилась редакция «Пионерской зорьки» советского детского радио, где я и начинал свой трудовой путь. Это было ужасно. - А это еще почему? - Я всегда готов идти на компромисс, но всему есть предел. Меня просто тошнило от самого способа производства передачи, от ложного какого-то барабанно-пионерского задора, от того, что в редакции работали люди с 50-х годов, и снять их никто не мог. Представляете, на столе главной редакторши лежал список писателей, напротив каждой фамилии прописан эпитет, который можно было употреблять только в отношении него. Например, Пушкин Александр Сергеевич - гениальный, Толстой Лев Николаевич - великий и так далее. Я проработал там всего девять месяцев, не выдержал и уволился. Но, как видите, окончательно с радио не ушел… * * * - Александр, а в вашей дружной семье сохранились какие-нибудь традиции - например, Новый год встречать вместе или отмечать дни рождения. - Новый год не всегда удается. Ведь двое моих старших детей встречают его со своей мамой, то есть с моей первой женой. А насчет дней рождения… Знаете, вот уж лет пять точно я свои отмечаю в командировках. - Хорошо, ну а как насчет национальных еврейских традиций? - Я вас разочарую: я не еврей. Моя внешность - в греческую родню со стороны мамы. Правда, греческой крови во мне всего-то одна восьмая. А вот у моей второй жены - да, есть еврейские корни. Фамилия ее дедушки - Бронштейн… Правда, и я успел пострадать за великий еврейский народ. Помню, когда пришел поступать в аспирантуру Ленинского педагогического, начальница отдела посмотрела на меня внимательно и заявила: «А вам лучше не поступать». Я удивился: «Почему?» Она подумала и ответила: «А потому…» - Но, судя по передаче «Тем временем», вам и по работе приходится общаться с представителями, как вы говорите, великого еврейского народа. - Конечно, это ведь интеллектуальная передача. Евреи на протяжении всей истории определяли свою идентичность посредствам интеллекта. Интеллект нельзя потерять, это то, что всегда остается с тобой. В интеллектуальных сферах почти все представители именно этой национальности. У них с одной стороны аналитический склад ума, а с другой - эмоциональность. - В Израиле бывали? - Да. Ну что тут скажешь - великая, фантастическая страна. Кстати, я немножко занимался историей Палестины, читал описания путешественников XIX века. Конечно, то, что можно увидеть сегодня в Израиле, совсем не похоже на картинки из жизни прошлого. В наши дни это зеленая, обжитая страна… Еврейские кварталы от арабских легко отличить по наличию зелени и отсутствию грязи. Странно, вроде бы одни и те же исторические корни и природно-географические условия, а жизнь совершенно иная. Что до политики, думаю, евреев губит упрямство. Последние двадцать лет на политической сцене просто сплошная череда ошибок. С арабами нужно было договариваться раньше: давать в 70-е годы даже больше, чем они хотели, автономию, либо уже потом не отдавать ничего. В истории нельзя демонстрировать слабость. И то, что происходит сейчас, - очень большая ошибка. Боюсь, дело может кончиться потерей Восточного Иерусалима. Но за этим может последовать гибель Израиля. Надеюсь, до этого не дойдет… * * * - В вашей телепередаче существуют запретные темы? - Конечно. Никогда не буду обсуждать корпорацию, где работаю, не стану говорить о телевизионной деятельности своих коллег. Вот когда закончу заниматься телевидением, тогда пожалуйста. Ты не можешь быть судьей тех, с кем работаешь на одном поле. - А как насчет запретных тем в политике? - Думаю, не стану обсуждать личность Владимира Владимировича Путина. Я все же работаю на государственном канале, и у меня есть определенные ограничения. Да и вообще, его личность мне не очень интересна - отличие от деятельности. Что касается политики в целом - се, что происходит после 25 октября 2003-го, я считаю ошибкой. В тот день задержали Ходорковского, и как бы кто ни относился к этому бизнесмену, но именно его арест повлек за собой цепочку последствий, которые, с моей точки зрения, ведут нас к тупику. Понимаете, когда Путин в послании к Федеральному собранию говорит об усыновлении, - я его поддерживаю, а вот когда только два раза употребляет слово «демократия» и то с негативным оттенком, - я резко против. И уверен, что это не то будущее для страны, где живут и мои дети.