Шекспира называют королем театра, мастером драмы и ещё десятком других, не менее лестных, эпитетов. Интересно, что при жизни он считался неплохим автором, но не более того. Его литературное наследие тоже не слишком велико: 154 сонета, 38 пьесы, 4 поэмы и целых три эпитафии. Но, в отличие от множества других авторов сегодня его имя знает каждый относительно грамотный человек. Его пьесы играют все театры мира, по ним ставят десятки фильмов, романтики учат отрывки из них наизусть и читают своим возлюбленным… Лучшие произведения Шекспира достойны того, чтобы пройти через века.

Полное название этой трагедии – «Трагическая история о Гамлете, принце датском». Она же – самое длинное его произведение, но это и неважно. Главное, что его ставят во всех театрах мира с неизменным успехом. «Гамлет» выдержал десятки экранизаций, и ещё в сотне есть на него намеки или аллюзии. Самое неожиданное, что даже классический детский мультик «Король лев» тоже в какой-то мере опирается на этот классический сюжет.

Наиболее известное произведение Уильяма Шекспира о нежной и трагической любви уже более 4 столетий не теряет своей актуальности. Меняются имена возлюбленных, фамилии враждующих семейств, города и страны, но суть остается та же самая: как решить конфликт семьи и любви. Правда, рецепт Шекспира лучше не применять, уж больно трагический финал получился.

Шекспир написал сравнительно небольшую пьесу, которая с момента публикации отразилась в сотнях фильмов, книг, стихов, песен, картин… Если бы в свое время он предпочел какой-то другой сюжет, то современная культура никогда не была бы такой, как сейчас.

Интересно, но многие из своих сюжетов Шекспир не придумывал сам, а собирал по всему миру. К примеру, «Гамлет» - это древняя датская легенда. «Отелло» же пришел из «Венецианского мавра» малоизвестного Джиральди Чинтио. Вот только Джиральди мало кто знает, а «Отелло» цитируют все, кому не лень, часто даже не зная, что цитата из него.

История о любящем, верном, но излишне горячем, ревнивом и доверчивом мавре поражает своей трагичностью. Ситуация глупая и трагичная: Отелло и Дездемона горячо любят друг друга, но ревность и отсутствие доверия между ними, а также коварный Яго разрушают всю идиллию.

Многие самые известные произведения Шекспира заканчиваются в духе «все умерли». Но он писал не только трагедии, но и комедии. И «Укрощение строптивой» - лучшая из них. Многие путают пьесу Шекспира с кинокомедией с Адриано Челентано и Орнеллой Мути, забывая, что у итальянцев укрощали строптивого. Фильм хорош, но базовое произведение тоже стоит знать. Тем более что эта пьеса за прошедшие с написания четыре столетия актуальности не потеряла.

Список трагедий продолжает ещё одно знаменитое произведение Шекспира – «Макбет». История о коварстве, мстительности, изменах и предательстве имеет под собой определенные исторические реалии. Король Макбет действительно много лет назад правил в Шотландии. Неизвестно, была ли его леди-жена такой же коварной, а судьба – трагичной, но произведение о нем получалось впечатляющим. А главное, что заканчивается любимым шекспирвским «все умерли». А кто не умер, тот завидует мертвым…

Самые известные пьесы Шекспира даже отдаленно не имеют ничего общего со счастьем, радостью, позитивом и другими приятными и хорошими вещами. Даже «Венецианский купец», который, теоретически, считается комедией, построен вокруг не слишком радужной судьбы главного героя. Особенно впечатляет обещание вырезать из его тела фунт мяса, если долг не будет своевременно погашен. Впрочем, в этой пьесе Шекспира достаточно юмора, чтобы смотреть её не ужасаясь, а кончается все на удивление хорошо.

Несмотря на то, что самые популярные произведения Шекспира – это трагедии и немножко – комедии, он оставил после себя массу других произведений, к примеру, сонетов. Они по-своему прекрасны, хотя большинство просто знают, что они существуют. Но все же, именно пьесы – его золотое наследие. Если вы не будете знать сонеты Шекспира, это простительно, но не знать «Гамлета» и далее по списку – настоящее преступление.

Заставляет задуматься о смысле жизни и о кратковременности пребывания людей на грешной земле.

Безбожный пир, безбожные безумцы! Вы пиршеством и песнями разврата Ругаетесь над мрачной тишиной, Повсюду смертию распространенной! Средь ужаса плачевных похорон, Средь бледных лиц молюсь я на кладбище, А ваши ненавистные восторги Смущают тишину гробов - и землю Над мертвыми телами потрясают! Когда бы стариков и жен моленья Не освятили общей, смертной ямы, - Подумать мог бы я, что нынче бесы Погибший дух безбожника терзают И в тьму кромешную тащат со смехом.

Произведение входит в цикл «Маленькие трагедии». Они были созданы в 1830 году. Именно тогда в Москве была эпидемия холеры. Это отразилось в произведении. «Пир во время чумы» — творческая переработка произведения Дж. Вильсона (английского драматурга) «Чумный город». Пушкин не только перевел, но и существенно сократил действие, а также ввел в проведение две песни. Было изменено и заглавие. На улице за накрытым столом пируют мужчины и женшины. Председатель Вальсингам говорит о том, что совсем недавно умер Джаксон, веселый и жизнерадостный человек. Его шутки веселили всех. Его любили, с ним охотно общались. Забыть Джаксона невозможно, но осталось много живых. И, значит, не нужно печалиться. Вальсингам предложил выпить в честь Джаксона.

Все согласились с ним и молча выпили. Вальсингам просит одну из присутствующих девушек спеть. Ее голос удивителен, совершенные звуки. Он предлагает Мери спеть грустную песню, после которой можно будет снова предаться веселью. Мери соглашается.

Девушка поет о тех временах, когда еще не было чумы. Страна процветала, все были счастливы. Песня в диссонансе с окружающей обстановкой. Контраст. И от этого присутствующим становится еще тяжелее. Но хотя бы песней Мери напоминает своим друзьям о том, что жизнь может быть прекрасна.

Было время, процветала

В мире наша сторона:

В воскресение бывала

Церковь божия полна;

Наших деток в шумной школе

Сверкали в светлом поле

Серп и быстрая коса.

Иероним Босх "Пир во время чумы"

Эти воспоминания, в общем-то, будничны и просты. Но сейчас, когда вокруг людей стоит смертельная опасность, они воспринимаются символом другой, счастливой жизни, в которой не было чумы, все были здоровы и счастливы. В настоящем у людей нет ничего, нет надежды, нет веры в завтрашний день.

Веселье, которому они предаются, — это только попытка заглушить страх.

Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане, Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении Чумы. Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья — Бессмертья, может быть, залог! И счастлив тот, кто средь волненья Их обретать и ведать мог.

И тем не менее а песне Мери говорит о том, что все изменилось. Жизнь страшит живых, ведь в любой момент может наступить смерть.

«Тихо все — одно кладбище

Не пустеет, не молчит —

Поминутно мертвых носят,

И стенания живых

Боязливо Бога просят

Упокоить души их.

В песне Мери есть слова о любви. Девушка говорит о том, что любовь будет торжествовать над смертью. Пусть бренное тело умрет. Но душа всегда будет жива, она окажется на небесах. Печальна песня Мери. Каждый из пирующих увидел в песне что-то свое. Пусть не всем понравилась песня, но к ней нельзя было остаться равнодушным.

Слышится стук колес. Мимо проезжает телега, на которой везут умерших от чумы. Одной из присутствующих, Луизе, становится плохо. Ее приводят в чувство. Она говорит о том, что в обмороке ей было зловещее видение:

«Ужасный демон

Приснился мне: весь черный, белоглазый...

Он звал меня в свою тележку. В ней

Лежали мертвые — и лепетал

Ужасную, неведомую речь...

Скажите мне: во сне ли это было?

Проехала ль телега? Луизу пытаются успокоить. Эта черная телега разъезжает в самых разных местах, все обязаны ее пропускать. Вальсингама просят спеть «вольную живую песню». Председатель говорит, что споет гимн, в честь чумы, который написал прошедшей ночью. Все присутствующие охотно соглашаются послушать гимн в честь чумы. Царица грозная, Чума

Теперь идет на нас сама

Льстится жатвою богатой;

И к нам в окошко день и ночь

Стучит могильною лопатой...

Что делать нам? и чем помочь? В песне Вальсингам призывает запереться, спрятаться от Чумы в безудержном веселье. Пусть в вине утонут умы, тогда «могилы тьма» не будет страшна.

Бокалы пенив, дружно мы,

И девы-розы пьем дыханье

Быть может — полное Чумы! Люди решают не думать о том, что, возможно, очередной день окажется для них последним. Они хотят радоваться жизни до тех пор, пока это возможно. Их стремление не может не восхищать. Пусть вокруг — опустошение и смерть, но тех пор, пока жив человек, он должен пытаться найти радость в том, что его окружает.

Приходит старый священник. С его точки зрения, пирующие — это безумцы. Об этом он им прямо говорит. Их философия непонятна священнику.

Безбожный пир, безбожные безумцы!

Вы пиршеством и песнями разврата

Ругаетесь над мрачной тишиной,

Повсюду смертию распространенной!

Священник говорит, что он молится на кладбище, вокруг — ужасы смерти и болезни. Пирующие оскорбляют «тишину гробов», оскорбляют память тех, кто умер, и чувства тех, кто оплакивает своих близких. Что это бесы заставляют пирующих веселиться в столь скорбное время. Священника пытаются прогнать, но он призывает их закончить пир, заклинает «святою кровью Спасителя», говорит, что если они хотят встретить на небесах души умерших, то должны отказаться от веселья, соблюдать траур. Председатель возражает священнику. Он говорит, что «юность любит радость». И поэтому они никак не желают смириться с трагедией, которая вот-вот может унести их жизни. Вальсингам считает, что они поступают совершенно правильно, пытаются противопоставить неминуемой смерти радость и удовольствия. Священник укоряет Вальсингама, напоминая ему о том, что совсем недавно у него умерла мать. И он горько Рыдал над ее трупом. Ты ль это, Вальсингам? Ты ль самый тот,

Кто три тому недели, на коленях,

Труп матери, рыдая, обнимал

С воплем бился над ее могилой?

Священник пытается объяснить Вальсингаму, что его мать с небес смотрит на сына и сожалеет о том, что ему недоступно понимание истины в столь тягостный момент, священник уверен, что мать Вальсингама горько плачет на небесах, когда смотрит на сына, который предается разврату, вместо того чтобы проводить время в бренной молитве. А Председатель не хочет думать о чем-то печальном. Хочет забыться в веселье пира. И тягостная действительность тогда не будет его беспокоить. Он отвечает священику, что ему тяжело от «мертвой пустоты», которая поселилась у него дома. Вальсингам не хочет и не может идти за ним. Только в толпе пирующих друзей он забывает свое отчаянье, страшные воспоминания отпускают его. Он говорит: «...старик! иди же с миром; /Но проклят будь кто за тобой пойдет!» Пирующие поддерживают председателя. Священник напоминает ему об умершей жене. Председатель вспоминает о ней:

Она считала чистым, гордым, вольным —

И знала рай в объятиях моих...

Где я? святое чадо света! вижу

Тебя я там, куда мой падший дух

Не досягнет уже...

Кто-то из женщин называет председателя сумасшедшим: «Он сумасшедший. Он бредит о жене похороненной!» Священник уходит, и молится за Вальсингама: «Спаситебя Господь! Прости, мой сын». Священник уходит. Пир продолжается. Председатель в задумчивости.

Основной пафос произведения — размышление о сущностям нравственных законов. Люди оказываются в критической ситуации. В любую минуту чума может настигнуть их. Что они выбирают в свой, возможно, последний час? Они предаются безудержному веселью. С одной стороны, их поведение достойно осуждения. Они нарушают неписаные нравственные законы, которые регламентируют поведение в такой ситуации. Но с другой стороны, на поведение пирующих можно посмотреть и иначе. Все в этом мире бренно и непрочно. Они понимают, что их пир может стать последним. Они не хотят думать о том, что смерть стоит у них за плечами. Намного легче забыться в веселом пиру. Хотя весельем можно назвать с натяжкой. Две песни, которые есть в произведении, показывают, что пирующие на самом деле отнюдь не так легкомысленны, как это может показаться. С точки зрения священника, они совершают преступление. Но священник в конце концов понимает, что эти люди, вынесшие так много испытаний, потерявшие близких заслуживают хотя бы краткого мгновения, которое позволит им забыть о всех бедах. «Пир во время чумы» — это философское произведение, которое заставляет задуматься о смысле жизни и о кратковременности пребывания людей на грешной земле.

Не могу не провести параллели между этим произведением и романом Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита".

Судите сами.

Игорь Корнелюк - музыка из фильма Владимира Бортко по роману Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита"

"Впрочем, ведь все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это! Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие!" (с) Воланд.

Пьеса «На дне» была задумана Горьким как одна из четырех пьес цикла, показывающего жизнь и мировоззрение людей из разных слоев общества. Это - одна из двух целей создания произведения. Глубинный смысл, который заложил в него автор - попытка ответить на главные вопросы человеческого существования: что есть человек и сохранит ли он свою личность, опустившись «на дно» нравственного и социального бытия.

История создания пьесы

Первые свидетельства о работе над пьесой относятся к 1900 году, когда Горький в разговоре со Станиславским упоминает о желании написать сцены из жизни ночлежки. Некоторые наброски появились в конце 1901 года. В письме к издателю К. П. Пятницкому, которому и посвятил произведение автор, Горький писал, что в задуманной пьесе для него ясны все персонажи, идея, мотивы действий, и «это будет страшно». Окончательный вариант произведения был готов 25 июля 1902 года, издан в Мюнхене и уже в конце года поступил в продажу.

Не так радужно обстояли дела с постановкой пьесы на сценах российских театров - она практически запрещена. Исключение сделано только для МХАТа, остальные театры должны были получать особое разрешение на постановку.

Название пьесы в процессе работы менялось, по крайней мере, четыре раза, а жанр автором так и не был определен - в издании значилось «На дне жизни: сцены». Укороченное и всем сегодня знакомое название впервые появилось в театральной афише при первой постановке в МХАТ.

Первыми исполнителями стал звездный состав Московского художественного академического театра: в роли Сатина выступил К. Станиславский, Барона - В. Качалов, Луки - И. Москвин, Насти - О. Книппер, Наташи - М. Андреева.

Основной сюжет произведения

Сюжет пьесы завязан на отношениях героев и в обстановке всеобщей ненависти, которая царит в ночлежке. Это - внешняя канва произведения. Параллельное действие исследует глубину падения человека «на дно», меру ничтожества социально и духовно опустившегося индивидуума.

Действие пьесы начинается и заканчивается сюжетной линией взаимоотношений двух персонажей: вора Васьки Пепла и жены владельца ночлежки Василисы. Пепел любит ее младшую сестру Наташу. Василиса ревнует, постоянно избивает сестру. Есть у нее и еще один интерес к любовнику - она хочет освободиться от мужа и подталкивает Пепла к убийству. В ходе пьесы Пепел действительно в ссоре убивает Костылева. В последнем же акте пьесы постояльцы ночлежки говорят, что Ваське придется идти на каторгу, а Василиса все равно «выкрутиться». Таким образом, действие закольцовывается судьбами двух героев, но далеко не ограничивается ими.

Временной промежуток пьесы - несколько недель ранней весны. Время года - важная составляющая пьесы. Одно из первых названий, данных автором произведению, «Без солнца». Действительно, вокруг весна, море солнечного света, а в ночлежке и в душах ее обитателей - мрак. Лучом солнца для ночлежников стал Лука, бродяга, которого в один из дней приводит Наташа. Лука приносит надежду на счастливый исход в сердца опустившихся и утративших веру в лучшее людей. Однако в конце пьесы Лука исчезает из ночлежки. Доверившиеся ему персонажи теряют веру в лучшее. Пьеса заканчивается самоубийством одного из них - Актера.

Анализ пьесы

Пьеса описывает жизнь московской ночлежки. Главными героями, соответственно, стали ее обитатели и хозяева заведения. Также в ней появляются лица, имеющие отношение к жизни заведения: полицейский, он же дядя хозяйки ночлежки, торговка пельменями, грузчики.

Сатин и Лука

Шулер, бывший каторжник Сатин и бродяга, странник Лука - носители двух противоборствующих идей: необходимости сострадания к человеку, спасительной лжи из любви к нему, и необходимости знать правду, как доказательство величия человека, как знак доверия к его силе духа. Для того, чтобы доказать ложность первого мировоззрения и истинность второго автором и выстроено действо пьесы.

Другие персонажи

Все остальные персонажи составляют фон для этой битвы идей. Кроме того, они призваны показать, измерить глубину падения, до которой способен опуститься человек. Пьяница Актер и смертельно больная Анна, люди, совершенно потерявшие веру в свои силы, подпадают под власть чудесной сказки, в которую уводит их Лука. Они наиболее зависимы от него. С его уходом они физически не могут жить и умирают. Остальные обитатели ночлежки воспринимают появление и уход Луки, как игру солнечного весеннего луча - появился и исчез.

Настя, продающая свое тело «на бульваре», верит в то, что есть светлая любовь, и она была в ее жизни. Клещ, муж умирающей Анны, верит, что он поднимется со дна и вновь станет зарабатывать на жизнь трудом. Ниточкой, которая связывает его с рабочим прошлым, остается ящик с инструментами. В конце пьесы он вынужден их продать, чтобы похоронить жену. Наташа надеется, что Василиса изменится и перестанет ее мучить. После очередных побоев, выйдя из больницы, она больше не появится в ночлежке. Васька Пепел стремится остаться с Натальей, но не может выпутаться из сетей властной Василисы. Последняя, в свою очередь, ждет, что смерть мужа развяжет ей руки и даст долгожданную свободу. Барон живет своим аристократическим прошлым. Картежник Бубнов, разрушитель «иллюзий», идеолог человеконенавистничества, считает, что «все люди лишние».

Произведение создавалось в условиях, когда после экономического кризиса 90-х годов XIX века в России встали заводы, население стремительно беднело, многие оказались на нижней ступени социальной лестницы, в подвале. Каждый из героев пьесы в прошлом пережили падение «на дно», социальное и нравственное. Сейчас они живут воспоминанием об этом, но подняться «на свет» не могут: не умеют, нет сил, стыдятся своего ничтожества.

Главные герои

Светом для некоторых стал Лука. Горький дал Луке «говорящее» имя. Оно отсылает и к образу святого Луки, и к понятию «лукавство». Очевидно, что автор стремится показать несостоятельность идей Луки о благотворной ценности Веры для человека. Горький практически низводит сострадательный гуманизм Луки к понятию предательства - по сюжету пьесы бродяга уходит из ночлежки как раз тогда, когда те, которые ему доверились, нуждаются в его поддержке.

Сатин - фигура, призванная озвучить мировоззрение автора. Как писал Горький, Сатин не совсем подходящий для этого персонаж, но другого со столь же мощной харизмой в пьесе просто нет. Сатин является идейным антиподом Луки: он ни во что не верит, видит безжалостную суть жизни и того положения, в котором оказался он и остальные обитатели ночлежки. Верит ли Сатин в Человека и его силу над властью обстоятельств и совершенных ошибок? Страстный монолог, который он произносит, заочно споря с ушедшим Лукой, оставляет сильное, но противоречивое впечатление.

Есть в произведении и носитель «третьей» правды - Бубнов. Этот герой, как и Сатин, «стоит за истину», только она у него как-то очень страшна. Он человеконенавистник, но, по сути, убийца. Только гибнут не от ножа в его руках, а от ненависти, которую питает он к каждому.

Драматизм пьесы возрастает от акта к акту. Связующей канвой становятся утешительные разговоры Луки со страждущими его сострадания и редкие реплики Сатина, говорящие о том, что он внимательно слушает речи бродяги. Кульминация пьесы - монолог Сатина, произнесенный после ухода-бегства Луки. Фразы из него часто цитируют, поскольку они имеют вид афоризмов; «Все в человеке - все для человека!», «Ложь - религия рабов и хозяев… Правда - бог свободного человека!», «Человек - это звучит гордо!».

Заключение

Горьким итогом пьесы становится торжество свободы падшего человека погибнуть, исчезнуть, уйти, не оставив после себя ни следа, ни воспоминаний. Обитатели ночлежки свободны от общества, норм морали, от семьи и средств к существованию. По большому счету, они свободны от жизни.

Пьеса «На дне» живет уже более века и продолжает оставаться одним из наиболее сильных произведений русской классики. Пьеса заставляет задуматься о месте веры и любви в жизни человека, о природе правды и лжи, о способности человека противостоять нравственному и социальному падению.

Пьеса

Александр Володин, 1958 год

О чем: Оказавшись в Ленинграде по случаю командировки, Ильин внезапно решает зайти в квартиру, где семнадцать лет на-зад, уходя на фронт, оставил любимую девушку, и — о чудо! — его Тамара до сих пор живет в комнате над апте-кой. Жен-щина так и не вышла замуж: племянник-студент, которому она заменяет мать, да его взбалмошная подруж-ка — вот и вся ее семья. Продираясь сквозь страх непони-мания, неискренность, размолвки и примирения, двое взрослых людей в конце концов осознают, что счастье все еще возможно — «только бы войны не было!».

Почему стоит читать: Растянутая на пять вечеров встреча Ильина и Тамары — это не только история о поздней неприкаянной любви мастера фабрики «Красный треугольник» и завгара Завгар — заведующий гаражом. северного поселка Усть-Омуль, но возможность вывести на сцену реальных, а не мифических советских людей: умных и совестливых, с изломан-ными судьбами.

Пожалуй, самая пронзительная из драм Володина, пьеса эта наполнена груст-ным юмором и высокой лирикой. Ее герои вечно что-то недоговаривают: под речевыми клише — «работа у меня интересная, ответственная, чувствуешь себя нужной людям» — ощущается целый пласт загнанных глубоко внутрь тяже-лых вопросов, связанных с вечным страхом, в котором вынужден жить человек, словно заключенный в огромном лагере под названием «родина».

Рядом со взрослыми героями живут и дышат молодые влюбленные: поначалу Катя и Слава выглядят «непугаными», но и они инстинктивно ощущают тот страх, что съедает души Тамары и Ильина. Так неуверенность в самой возмож-ности счастья в стране «победившего социализма» постепенно передается следующему поколению.

Постановка

Большой драматический театр
Режиссер Георгий Товстоногов, 1959 год

Зинаида Шарко в роли Тамары и Ефим Копелян в роли Ильина в спектакле «Пять вечеров». 1959 год Большой драматический театр имени Г. А. Товстоногова

Можно немного представить себе потрясение, которым стал для зрителей этот спектакль, благодаря радиозаписи 1959 года. Публика реагирует здесь очень бурно — смеется, волнуется, затихает. Рецензенты писали о постановке Товсто-ногова: «Время сегодняшнее — конец 50-х — обнаруживало себя с поразитель-ной точностью. Почти все герои, казалось, выходили на сцену с ленинградских улиц. Одеты они были точно так, как одевались смотревшие на них зрители». Персонажи, выезжавшие из глубины сцены на платформах с выгородками бед-но обставленных комнат, играли прямо под носом у первого ряда. Это требо-вало выверенности интонаций, абсолютного слуха. Особую камерную атмо-сферу создавал и голос самого Товстоногова, произносившего ремарки (жаль, что в радиоспектакле текст от автора читает не он).

Внутренним конфликтом спектакля было противоречие между навязанными советскими стереотипами и естественной человеческой природой. Тамара в исполнении Зинаиды Шарко будто выглядывала из-за маски советской общественницы, прежде чем сбросить ее — и стать самой собой. По радио-записи понятно, с какой внутренней силой и удивительным богатством нюан-сов Шарко играла свою Тамару — трогательную, нежную, незащищенную, жертвенную. Ильин (его играл Ефим Копелян), проведший 17 лет где-то на Севере, с самого начала был внутренне гораздо более свободным, — но и он не сразу сумел сказать любимой женщине правду, выдал себя за глав-ного инженера. В радиоспектакле в игре Копеляна сегодня слышится много театральности, почти патетики, но много у него и пауз, тишины — тогда понимаешь, что самое главное с его героем происходит именно в эти моменты.

«В поисках радости»

Пьеса

Виктор Розов, 1957 год

О чем: В московской квартире Клавдии Васильевны Савиной тесно и многолюдно: здесь проживают четверо ее выросших детей и стоит мебель, которую беспрерывно приобретает Леноч-ка, жена старшего сына Феди — когда-то талантливого мо-лодого ученого, теперь же удачливого карьериста «от нау-ки». Прикрытые тряпками и газетами в ожидании скорого переезда в новую квартиру молодоженов, шкафы, пузатые буфеты, кушетки и стулья становятся в семье яблоком раздора: мать называет старшего сына «маленьким мещанином», а его младший брат, старшеклассник Олег, рубит «Леночкину» мебель саблей погиб-шего отца — героя войны. Попытки объяснения только ухудшают ситуацию, и в итоге Федор с женой покидают родной дом, оставшиеся же дети уверяют Клавдию Васильевну, что выбрали иной жизненный путь: «Не бойся за нас, мама!»

Почему стоит читать: Эта двухактная комедия поначалу воспринималась как «пустячок» Виктора Розова: к тому времени драматург уже был известен как автор сценария легендарного фильма Михаила Калатозова «Летят журавли».

Действительно, трогательные, романтичные, непримиримые к нечестности, стяжательству младшие дети Клавдии Васильевны Коля, Татьяна и Олег, а также их друзья и любимые составляли крепкую группу «правильной совет-ской молодежи», численно превосходящую круг представленных в пьесе «стя-жателей, карьеристов и мещан». Схематичность противостояния мира потреб-ления и мира идеалов особо не маскировалась автором.

Выдающимся оказался главный герой — 15-летний мечтатель и поэт Олег Савин: его энергия, внутренняя свобода и чувство собственного достоинства связались с надеждами оттепели, с мечтами о новом поколении людей, отметающем все виды социального рабства (это поколение бескомпромиссных романтиков так и стали называть — «розовские мальчики»).

Постановка

Центральный детский театр
Режиссер Анатолий Эфрос, 1957 год

Маргарита Куприянова в роли Леночки и Геннадий Печников в роли Федора в спектакле «В поисках радости». 1957 год РАМТ

Самая знаменитая сцена этой пьесы — та, в которой Олег Савин рубит отцов-ской шашкой мебель. Так было в спектакле театра-студии «Современник», вышедшем в 1957 году, да и от фильма Анатолия Эфроса и Георгия Натансона «Шумный день » (1961) именно это прежде всего осталось в памяти — может, потому, что в обеих постановках Олега играл молодой и порывистый Олег Табаков. Однако первый спектакль по этой пьесе вышел не в «Современнике», а в Центральном детском театре, и в нем знаменитый эпизод с шашкой и погибшими рыбками, банку с которыми Леночка выбросила в окно, был хоть и важ-ным, но все же одним из многих.

Главным в спектакле Анатолия Эфроса в ЦДТ стало ощущение полифонич-ности, непрерывности, текучести жизни. Режиссер настаивал на значитель-ности каждого голоса этой многонаселенной истории — и сразу вводил зрителя в заставленный мебелью дом, выстроенный художником Михаилом Курилко, где точные детали указывали на быт большой дружной семьи. Не обличение мещанства, а противопоставление живого и мертвого, поэзии и прозы (как под-метили критики Владимир Саппак и Вера Шитова) — в этом была суть взгляда Эфроса. Живым был не только Олег в исполнении Константина Устюгова — нежный мальчик с высоким взволнованным голосом, — но и мама Валентины Сперантовой, решившаяся на серьезный разговор с сыном и смягчавшая инто-нацией вынужденную резкость. Очень настоящий и сам этот Федор Геннадия Печникова, несмотря ни на что очень любящий свою прагматичную жену Леночку, и еще один влюбленный — Геннадий Алексея Шмакова, и девочки-одноклассницы, которые приходили в гости к Олегу. Все это отлично слышно в радиозаписи спектакля, сделанной в 1957 году. Послушайте, как Олег произносит ключевую фразу пьесы: «Главное — чтобы много было в голове и в душе». Никакой дидактики, тихо и выношенно, скорее для себя.

«Мой бедный Марат»

Пьеса

Алексей Арбузов, 1967 год

О чем: Жила-была Лика, любила Марата, была им любима, а еще ее любил Леонидик; оба парня ушли на войну, оба верну-лись: Марат — Героем Советского Союза, а Леонидик без руки, и Лика отдала свою руку и сердце «бедному Леони-дику». Второе название произведения — «Не бойся быть счастливым», в 1967 году лондонскими критиками оно было названо пьесой года. Эта мелодрама — растянутая почти на два десятилетия история встреч и разлук трех взрослеющих от эпизода к эпизоду героев, соединенных когда-то войной и блокадой в холодном и голодном Ленинграде.

Почему стоит читать: Три жизни, три судьбы ужаленных войной советских идеалистов, пытающихся строить жизнь согласно пропагандистской легенде. Из всех «советских сказок» Алексея Арбузова, где героям обязательно воздавалось любовью за трудовые подвиги, «Мой бедный Марат» — сказка самая печальная.

Советский миф «живи для других» оправдан для персонажей — еще подрост-ков потерями и подвигами войны, а реплика Леонидика: «Никогда не изменять нашей зиме сорок второго… да?» — становится их жизненным кредо. Однако «уходят дни», а жизнь «для других» и профессиональная карьера (Марат «строит мосты») счастья не приносит. Лика руководит медициной как «неосво-божденная заведующая отделением», а Леонидик облагораживает нравы сбор-никами сти-хов, издающихся тиражом пять тысяч экземпляров. Жертвенность оборачи-вается метафизической тоской. В финале пьесы 35-летний Марат провоз-глашает смену вех: «Сотни тысяч умерли за то, чтобы мы были необык-новенны, одержимы, счастливы. А мы — я, ты, Леонидик?..»

Задушенная любовь равна здесь задушенной индивидуальности, а личностные ценности утверждаются всем ходом пьесы, что и делает ее уникальным явле-нием советской драматургии.

Постановка

Режиссер Анатолий Эфрос, 1965 год

Ольга Яковлева в роли Лики и Лев Круглый в роли Леонидика в спектакле «Мой бедный Марат». 1965 год Александр Гладштейн / РИА «Новости»

Этот спектакль рецензенты называли «сценическим исследованием», «теа-тральной лабораторией», где изучались чувства героев пьесы. «На сцене лабо-раторно чисто, точно и сосредоточенно», — писала критик Ирина Уварова. Художники Николай Сосунов и Валентина Лалевич создали для спектакля задник: с него на зрителей серьезно и немного печально смотрели трое персо-нажей, смотрели так, будто они уже знают, чем все закончится. В 1971 году Эфрос снял телеверсию этой постановки, с теми же актерами: Ольгой Яков-левой — Ликой, Александром Збруевым — Маратом и Львом Круглым — Леони-диком. Тема скрупулезного исследования характеров и чувств здесь еще усили-лась: телевидение позволило увидеть глаза актеров, давало эффект зритель-ского присутствия при близком общении этих троих.

Можно было сказать, что Марат, Лика и Леонидик у Эфроса были одержимы идеей докопаться до правды. Не в глобальном смысле — они хотели как можно точнее услышать и понять друг друга. Особенно это было заметно по Лике — Яковлевой. У актрисы существовало как бы два плана игры: первый — где ее героиня выглядела мягкой, легкой, ребячливой, и второй — проступавший, едва собеседник Лики отвернется: в этот момент в него впивался серьезный, внимательный, изучающий взгляд зрелой женщины. «Всякая действительная жизнь есть Встреча», — писал философ Мартин Бубер в книге «Я и Ты». По его мысли, главное в жизни слово — «Ты» — можно сказать человеку только всем своим существом, любое другое отношение превращает его в объект, из «Ты» — в «Оно». На протяжении всего спектакля Эфроса эти трое говорили другому «Ты» всем своим существом, больше всего ценя неповторимую личность друг друга. В этом было высокое напряжение их отношений, которым и сегодня невозможно не увлечься и которому нельзя не сопереживать.

«Утиная охота»

Пьеса

Александр Вампилов, 1967 год

О чем: Проснувшись в типовой советской квартире тяжелым похмельным утром, герой получает в подарок от друзей и коллег траурный венок. Пытаясь разгадать смысл розыгрыша, Виктор Зилов восстанавливает в памяти картины последнего месяца: вечеринку-новоселье, уход жены, скандал на работе и, наконец, вчерашнюю пьянку в кафе «Незабудка», где он оскорбил свою юную любов-ницу, своего начальника, коллег и подрался с лучшим другом — официантом Димой. Решив и вправду свести счеты с опостылевшей жизнью, герой обзванивает знакомых, приглашая их на собственные поминки, но вскоре меняет решение и отправляется с Димой в деревню — на утиную охоту, о которой все это время страстно мечтал.

Почему стоит читать: Виктор Зилов, соединяя в себе черты отъявленного негодяя и бесконечно при-влекательного мужчины, кому-то может показаться советской реинкарнацией лермонтовского Печорина: «портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии». Появившийся в начале эпохи застоя умный, породистый и вечно пьяный итээровец ИТР — инженерно-технический работник. с энергией, достойной лучшего при-менения, последовательно избавлял себя от семейных, служебных, любовных и дружеских уз. Финальный отказ Зилова от самоистребления имел для совет-ской драмы символический смысл: этот герой породил целую плеяду подра-жателей — лишних людей: пьяниц, которым было и стыдно, и противно вли-ваться в советский социум, — пьянство в драме воспринималось как форма социального протеста.

Создатель Зилова Александр Вампилов утонул в Байкале в августе 1972-го — в расцвете творческих сил, оставив миру один не слишком увесистый том драматургии и прозы; ставшая сегодня мировой классикой «Утиная охота», с трудом преодолевая цензурный запрет, прорвалась на советскую сцену вскоре после смерти автора. Однако спустя полвека, когда уже и советского ничего не осталось, пьеса неожиданно обернулась экзистенциальной драмой человека, перед которым разверзлась пустота устроенной, зрелой жизни, а в мечте о поездке на охоту, туда, где — «Знаешь, какая это тишина? Тебя там нет, ты понимаешь? Нет! Ты еще не родился» — послышался вопль о навсегда утраченном рае.

Постановка

МХАТ имени Горького
Режиссер Олег Ефремов, 1978 год

Сцена из спектакля «Утиная охота» во МХАТе имени Горького. 1979 год Василий Егоров / ТАСС

Лучшая пьеса Александра Вампилова до сих пор считается неразгаданной. Бли-же всего к ее толкованию подошел, вероятно, фильм Виталия Мельникова «Отпуск в сентябре» с Олегом Далем в роли Зилова. Спектакль, поставленный во МХАТе Олегом Ефремовым, не сохранился - даже во фрагментах. Вместе с тем он точно выразил время — самую беспросветную фазу застоя.

Художник Давид Боровский придумал для спектакля такой образ: над сценой, как туча, парил огромный целлофановый мешок, в котором находились сруб-ленные сосны. «Мотив законсервированной тайги», — рассказывал Боровский критику Римме Кречетовой. И дальше: «Пол покрыл кирзой: в тех местах ходят в кирзе и в резине. По кирзе рассыпал сосновые иголки. Знаете, как от новогод-ней елки на паркете. Или после траурных венков…»

Зилова играл Ефремов. Ему было уже пятьдесят — и тоска его героя была не кризисом среднего возраста, а подведением итогов. Анатолий Эфрос восхищался его игрой. «Ефремов до предела бесстрашно играет Зилова, — писал он в книге «Продолжение театрального рассказа». — Он его вывора-чивает перед нами со всеми потрохами. Безжалостно. Играя в традициях великой театральной школы, он не просто обличает своего героя. Он играет человека в общем неплохого, еще способного понять, что он заблудился, но уже неспособного выбраться».

Вот уж кто был лишен рефлексии, так это официант Дима в исполнении Алек-сея Петренко, другой важнейший герой спектакля. Огромный мужик, абсо-лютно спокойный — спокойствием убийцы, он нависал над остальными персо-нажами, как туча. Конечно, он пока никого не убивал — кроме животных на охоте, в которых стрелял без промаха, но вполне мог отправить в нокаут человека (предварительно оглянувшись, не видит ли кто). Дима больше, чем Зилов, был открытием этого спектакля: пройдет немного времени, и такие люди станут новыми хозяевами жизни.

«Три девушки в голубом»

Пьеса

Людмила Петрушевская, 1981 год

О чем: Под одной дырявой крышей три мамаши — Ира, Светлана и Татьяна — коротают дождливое лето со своими вечно дерущимися мальчишками. Неустроенность дачной жизни вынуждает женщин день и ночь ругаться на почве быта. Появившийся состоятельный ухажер увлекает Иру в другой мир, к морю и солнцу, она оставляет больного сына на ру-ках у своей слабой матери. Однако рай оборачивается адом, и вот уже женщина готова ползать на коленях перед дежур-ным аэропорта, чтобы вернуться к оставшемуся в одиночестве ребенку.

Почему стоит читать: Современников «Трех девушек» пьеса и по сей день поражает тем, насколько точно зафиксирована в ней эпоха «позднего застоя»: круг бытовых забот совет-ского человека, его характер и тип отношений между людьми. Однако кроме внешней фотографической точности здесь тонко затронута и внутренняя суть так называемого совка.

Ведущая диалог с «Тремя сестрами» Чехова, пьеса Петрушевской поначалу представляет своих «девушек» как три вариации на тему чеховской Наташи. Как и мещанка Наташа у Чехова, Ира, Светлана и Татьяна у Петрушевской непрерывно пекутся о своих чадах и ведут войну за сухие комнаты полуразва-лившейся подмосковной дачки. Однако дети, ради которых скандалят матери, на поверку никому не нужны. Пьесу пронизывает слабенький голосок больного сына Иры Павлика; мир мальчика полон сказочных образов, в причудливой форме отражающих реалии пугающей его жизни: «А когда я спал, ко мне луна прилетала на крыльях», — ребенка в этой пьесе не слышит и не понимает никто. С сыном же связан и «момент истины» — когда, осознав, что может его потерять, из «типичного советского человека» Ира превращается в человека, способного «мыслить и страдать», из чеховской Наташи — в чеховскую Ирину, готовую чем-то жертвовать для других.

Постановка

Театр имени Ленинского комсомола
Режиссер Марк Захаров, 1985 год

Татьяна Пельтцер и Инна Чурикова в спектакле «Три девушки в голубом». 1986 год Михаил Строков / ТАСС

Эта пьеса была написана Людмилой Петрушевской по заказу главного режис-сера Театра имени Ленинского комсомола Марка Захарова: ему нужны были роли для Татьяны Пельтцер и Инны Чуриковой. Цензура не пропускала спектакль четыре года — премьера состоялась только в 1985-м; 5 и 6 июня 1988 года спектакль сняли для телевидения. Эта запись и сегодня производит очень сильное впечатление. Сценограф Олег Шейнцис перегородил сцену полупрозрачной стеной, за которой видны силуэты ветвей; на переднем плане стол, на нем букет сухих цветов, а в жестяном тазу, водруженном на табуретку, идет бесконечная стирка; вокруг устраивались склоки, флиртовали, испове-довались. Каждый был готов влезть в жизнь другого, да не просто влезть — основательно там потоптаться. Но это лишь поверхностное участие: на самом деле всем друг на друга было глубоко наплевать. Бубнила свое старуха Федо-ровна (Пельтцер), равнодушная к тому, что за стенкой лежит больной ребенок. Мгновенно взвинчивалась в припадке ненависти к интеллигентке Ирине и ее сыну Светлана (актриса Людмила Поргина): «Читает он! Дочитаетесь!» А сама Ирина — Инна Чурикова смотрела на все огромными глазами и мол-чала, пока были силы.

Признанный мастер сценических эффектов, Захаров выстроил в спектакле несколько опорных точек, выверенных, как балет. Одна из них — когда дачный ухажер Николай целует Ирину и та от неожиданности выделывает почти клоунский кульбит. Чурикова в эту минуту едва не падает со стула, припадает к плечу Николая, тут же резко отскакивает от него и, высоко вскидывая коле-ни, пробирается к двери, посмотреть, не видел ли поцелуй сын.

Другая сцена — трагическая кульминация спектакля: Ирина ползет на коленях за служащими аэропорта, умоляя посадить ее в самолет (дома ребенок остался один в запертой квартире), и хрипло, надсадно даже не кричит, а рычит: «Я могу не успеть!» В книге «Истории из моей собственной жизни» Людмила Петрушевская вспоминает, как однажды на спектакле в этот момент молодая зрительница вскочила с кресла и стала рвать на себе волосы. Смотреть на это действительно очень страшно. 

«Пир во время чумы» анализ произведения — тема, идея, жанр, сюжет, композиция, герои, проблематика и другие вопросы раскрыты в этой статье.

История создания

Пьеса «Пир во время чумы » была написана в 1930 г в Болдине и напечатана в 1832 г. в альманахе «Альциона». Для своей «маленькой трагедии» Пушкин перевёл отрывок драматической поэмы Джона Вильсона «Город чумы». В этой поэме изображается эпидемия чумы в Лондоне в 1666 г. В произведении Вильсона 3 акта и 12 сцен, множество героев, среди которых главный - благочестивый священник.

В 1830 г. в России свирепствовала холера. Пушкин не мог приехать из Болдина в оцепленную карантинами Москву к невесте. Эти настроения поэта созвучны состоянию героев поэмы Вильсона. Пушкин взял из неё наиболее подходящий отрывок и полностью переписал две вставные песни.

Жанр

Цикл из четырёх коротких драматических отрывков уже после смерти Пушкина стал называться "маленькими трагедиями". Хотя герои пьесы не умирают, но их смерть от чумы почти неизбежна. В "Пире во время чумы" зарифмованы только оригинальные песни Пушкина.

Тема, сюжет и композиция

Страсть, которую изображает Пушкин в этой пьесе - страх смерти. Перед лицом неминуемой гибели от чумы люди ведут себя по-разному. Одни живут так, будто смерти не существует: пируют, любят, наслаждаются жизнью. Но смерть напоминает им о себе, когда телега с мёртвыми проезжает по улице.

Другие ищут утешения в Боге, смиренно молясь и принимая любую волю Божью, в том числе и смерть. Таков священник, уговаривающий пирующих разойтись по домам и не осквернять памяти умерших.

Третьи не хотят быть утешенными, они в поэзии, в песнях переживают горечь разлуки, смиряются с горем. Это путь шотландской девушки Мери.

Четвёртые, как Вальсингам, не смиряются со смертью, но побеждают страх смерти силой духа. Оказывается, страхом смерти можно наслаждаться, потому что победа страха смерти - это залог бессмертия. В конце пьесы каждый остаётся при своём: священник не смог переубедить пирующих во главе с председателем, они же никак не повлияли на позицию священника. Только Вальсингам глубоко задумывается, но, скорее всего, не о том, хорошо ли он поступил, когда не пошёл за священником, а о том, сможет ли он и дальше противостоять страху смерти силой своего духа. Этой финальной ремарки у Вильсона нет, её вводит Пушкин. Кульминация, момент наивысшего напряжения (минутная слабость Вальсингама, его порыв к благочестивой жизни и к Богу), не равна здесь развязке, отказу Вальсингама от этого пути.

Герои и образы

Главный герой - председатель пира Вальсингам. Он смелый человек, который не хочет избегать опасности, а встречается с ней лицом к лицу. Вальсингам не поэт, но ночью он сочиняет гимн чуме: «Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю...» Председатель учится наслаждаться смертельной опасностью: «Всё, всё, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья - Бессмертья, может быть, залог!» Даже мысли о погибшей три недели назад матери и недавно умершей любимой жене не колеблют убеждений председателя: «Нам не страшна могилы тьма...»

Председателю противопоставлен священник - воплощение веры и благочестия. Он поддерживает на кладбище всех, кто потерял родных и отчаялся. Священник не приемлет другого способа противостояния смерти, кроме смиренных молитв, которые позволят живым после смерти встретить на небесах возлюбленные души. Священник заклинает пирующих святою кровью Спасителя прервать чудовищный пир. Но он уважает позицию председателя пира, просит у него прощения за то, что напомнил ему об умерших матери и жене.

Молодой человек в пьесе - воплощение жизнерадостности и энергии молодости, не смиряющейся со смертью. Пирующие женщины являют собой противоположные типы. Печальная Мери предаётся тоске и унынию, вспоминая счастливую жизнь в родном доме, а Луиза внешне мужественна, хотя и пугается до обморока телеги, наполненной мёртвыми телами, которую везёт негр.

Образ этой телеги - это образ самой смерти и её посланника - чёрного человека, которого Луиза принимает за демона, чёрта.

Конфликт

В этой пьесе конфликт идей не приводит к прямому противостоянию, каждый остаётся при своём. Только глубокие раздумья председателя свидетельствуют о внутренней борьбе.

Художественное своеобразие

Сюжет пьесы полностью заимствован, но лучшие и главные части в ней сочинены Пушкиным. Песня Мери - лирическая песня о желании жить, любить, но невозможности сопротивляться смерти. Песня председателя раскрывает его мужественный характер. Она - его жизненное кредо, его способ противостать страху смерти: «Итак, хвала тебе, Чума, Нам не страшна могилы тьма...»