Значение немой сцены в комедии Н.В.Гоголя «Ревизор». Анализ эпиграфа к произведению

Спокоен и грозен Великий пост.

христианин; оглянись на жизнь свою»

Н.В. Гоголь

Цели урока: раскрыть значение немой сцены, смысл эпиграфа комедии.

Задачи: совершенствовать умение учащихся вести аналитическую беседу; доказать учащимся, что необходимо быть ответственным за свои поступки.

Методические приёмы: чтение, беседа, сообщение, индивидуальные задания.

Оборудование: портрет Н.В. Гогля, кинофрагмент «Не может быть!» («Ревизор».

1. Вступительное слово учителя:

Мы живём в удивительное и трудное время-время переоценки ценностей, время болезненных перемен в общественной жизни, время мучительных поисков духовных ориентиров. В этом контексте необычайно важно для нас духовное явление Н.В. Гоголя.

«Гоголь,-по словам прот. В. Зеньковского,-первый пророк… православной культуры».

«Старайтесь видеть во мне христианина и человека, чем литератора»,-писал Гоголь матери в 1844. Действительно, жизнь Гоголя с первого его рождения была устремлена к Богу.

2. Что вы знаете о его рождении?

(Сообщение ученика о «вымоленном» ребенке и религиозности его родителей.)

3. Да, мать писателя была набожной женщиной. В письме к ней в 1833 г. он вспоминал: «Я просил Вас рассказать мне о Страшном суде, и Вы мне, ребёнку, так хорошо, так понятно, так трогательно рассказали о тех благах, которые ожидают людей за добродетельную жизнь, и так разительно, так страшно описали вечные муки грешных, что это потрясло и разбудило во мне самые высокие мысли». Этими «высокими мыслями» делится писатель с праведниками и грешниками в своих произведениях.

На протяжении нескольких уроков мы анализировали комедию «Ревизор», говорили о «грешках» и грехах её героев.

4. Давайте вспомним, что является развязкой комедии.

(Появление почтмейстера с письмом.)

Верно, появление жандарма, извещающего о прибытии из Петербурга «по именному повелению» ревизора, уже настоящего, «…поражает как громом всех, говорится в авторской ремарке. Звук изумления единодушно излетает из дамских уст; вся группа, вдруг переменивши положение, остаётся в окаменении».

Итак, венчает пьесу немая сцена.

5. Чтение описания немой сцены и просмотр кинофрагмента.

(Сообщение ученика о первой постановке и о том впечатлении, которое она произвела на зрителей и драматурга.)

Действительно, Гоголь писал, что «…последняя сцена не будет иметь успеха до тех пор, пока не поймут, что это просто немая картина, что всё это должно представлять одну окаменевшую группу…»

Между прочим, Ю.В. Манн, один из исследователей творчества Гоголя, обращает внимание на то, что композиция немой сцены во многом напоминает многоплановость «Последнего дня Помпеи» Карла Брюллова.

Давайте взглянем на репродукцию картины. Сколь выразительны жесты и мимика персонажей! «Брюллов первый из живописцев, у которого пластика достигла верховного совершенства»,-искренне восхищался Гоголь.

Ужасом дышит каждое движение несчастных жителей Помпеи. Но это фигуры «прекрасны при всём ужасе своего положения».

Конечно, группа чиновников, застывших от ужаса, не вызывает восхищения. Да автор и не стремился к этому, у него была другая задача. Да автор и не стремился к этому, у него была другая задача. Зритель должен ужасаться, а не пребывать в восхищении от увиденно. Почему?

(Перед нами парад высоченной подлости и пошлости, застывшей в изумлении, напоминание о греховности человеческой натуры и о приближающейся расплате.)

7. А теперь расскажите, пожалуйста, какими вы представляете чиновников в последней сцене.

(Учащиеся (2-3 чел.) выходят по очереди к доске, на которой расположены их рисунки, и рассказывают, как и почему изобразили немую сцену.)

8. Кстати, В.Э.Мейерхольд в своей постановке 1926 года выставил на сцену манекены. Помимо кукол для наглядности ему понадобились ещё и вещи, которые должны были создать реальную атмосферу внезапно оборвавшейся жизни гоголевского города. Кто-то наливал вино из бутылки в бокал, кто-то ел фрукты, у кого-то на блюдечке мороженое, какая-то гостья держала в руках букет цветов, пьяных офицер танцевал с дамой вальс, лакей с подносом предлагал угощение. Только что всё это жило и двигалось и вдруг внезапно застыло.

9. Как вы думаете, для чего Мейерхольд использовал вещи и манекены?

(Чрезмерная вещественность, материальность представленной режиссёром композиции призвана была подчеркнуть отсутствие духовного начала.)

10. Страшное потрясение, которое произвело на всех известие о прибытии истинного ревизора, объединяет героев, но это уже не единство живых людей, а единство бездыханных окаменелостей. Их немота и застывшие позы показывают исчерпанность героев в их бесплодной погоне за миражом, ввергнувшим их в пучину греха.

11. Почему выражение лица и поза у каждого героя разные?

(Выслушав мнение учеников, учитель цитирует Гоголя: «Испуг каждого из действующих лиц непохож один на другой, как непохожи и характеры и степень боязни и страха, вследствие великости наделанных каждым грехов».

12. Каких двух героев нет в немой сцене? Почему?

(Правильно, Хлестакова и вновь прибывшего чиновника. «Так исчезают ложные кумиры, -комментирует Е. B . Грекова, -уступая место подлинным ревизорам-инкогнито-совести и страху Божьему»).

13. О них, настоящих ревизорах, честных и беспристрастных, писал Гоголь: «Что ни говори, страшен тот ревизор, что ждёт нас у дверей гроба. Будто не знаете, кто этот ревизор? Что прикидываться? Ревизор-это наша проснувшаяся совесть, которая заставит, нас вдруг и разом взглянуть во все глаза на самих себя. Перед этим ревизором ничто не укроется, потому что по Именному Высшему повеленью он послан и возвестится о нём тогда, когда уже шагу нельзя будет сделать назад. Вдруг откроется перед тобою, в тебе же, такое страшилище, что от ужаса подымется волос. Лучше ж сделать ревизовку всему, что ни есть в нас, в начале жизни, а не в конце её»

14. И этой «ревизовке» не обойтись без зеркала-зеркала самосознания, стыда, душевного очищения и душевной исповеди.

Вспомните эпиграф к произведению. Когда и почему русская пословица появилась перед текстом комедии?

Как вы понимаете народную мудрость?

Какое значение имеет эпиграф?

(За 1,5 минуты(именно столько длится немая сцена) зритель, посмотрев в зеркало, должен был ужаснуться от созерцания своих пороков, осознать неизбежность надвигающийся катастрофы. А вслед за ужасом должно было последовать желание его избежать и вступить на путь раскаяния и самосовершенствования.)

15. А теперь давайте обратимся к эпиграфу нашего урока. Как вы понимаете слова Гоголя? Почему именно их я выбрала в качестве эпиграфа?

(Как мы живём? Сообразна ли наша жизнь с житием Христовым? Об этом справшивает Гоголь у своих читателей и зрителей, об этом должен задуматься каждый человек.)

Домашнее задание:

Подготовиться к практической работе по комедии Н.В.Гоголя «Ревизор»

Какова роль немой сцены в комедии Ревизор? Подскажите пожалуйста, очень надо!!!

• Последняя, немая сцена в комедии «Ревизор» была очень важна для самого Гоголя.
  Он уделял ей очень много внимания и считал ее ключевой в понимании общего смысла комедии. Герои остаются на сцене в застывшем состоянии очень долго – «почти полторы минуты» , что позволяет зрителю хорошенько рассмотреть всех по отдельности, а также получить общее впечатление от ситуации.
  Автор этой сценой хочет раскрыть перед зрителем каждого героя, ведь именно в момент бездействия можно увидеть сущность каждого из них.
  Сквозь череду различных событий происходящих в пьесе не всегда можно уловить индивидуальные черты присущие героям. А немая сцена как раз и оставляет зрителя наедине с каждым героем.
  В финале комедии на сцене оказываются все герои, действовавшие ранее, за исключением Хлестакова.
  Все собираются, чтобы произнести поздравления в адрес семьи городничего, после чего удары судьбы начинают сыпаться на них один за другим. Сначала на сцене появляется почтмейстер, который приносит весть, поразившую всех. После прочтения письма наступает период всеобщего возмущения и негодования, который неожиданно обрывается сообщением о приезде настоящего ревизора.
  «Произнесенные слова поражают всех как громом, …вся группа, вдруг переменивши положение, остается в окаменении» .
  Эта ремарка, относящаяся к немой сцене, позволяет многое понять из авторского замысла. Во-первых, выражение «как громом» , на мой взгляд, создает впечатление высшего, божественного наказания.
  То, что Гоголь хотел создать у зрителя комедии впечатление окаменения, также представляет интерес. Это не только позволяет читателю и зрителю наблюдать первую реакцию героев, но и заставляет задуматься об «окаменении» душ людей, о фальшивости их чувств.
  Если обратить внимание на те позы, в которых застывают герои комедии, сразу бросается в глаза их неестественность и комичность. Причем, несмотря на это, все позы как нельзя лучше выражают настроение героев, их поведение в течение всей пьесы. Очень большое значение для пьесы имеют позы городничего и его смысл.
  Лука Лукич, «потерявшийся самым невинным образом» , точно так же «терялся» во время общения с остальными героями, особенно с Хлестаковым. Почтмейстер, который постоянно боится высказывать собственное мнение и за все время задает больше вопросов, нежели утверждает, в итоге пьесы просто превращается «в вопросительный знак» .
  «Услужливый и суетливый» Земляника, которого Гоголь в самом начале пьесы характеризует как проныру и плута, как бы прислушивается к чему-то, словно хочет найти лазейку, чтобы в очередной раз как-нибудь избежать неприятности.
  Помимо этого, в немой сцене участвуют еще и другие герои – Коробкин, три дамы, гостьи, открыто выражающие здесь свою насмешку над чужим комичным положением, тогда как в течение всей пьесы они его тщательно скрывали.
  Таким образом, немая сцена является, наверное, самой правдивой сценой во всей комедии. Она олицетворяет эмоциональную зависимость героев и тем самым подсказывает зрителю идею произведения.
  Герои не имеют возможности ничего говорить, более того, они не двигаются, вынужденные застыть в момент их первой реакции. Таким образом, будучи не в состоянии лгать, они поневоле выглядят правдиво.

  По сути, это кульминационный момент произведения.

• Финал пьесы Н. В. Гоголя «Ревизор» – необычное и удивительное явление в русской драматургии. Так называемая немая сцена, которой заканчивается комедия, следует после того, как жандарм… объявил о прибытии в город настоящего ревизора. Потрясенные чиновники застыли в ожидании неминуемой расправы. Городничий стоит столбом посреди сцены; почтмейстер превратился «в вопросительный знак, обращенный к зрителям» ; судья присел почти до земли и словно хотел сказать: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! » Кто поражен, кто изумлен, кто злорадствует, – все чиновники составляют весьма живописную и выразительную группу. И эту немую сцену, служащую важным завершением комедии, и зрители, и критики, и литературоведы трактовали по-разному.

  Сам Н. В. Гоголь говорил, что немая сцена выражает идею «закона» , при наступлении которого все «побледнело и потряслось» . То есть финал комедии – это мысль о наступающем возмездии. В. Г. Белинский говорил об ограниченности немой сцены, но большинство критиков согласны все же с автором. Так, В. Гиппиус считал, что немая сцена выражает идею власти и закона, В. Ермилов видел в немой сцене «парад высеченной подлости» . Особая точка зрения у М. Храпченко: он видел в немой сцене внешнюю развязку, а подлинную развязку – в словах Городничего: «Чему смеетесь? Над собой смеетесь!.. »

  Но, пожалуй, самую интересную точку зрения высказал Ю. Мани, литературовед, много труда посвятивший гоголевскому творчеству. Он считал, что немая сцена – это завершающий аккорд произведения, в ней переживания героев получают пластическое выражение, как бы обобщая события человеческой жизни. В результате данный Гоголем намек на торжество справедливости усиливает ощущение тревоги, страха. Действительно, страх, возникший в начале сцены, а затем благополучно растаявший, когда чиновники откупились от «ревизора» и успокоились, вернулся. Но теперь чувство тревоги возрастает многократно – чиновники оказываются в еще худшей ситуации, чем в начале пьесы. Ведь бросив все силы на угождение Хлестакову, они так и не удосужились навести в своих делах хотя бы внешний порядок.

  Вот почему появление настоящего ревизора приводит героев к немой сцене.

• Комедия Н. В. Гоголя «Ревизор» в свое время стала одним из наиболее новаторских произведений драматургического искусства. Множество приемов, использованных автором, ранее никогда не применялись драматургами и не были воплощены на театральной сцене. К таким новаторским приемам относится и вышеупомянутая «немая сцена» , которой заканчивается финальная часть комедии «Ревизор» . Чего же хотел добиться автор, завершая произведение немой сценой? Какого эффекта ожидал?

  Считается, что немая сцена, завершающая комедию «Ревизор» , была введена в произведение писателем под впечатлением от известной картины русского художника Карла Брюллова «Последний день Помпеи» . Именно эта картина поражает человека, рассматривающего ее, силой и выразительностью застывшей эмоции. Изображение неподвижно, статично, но в то же время лица людей, изображенных на картине, их фигуры, позы, которые они принимают, свидетельствуют об их внутреннем состоянии лучше всяких слов. Красноречивость статичных сцен, их выразительность - именно эти свойства были тонко подмечены Н. В. Гоголем и позже с успехом использовались писателем. Ведь «Ревизор» - далеко не единственное произведение писателя, в котором есть «немая сцена» (в другом чрезвычайно популярном произведении - повести «Вий» - автор также применяет этот прием) . Если рассмотреть художественные приемы, используемые Н. В. Гоголем, более подробно, можно заметить определенную закономерность: прием «омертвения» , своеобразного «окаменения» закладывается в основу изображения многих характерных гоголевских персонажей (например, тех же помещиков в «Мертвых душах») . В «Ревизоре» же немая сцена - это кульминационный момент, и он должен быть наиболее красноречивым. Замирание в выразительной позе (при этом позы всех персонажей отличаются, что подчеркивает их индивидуальные личностные качества) - это настоящая пантомима. Городничий, члены его семьи, почтмейстер, Земляника, Лука Лукич - все они становятся на какое-то время мимами, актерами в «театре мимики и жеста» . И слова здесь не нужны, может быть даже излишни. Поза, выражение лица могут выразить несравнимо больший всплеск эмоций, чем слова.

  Тем более что немая сцена в «Ревизоре» является еще и массовой - все стоят, как громом пораженные, а это обстоятельство лишний раз подчеркивает, насколько шокирующим и ошеломляющим стало для всех персонажей известие о том, что «…приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе» .

  Гоголь стал первым русским драматургом, использовавшим прием паузы, который после него успешно применяли многие режиссеры, сценаристы и писатели. Сегодня прием паузы - это один из наиболее часто используемых драматических приемов.

Внимание, только СЕГОДНЯ!

Идея завершения пьесы ("немая" сцена) родилась у Гоголя сразу после начала его работы над "Ревизором" и в процессе создания комедии более уже никогда не изменялось. Гоголь считал, что эта сцена должна произвести сильное впечатление на зрителей.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Тема урока: Завершающий урок по комедии Н. В. Гоголя

«Ревизор». Анализ «немой» сцены комедии.

МКОУ «Родниковская СОШ»

Челябинская обл., Троицкого р-она

Учитель русского языка и литературы

Безносова Надежда Александровна.

Цели урока:

1. Обучающая: помочь учащимся осознать философ ское значение не только финала, но и всей коме дии в целом через всестороннее рассмотрение этой сцены.

2. Развивающая: развитие аналитических умений и навыков учащихся.

3. Воспитывающая: формирование положительных нравственных ориентаций.

Вид: урок закрепления знаний, умений и навыков.

Технологии: методы проблемного обучения, метод работы под руководством учителя, репродуктивный.

Подготовка учащихся к уроку:

1. Должны знать содержание произведения Н. В. Го голя «Ревизор».

Оборудование: компьютер, проекционное устройство, репродукция картины К. П. Брюллова «Последний день Помпеи», афиша «Ревизора», репродукции картин к комедии «Ревизор».

Ход урока:

I. Оргмомент. Начало урока.

II. Актуализация темы урока.

Слайд 1(портрет Н.В.Гоголя).

1. Слово учителя: Идея завершения пьесы («немая сцена») родилась у Гоголя сразу после начала его работы над «Ревизором» и в процессе создания ко медии более уже не изменялась. Гоголь считал, что эта сцена должна произвести сильное впечатление на зрителей, и настаивал, чтобы «немая сцена» дли лась не менее 2-3 минут. Лишь по настоянию ре жиссера и актеров Александринского театра, кото рые на репетициях «Ревизора» к концу действия пьесы были так измучены и обессилены, что не могли выдержать напряжения последней сцены и падали в обморок, продолжительность ее была со кращена до полутора минут.

Вывод: Таким образом, видим, что для Гоголя финаль ная сцена была не менее важна, чем все предше ствующие действия комедии.

Зачем Гоголь настаивал на том, чтобы эта сцена была столь продолжительной? (Учащиеся высказы вают разные предположения.)

Приходят к выводу:

Писатель добивался эффекта всеобщего понимания: зритель (читатель) должен понять, что кто-то из стоящих на сцене героев - это в какой-то мере он сам.

«Немая сцена» - это как бы застывшая в окаменев ших фигурах персонажей фраза городничего: «Чему сме етесь? - Над собой смеетесь!...»

Основной вопрос анализа текста - это вопрос о ком позиционной и смысловой целесообразности «немой сцены».

Зачем Гоголь вводит эту сцену, ведь с приходом жандарма комедию можно считать оконченной и опустить занавес? Но Гоголь не просто решает так завершить комедию, но и детально расписывает положение каждого героя на сцене и настаивает именно на таком композиционном построении финала (последнее явление - «немая сцена»).

При прочтении (просмотре в театре) «Ревизора» учащиеся чувствуют, как начиная с IV действия по степенно меняется пафос пьесы - от комического до трагического; трагизм достигает своего апогея именно в финальной «немой сцене».

(Сообщение делает подготовленный учащийся.)

Воспоминания современников о премьере «Ревизора» в Александринском театре в Санкт-Петербурге :

1. «Смех по временам еще перелетал из конца зала в другой, но это был какой-то робкий смех, тотчас же пропадавший, ап лодисментов почти совсем не было; зато напряженное внимание, судорожное, усиленное, следовало за всеми оттенками пьесы, иногда мертвая тишина показывала, что дело, происходившее на сцене, страстно захватыва ло сердца зрителей».

2. Самое напряжение финала, вызванное появлением на сцене жандарма и переданное через статическое, картин но застывшее положение персонажей, по мысли Гоголя, должно вызывать у зрителей единственное, но очень сильное чувство - страх, ужас.

«Несмотря на... комичес кое положение многих лиц... в итоге остается... что-то чудовищно мрачное, какой-то страх беспорядков наших. Самое это появление жандарма, который, точно какой-то палач, является в дверях... все это как-то необъяснимо страшно!».

1. Роль афиши(проецирование афиши).

Слайд 2.

Назовите характерные особенности афиши «Реви зора» (анализу афиши было уделено время на пер вом уроке). /

Ответы учащихся: Во-первых, в афише представлен весь город (в комедии выведены представители бюрокра тической системы любого российского города), а в более широком понимании - и вся Россия (не случайно пос ле премьеры «Ревизора» Николай I заявил: «Ну и пьеса! Всем досталось, а мне более всех!» К тому же конфликт самой комедии социальный; на это указывает не только социальное положение героев, но и само название коме дии - «Ревизор» - государственный чиновник); во-вто рых, единственное лицо, действующее в комедии, но не указанное в афише, - жандарм.

Не делает ли это обстоятельство персонаж значимым и не выделяет ли его в системе образов комедии?

Подумайте, почему жандарм оказывается не заяв ленным в афише.

Сообщения учащихся:

1. Жандарм - представитель государственной власти, которая стремится карать пороки той социальной бюро кратической структуры, которую сама и создала (на это указывают и основной конфликт, и интрига комедии).

«Не смешно то, что пьеса никак не может кончиться без правительства. Оно непременно явится, точно неиз бежный рок в трагедиях у древних. - ... Что ж? Тут нет ничего дурного, дай Бог, чтобы правительство всегда и „ везде слышало призвание свое быть представителем Про видения на земле и чтоб мы верили в него, как древние веровали в рок, настигший преступление» (Н. В. Гоголь «Театральный разъезд»).

1. Жандарм - посланник Провидения, высшей силы, бо лее могущественной, чем высшие чины государственной системы. Именно это производит такое сильное впечатление на героев комедии и рождает в них (и зрителях) ужас и страх. Гоголь в «Развязке» «Ревизора» писал: «Что ни говори, но страшен тот ревизор, который ждет нас у дверей гроба».

Учитель :

В сознании автора «Ревизора» жандарм - фигура не сколько мистическая: он появляется неожиданно и ниот куда, а слова, им произнесенные, «поражают как громом всех; так что, вся группа, вдруг переменивши положение, остается в окаменении». И настоящий ревизор, прислав ший жандарма с известием о своем приезде, становится лицом мистическим; это ощущение мистичности усили вается еще и тем обстоятельством, что ревизор не появ ляется на сцене: лишь одно известие о нем повергает дей ствующих лиц комедии в ужас, который передается в зрительный зал

Слайд 3(проецирование фотографии «немой» сцены):

Обратите внимание на расположение героев на сцене: городничий и почтмейстер, так как осталь ные действующие лица представляют собой «деталь в картине, которая очерчивается одним взмахом кисти и покрывается одним колоритом» (Гоголь): они лишь фон, они так или иначе вновь и вновь концентрируют внимание зрителя на фигурах (го родничий и почтмейстер).

Учащиеся отмечают необычность поз, в которых они застыли.

Обратимся к описанию положения героев. «Город ничий посередине в виде столба, с распростерты ми руками и запрокинутою назад головою».

Учащиеся отмечают, что городничий занимает цент ральное место.

Не напоминает ли фигура городничего крест, рас пятие?

Вывод: «немая сцена» вводит в комедию, во-первых, библейские мотивы, а во-вторых, мотив смерти (сравните «ревизор, который ждет нас у дверей гроба»).

Так социальный конфликт комедии получает философ скую трактовку : истоки пороков общества коренятся в духовной организации человека, а не в самой системе.

Определим место расположения почтмейстера на сцене.

Этот персонаж, «превратившийся в вопросительный знак», обращенный к зрителям, стоит за городничим.

Сформулируйте вопрос, который Гоголь обращает к зрителям и который получает такое аллегоричес кое воплощение на сцене. (« Чему сме етесь?»)

Обращение к размышлениям Гоголя о картине К. П. Брюллова «Последний день Помпеи».

Слайд 4 (проецирование репродукции).

Сообщение учащегося: картина написана Брюлловым в 1833 г. в Италии, затем в 1834 г. была привезена в Петер бург и выставлена для обозрения в Эрмитаже с 12 по 17 августа. Она произвела на Гоголя столь сильное впе чатление, что под ее влиянием он написал статью «По следний день Помпеи (картина Брюллова)».

Обратите внимание на пейзаж, выполняющий функ цию фона, и на расположение человеческих фигур.

Назовите особенности изобразительной манеры художника (небо и земля, между которыми нет гра ниц, выдержаны в коричнево-красной гамме; ху дожник мастерски передает ужас и страх людей перед хаосом последнего дня). Мысль о тленности земной красоты и прозреваемый в этом «страшном явлении» грядущий «конец мира» в целом опреде лили оценку Гоголем картины К. П. Брюллова. Писатель был восхищен гением художника, кото рый ужас перед «концом мира» сумел передать че рез изображение окаменевших фигур: «Мы чувству ем, - пишет Гоголь, - только страшное положение всей толпы, «но не видим человека, в лице которо го был бы весь ужас им самим зримого разруше ния» (Н. В. Гоголь «Последний день Помпеи (кар тина Брюллова)».

Вывод: Принцип изображения людей, охваченных ужасом судного дня, переносится писателем на после днюю страницу «Ревизора»; герои застыли, окаменели, но в этой окаменелости есть движение - не внешнее, а внутреннее - духовного мира людей. Гоголь считает, что общественные пороки - некая проекция недостатков ду ховного мира человека. Следовательно, прежде должен измениться человек. Очищение внутреннего мира, по Гоголю, возможно только через трагедию: потрясение заставляет человека духовно возродиться. В «немой сце не» Гоголя, также как и на картине Брюллова, небеса и грешный земной мир вдруг, в одну минуту, сливаются, смешиваются. Смещение пространства «верха» и «низа» воплощается в образе жандарма.

Слайд 5(репродукция картины).

Вновь прошу сформулировать тот вопрос, который Гоголь адресует зрителю в «зашифрованном» виде - в аллегорических образах городничего и почт мейстера.

«Чему сме етесь? - Над собой смеетесь!...».

(Учащиеся предлагают свои варианты вопросов.)

Выбираем один, наиболее точно, на наш взгляд, отра жающий смысл финальной сцены: «Каким ты, зритель (читатель), встретишь судный день?»

Похож ли настоящий ревизор на Хлестакова или он представляет собой полную противоположность этому «чиновнику из Петербурга»?

Кто такой ревизор, приславший жандарма, - Хле стаков № 2 или высшая сила, провидение?

III. Подведение итогов урока.

Слово учителя:

Однозначного ответа нет. Эта неоднозначность обус ловлена, во-первых, тем, что сам ревизор на сцене не появляется, во-вторых, тем, что жандарм - посланец ре визора - не заявлен в афише, в-третьих, что финал ко медии открытый. Предлагаю провести эксперимент:

Попробуем вывести на сцену настоящего ревизора и предположим, как будет развиваться действие пьесы после «немой сцены», если ревизор будет копией Хлестакова и если он будет его полной про тивоположностью.

Допустим, что настоящий ревизор похож на Хлеста кова, Тогда после «немой сцены» действие комедии по вторится сначала, с той лишь разницей, что вместо Хле стакова будет действовать настоящий ревизор.

Если же ревизор будет самим провидением (на что указывает анализ «немой сцены»), то развитие пьесы пос ле «немой сцены» непредсказуемо, и финал, таким обра зом, становится символом последнего - судного - дня жизни города.

В случае, если за верную принимается первая трактов ка образа ревизора, комедия теряет свою сатирическую значимость; пороки нельзя искоренить, они лишь видо изменяются. «Немая сцена» теряет свою актуальность, ею можно пренебречь без ущерба для общей структуры и идеи «Ревизора».

IV. Домашнее задание: письменное задание, ответить: « Какая трактовка образа ревизора оказывается значимой для Гоголя?» Обоснуйте свое мнение.

Р.8. (необходимые замечания к уроку)

Основная дидактическая цель урока - формирование определенных умений. Наиболее общая структура урока закрепления изученного такова:

Проверка домашнего задания, уточнение направле ний актуализации изученного материала;

Сообщение темы, цели и задач урока, мотивация учения;

Воспроизведение изученного и его применение в стандартных условиях;

Перенос приобретенных знаний и их первичное применение в новых или измененных условиях с целью формирования умений;

Подведение итогов урока;

Постановка домашнего задания.

2012-12-28 20:23:24 - Александр Владимирович Серолапкин
Вчера побывала на спектакле Ревизор в Театре им. Маяковского.
В роли Городничего и его жены супружеский дуэт Александра Лазарева и Светланы Немоляевой.
В классическую постановку режиссер внес нотки современной вольности. Так, открывается спектакль сценой всеобщего опьянения чиновников, одетых в одно исподнее. Их приводят в чувство санитары, а медсестрички в коротких юбчонках и выглядывающих из-под них панталончиках сначала приносят болезным рюмки с водкой на опохмел, а потом бреют и одевают их в костюмы.

Дальше больше. Почтмейстер представлен игривым и экзальтированным, и если поначалу это принимаешь за манерность, то к середине пьесы в ориентации героя уже не остается сомнений. В продолжение темы Хлестаков садится на колени к судье и выпытывает, какие женщины ему нравятся блондинки и брюнетки. И в таком варианте смущение судьи принимает совершенно другой оборот.

Вы можете нажать на это фото для перехода на его страницу

Дочка Городничего при одном лишь упоминании мужчин раздвигает пышную юбку и демонстрирует панталоны. А во время ее объяснения с Хлестаковым она и вовсе валяется по сцене: то встает раком, то ложится на спину и раздвигает ноги в панталонах.

Немая сцена в финале получила совершенно неожиданное решение. Заключительный акт начинается с того, что семья Городничего принимает поздравления по случаю скорой свадьбы дочки с Хлестаковым. При этом сам Городничий, его жена и дочь в нарядных костюмах сидят на сцене, а позади них рисованная декорация во всю стену. На ней изображены карикатурные фигуры красиво одетых дам и кавалеров с прорезями вместо лиц как на какой-нибудь декорации фотографа на набережной Ялты, и в эти прорези видны лица актеров, играющих провинциальных чиновников.

Когда же в финале появляются переодетые в форму актеры, игравшие Хлестакова и Осипа, и объявляют о приехавшем ревизоре, декорация взмывает вверх, и взору изумленной публики предстают совершенно голые актеры, которые визжат и прикрываются руками. Потом гаснет свет, занавес. Одетые актеры (семья Городничего, Хлестаков и Осип) раскланиваются, а голые за кулисами стремительно облачаются в холщовые рубища и в них выходят на поклон.
Не буду судить, как бы отреагировал на эту постановку христианин Гоголь, но публику финал явно приободрил. Однако мне на месте учителей, которые привели на спектакль школьников, было бы неловко, что ученики будут судить о комедии Гоголя по довольно фривольной постановке.
В остальном же интересные декорации, неожиданные режиссерские решения, хорошая работа Александра Лазарева, обаяние Светланы Немоляевой, уморительно смешной Хлестаков и весьма колоритный слуга Осип - детина в солдатской шинели, который командует своим непутевым хозяином.

Пишет Юлия Набокова

Немая сцена вызвала в литературе о Гоголе самые разнообразные суждения. Белинский, не входя в подробный разбор сцены, подчеркнул её органичность для общего замысла: она «превосходно замыкает собою целость пьесы» .

В академическом литературоведении акцент ставился подчас на политическом подтексте немой сцены. Для H. Котляревского, например, это «апология правительственной бдительной власти»:.«Унтер, который заставляет начальника города и всех высших чиновников окаменеть и превратиться, в истуканов,- наглядный пример благомыслия автора» .

По мнению В. Гиппиуса, немая сцена также выражает идею власти и закона, но своеобразно трактованную: «Реалистически-типизированным образам местных властей... он <Гоголь> противопоставил голую абстрактную идею власти, невольно приводившую к ещё большему обобщению, к идее возмездия» .

A. Воронский, опираясь на выводы Андрея Белого (в книге «Мастерство Гоголя») о постепенном «умерщвлении жеста» гоголевских героев, считает немую сцену символическим выражением этого умерщвления: «Произошло всё это потому, что живые люди “Вечеров”, весёлые парубки, дивчины... уступили место манекенам и марионеткам, «живым трупам» .

По мнению М. Храпченко, появление жандарма и немая сцена представляют собою «внешнюю развязку». «Подлинная развязка комедии заключена в монологе Городничего, в его гневных высказываниях по своему адресу, по адресу щелкопёров, бумагомарателей, в его саркастических словах: “Чему смеётесь? над собою смеётесь!..”» . Эпизод с жандармом - лишь механический привесок к пьесе.

B. Ермилов, напротив, убеждён в психологическом правдоподобии финала комедии. «“Психологическая” причина остолбенения действующих лиц в финале комедии
понятна: пережив столько волнений и хлопот, надо всё опять начинать сначала, а ведь новый ревизор как раз и может оказаться особоуполномоченным лицом; и наверняка ему станет известна скандальная история со лжеревизором. Но не в этом, конечно, значение изумительного финала. Перед нами парад высеченной подлости и пошлости, застывшей в изумлении перед потрясшей её самое бездной собственной глупости» .

Можно было бы увеличить сводку различных высказываний о немой сцене. Но в основном все они сводятся к названным выше точкам зрения.

А как трактовал немую сцену сам Гоголь? Нам неизвестно, что говорил он по этому поводу до представления «Ревизора». После же представления писатель много раз подчеркивал, что немая сцена выражает идею «закона», при наступлении которого всё «побледнело и потряслось» (черновая редакция «Театрального разъезда...»). В окончательном тексте «Театрального разъезда...» «второй любитель искусств», наиболее близкий Гоголю по своим взглядам (ему, например, принадлежат высказывания об Аристофане, об «общественной комедии»), говорит, что развязка пьесы должна напомнить о справедливости, о долге правительства: «Дай Бог, чтобы правительство всегда и везде слышало призвание своё -быть представителем провиденья на земле - и чтоб мы веровали в него, как древние веровали в рок, настигавший преступления».

У нас нет никаких оснований сомневаться в искренности Гоголя, то есть в том, что мысль о законе, о защите правительством справедливости, на самом деле связывалась им с финалом комедии. Г. Гуковский неточен, полагая, что авторский комментарий к немой сцене возник в 40-е годы, когда писатель «скатился... в реакцию» . Набросок «Театрального разъезда...» сделан вскоре после премьеры комедии, а между тем гоголевское толкование финала в основном выражено уже здесь.

Но всё дело в том, что это не больше чем понятийное оформление одной идеи. Это так называемый «ключ», которым обычно хотят заменить цельное прочтение художественной вещи. Но Гоголь во второй редакции «Развязки Ревизора» вкладывает в уста первого комика такое замечание: «Автор не давал мне ключа... Комедия тогда бы сбилась на аллегорию». Немая сцена не аллегория. Это элемент образной мысли «Ревизора», и как таковой он даёт выход сложному и целостному художественному мироощущению. Словом, задача состоит в том, чтобы прочесть финал «Ревизора» как выражение художественной мысли.

Некоторые штрихи такого прочтения намечены в приведённых выше объяснениях немой сцены. Обращено внимание на то, что «идея власти» выражена в финале абстрактно в противовес полнокровной конкретности - бытовой, психологической, общественной - всей пьесы. Точнее говоря, Гоголь намечает некоторую конкретность, но доводит её до определённого рубежа. Тенденцию к конкретизации отчётливо обнаруживает творческая история финальной реплики. В первой черновой редакции: «Приехавший чиновник требует Городничего и всех чиновников к себе». В окончательной редакции: «Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе». Новый ревизор несколько конкретизируется и повышается в своём ранге. Пославшие его инстанции определены четко: Петербург и царь. Даётся намек на срочность дела и, возможно, разгневанность прибывшего ревизора. Но далее Гоголь не идёт. О том, что предпримет ревизор и что грозит чиновникам, ничего не сообщается.

«Второй любитель искусств» говорил, что немая сцена должна заставить современников верить в правительство, «как древние веровали в рок...». Это напоминает ядовитое замечание Вяземского: «В наших комедиях начальство часто занимает место рока (fatum) в древних трагедиях» . Поводом для такого замечания послужил финал фонвизинского «Недоросля», где устами положительного персонажа (Правдина) сообщается персонажам порочным (Простакову): «Именем правительства вам приказываю сей же час собрать людей и крестьян ваших для объявления им указа, что за бесчеловечие жены вашей, до которого попустило её ваше крайнее слабомыслие, повелевает мне правительство принять в опеку дом ваш и деревни».

Но в том-то и дело, что финал «Ревизора» не сообщает ни о каких конкретных мерах, о наказании в прямом юридически-административном смысле этого слова.

Такого рода недоговоренность - характерное свойство художественной мысли Гоголя. «Изобразите нам нашего честного, прямого человека»,- призывал Гоголь в «Петербургской сцене...» и сам не раз покушался на эту задачу. Но до второго тома «Мертвых душ» он изображал «нашего честного, прямого человека» (в современности) только на пороге - на пороге ли честного дела, подобно некоему «очень скромно одетому человеку» в «Театральном разъезде...», или даже на пороге сознательной жизни: «Она теперь как дитя,- думает Чичиков о губернаторской дочке... Из неё всё можно сделать, она может быть чудо, а может выйти дрянь, и выйдет дрянь!» На полуслове прервана Гоголем и мысль в «Ревизоре». Она дана как намёк, как идея должного и желаемого, но не реального и осуществленного.

Но главное всё же не в этом. Мы уже говорили, что русскую комедию до Гоголя отличало не столько торжество справедливости в финале, сколько неоднородность двух миров: обличаемого и того, который подразумевался за сценой. Счастливая развязка вытекала из существования «большого мира». Её могло и не быть в пределах сценического действия (например, в «Ябеде» наказание порока неполное: Праволов схвачен и заключён в тюрьму; но чиновники ещё не осуждены), но всё равно она подразумевалась как возможность.

У Гоголя нет идеально подразумеваемого мира. Вмешательство высшей, справедливой, карающей силы не вытекает из разнородности миров. Оно приходит извне, вдруг и разом настигает всех персонажей.

Присмотримся к очертанию немой сцены.

В «Замечаниях...» Гоголь обращает внимание на цельность и мгновенность действий персонажей в немой сцене. «Последнее произнесённое слово должно произвесть электрическое потрясение на всех разом, вдруг. Вся группа должна переменить положение в один миг ока. Звук изумленья должен вырваться у всех женщин разом, как будто из одной груди. От несоблюдения сих замечаний может исчезнуть весь эффект».

Заметим дальше, что круг действующих лиц расширяется в конце пьесы до предела. К Городничему собралось множество народа - чрезвычайные события, увенчавшиеся «сватовством» Хлестакова, подняли, наверно, со своих мест и таких, которых, используя выражение из «Мёртвых душ», давно уже «нельзя было выманить из дому...» . И вот всех их поразила страшная весть о прибытии настоящего ревизора.

Однако как ни велика группа персонажей в заключительных сценах, тут нет «купечества и гражданства». Реальная мотивировка этому проста: они не ровня Городничему. Собрались только высшие круги города. В графическом начертании немой сцены (которое до деталей продумано Гоголем) также есть «иерархический оттенок»: в середине Городничий, рядом с ним, справа, его семейство; затем по обеим сторонам - чиновники и почётные лица в городе; «прочие гости» - у самого края сцены и на заднем плане.

Словом, немая сцена графически представляет верхушку пирамиды «сборного города». Удар пришелся по её высшей точке и, теряя несколько в своей силе, распространился на более низкие «слои пирамиды». Поза каждого персонажа в немой сцене пластически передает степень потрясения, силу полученного удара. Тут множество оттенков - от застывшего «в виде столпа с распростертыми руками и закинутою назад головою» Городничего до прочих гостей, которые «остаются просто столбами». (Характер персонажа и поведение во время действия также отразились в его позе; естественно, например, что Бобчинский и Добчинский застыли с «устремившимися движениями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга глазами».)

Но вот на лице трёх дам, гостей, отразилось только «самое сатирическое выражение лица» по адресу «семейства Городничего». Каково-то вам теперь будет, голубчики? - словно говорит их поза. Вообще, среди гостей, стремящихся (в немой сцене) «заглянуть в лицо Городничего», наверняка находились и такие, которым лично бояться было нечего. Но и они застыли при страшном известии.

Тут мы подходим к важнейшей «краске» заключительной сцены, к тому, что она выражает окаменение, причём всеобщее окаменение. В «Отрывке из письма...» Гоголь писал: «...последняя сцена не будет иметь успеха до тех пор, пока не поймут, что это просто немая картина, что всё это должно представлять одну окаменевшую группу, что здесь оканчивается драма и сменяет её онемевшая мимика... что совершиться всё это должно в тех же условиях, каких требуют так называемые живые картины» (В последнем случае - курсив Гоголя).

Окаменение имело в поэтике Гоголя давнее, более или менее устойчивое значение. Так как мы будем специально говорить об этом применительно ко всему творчеству Гоголя (в главе VII), то сейчас ограничимся буквально одним-двумя примерами. В «Сорочинской ярмарке» при появлении в окне «страшной свиной рожи» «ужас оковал всех находившихся в хате. Кум с разинутым ртом превратился в камень». В «Ночи перед Рождеством», когда в мешке вместо ожидаемых паляницы, колбасы и т. д. обнаружился дьяк, «кумова жена, остолбенев, выпустила из руки ногу, за которую начала было тянуть дьяка из мешка».

В обоих случаях окаменение выражает особую, высшую форму страха, вызванного каким-то странным, непостижимым событием. В «Портрете» (редакция «Арабесок») Гоголь так определил это ощущение: «Какое-то дикое чувство, не страх, но то неизъяснимое ощущение, которое мы чувствуем при появлении странности, представляющей беспорядок природы, или, лучше сказать, какое-то сумасшествие природы ...»

Итак, окаменение и страх (в её особой, высшей форме) связаны в художественном мышлении Гоголя. Это проливает свет на генезис немой сцены «Ревизора».

Вполне возможно, что немой сценой драматург хотел подвести к идее возмездия, торжества государственной справедливости. За это говорит не только авторский комментарий к финалу, но известная конкретизация самого образа настоящего ревизора. Однако выразил он эту идею средствами страха и окаменения.

Нет, немая сцена не дополнительная развязка, не привесок к комедии. Это последний, завершающий аккорд произведения. И очень характерно, что она завершает обе тенденции «Ревизора»: с одной стороны, стремление ко всеобщности и цельности, а с другой - элементы «миражности», «миражную интригу».

В немой сцене всеобщность переживаний героев, цельность человеческой жизни получает пластическое выражение. Различна степень потрясения - она возрастает вместе с «виной» персонажей, то есть их положением на иерархической лестнице. Разнообразны их позы - они передают всевозможные оттенки характеров и личных свойств. Но единое чувство оковало всех. Это чувство - страх. Подобно тому как в ходе действия пьесы страх входил в самые различные переживания героев, так и теперь печать нового, высшего страха легла на физиономии и позы каждого персонажа, независимо от того, был ли он отягощен личной «виной», преступлением или же имел возможность смотреть «сатирически» на Городничего, то есть на дела и проступки другого.

Потому что при всей раздробленности и распадении людей в современной жизни человечество,- считает Гоголь,- объединено единой судьбой, единым «ликом времени».

Далее. От всеобщности потрясения персонажей Гоголь перекидывал мостик ко всеобщности же переживаний зрителей. «Театр ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь, если примешь в соображенье то, что в нём может поместиться вдруг толпа из пяти, шести тысяч человек, и что вся эта толпа, ни в чём не сходная собою, разбирая по единицам, может вдруг потрястись одним потрясеньем, зарыдать одними слезами и засмеяться одним всеобщим смехом» («О театре, об одностороннем взгляде на театр и вообще об односторонности»). Всеобщность реакции есть особый знак экстраординарности переживания зрителей, соответствующий значительности того, что совершается на сцене. Вместе с тем это указание на то, что только сообща люди могут противостоять лихолетью, подобно тому как - на сценической площадке - все персонажи вместе подвержены его губительному воздействию.

И тут мы должны вновь обратить внимание на те строки, которые уже приводились в начале разбора «Ревизора» - на отзыв Гоголя о «Последнем дне Помпеи». Говоря о том, что картина Брюллова «выбирает сильные кризисы, чувствуемые целою массою», писатель поясняет: «Эта вся группа, остановившаяся в минуту удара и выразившая тысячи разных чувств... - всё это у него так мощно, так смело, так гармонически сведено в одно, как только могло это возникнуть в голове гения всеобщего». Но не так ли и немая сцена «Ревизора» запечатлела «всю группу» её героев, «остановившуюся в минуту удара»? Не является ли это окаменение (как, по Гоголю, и окаменение героев Брюллова - своеобразный вариант немой сцены) пластическим выражением «сильного кризиса», чувствуемого современным человечеством?

Гоголь чутко улавливал подземные толчки, сотрясавшие XIX век. Он ощущал алогизм, призрачность, «миражность» современной ему жизни, делавшей существование человечества неустойчивым, подверженным внезапным кризисам и катастрофам. И немая сцена оформила и сконцентрировала в себе эти ощущения.

Какая страшная ирония скрыта в немой сцене! Гоголь дал её в тот момент, когда общность людей, вызванная «ситуацией ревизора», грозила распасться. Последним усилием она должна была удержать эту общность - и удержала, но вместо людей в её власти оказались бездыханные трупы.

Гоголь дал немую сцену как намек на торжество cпpaведливости, установление гармонии. А в результате ощущение дисгармонии, тревоги, страха от этой сцены многократно возрастало. В «Развязке Ревизора» один из персонажей констатирует: «Самое это появленье жандарма, который, точно какой-то палач, является в дверях, это окамененье, которое наводят на всех его слова, возвещающие о приезде настоящего ревизора, который должен всех их истребить, стереть с лица земли, уничтожить вконец - все это как-то необъяснимо страшно!»

В литературе о «Ревизоре» часто ставится вопрос: что предпримет Городничий и другие с появлением нового ревизора? Говорится, что с приходом жандарма всё стало на свои места и вернулось к исходной позиции, что Городничий проведёт прибывшего ревизора, как он проводил их и раньше, и что всё останется неизменным.

В этих замечаниях верно то, что итог комедии Гоголя - не идеализация, а разоблачение основ общественной жизни и что, следовательно, новая ревизия (как и прежние) ничего бы не изменила. Но всё же художественная мысль Гоголя глубже. Нет сомнения, что Городничий обманул бы, если бы сохранил способность к обману. Но финал не отбрасывает героев к исходным позициям, а, проведя их через цепь потрясений, ввергает в новое душевное состояние. Слишком очевидно, что в финале они окончательно выбиты из колеи привычной жизни, поражены навечно, и длительность немой сцены: «почти полторы минуты», на которых настаивает Гоголь

Ермилов В. Гений Гоголя. М., Советский писатель, 1959. С. 301.

Гуковский Г.А. Реализм Гоголя. С. 399.

Вяземский П. Фон-Визин. СПб., 1848. С. 217.

Ср. в IX главе «Мёртвых душ», когда загадка Чичикова и «мёртвых душ» взволновала всех: «Как вихорь взметнулся дотоле, казалось, дремавший город!»

В «Отрывке из письма...» даже «две-три минуты».

Исходя из всего сказанного, можно провести параллель между немой сценой и изображением Страшного суда в средневековом искусстве. «Иконографически изображение Страшного суда строилось как последняя живая картина исторического действия, навеки остановленная как «конец века», поэтому оно часто включало зримый образ самого этого конца. В русской иконе «Страшный суд» (XV в.) в правом верхнем углу представлены ангелы, сворачивающие свиток небес с луной и солнцем: «И небо скрылось, свившись как свиток». (Данилова И. От средних веков к Возрождению. Сложение художественной системы картины кватроченто. М., Искусство, 1975. С. 66.) Д.С. Лихачев разбирает другой «зримый образ» в композиции Страшного суда - изображение исполинской кисти руки на фреске Успенского собора XII века во Владимире - руки, сжимающей младенцев (материализация библейского выражения «души праведных в руце божией»). - См.: Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л., Наука, 1967. С. 165. Но в немой сцене «Ревизора» нет символических (точнее, аллегорических) знаков - они противоречат гоголевской манере; катастрофичность передана всем контекстом, всем исполнением «сцены».

С другой стороны, мы можем рассматривать немую сцену и как завершающий, скульптурный образ амбивалентности, в её гоголевском, усложнённом варианте (см. об этом в I главе): в немой сцене многообразие, тонкость оттенков, линий совпадает с перерывом движения, остановкой; это динамика, перешедшая в статику.