Школа женщин. Комедия в пяти действиях, в стихах, соч. Мольера, перевод Н. И. Хмельницкого Критика на «Школу женщин». Комедия в одном действии, соч. Мольера, перевод с французского Г. Н. П Вот, что касается до возобновления Мольера на тощей сцене русского театра, – это другое

Добролюбов Н. А Луч света в темном царстве (Гроза. Драма в пяти действиях А. Н. Островского, СПб., 1860 г.) В развитии драмы должно быть соблюдаемое строгое единство и последовательность; развязка должна естественно и необходимо вытекать из завязки; каждая сцена должна

Бысть в Вавилонском царстве царь Аксеркс славою и величеством превыше многих великих царей, много лет во царствующем граде вавилонъском царъствовав. Нрав же имел во сердцы своем таков бяше: аще у которого князя или у болярина, или у велможи, или от простых людеи увидит на лъбу красно, с копеику, и царь Аксеркс велит тех людеи высылати из града на лес за двадесять поприщ от града, да пусть тамо живут, а хотя и помрут, и царь Аксеркс тако Вавилон град от мору соблюл: та убо есть признака моровой пострел. Минувши же той призначной луне многое время, родители же тъх людей выношаху к ним из града ясти и подкладаше на пнях, а с родителями своими не схождашеся. Тоиже царь Аксеркс от царствия своего преставися, умре. Те же люди мнози на лесу живучи, не видали никаковои птицы, ни зверя. Слышавше же те люди, что в Вавилоне царя не стало, и начаша собиратися, хотяху во град итти. И обретоша на сосне сову, да тутоже под сосною младенец, да у тоиже сосны козу дикую. И те люди не знающе, как младенцу имя дати, и нарекоша сове имя Носор, а козе имя Аха, а младенцу имя Навход. И даша младенцу [второе имя] Навходносор. И взяша младенца, и начаша питати его, и поидоша вси людие бесчислено много во град Вавилон, и внидоша вси люди во град с лесу, и бысть радость велика во граде Вавилоне, что вси сродичи снидошася, а инии мнози на лесу помроша. Князи же и боляре и велможи и вси вавилоняне живяху немногое время, донележе царя не бысть. В некоторыи день князи и боляре и велможи и вси вавилонстии витязи снидошася к лобному месту и совет сотвориша, како бы им себе в Вавилоне царя обрести, чтобы един над ними царь был большои. И рекоша вси князи и боляре и велможи и вси вавилоняне: "немочно нам царя выбрати из князей и из боляр и из вельмож, но суть много великих и великородных". И придумаша вси, и приговориша вси вавилоняне, что поставити рог со измирном во вратех градных, и повелеша всем князем и боляром и велможам и всем вавилоняном итти и ехати из града вон и во град вьехати, и над кем рог возкипить, тот и царь буди над нами в Вавилоне. И сотвориша тако, поставиша рог со измирном во вратех градных. Тоиже час по единому вси князи и боляре и велможи и вси вавилоняне ездяше конные и пешие хождаху из града и во град многажды, и ни над кем рог не воскипел. Как поехал наиденои младенец Навходносор из града и во град, той час рог воскипе со измирном. Князи же и боляре и вельможи и вси вавилоняне видеша такое великое чюдо, и снидоша с коней своих, и бысть с пешими вкупе, и поклонишася вкупе вси Навходносору, и рекоша вси: "радуися, Навходносоре, царю вавилонъскии, царъствуя на престоле сидя в скипетродержателном великом преславущем государстве. И буди нам и всему Вавилонскому государству поборник и заступник своим велеумным смыслом и великим храбрым храбръством от нахождения великих царей". И введоша его в царской дом, и возложиша на него царское одеяние, и венец царскии возложиша на главу ему, и скипетр царскии в руку ему вдаша, и посадиша его на царском престоле, и поклонишася вси, князи, и боляре и велможи, и вси вавилоньстии витязи. И рекоша: "радуися, великии, силныи и храбрыи велеумныи Навходносор, царю вавилонскии, царствуя в скипетродержателном Вавилонъском государстве". Тоиже Навходъносор, царь вавилонъскии, бысть млад зело, но велеумною мудростию и храбростию стар, нача царствовати и бысть мудр зело.
В некоторыи день Навходносор царь повеле к себе быти всем князем, и боляром, и велможам, и всем вавилоняном тот час. И вси сьехалися, Навходносор царь нача говорити: "князи, и боляре, и велможи и вси вавилонстии витязи, сотворите мне новыи град Вавилон о седми стенах, на семи верстах, а въезд и выезд едины врата, а около града сотворите змии велик. Во главу бы змиеву въезд во град". Они же вси, князи, и боляре, и велможи, и вси вавилонстии витязи, и вси вавилоняне, царя не ослушалися, сотвориша новыи град Вавилон велми чюден. Полюбися новыи град Вавилон Навходносору царю. И вниде Навходносор царь в новыи царъскии дом, и вси князи, и боляре, и вельможи и новыя домы свои. И повеле Навходносор царь во всем Вавилоне граде знамя учинити на платье, и на оружие, и на конях, и на уздах, и на седлах, и на хоромах, на всяком бревне, и на дверях, и на окошках, и на судах, на ставцах, и на блюдах, и на лошках, и на всяких судах, и на всяком скоту знамя все змии. Полюбися царю то знамя и повеле себе зделати мечь самосек аспид змеи. И взя за себя царицу от великого роду царьского, и прижил с нею сына царевича имянем Василия. В некоторыи день великии Навходносор царь повеле во вратех градных, во главе змиеве по обе стороне решотки медные поделати и за те решотки повеле уголия навозити. И как во время посольскаго приходу, егда послы приидут от великих царей или от великих кралеи, и тогда Навходъносор царь вавилонскии повелит грозным своим воеводам за градом и на поле, на двадцати верстах до града полки великия урядити и по полкам знамена львовы, и во всех полцех набаты, и накры, и многоголасныя трубы. Егдаже послы поидут вскрозь великие полки, тогда во всех полках ударити повелят воеводы во все набаты и накры и во многогласные трубы, и тогда послы веселобуяше идучи. А как близ врат градных приидут, и тогда триста кузнецов начнуть в мехи дути, разжогши уголье. И тогда дым и искры. А как внидут послы во врата во главу змиеву, и тогда огнь и поломя ополят послов. И тогда послы ужасти великия наполнятся и, пришед к великому царю Навходносору, поклонятся и трепеташе сердцами своими и едва посольство справя...

[Далее речь идет о том, что многие цари с большимп силами пошли на Вавилон. Описываются битвы вавилонян с врагами. Перевес все время на стороне вавилонян. Окончательно они побеждают тогда, когда в сражение вступает сам Навуходоносор: его меч-самосек, аспид-змий, выпорхнул из ножен царя и стал сечь всех вокруг без милости. После этого Навуходоносор царствовал много лет и перед смертью велел меч-самосек замуровать в городскую стену, заклиная не вынимать его до скончания века. После Навуходоносора царем стал сын его Василий Навуходоносорович.]

В некоторыя дни слышав многие цари, что в Вавилоне Навходъносора царя не стало, а царствует в Вавилоне сын его царь Василеи, и совокупишася многие цари с великими силами и поидоша к Вавилону. И егда внидоша в вавилонские пределы, тогда возвестша царю Василию Навходъносоровичю о пришествии многих великих цареи с великими силами, тот же час царь Василеи Навходносоровичь повеле грозным своим воеводам полки воликие урядити, яко бысть 30 000, и повеле им битися. Они же грознии воеводы вавилоньстии начаша битися, но не в силу им бяше, вспять ко граду понуждаеми. Грознии же воеводы, князи же, и боляре, и велможи, приступиша к великому царю Василию и рекоша вси велегласно: "Великии царю Василии Навчодносоровичь, не в силу нам битися со многими великими цари. Выни, государь-царь, из градныя стены отца своего мечь самосек, аспид змии, на нынешнее воиньское время, да заступи нас и вавилонъское государство от нахождения многих царей иноплеменных". Царь же Василии рече к ним: "Заклят мечь у отца моего до скончания века, не повелел его вынимати". Они же вси вавилоняне велегласно рекоша: "Выми, государь, на нынъшнее время, а как минется воиньское время, и ты, царю, опять сохрани его". Он же великии царь зжалився о вавиловянех, повеле им битися, и сам великии царь Василеи, выняв мечь отца своего самосек, и повеле себе великии конь оседлати, и убрався во златокованные царъские воиньские брони, и опояса мечь самосек по бедре своеи, и вседе на великии конь, и взя с собою храбрых витязеи вавилоняя, и поиде из града к своим на помощ. Егда же царь Василии Навходъносоровичь вменися в свои полки, хоте битися, тот же час мечь самосек, аспид змии, от царя из ножен выпорхнул и отсече царю Василию главу и цареи великих посече с великими силами, а у вавилонъских витязеи воиско все, что у них было знамя на платии, и на оружии, на конях, и на уздах, и на седлах, и всякои воиньскои збруе змии, те все змии живы стали, вавилонъское воиско все поели, а во граде, что было знамя змии, жен и детей поели и всякой скот, а что был великии змии около града камен, и тот жив стал, свистая и рыкая. От техже мест и до ныне царъствующии Вавилон град новый пуст стал, и сему делу то и конец.

ПОСЛАНИЕ ОТ ЛВА, ЦАРЯ ГРЕЧЕСКАГО, ВО СВЯТОМ КРЕЩЕНИИ ВАСИЛИЯ, ИЖЕ ПОСЛАЛ В ВАВИЛОН ГРАД ПОСЛАННИКИ СВОЯ ИСПЫТАТИ И ВЪЗЯТИ ТАМО ЗНАМЕНИЕ У СВЯТЫХ ТРЕХ ОТРОКОВ - АНАНИЯ, И АЗАРИЯ, И МИСАИЛА

Прежде царь греческий Василий хотя послати в Вавилон град двух человек розныя язык, христианска роду, они же рекоша царто: "не достоит нам двум отроком, понеже путь тесен; и ты, царю, пошли из грек греченина, а из обежан обежанина, из руских словянина". И бысть сие слово угодно царю Василию: сотвориша тако, якоже восхотеша посланники его, и посла трех благочестивых мужей: первого християнского роду, именем Юрия, второго греченина Иякова, третиего обежанина Исавла словянина. Егда же посла их, а сам царь Василей собра воинство и поехаша в след посланников своихъ; и доехав царь Василей Вавилона града за 15 поприщ, и призва посланников своих, и глагола им: "послушайте мене: вам глаголю, Юрье, Исавле и Якове ныне же пойдете от мене в Вавилон град, водими богом. Аще обрящете глагол знамение у святых трех отроков, да принесите семо на место, то и сам не отлучюся от места сего, но буду поборник на враги о православней вере и за род християнский".
Трие мужие, слышавша от царя глаголемая и поклонишася до земли и поидоша от царя путем ко граду Вавилону. Идоша посланницы медливо зело, понеже путь тесен, и с великою нуждою идоша; и уже приидоша близ града, и ничтоже не видят, ни града, ни полат. И они пустиша кони своя ва поле и обретоша малаго зверя; ту бо израсте былие великое, аки есть волчец, трава безугодная, круг всего Вавилона града; а вдаль от града Вавилона тоя травы за 16 верст; бысть же по тому былию две травы, а против тех трав гадов всяких, змии и жабы великия, и разно роство, имьже числа несть, аки великия копны сенные, виющеся от земли и до верху: ови свисташа, а иные шипяще, и от иных студено изхождаше, аки в зиме студено бысть. Божиим изволением и молитвами святых трех отроков, не бысть посланником тем страха и ни единыя от гадов тех, но сами вси гады бежаща от них с великим шумом, крыюще главы соя, и бежаша тропами в доли, в траву былия того. Оныя же посланницы третий день приидоша и до великаго змия того, иже лежит круг всего града, и обогнувся, како и малый змий согнувся лежит. Бысть же по стене лествице от древа кипариса положена чрез великаго змия того на градную стену; а кто поставил ту лествицу, того никто не знает, токмо сам Христос ведаетъ; а высота лествице 18 ступеней; на той же лествице написано три писма: первое греческим языком, второе обежанским языком, третие словянским и российским языком. А написано глаголет сице: греческим: "коего человека бог принесет, пойди к лествице"; се же обежанским языком глаголет: "полези на лествицу сию без боязни чрез великаго змия"; и по словенски глаголет: "да пойди и по другой лествице во град и до самыя тоя церкви, не убояся". Бысть же тамо внутрь града чрез великаго того змия; сам же той змий великий обогнулся лежит круг всего града Вавилона, а хобот свой пригнул и с другия страны к тем же вратам, где лежит глава. Посланицы же с боязнию идоша на лествицу чрез великаго змия того и по второй лествице идоша внутрь, идеже поставлена, з градныя стены и до церкви, и тамо на той лествице написано три писма, что и на первой же лествице; повелевает гадов тех, ни самого того змия великаго не боятися, ни величества его.
Посланцы же вшедше в церков трех святых отроков, и наполнишася у святых благоухания, бысть же в церкви святых трех отроков многия их писания и деяния писаны в лицех по стенам церковным. Оные же трие благочестивые мужи поклонишася гробом трех отроков и глаголаста: "придохом семо поклонитися вам, святым отроком Анания, и Азария, и Мисаила, божиим изволением государя нашего греческаго царя Лва, во святом крещении Василия, принести от вас к нему, елико есть вы изволите дати". И видеша посланницы кубок стояше на гробе чюден зело, сотворен от злата и украшен жемчюгом и камением драгимъ; стоит же тот кубок полон мира и ливана. Посланницы же взяша тот кубок, испиша из него, быша весели и уснуша многое время, и воспрянуша от сна своего, и хотеша взяти тот кубок со благоуханием тем и нести ко царю. Бысть же им в тои время от гробов в девятом часе дни глас: "не дерзайте сего кубка взяти, но пойдете в царския сокровища, сия рече в царев двор, и тамо возмите знамение". Посланницы же ужасни быша. Тогда же им третицею глас бысть: "не ужесайтеся, но поидете в царевы палаты". Они же восташа и поидоша. Бе же двор царев стоит от церкви как мочно из лука стрелить; на дворе же цареви полат многое множество. Бысть же одна полата велика зело и украшена паче прежних полат многими вещми. Посланницы же внидоша внутрь полаты тоя, в палате же той стоит одр царской сотворен от драгих узорочей и украшен, на нем же два венца царьских: первой Навходоносора царя вавилонскаго и всея вселенныя, [другой] его царицы; и тут же видеша грамоту лежащу, написану греческим языкомъ; сице глаголь: "сии венцы сотворены бысть, егда Навходоносор царь тело златое сотвори, в то время воспрянувше от сна своего и хотяше взяти на поле Деире, и бысть те бо венцы от камения самфира, и от бысара драгаго, и от злата аравитскаго сотворены суть и доселе богом, а ныне же бысть на греческом царе Льве, во святом крещении Василия, и на его царице Александре молитвами святых отроков". Посланницы же взяша венцы и грамоту, и поидоша во вторую полату, и тамо видеша драгие запоны, и сия рече царския завесы. Посланницы же хотяша взяти их руками, и запоны разсыпашася в прах, понеже лежать много лет. В той же видяша крабицу середоликову, в ней же бысть царская багряница, сия рече порфира; да тут же и видеша стоят два ларца насыпаны злата, и сребра, и бисера драгаго, и многоценнаго камения, и тут же видеша кубок златый таков же, что и в церкви святых на гробе у святаго Анания. Посланницы же, вземше крабицу, и злато, и тот кубок, и царскую багряницу, и венцы, и камение драгих числом 25 камней, и драгих тех, вещей, как бы можно нести к царю Василию, и возвратишася от царскаго двора; и приидоша паки в церковь трех святых отроков и поклонишася гробом их, и уже к ним гласа несть от гробов тех. Посланницы же сего ради в великой печали быша, и приступиша со страхом ко гробу святаго отрока Анании, и взем кубок, испиша из кубка того, и бысть весели, якоже и прежде сего, и уснуша на всю нощь.
Заутра же, свитающу воскресному дни на 1-м часу, бысть им глас, вторицею глаголь: "умойте лица своя". Посланницы же воспрянуша скоро и видеша кубок стоящ церковный с водою; они же вземше его, и умышася лица своя, и воздаша хвалу богу и святым трем отрокомъ; и егда совершися пение утренное часы, тогда бываше им глас глаголя: "кое взясте знамение у нас, и ныне же пойдите в путь свой, водими богом, к царю Василию". Они же, слышавше сие, и поклонишася гробом святых трех отроков, и еще испиша по три чаши из кубка того; кубок же тот, божиею благодатию, стоит полон: не убывает из него. Потом же посланницы поидоша к лествице и донесоша свои тяжкия бремена, иже взяше во граде Вавилоне, и поидоша на лествице из града и вторую лествицу чрез великаго того змия. Един же от них, Ияков обежанин, ступи с верху на третию ступень и упаде с лествицы на великаго того змия и убудиша его от сна. Великий же той змий послыша его, и воста на нем чешуя, яко волны морския и нача колебатися; посланницы же вземше третияго своего друга Якова и скоро бежаша к царю Василию, и обретоша былие, и уже близ полудни бежаше, и обретоша кони своя на месте, идеже оставиша их, и положиша обе бремена своя на кони своя. И в той же час свиснул великий змий, и не бысть таковаго зуку слышати нигдеже. Посланницы же от свистания того с коней повергошася на землю и лежаще на земли долг час мертви; по мале же времяни очнулися и седши на кони своя, и поидоша на место, идеже, стоял царь Василий с воиньством своим, и не бысть на том месте царя, ни воинства, ни вести про него слуху, точию видеша мертвых множество. В коеже время тот великий змий свиснул, и в то время в стану цареве сотворися великая напасть царю Василию и людем его: людие же его и все воинство с коней спадоша, овие умроша от свистания того, и коней множество умроша. Царь же Василий убоявся сего и отступи от места того за 15 поприщ на второе место от града Вавилона за 30 поприщ. Печален же бысть царь Василий о тех трех мужех, их же посла в Вавилон град, глагола о них: "уже дети моя умроша от свистания того змия". Тако си стужив царь о посланницех онех и своими детми и потом тако глагола царь Василий: "да пождем их на месте сем малое время: чаю они сохранены живым богом и молитвами святых трех отроков".
Посланницы же они дошедше на втором месте царя Василия и воинство его, и приидоша поклонишася царю Василию. Царь же Василий виде посланников своих, и возрадовашася зело, и прославиша бога и святых трех отроков. Посланницы же поведаша царю Василию вся бывшая по ряду, и крест чюден у святых отроков, и о великом змии, и о себе, како пострадали от змия того, и даша царго Василию грамоту, что взяше на дворе цареве в полате. Царь же, у посланников взяв, поиде патриярху; патриярх же взем у посланников царския венцы и положиша на главу царю Василию, а другой царице Александре и благослови их. Царь же Василий взем у посланников своих 20 каменей, и 5 каменей, и кубок и посла во Иерусалим и пять каменей остави у себе, а что они посланники принесоша злато и сребра и бисера драгаго и всяких узорочев царских, и то все царю объявиша Василию. Царь же Василий не взя у них ничто же, и отдав им и свыше того дав им свой дар по 50 златниц злата; и тако глагола царь Василий: "поидите со мною и просите у мене елико хощете, и аз по прошению вашему и со вторицею дам вам". Посланницы же, слышавше то от царя Василия, и поклонишася ему и сшедшеся прославиша бога и благочестиваго царя Лва, во святом крещении Василия. Богу нашему слава.

"Повесть о взятии Царьграда" Нестора-Искандера

Падение Константинополя под ударами турок-сельджуков в 1453 г. получает философское историческое осмысление в "Повести о взятии Царьграда", написанной Нестором-Искандером. В рассказ об основании города Константином Флавием вводится символическое знамение борьбы змея (символ мусульманства) с орлом (символ христианства): победа змея над орлом временная, и в конечном итоге христианство восторжествует. Падение Константинополя – исполнение первой части пророчества. Явится "русии же род с преже создательными всего Измаила победят и Седмохолмаго примуть прежде законными его, и в нем воцарятся". Это было истолковано как указание на русский народ, миссия которого – освободить Царьград от "неверных". Все это придавало "Повести" публицистическую остроту.

Основное внимание в повести уделяется описанию осады города. Автор передает психологическое состояние осажденных, поведение Константина. Это мужественный воин, презирающий смерть, долг и честь для него превыше всего. Несмотря на страшные, грозные знамения, предвещающие падение Царьграда, Константин отказывается покинуть город ради спасения своей жизни. Он героически гибнет в неравном бою. С оружием в руках гибнет и верный союзник Константина генуэзский принц Зустенея (Юстиниан).

Мужественным и храбрым воином изображен в повести турецкий султан Магмет. Он жесток, но справедлив, ценит воинскую доблесть противника. Такое изображение врага явилось новым шагом в развитии жанра исторической повести. Описания батальных сцен исполнены динамизма, напряженности и художественной выразительности. Сочувствие автора на стороне осажденных. "Кто о сем не восплачется и не възрыдает?" – вопрошает он, описывая разгром города завоевателями.

"Повесть о взятии Царьграда" явилась важным этапом в развитии жанра исторической повести. Сочетание конкретного описания военных событий с художественным вымыслом (небесные знамения, вымышленные монологи, раскрывающие внутреннее состояние героев, эмоциональная оценка, широкое философско-историческое осмысление событий) составляет отличительную особенность повести, подготовившей историческое обоснование политической теории Русского государства: Москва – третий Рим. Повесть пользовалась большой популярностью у читателей и служила образцом для исторических повестей XVI – первой четверти XVII в.

Повести о Вавилонском царстве

Об изменении форм исторического повествования в XV в. свидетельствует появление повестей о Вавилонском царстве, сыгравших важную роль в создании политической теории Московского государства. В состав повестей входит "Притча о Вавилоне граде", в которой сообщаются легендарные сведения о царе Навуходоносоре, создании им нового Вавилона и запустении этой мировой державы и "Сказание о Вавилоне граде".

Обе повести возникли, вероятно, в Византии в период обоснования Константинополем своих прав на мировое первенство.

В "Сказании о Вавилоне граде" повествуется о трех юношах: греке, абхазце и русском, которые добывают знаки царского достоинства из запустевшего Вавилона для греческого царя Василия. Равное участие представителей трех христианских народов в этом подвиге подчеркивало мысль о равноправии трех христианских держав: Греции (Византии), Грузии и России. А когда Константинополь пал и Грузия почти утратила свою самостоятельность, все права на знаки царского достоинства должны принадлежать русским великим князьям.

Тем самым "Сказание о Вавилоне граде" подготавливало появление "Сказания о Мономаховом венце".

Повести о Вавилонском царстве носят сказочный характер: здесь фигурируют волшебный меч-самосек, гигантский спящий змей, стерегущий богатства запустевшего Вавилона; чудесный кубок с божественным напитком, таинственный голос, дающий указания юношам, и т. п. Все это сближает повести о Вавилоне с волшебной сказкой. Только имена царей Навуходоносора и Василия историчны в этих повестях, все же остальное – художественный вымысел .

• См.: Дробленкова Н. Ф. По поводу жанровой природы "Слова о Вавилоне" // ТОДРЛ. Л., 1969. Т. 24. С. 129–135.

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

«Сказание о Вавилонском царстве » - народно-литературное произведение, сохранившееся в рукописях XVI-XVII веков. Сюжет сказания - история чудесного падения Вавилонского государства, которое потом населили лютые звери и огромный змей, лежащий вокруг целого города. Византийский император Лев (вероятно, Лев VI Философ) посылает послов в Вавилон за знамением; послы возвращаются с царским венцом царя Навуходоносора и с греческой грамотой, по которой верховная власть, по Божьему повелению, должна перейти к византийским императорам.

Это первоначальный остов византийской легенды, к которой с течением времени приделано русское окончание: византийский царь Василий посылает князю Владимиру Киевскому «сердоликову крабицу со всем виссоном царским» и шапку мономахову , «иже взято от Вавилона».

«Сказание о Вавилонском царстве» совсем сходно со «Повестью о новгородском белом клобуке » и подчёркивает бытовавшее в России того времени мнение, считавшее Византию источником светской и духовной власти. Вместе с тем оно знаменует сознание всемирного могущества русского царя и главы русской церкви.

Сюжет, сходный с окончанием русской редакции повести о Вавилонском царстве, представляет «Сказание о великих князех Владимерских », где говорится о том, что император Константин Мономах прислал Владимиру, князю русскому, венец царский и «крабицу сердоличну». Какое сказание древне́е - нельзя сказать с полной достоверностью. Может быть, сперва перешло в Россию византийское сказание о передаче императорской власти византийскому царю и получило тотчас же русскую окраску, так что все сказанное об императоре Льве было повторено с переменой имен: Навуходоносора на Василия и Льва на Владимира; затем, с течением времени первая часть совсем была отброшена, а осталось только распространенное русское окончание, развившееся таким образом в самостоятельное «Сказание о князех Владимерских». А может быть, наоборот, исторические традиции о принятии христианства из Византии стали со временем принимать, вместо религиозной, политическую окраску и таким образом могло появиться «Сказание о Владимирских князьях» совсем самостоятельно на русской почве; потом же, когда из Византии было принесено в Россию «Сказание о Вавилонском царстве», русская повесть естественно к ней примкнула и с ней слилась. К последнему мнению склоняется А. Н. Пыпин в своем «очерке литературной истории старинных повестей и сказок русских». И. Н. Жданов , в своём исследовании "Повести о Вавилоне" приводит две народные сказки о путешествии в Вавилон Феодора Бормы и Бормы Ярыжки за царским венцом и скипетром. Обе они служат отражением повести о посольстве в Вавилон императора Льва с присоединением других сюжетов мифологического содержания, например мифа о Полифеме или Лихе Одноглазом , сказок о благодарных животных и т. п. Старорусские сказания о Вавилоне Жданов разделяет на три отдела: «Притча о Вавилоне граде», или «Повесть города Вавилона», «Послание от Льва в Вавилон» и «О женитьбе Навуходоносора». Все эти рассказы совершенно перемешаны в русской литературе и известны только по поздним спискам.