25–26 мая 2016 года в Москве прошел первый съезд Общества русской словесности, возглавляемого Патриархом Московским и всея Руси Кириллом. Общество призвано объединить профессионалов и экспертов, учителей и родителей в деле сохранения лучших традиций русского языка и литературы.

1 /

9 марта 2016 года было создано Общество русской словесности, председателем которого стал Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. 25–26 мая в Москве прошел первый съезд этой организации, которая призвана объединить профессионалов и экспертов, учителей и родителей, деятелей культуры.

Президент поставил задачи

Выступая на пленарном заседании съезда, которое состоялось в Колонном зале Дома Союзов, президент РФ Владимир Путин подчеркнул, что «сбережение русского языка, литературы и нашей культуры – это вопросы национальной безопасности, сохранения своей идентичности в глобальном мире».

По мнению главы государства, Общество русской словесности должно «стать площадкой для выработки консолидированных подходов по вопросам продвижения русского языка, популяризации отечественной литературы, помощи молодым и талантливым писателям и, конечно, решения проблем филологического образования».

Как пояснил Владимир Путин, речь идет «не только об обеспечении общественной и экспертной оценки учебных и учебно-методических материалов, но и об участии в доработке федеральных государственных образовательных стандартов в части русского языка и литературы, в подготовке профильных программ обучения и списка литературных произведений, которые обязательно должны знать подрастающие поколения».

«Мы должны сделать всё, чтобы знание классической и современной литературы, грамотная речь стали неотъемлемой частью жизни страны, по сути, правилом хорошего тона, чтобы это стало модным, чтобы об их сохранении и развитии заботилось всё наше общество», – подчеркнул президент.

Реально ли решить эти задачи? Патриарх Кирилл смотрит в будущее с оптимизмом. По его словам, мнение о том, что «молодежь мало читает – факт весьма спорный». Во-первых, глава РПЦ констатировал, что не все молодые люди читают мало, во-вторых, неразрешимой эта проблема не является, если рядом находится умный наставник, педагог, способный привить вкус к чтению и стремление извлекать важные для жизни уроки.

Поэтому, по убеждению Патриарха, «педвузы должны стать интеллектуальными и культурными центрами», нельзя принимать туда абитуриентов по остаточному принципу, а престиж педагогов должен быть сравним с престижем ученых и спортсменов.

Затронул Его Святейшество и такие насущные проблемы, как вариативность школьных и вузовских программ. По его мнению, вариативности не надо бояться – следует говорить об интеллектуальном и духовном наполнении программ школьного обучения, о разумном балансе обязательного и вариативного компонентов. То же самое касается и списка литературы, предназначенной для чтения учащимися: должен быть некий «золотой канон», который включает проверенные временем произведения русской классики, из которых учитель-словесник мог бы выбрать лучшие, на его взгляд, книги.

Не обошел вниманием Патриарх Кирилл и вечно актуальную тему ЕГЭ, подвергнув критике тестовую часть с выбором ответов. Правда, президент РАО Людмила Вербицкая поправила его, что теперь уже такие задания исключены из ЕГЭ по русскому языку и литературе и даже поделилась любопытной новостью: в 2017 году планируется ввести устную часть в контрольно-измерительные материалы по этим предметам.

Выступление министра образования и науки Дмитрия Ливанова впечатления на участников съезда не произвело. Причина в том, что он говорил о достижениях и успехах (об увеличении часов на изучение русского языка и литературы; о росте числа детей, принимающих участие в конкурсах сочинений; о предстоящем обновлении фондов школьных библиотек), в то время как люди собрались для анализа накопившихся проблем, требующих неотложного решения.

Учителя приняли решение

Об этом свидетельствовали дискуссии, развернувшиеся на заседаниях рабочих секций, состоявшихся накануне пленарного заседания.

Самые бурные обсуждения прошли на секции, посвященной преподаванию русского языка и литературы в школе.

Модератор секции, абсолютный победитель конкурса «Учитель года» (2012), директор «Гимназии №1520 им. Капцовых» г. МосквыВита Кириченко с самого начала задала тон обсуждению, поставив вопрос «ребром»: как относиться к недавно разработанным документам – Концепции преподавания русского языка и литературы и Примерной основной образовательной программе для старшей школы по этим дисциплинам?

На выбор ведущая секции предложила три варианта: 1. Эти документы – данность, которую надо принять. 2. Расценивать эти документы как временные, в которые педагоги вправе вносить изменения по своему усмотрению. 3. Эти документы не окажут существенного влияния на жизнь школы, их можно игнорировать в своей повседневной деятельности.

Собравшиеся приняли за основу второй вариант. Как выяснилось, многих не устраивает концепция преподавания русского языка и литературы: причина в том, что, несмотря на длительное профессиональное и общественное обсуждение, в окончательной версии были учтены не все мнения учителей. Но поскольку документ рамочный, в него еще можно вносить коррективы, и на данном этапе важно включиться в обсуждение плана мероприятий по реализации концепции.

Что же касается Примерной основной образовательной программы для старшей школы, то участники секции приняли решение отложить ее одобрение ввиду необходимости доработки.

Кроме того, специалисты намерены провести экспертизу всех учебников по русскому языку и литературе, входящих в Федеральный перечень.

Наконец, всеобщую поддержку получила идея организовать съезд учителей-словесников в 2017 году.

Родители захотели вернуться в прошлое

Не менее бурное обсуждение состоялось на заседании секции «Роль родителей, родительских сообществ и общественных организаций в сохранении русского языка», на которой собрались представители Национальной родительской ассоциации из 48 регионов. В ходе дискуссии можно было услышать самые разные предложения. Например, о необходимости возвращения в современную школу единых учебников и программ; о введении курса русской словесности вместо двух отдельных предметов – русского языка и литературы. Кто-то из родителей предложил учить детей в начальной школе писать перьевыми ручками с чернилами – дескать, только так можно выработать каллиграфический почерк...

Подводя итоги работы секции, председатель координационного совета общероссийской общественной организации «Национальная родительская ассоциация социальной поддержки семьи и защиты семейных традиций» Алексей Гусев отметил: опрос более 1000 родителей показал, что подавляющее большинство недовольно качеством преподавания и учебников. Выход многие видят в возвращении модели советской школы, традиционных принципов обучения.

Как с сожалением констатировал Алексей Гусев, родители не имеют достаточной компетентности для мотивации детей к изучению русского языка и литературы, для экспертизы учебников, поэтому просвещение родителей – одна из приоритетных задач Общества русской словесности на ближайшее время.

Предварительные итоги

Кстати, учителя в кулуарах съезда жаловались на то, что родители в последнее время воспринимают образование как сферу услуг, оказывают давление на педагогов, требуя высоких результатов в плане текущей успеваемости и итоговой аттестации.

Как рассказала нам учитель русского языка и литературы московской школы №825 Юлия Уварова, ЕГЭ из инструмента, проверяющего уровень знаний, превратился в самоцель обучения. При нехватке часов на полноценное изучение русского языка и литературы колоссальное количество времени тратится не на развитие и воспитание детей, а на всевозможные диагностики и мониторинги, измерение метапредметных результатов, пробные экзамены, составление отчетов.

Бюрократический вал пожирает школу: неслучайно участники секции «Русский язык и литература в школе» обратились к Министерству образования и науки с требованием взять под свой контроль целесообразность сбора данных от учителей различными организациями.

Кроме того, по мнению педагогов, неоправданная погоня за высокими баллами, на основе которых составляются рейтинги школ, приводит к еще большему расслоению и неравенству в системе образования, увеличивая разрыв между массовыми и элитными школами.

Наконец, как считают педагоги, при подготовке таких мероприятий, как съезд Общества русской словесности, следует оставлять больше времени для живых дискуссий – как в реальном, так и виртуальном пространстве. У многих в ходе напряженных заседаний не было возможности высказать свое мнение, а организация форума в Сети могла бы значительно расширить круг участников.

По мнению директора филологического центра объединённой издательской группы «ДРОФА» – «ВЕНТАНА-ГРАФ» и кандидата филологических наук Ларисы Савчук, на съезде были заявлены очень важные и актуальные проблемы – такие, например, как падение речевой культуры в обществе или создание специальных программ и учебников для обучения русскому языку мигрантов; повышение роли русского языка в межнациональном общении; поддержка русистов и русскоязычных граждан ближайшего зарубежья, но при этом остается открытым вопрос, каким образом все это будет реализовано на практике, какие полномочия и финансовые ресурсы получит на эти цели Общество русской словесности.

Что касается решений, принятых участниками съезда, то не все они могут быть оценены однозначно, полагает Лариса Савчук. Например, намерение специалистов отложить одобрение Примерной основной образовательной программы для старшей школы может обернуться большой проблемой как для авторов учебников, так и для издательств, которые уже к сентябрю этого года должны подготовить учебники для нового Федерального перечня.

Если же говорить о Концепции преподавания русского языка и литературы, то, по мнению Л. Савчук, критика не совсем правомерна: по её словам, это довольно взвешенный документ, в котором представлено разумное сочетание обязательной и вариативной частей, соблюден баланс научного и практического компонентов.

Как она пояснила, оппонентов не устраивает то, что разработчики сделали акцент на коммуникативном аспекте изучения русского языка, на формировании практических навыков (умении говорить, писать тексты в разных жанрах и стилях), якобы приуменьшив значимость принципов научности и системности. Но следует учесть, что хороший уровень коммуникативной компетенции на сегодня является требованием времени и одним из главных запросов общества, нашедших отражение в школьных стандартах. При этом от квалификации авторов учебников и учителей зависит соблюдение баланса между знанием теории языка и развитием умения его использовать в своей речевой практике.

«Учебники по русскому пишут известные ученые-лингвисты и филологи, в этой сфере отмечается преемственность и сохранение лучших традиций, – констатирует Лариса Савчук. – Единственное, о чем действительно стоит сожалеть, это утрата такой важной процедуры, как апробация новых учебников. Но в нашем издательстве мы постоянно поддерживаем обратную связь с учительским сообществом и оперативно реагируем на их замечания и рекомендации в процессе переиздания учебников».

Обновление мира начинается в школе

В целом первый съезд Общества русской словесности прошел успешно. Он продемонстрировал гражданскую активность профессионального сообщества, его заинтересованность в решении насущных проблем изучения русского языка и литературы. Это вселяет надежду на то, что Общество русской словесности станет такой же авторитетной организацией, как уже действующие Российское историческое и Русское географическое общества, как Королевское литературное общество Великобритании, немецкий Институт Гёте и китайский Институт Конфуция. Все они играют существенную роль в популяризации науки и обновлении образования.

И как тут не вспомнить слова выдающегося ученого Дмитрия Менделеева о том, что «обновление мира начинается в школе» ...

Ольга Дашковская

Фото: информационный портал фонда «Русский мир»

Общество русской словесности возглавили не писатели и филологи, а священнослужители одной из религиозных организаций России. Фото с сайта www.patriarchia.ru

В нашей стране создано Общество русской словесности. Об этом объявил патриарх Московский и всея Руси Кирилл 9 марта с.г., открывая заседание Патриаршей комиссии по культуре на территории исторического парка на ВДНХ. Фасад павильона, где размещается исторический парк «Россия. Моя история», украшают портрет Александра III и знаменитые слова императора о том, что у России есть только два союзника - армия и флот. Современная Россия добавила к числу союзников русскую словесность. Видимо, меткое русское слово, по мысли Кремля (патриарх сообщил, что идея создания общества исходит от Путина), поможет сплочению страны.

Глава РПЦ напомнил, что в XIX и XX веках уже действовало Общество любителей российской словесности при Московском государственном университете. Однако дореволюционное общество возглавляли литераторы и академики, а не иерархи, несмотря на то что Церковь тогда была государственным институтом. «Я принял это предложение именно потому, что речь идет о гуманитарном измерении нашей жизни, личности, общества, государства, а гуманитарное измерение есть часть духовной ответственности Церкви» – так патриарх объяснил предложение президента возглавить новое общество именно ему, лидеру религиозной организации. К слову сказать, Общество любителей российской словесности существовало и после революции, до 1930-х годов, в демократической России было воссоздано и существует до сих пор. Патриарх Кирилл в своем докладе на заседании 9 марта упомянул о параллельной структуре, однако считает, что ее деятельность «практически прекращена» в 2010 году.

Учредительное заседание Общества русской словесности приняло резолюцию, в которой обозначены цели: «консолидация усилий ученых, педагогов, деятелей культуры, широкой общественности для сохранения ведущей роли литературы и русского языка в воспитании подрастающего поколения, укрепления единого культурно-образовательного пространства, развития лучших традиций отечественного гуманитарного образования, культурно-просветительской деятельности». Основным направлением деятельности общества будет работа, связанная с рекомендациями по преподаванию литературы в средней школе. Одной из таких рекомендаций, по сообщениям СМИ о прениях, развернувшихся после объявления патриарха о создании общества, станет формирование списка литературы для чтения школьниками. Проблема общего списка давно занимает умы чиновников, и ее обсуждение поднималось даже на президентский уровень.

«История со списком произведений длится не первый год: началась она еще в конце 90-х годов, когда во имя ЕГЭ – для удобства проверки – широкий рекомендательный список произведений для школьного изучения был сужен и стал «Обязательным минимумом», – напоминает доцент Школы филологии НИУ ВШЭ Михаил Павловец, участвующий в группе по разработке «Примерных основных образовательных программ», которую курирует Минобрнауки России. – Затем появились так называемый «путинский список 100 книг», которые должен прочитать каждый выпускник российской школы, несколько альтернативных списков от разных организаций и персон, наконец список в «Концепции школьного филологического образования», которая разрабатывалась Ассоциацией учителей русского языка и литературы (АССУЛ), собравшей под свое крыло в основном консервативную часть отечественных словесников. Та «Концепция» вопреки желанию ее создателей так и не получила официального, нормативного статуса, но если внимательно почитать списочный состав создаваемого Общества русской словесности, то в нем мы обнаружим большинство имен, связанных и с АССУЛ, и с «Концепцией», и с тем самым списком».

По мнению Павловца, РПЦ сама не будет составлять никаких списков, но она выступает в качестве покровителя группы экспертов, придав определенный административный вес их наработкам. «Хотя определенные пожелания скорее всего будут высказаны, – добавляет эксперт, – прежде должны быть усилены позиции писателей, которые еще в позднесоветское время усилиями деятелей так называемой русской партии в советской культуре и образовании были записаны в «охранители» и «консерваторы»: в этом смысле Достоевский имеет преимущество перед Толстым, Шмелев перед Булгаковым (к «Мастеру и Маргарите» которого много вопросов у части верующих – но не к его «Белой гвардии»), Есенин перед Маяковским и т.д. При этом вряд ли какие-то значимые имена из списка выпадут: создатели такого рода списков знают, что из любого автора можно сделать сторонника любой идеологии, в том числе и православно-охранительной: не случайно в контексте списка вспоминается опыт советской школы, в которой поэма Блока «Двенадцать» преподавалась как апология революции, а «Мертвые души» Гоголя – как обличение крепостничества».

Действительно, на учредительном собрании патриарх Кирилл не раз вспоминал добрым словом советскую школу и даже признался, что во время недавнего посещения Антарктиды чуть ли не вслух декламировал «Буревестника» Горького.

Ранее христианские Церкви составляли списки запрещенных книг. Известен католический Index librorum prohibitorum. Однако и Российская православная церковь имперских времен способствовала запрещению «душевредных» сочинений, как то: «О причинах и характере унии в западной России» Костомарова, «Народные русские легенды» Афанасьева, 6-й том собрания сочинений от 1889 года Лескова (о жизни духовенства), «Воскресение» Толстого и т.д. Уже в наши дни ведется борьба то с Набоковым, то со «Сказкой о попе и работнике его Балде» Пушкина.

Сразу после объявления о создании Общества русской словесности в церковной Комисии по делам семьи прозвучало предложение убрать из школьной программы некоторые рассказы Чехова, Бунина и Куприна. Это высказывание появилось так некстати, что председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда поспешил представить его как сугубо частное мнение.

С созданием Общества русской словесности РПЦ обращается к формированию своего «позитива» русской и советской классики. Павловец говорит: «Смыслов у обязательного списка несколько: во-первых, ему придается государственный смысл «духовной скрепы» «единого образовательного пространства России» – чтобы, условно говоря, в удмуртской школе Татарстана на уроках литературы читали ту же «Войну и мир», что и в русской школе Калининграда или Сахалина. Это подчеркнет государствообразующую роль РПЦ, поддерживающей единый список».

Несложно предположить, по какому принципу Церковь станет формировать свои рекомендации. «Наша цивилизация во многом выросла из христианского понимания сущности бытия, из православной веры, воспитывающей ту красоту народной души, которая запечатлена в русской литературе и искусстве», – сформулировал эту позицию патриарх Кирилл.

«Словесность представляет в глазах Церкви ценность только в том случае, если она отвечает целям христианской проповеди, – считает культуролог Роман Багдасаров. – Попробуем представить себе, что сегодня «Толковый словарь живого великорусского языка» (который некогда опубликовало Общество любителей российской словесности) выходил бы под редакцией патриарха Кирилла. Ему пришлось бы включать туда такие слова, как «мазафака», «хавчик», «шмаль», а также бессмертное выражение «замочить в сортире». Готов ли он к такому повороту? Вряд ли. Между тем словарь Даля стилистически подобные слова и выражения содержал с избытком, потому что ставил задачу показать актуальный на тот момент лексический состав в целом. Так было задумано Владимиром Далем. Только так возможно всерьез судить о тенденциях развития языка, тем более пытаться как-то влиять на них».

«Вероятно, поэтому патриарх Кирилл и его соратники решили основать другое общество, а не воссоздать прежнее, – продолжает Багдасаров. – До заявления Кирилла в состав патриаршего совета по культуре не входил ни один ученый-филолог, даже на уровне почетных членов». Эксперт напомнил, что предисловие к словарю Даля писал в свое время не рядовой специалист по филологии, а лингвист с мировым именем – Иван Бодуэн де Куртенэ.

Подобные опасения в тенденциозном подходе, но уже к литературному наследию и актуальному литпроцессу высказывает Михаил Павловец: «Русская культура (и литература в частности) чересчур богата – и продолжает активно пополняться в последние десятилетия (в том числе и за счет прежде запрещенных или забытых произведений): никакой обязательный список не сможет дать представления о всем многообразии – художественном, этнокультурном, идейно-философском – нашей словесности, но зато он может часть этого многообразия оставить за бортом, а другую, куда более меньшую часть – через образовательные институты выдать за главную, вершинную». Эксперт напоминает, что в соответствии со сложившейся в советское время традицией это прежде всего литература реализма. Участие в обсуждении РПЦ, по его мнению, дополнительно выделит произведения, в которых значимы христианские мотивы.

«Единый список облегчит участь тем учителям, у кого просто нет ресурса или желания расширять свой профессиональный кругозор: раз и навсегда освоив некий обязательный список, можно из года в год работать по нему, опираясь на наработки прежних лет: отсюда участие в проекте членов учительской ассоциации. Ну и наконец, современное образование становится все более вариативным, его содержание обновляется вслед за успехами современной науки и культуры, из-за чего страдают учебные издательства: учебники перестают быть основным источником информации, в частности – в литературе многообразие изучаемых книг в разных классах и школах убивает саму идею учебника, и тут единый список станет большой подмогой (поэтому в истории со списком активны представители некоторых издательств). Главная проблема, которую не решит, а, напротив, усугубит такой список, – это проблема «алексии», нечтения современных детей и молодежи. Но сторонники списка в этом большой проблемы не видят: они борются с «гедонистическим» подходом к чтению (путая эстетическое наслаждение с физиологическим), говорят о чтении «классики» прежде всего как о тяжелом духовном труде, к которому следует принуждать: религиозная мысль о спасительности страдания также входит в идейный арсенал адептов списка. Таким образом, классика воспринимается как нечто вроде древних языков, которые прежде изучали в гимназиях: у этих языков мертвый ствол – но живые корни, они никак не востребованы современностью – но причащают человека к вечности и к традиции. Данный подход не очень востребован современной системой образования, нацеленной на то, чтобы адаптировать человека к текучей современности и подготовить его к неопределенному будущему: налицо системный подход, конфликт двух культурных моделей, двух систем ценностей, двух пониманий назначения образования. И у одной из них при активной поддержке государства есть шанс на некоторое время утвердиться в нашей стране, притом что в исторической перспективе она скорее всего обречена», – подводит итог Павловец.

Создание Общества русской словесности позволит РПЦ расширить свое присутствие в системе образования. Московский патриархат давно и регулярно напоминает, что существующий формат «духовно-нравственного воспитания» в школах, а именно плюралистический курс «Основ религиозных культур и светской этики», его совершенно не удовлетворяет. Кроме предложений расширить ОРКСЭ на все годы обучения, от которых Минобрнауки пока успешно отбивается, Церковь пытается вторгнуться и в другие области знания. Недавно добилась признания теологии в качестве научной дисциплины.

Обоснование подобной стратегии можно услышать из уст патриарха Кирилла. «Отечественное образование предполагало развитие, как говорили в старину, «разума и способностей души» при помощи, с одной стороны, точных наук, особо выделяя математику, а с другой – русского языка, классической литературы, истории, древних и новых языков, Закона Божьего», – заявил глава РПЦ. Московский патриархат как раз в эти дни обсуждает проект «Образовательной концепции РПЦ», в которой сказано, что «Церковь на протяжении всей своей истории стремилась к воцерковлению культуры, включающей различные аспекты духовного и социального бытия человека, преображая ее и наполняя христианским содержанием».

РПЦ ищет все новые способы «воцерковления» образования и культуры – и находит их. Государство, кажется, готово отдать на «окормление» клерикалам всю гуманитарную сферу. Польза для Церкви от этого в комментариях не нуждается, но польза для общества остается темой дискуссионной.

Посвященное созданию Общества русской словесности. С докладом выступил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

Общество русской словесности

О существующих начинаниях

Несмотря на трудности, которые испытывает сегодня наша страна, многое делается для того, чтобы обратить внимание на культурную жизнь нашего народа. Появляются весьма созидательные, на мой взгляд, начинания и проекты, причем многие из них опираются на опыт предшественников, которые совместными усилиями достигали важных результатов в значимых для общества сферах. Так, в 2012 году усилиями государства, ученых и общественных деятелей было возрождено Российское историческое общество, бывшее до революции локомотивом изучения и популяризации отечественной истории. Четыре года назад было создано Российское военно-историческое общество, воспитывающее юное поколение на примерах воинской доблести наших предков. Активно развивается деятельность Русского географического и многих других научных обществ.

В 1992 году по инициативе академика Д.С. Лихачева было возрождено Общество любителей российской словесности, заседания которого стали проводиться в Доме-музее Марины Цветаевой. Общество вело активную деятельность во многом благодаря необыкновенной энергии и энтузиазму его секретаря Раисы Николаевны Клейменовой. Но, к сожалению, после ее кончины в 2010 году организация практически прекратила свою деятельность, по крайней мере, видимую в масштабах страны.

Объединить усилия

Учитывая масштаб изменений, произошедших за эти шесть лет в нашем обществе и образовании, считаю целесообразным и своевременным придать Обществу любителей словесности новую жизнь, наполнив его повестку дня рассмотрением неотложных задач. И мы собрались сегодня, чтобы объединить наши усилия в сохранении едва ли не самых важных сегментов национального достояния - литературы и русского языка, которые являются надежным фундаментом для успешного развития России не только в XXI веке, но, если Бог благословит человеческую историю, на многие века вперед. Конечно, и русский язык, и литературу следует воспринимать как важнейшие элементы системы отечественного образования.

Традиционная школа

Традиционная русская школа - неотъемлемая часть российской цивилизации, основным формирующим началом которой исторически является духовно-нравственный критерий, духовно-нравственный базис. Как Предстоятель Церкви не могу не отметить, что наша цивилизация во многом выросла из христианского понимания сущности бытия, из православной веры, воспитывающей ту красоту народной души, которая запечатлена в русской литературе и искусстве. Воспитание любви к добродетельной жизни с самого раннего детства полагалось в основу педагогики. Удивительно - добродетельная жизнь как непременное условие формирования личности! Согласие духовных принципов воспитания в семье и школе являлось залогом успешного нравственного воспитания подрастающего поколения, и не было никакого противопоставления - чему учили в школе, тому учили и дома.

Отечественное образование предполагало развитие, как говорили в старину, «разума и способностей души» при помощи, с одной стороны, точных наук, особе выделяя математику, а с другой - русского языка, классической литературы, истории, древних и новых языков, Закона Божиего. Все это формировало здоровое национальное самосознание, высокий уровень нравственности и, как результат, верность своей Родине.

Подобные объединения существовали в России и раньше. Как я уже сегодня говорил, в 1811 году в России было образовано Общество любителей российской словесности, поставившее целью «способствовать успехам отечественной словесности как главному средству к распространению просвещения». На заседаниях Общества представляли свои первые опыты Ф.И. Тютчев и А.И. Полежаев. Один из учредителей Общества Василий Львович Пушкин читал на заседаниях стихи своего племянника Александра. Усилиями Общества, объединившего ученых и литераторов, государственных и общественных деятелей, за 119 лет его существования были опубликованы тысячи выдающихся произведений русских литературных критиков и языковедов, отечественное филологическое образование стало одним из самых успешных в мире, а глубокое изучение лучших произведений русской литературы прочно вошло в школьное образование. Вот замечательный пример общественной инициативы и развития школы как государственной институции. Именно благодаря этому, несмотря на все испытания и перемены, постигшие российское общество в советский период, удалось сохранить и развить высочайшую культуру и не утратить преемство с тысячелетней национальной традицией.

Школа, пережившая “лабораторные методы”

Отечественная школа советского периода, испытав отделение от Церкви, пережила внедрение «классового подхода» к образованию, разного рода «лабораторных методов» обучения, о которых мне с ужасом рассказывала мама. Насколько я помню, речь шла о том, что к урокам готовится не каждый в отдельности, а «лабораторно», то есть все вместе. Значит, кто-то расставлял запятые, а кто-то в это время голубей гонял или занимался другими важными делами. В результате кто-то что-то знал, а, в общем, поколение, которое училось в школах в 20-х - начале 30-х годов, было безграмотным, в том числе литературно безграмотным. Однако в предвоенные годы вернулись к дореволюционной традиции обучения, по крайней мере, сделали решительные шаги. Вновь стали утверждаться принципы научности и системности в образовании, ориентация на гармонически развитую личность. Советская средняя школа стала структурно соответствовать императорской гимназии, заимствовав от нее многое, в том числе полноту преподавания общеобразовательных дисциплин.

Любой советский школьник мог легко прочитать наизусть письмо Татьяны, отрывок из «Бородино», процитировать Грибоедова, Достоевского, Некрасова, Толстого, Горького, в чем я недавно убедился, прогуливаясь по набережной Магелланова пролива перед поездкой в Антарктиду и общаясь с членами делегации. Мы наперебой цитировали «Песню о буревестнике» - все-таки что-то оставалось даже у пожилых людей с тех самых лет школьного обучения. Читая эти произведения, осмысливая их, дети познавали мир, у них формировались представления о добре и зле, о правде и лжи, о порядочности и преступности, усваивался опыт предыдущих поколений, развивалась культура речи и мышления, обретался художественный вкус; наконец, они приобщались к национальной истории.

Литература и культурная самоидентификация личности

В России на литературу традиционно возлагалась особая высокая миссия в области интеллектуального, эстетического и духовно-нравственного развития личности. Наши предшественники понимали, что родной язык и литература участвуют в формировании культурной самоидентификации личности, обеспечивают связь с историей родного народа, с предыдущими поколениями. Без этой связи разрушается культурная, а значит, ценностная преемственность. Ведь народ - это общность людей, но не только живущих, но и общность поколений настоящих и прошедших. Понятие «народ» объединяет людей как по горизонтали - ныне живущих, так и по исторической вертикали.

Сказанное верно, но не только по отношению к русскому языку и литературе, но и вообще по отношению к школе как понятию и институции.

Не скрою, что меня беспокоит растущее количество обращений самых разных людей - родителей и учителей, деятелей культуры и ученых, которые бьют тревогу в связи с резким падением знаний школьников, особенно в области литературы и русского языка. Стремительно снижается грамотность - чтобы убедиться в этом, достаточно почитать записи в соцсетях. Мы с радостью приветствуем возвращение в школу практики написания сочинений, однако назвать радужным положение в образовании пока не можем. Мы перестали быть, как я уже сказал, одной из самых читающих стран, и балл ЕГЭ по русскому языку снижен.

О чем это свидетельствует и какие последствия это может иметь? Безусловно, школьник, не знающий свой язык и не приобщающийся к национальной культуре и, в первую очередь, к литературе, отрывается от своих корней. Ему сложнее осознавать и тем более чувствовать сопричастность по той самой исторической вертикали со своим народом, с великими событиями прошлого, разделять нравственные, духовные и культурные идеалы с национальными героями и выдающимися личностями.

Современное общество привыкло говорить, что молодое поколение индивидуалистично, прагматично, плохо владеет словом, не любит читать. Мне приходится общаться с молодыми людьми, и я вижу, как разгораются их глаза, когда говоришь о примерах из прошлого, в том числе о литературных примерах, когда они вдруг узнают то, о чем, к сожалению, не узнали в школе. Живой интерес ко всему этому есть, а иначе и быть не может. Мы не должны исключать того, что генетическая наследственность переносит не только физические или умственные потенции, но и склонности и даже идеалы, сформированные предыдущими поколениями. Так что же нужно сделать, чтобы открыть эти потенции? Нужно помочь детям, и, думаю, очень важно, чтобы эта помощь началась со школы, в том числе с выработки серьезного подхода к преподаванию русского языка и литературы.

Полагаю, что создаваемое Общество, состоящее, в том числе, из известных специалистов в области русского языка и литературы, сможет внести свой вклад в решение задач, которые стоят перед школой в области преподавания этих дисциплин. Известно, что сегодня для общественного обсуждения предлагаются некие идеи, которые имеют как своих сторонников, так и противников. Хорошо, что предлагаются разные идеи, но очень важно, чтобы было некое место, достаточно нейтральное и благожелательное, для обеспечения компетентной и уважительной дискуссии, с тем чтобы можно было выйти на решения, которые соответствуют чаяниям многих людей, на решения, которые реально помогут нашей школе преодолеть несомненный кризис и выйти на тот уровень преподавания русского языка и литературы, который будет во многом содействовать не просто возрождению, но и дальнейшему поступательному развитию нашей культуры и что, может быть, самое важное, поступательному нравственному, духовному развитию личности, чтобы будущие поколения россиян были способны отличать добро от зла, правду от кривды, порядочность от преступности, чтобы они были способны построить мирную, справедливую и процветающую страну. И да поможет нам в этом Бог.

Резолюция учредительного собрания Общества русской словесности

1. Проблемы преподавания литературы и русского языка в современной российской школе, поднятые в докладах и дискуссиях на учредительном собрании Общества русской словесности, требуют широкого профессионального и общественного обсуждения.

2. Принято решение о создании Общества русской словесности.

3. Цели и задачи общества:

Консолидация усилий ученых, педагогов, деятелей культуры, широкой общественности для сохранения ведущей роли литературы и русского языка в воспитании подрастающего поколения, укрепления единого культурно-образовательного пространства, развития лучших традиций отечественного гуманитарного образования, культурно-просветительской деятельности.

4. Участники заседания выступают с инициативой проведения съезда учителей литературы и русского языка и форума родительской общественности с целью выработки согласованной позиции по наиболее острым и актуальным проблемам школьного филологического образования.

5. На следующем заседании Общества русской словесности представить результаты профессионального и общественного обсуждения обозначенных проблем, связанных с преподаванием литературы и русского языка в современной российской школе.

Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси

Н.В. Ковтун, доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры мировой литературы и методики ее преподавания

Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева

Статья посвящена анализу создания и развития отечественных общественных организаций, занятых повышением уровня грамотности и литературным просвещением народа. Особое место занимает история недавно созданного Общества русской словесности, которое возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, описаны основные задачи и направления деятельности организации.

В работе показано, как менялись роль художественной литературы, книги в культурном контексте XX– XXI вв., динамика символического и социального статуса ее творцов, функций чтения и сочинения - основополагающих практик, делающих возможным литературное творчество как таковое. Поясняется ряд фундаментальных мифологем, лежащих в основании национальной культуры (литературоцентризм, библиофилический миф), без знания которых невозможно понять специфику сегодняшней ситуации, драматически сказавшейся на статусе филологического образования, гуманитаристики в целом. Подчеркивается, что создание Общества русской словесности - не просто желание усилить культурный престиж страны, напомнить о национальных традициях, о православных основах нашей культуры, но осознание интеллектуалами, духовенством, властью идеи невозможности сохранения державы вне скрепляющих ее целостность языка и литературы.

Девятого марта 2016 г. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл учредил Общество русской словесности (ОРС). Патриарх лично возглавил Общество, в состав которого вошли видные ученые, члены РАН и Российской академии образования, преподаватели ведущих российских вузов, учителя, писатели, издатели, представители государственной власти, духовенства и студенчества. Сам факт рождения новой общественной организации, с одной стороны, свидетельство актуализации интереса к гуманитарному образованию (неслучайно 2015 г. прошел под знаком Литературы), с другой - подтверждение очень непростого положения дел именно в этой области, напрямую связанной с вопросами самоопределения личности, самоосознания нацией своего удела, воспитания чувства гражданства, отношения к своей земле и культуре. За последние годы из самодостаточной, структурообразующей области знания гуманитаристика превратилась в сферу обслуживания, разрушительные последствия этого мы сегодня и наблюдаем.

Идея создания организации, целью которой стало бы повышение уровня грамотности и литературное просвещение народа, возникла, разумеется, не сегодня. В 1811 г. при Московском университете создано Общество любителей Российской словесности (ОЛРС), просуществовавшее вплоть до 1930 г. Миссия Общества сводилась к тому, чтобы способствовать успехам отечественной словесности как главному средству распространения просвещения. Члены организации занимались в том числе издательской деятельностью, среди особенно значимых событий - издание «Толкового словаря живого великорусского языка» В. Даля. В разные периоды пост председателя Общества занимали М.Н. Загоскин, А.С. Хомяков, И.С. Аксаков, акад. Ф.И. Буслаев, акад. Н.С. Тихонравов, И.А. Бунин, П.Н. Сакулин (умер в 1930 г.). Активное участие в его деятельности принимали И.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский, А.К. Толстой и другие выдающиеся русские писатели и поэты. На заседаниях Общества читали свои произведения Ф.И. Тютчев и А.И. Полежаев.

При Обществе создаются специальные комиссии: Пушкинская, историко-литературная и современной литературы; издаются сборники «Тургенев и его время» (1923), «Пушкин» (в 2 т., 1924–1930). Со сменой революционно-романтической, мистико-теургической культурной парадигмы 1920-х годов на монологическую, каноническую Культуру – 2 Организация перестает существовать и возрождается только в период «перестройки» по инициативе академика Д.С. Лихачева (1992), который и становится ее почетным председателем. Под грифом ОЛРС изданы более двадцати книг, в том числе исследования «Общество любителей российской словесности. 1811-1930» (2002); «Пушкин и ОЛРС» (1999); «В.И. Даль и ОЛРС» (2002); «Гоголь и ОЛРС» (2005).

Анализ функций и значения ОРС сегодня логично предварить хотя бы беглым обзором важнейших этапов становления отечественной культуры как литературоцентричной, когда книга, художественный текст приобретают совершенно особый статус. Истоки этой ситуации коренятся в русском средневековье, уже в эпоху Просвещения складывается библиофилический миф, связанный с утверждением определяющего, а порой единственного влияния книги на нравственно-эстетическое самосознание человека и общества в целом . Отстаивается сакральное значение книги, в которой сокрыто Слово Господа: «Слово совмещает в себе и разум, и речь, и одно из наименований Сына Божия, и данный им людям закон», - пишет Ю.М. Лотман . Значимость слова признается имманентной, присущей слову как таковому, «суетное слово противоестественно как осквернение» .

Русь прокладывает себе дорогу к цивилизации, опираясь на книгу, что обеспечивает исключительный авторитет «книжным людям». Если в Европе, свидетельствует В. Кантор, «книга бала дополнением к роскошно развитой художественной, образовательной, социально-бытовой, градостроительной инфраструктуре Античности, пусть и огрубленной варварским нашествием, то на Руси оказалась порой единственным строителем духовной жизни древних русичей» . Приобщение к книжной мудрости часто происходит через звучащее слово Учителя. Немногих грамотных людей, облаченных духовной властью, уважали, боялись, порой ненавидели. Первые русские книжники осознавались проводниками воли Всевышнего, их наставляющего и вдохновляющего. Сакрализация письменного слова, с одной стороны, и труднодоступность уже первых рукописных источников - с другой, превращают книгу в культовый объект. Даже записываемые с XI в. творения церковной словесности воспринимаются главным образом из уст священнослужителей, а не из книг, сама книга награждается почти мистическими, ритуальными характеристиками.

Книга принесла на Русь и знание о мире, через книги открывают Византию, Европу. Когда в Средние века в Европе зарождается университетское образование, на Руси оно отсутствует, что свидетельствует, скорее, не об отсталости, но о своеобразии культурного типа. Благодаря университетам чужую культуру можно было осваивать как свою, изучать ее, осмысливать, в России эту роль берет на себя Академия Наук. М. Мамардашвили считает и всю русскую классическую литературу словесным мифом, единой «социально-нравственной утопией», «попыткой родить целую страну - из слова, из смыслов, правды» . Общая для эпохи классицизма «учительская» функция слова на русской почве приобретает невиданную актуальность, предполагается, что «общество еще не создано, что его еще предстоит создать. В этом созидании писателю отводится главная роль. Причем ориентируется автор на будущего, а не на настоящего, на идеального, а не на реального читателя, на читателя, которого он сам же призван создавать» . Русский человек научается жить «внутри» текста, среди литературных персонажей.

Эпохе Просвещения мы обязаны и еще одной базовой мифологемой, когда книга трактуется как идеологическое оружие в борьбе различных субкультур. Природа этого положения двойственна: растворение художественного начала во внехудожественных словесных контекстах долго препятствует обособлению словесности как самостоятельного вида эстетической деятельности, однако одновременно это же создает эффект «всеприсутствия» литературы, ориентировавшей многие социальные практики на книжно-литературные образцы.

Начиная с Просвещения полем идеологической борьбы становится сама издательская деятельность, здесь же стоит упомянуть акции запрещения «вредных книг», жесткость цензуры на печатную продукцию, которой отмечены властные структуры со времен Екатерины вплоть до Сталина и Брежнева. И напротив, огромными тиражами выходят издания, зачисленные в идеологически утвержденные программы чтения. Книге на Руси приписывают мифологическую роль мгновенного катализатора общественного мнения, русский писатель не мыслит себя без власти, без права на социальное пророчество . Литература в этом контексте - вид проповеди, способ воздействия на зло, существующее в реальном мире: «Писатель не может отказаться от своих нравственных убеждений и не должен терять веру в силу своего слова, что его слово может убедить кого-то», - считает А.И. Солженицын .

Мистическим отношением к книге отмечена и русская культура начала ХХ века. В модернизме книга, художник - посредник между профанным, филистерским настоящим и трансцендентальным идеалом, слово - буквально проводник высших идей. Если модернизм исповедует доктрину спасения искусством, то авангард, а вслед ему и официальная советская словесность, рассматривают слово как инструмент жизнетворчества. Русская литература советского периода «представляет собой один из наиболее радикальных и последовательных экспериментов антропологического изменения посредством масштабного письменного проекта, проведенного в наиболее благоприятных для этой программы тоталитарных условиях», - пишет М. Берг . Советские художники наследуют роли интерпретаторов высшей истины, «толмачей», грань между мечтой и действительностью, текстом и «внетекстовой реальностью» признается условной, «новый мир» оформляется по принципу «потемкинских деревень» - лозунги, призывы умело драпируют прорехи на тоге совершенного государства. Именно искусство, прежде всего ортодоксальная советская литература, обеспечивает веру в неукоснительность «светлого будущего». Фильмы, книги, плакаты - средство утверждения новой власти, им отказано в самостоятельном эстетическом значении. Такой масштабной, тотальной власти письменного слова, картинки над реальностью не знала ни одна историческая эпоха. Постепенная демифологизация идеи «светлого будущего», самого политического строя приводит к тому, что официальное искусство невольно вступает в фазу повторения, самопародии.

Эпоха постмодернизма одной из главных своих задач называет борьбу с властью слова, литературы, деконструкцию великих мифов и утопий минувшего. Культовые авторы этого времени переносят на отечественную почву стилистику, язык европейского постмодернизма, но для этого потребовалось предельно унизить, вывернуть гуманистические ценности и принципы реалистического письма, ввести табуированную лексику, обыграть символику инфернального, лишить литературу «литературности». Творчество как игра освобождает от власти прежних идей, которые подлежат деконструкции, наградой становится свобода, интеллектуальная прежде всего. Носителям высоких идеалов отведена роль духовных «монстров», происходит постмодернистская подмена лирического субъекта калейдоскопом масок. Автор из пророка, учителя превращается в ремесленника, даже шута, чья задача - развлекать публику.

К концу 1990-х годов усиливается роль «популярного писателя», писателя-бренда, чьи гонорары существенно выше заработков традиционалистов, для которых литература была служением, миссией. Спрос на массовую литературу, писателя-зеваку, наблюдателя, отстраняющегося от собственного текста (а потом и остраняющего его), становится индикатором кризиса литературоцентризма, утверждением власти рынка, его права определять статус того или иного товара, жеста, события . В условиях деканонизации образа книги слово писателя десакрализуется, становится «словом человеческим», нуждающимся в обсуждении и проверке. Художник обретает действительную свободу и рискует только коммерческим неуспехом собственных книг, но одновременно общественная ценность его произведений понижается. Сегодняшняя литература утрачивает «и статус зеркала законов жизни, и статус зоны игровой свободы, и статус оазиса духовности» . Высокая словесность становится уделом немногих, приобретает качество музейности.

Параллельно с этими процессами, однако, все отчетливее проступает зависимость постмодернистских практик от предмета деконструкции, единственным критерием оценки творчества остается последовательность отрицания, изощренность авторской игры, что спрямляет горизонт ожиданий. Искусство дегуманизируется, становится самозамкнутым, энтропийным, демонстрирующим исключительно технику приема. В этой словесности разочаровываются критика и читатель, никакие провокации, обыгрывание стратегий классики или советской мифологии не меняют ситуации. Намечается массовый исход из пределов культуры под знаком «пост-». Завершение проекта постмодерности, разочарование в ценностях глобализации, пришедшиеся на рубеж 1990–2000-х,актуализируют интерес к своему, национальному, к реалистическим принципам поэтики. Вопросы сохранения чистоты родного языка, статуса словесности вновь зазвучали как насущные, определяющие, в конечном итоге, единство, безопасность страны, ее ближайшее будущее.

Итак, сравнивая систему социальных функций отечественной словесности XVIII, ХIХ веков с современностью нельзя не отметить принципиальную трансформацию, которую претерпела литература за минувшие десятилетия: видоизменению подверглось прежде всего такое свойство отечественной словесности, как ее повсеместное в ранние эпохи присутствие в религиозном, политическом, социальном, философском, естественнонаучном дискурсах, а также, закономерно, в дисциплинарных рамках указанных духовных и интеллектуальных традиций. Переход от просвещенческой веры в могущество Слова к подрыву статуса Автора, релятивизации литературного письма, знаковым нарушениям художественных конвенций и границ художественности в целом - в диапазоне от предельной их социализации в рамках советского проекта до десоциализации и тотальной ревизии в постмодернистской эстетике, где иерархическая вертикаль заменяется плюралистической горизонталью, взрывным, по Ю.М. Лотману, образом осуществился в середине - конце XX столетия. Наряду с обретением автономного статуса, литература столкнулась с коммерциализированными прежде нее самой визуальными искусствами, чья символическая ценность определяется популярностью у масс.

В период культурной «либерализации» 1990-х литература лишилась поддержки властных инстанций, оказалась не в состоянии конкурировать на равных из-за малой востребованности, развенчания статуса интеллигенции, утратившей свою прежнюю социальную харизму, а также по причине истончения слоя «серьезных» читателей, нацелившихся в определенный момент на развлечение, предоставляемое визуальными видами искусства. Свою роль сыграли и экономические причины: книга - дорогой товар, домашние библиотеки осознаются как неоправданная роскошь, как излишество или старомодное чудачество. Традиция работы со сложными текстами (интерпретация которых требует аналитических усилий, времени, внутренней подготовки), составляющая одну из важнейших особенностей отечественной культуры, девальвирует, однако с «поминками» по литературе, очевидно, поспешили.

Ценность словесности рубежа ХХ–ХХI вв. открывается в ином, чем прежде, направлении, связывается не с переустройством мироздания , но с интерпретацией хаотичной действительности, поиском адекватного языка ее постижения: «мы живем только посредством истолкования, привнесения смысла в действительность» . Именно литература дает инструментарий объяснения противоречивых, тайных моментов человеческого бытия, и в этой функции ее значение неуничтожимо. Словесность оказывается мощным средством устроения, структурирования культурного поля, примирения «я» и современной, отчужденной действительности, самоидентификации личности. Анализ художественных текстов, ставших символами определенного времени, открывает содержание целых эпох с позиций, закрытых для точных наук, сокровенных, дающих представление о духе, звуках, запахах, настроениях людей, их тайных помыслах и высоких устремлениях. Литература создает свою, гораздо более тонкую, уникальную, чем политическая, карту мироздания, без знания которой вряд ли возможны постижение настоящего, ответ на вызовы современной цивилизации. Неслучайно сегодня, параллельно с процессами демистификации отечественной словесности, разрушения литературоцентризма, начинается процесс спасения «литературной идеологии» «сверху», свидетельством чего становится критическое отношение к массовой литературе, функционирование поля культурного истеблишмента, подобного властному, создание ряда специальных общественных организаций.

На этом фоне создание Общества русской словесности - уже не просто желание усилить культурный престиж страны, напомнить о национальных традициях, о православных основах нашей культуры, но осознание интеллектуалами, духовенством, властью идеи невозможности сохранения державы вне скрепляющих ее целостность языка и литературы.

В современной России вопрос литературной грамотности - один из самых эмоционально обсуждаемых, «проклятых». До сих пор не остыли страсти вокруг ЕГЭ именно по литературе, негосударственная организация Родительский комитет резко высказывается (вплоть до запретов) в адрес продажи отдельных текстов, включенных в программу дополнительного чтения, и массовой литературы в целом . Список книг для обязательного чтения или так называемая «Золотая сотня» обсуждаются с таким эмоциональным накалом, который трудно объяснить исходя из образовательной прагматики, скорее, это следствие страха утратить литературоцентризм.

Приоритетность литературного текста как инструмента воспитания перед иными (живописным, театральным) заключается в том числе в его тиражируемости и подконтрольности (цензура). Традиционные школьные программы по литературе, построенные на чтении и толковании канонических произведений, поддерживали веру в определенные духовные, нравственные ценности, идеологически выверенные. Слово учителя, работа над сочинением были направлены на утверждение в ученике нужных навыков расшифровки текстов. Этот начетнический подход, вплоть до эпохи 1990-х воспринимающийся как единственно возможный, при всех его издержках формировал правила существования в литературоцентричной среде, учил постигать сложные, большие произведения, требующие широкого спектра знаний по философии, истории, культурологии и др.

Чтение известного круга текстов объединяло общество не менее, чем территория .Искушенный читатель требовал и определенного уровня произведений, мог судить об их специфике, сегодня на его месте оказывается потребитель массовой культуры, рассчитанной на комфортное времяпровождение, а не внутреннюю работу.

Подчеркнем, престиж России в мире в высокой степени опирается на достижения ее классической литературы, ставшей своеобразным кодом прочтения «загадочной русской души», на смену которому мы сегодня не так много можем предложить. Усилия, направленные на сохранение, изучение, распространение русского языка (актуальный проект «Послы русского языка в мире»), не приводят к ожидаемым результатам во многом потому, что носят самодовлеющий характер. Русский язык не имеет бизнес-полномочий английского или научной четкости немецкого, его ценят именно как язык гениальных русских авторов. Ответом на сокращение числа библиотек и книжных магазинов, сворачивание программы продвижения отечественной культуры на Запад, принижение значимости филологии как самостоятельной области знания стало резкое падение интереса к родному языку, грамотности населения в целом.

Положение с университетским филологическим образованием более чем драматично, сокращение профильных литературоведческих кафедр, мест в аспирантуре и докторантуре обернулось вымыванием из этой среды профессионалов, одаренных студентов, падением уровня преподавания в целом. Активное внедрение дистанционных форм обучения, помимо всего прочего, привело к девальвации культуры коммуникации, особенно заметной в поле специалистов по точным наукам. Современное педагогическое сообщество зачастую остается в плену прежних методик и подходов, неспособных удовлетворить запросы обучающихся. В итоге мы рискуем оказаться в ситуации, когда прагматически настроенное, немотствующее население, утратившее способность к постижению высокого, воображение, лишенное качественного образования, защиты прежних традиций и мифов, окажется нечувствительно к мотивациям и призывам Государства . Создание ОРС и есть один из возможных ответов на эти опасения.

Работа Организации только начата, 25–26 мая 2016 г. в Москве состоялся 1-й Съезд, в первый день которого прошли секционные заседания, посвященные актуальным проблемам филологической науки, образования, воспитания: «Общество русской словесности - миссия и ответственность перед российским обществом», «Русский язык и литература в школе», «Профессиональные объединения русистов в жизни общества», «Культура и искусство как проводники и хранители русской словесности», «Фундаментальные исследования русского языка», «Дополнительное образование: проблемы, достижения, перспективы развития», «Преподавание русского языка и литературы в вузах как стратегический приоритет образовательной политики в многонациональном государстве», «Роль родителей, родительских сообществ и общественных организаций в сохранении русского языка». Результаты работы каждой секции активно обсуждались в ходе научных дискуссий, были выработаны и озвучены предложения для резолюции Съезда.

26 мая в Колонном зале Дома Союзов состоялось пленарное заседание Съезда, на котором с сообщениями и развернутыми докладами выступили Президент РФ В.В. Путин, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, Председатель Общества, президент Российской академии образования Л.А. Вербицкая, профессура ведущих вузов страны, учителя школ, журналисты. Заслушав мнения гостей, участников форума, Съезд принял несколько основополагающих документов: Резолюцию Съезда, утвердил состав Президиума и Бюро ОРС. Среди первоочередных задач озвучены в том числе экспертиза состояния правового обеспечения языковой политики в РФ; работа по экспертизе школьных учебников по литературе; обсуждение списка обязательной литературы для изучения в школе; совершенствование заданий ЕГЭ, которые надеются дополнить устной частью; развитие Национальной программы поддержки чтения (2016–2020); разработка специальной программы, регулирующей порядок комплектования библиотек школ и университетов; актуализация механизмов подготовки и переподготовки кадров для системы учебного книгоиздания… и многие другие. Принципиально, что Общество русской словесности уже функционирует как новая дискуссионная площадка для обсуждения вопросов преподавания русского языка и литературы, как Организация, консолидирующая усилия общественных и некоммерческих организаций, занимающихся вопросами русской словесности.

13 июля 2016 г. в храме Христа Спасителя прошло заседание Президиума ОРС под председательством Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Атмосфера встречи была подчеркнуто деловой, решались вопросы о формировании и деятельности рабочих групп ОРС, которые будут регулировать деятельность отдельных направлений, связанных с решением первоочередных задач, стоящих перед Организацией.

И наконец, хотелось бы подчеркнуть, усилия по консолидации, реализации проектов, связанных с сохранением, развитием и продвижением русского языка и литературы, которые сейчас активно предпринимаются «сверху», не могут быть достаточно эффективны без активной поддержки «снизу». Уже сегодня под эгидой Общества издаются монографии («Русский традиционализм: история, идеология, поэтика, литературная рефлексия». М., 2016), подготовлены научные проекты и крупные международные форумы. Понимая всю сложность нравственно-этической, идеологической и экономической ситуации в стране, драматически сказавшейся на положении в сфере образования, важно использовать все шансы изменить ее к лучшему, ОРС такой шанс дает.

Литература

1. Паперный В. Культура Два. - М.: НЛО, 2007.
2. Приказчикова Е.К. Культурные мифы в русской литературе второй половины ХVIII - начала XIX века. - Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2009.
3. Лотман Ю.М. Очерки по истории русской культуры XVIII в. / Из истории русской культуры XVIII – нач. XIX в. В 5 т. Т. 4. - М., 1996.
4. Кантор В. «Есть европейская держава» Россия: трудный путь к цивилизации. - М., 1997.
5. Мамардашвили М. Как я понимаю философию. - М., 1992.
6. Берг М. Литературократия. Проблемы присвоения и перераспределения власти в литературе. - М.: НЛО, 2000.
7. Солженицын А. Интервью немецкому еженедельнику «Ди цайт» // Звезда. - 1994. - № 6.
8. Кризис литературоцентризма: утрата идентичности vs. новые возможности. Монография / Отв. ред. Н.В. Ковтун. - М.: Флинта: Наука, 2014.
9. Венедиктова Т.Д. О пользе литературной истории для жизни // Новое литературное обозрение. - 2003. - № 59. - С. 12–21.
10. Ковтун Н.В. Введение / Русский проект переустройства мира и художественное творчество ХIХ-ХХ веков. Монография / отв. ред. Н.В. Ковтун. - М.: Флинта: Наука, 2011. - С. 5–11.
11. Изер В. Изменение функций литературы / Современная литературная теория: антология. - М.: Флинта: Наука, 2004.
12. Савкина И. «Поцелуй вампира»: убивает или сохраняет классику современная массовая литература /Кризис литературоцентризма: утрата идентичности vs. новые возможности. - М.: Флинта: Наука, 2014. - С. 95–115.
13. Зенкин С. Критика нарративного разума. Заметки о теории // НЛО. - 2003. - № 59. - С. 524–534.
14. Ковтун Н.В. «Мусорный человек» и современное государство: механизмы соблазна // Literatura. - 2015. - Т. 56–57. - № 2. - С. 68–81.

Всем известны такие вехи в русской культуре, как словарь В.И.Даля, памятник А.С.Пушкину в Москве, памятник Н.В.Гоголю Н.А.Андреева. Казалось бы, что между ними общего? Это общее часто не названо и в исследованиях по этим предметам, что особенно обидно. А общее между ними то, что словарь был издан Обществом любителей русской (российской) словесности, праздник по открытию памятника Пушкину в 1880 г. со знаменитыми речами Достоевского и Тургенева организован тоже Обществом. А на памятник Гоголю оно ещё и собирало деньги, участвовало в организации конкурса на проект памятника, искало место для его установки. Уже только за это Общество любителей русской словесности заслуживает внимания и уважения. Вклад Общества в развитие русской культуры и литературы остаётся, к сожалению, до сих пор малоизученным.

ОЛРС возникло в 1811 г. на повороте русской литературы к новому направлению, к новым формам в меняющемся общем культурном процессе. Оно видело свою цель в создании “здравой” словесности. Для этого оно приступило к изучению наследия русской литературы от Ломоносова, так как считало, что современная русская культура началась именно с него. Оно занималось проблемами русского языка, собирало материалы для различных словарей.

В споре о русском языке, который в это время сыграл большую роль в развитии культуры, Общество не выступало ни на стороне А.С.Шишкова, ни на стороне Н.М.Карамзина, так как видело истину где-то посередине. С первых лет своего существования до последних оно никогда не выступало с резкой критикой творчества того или иного писателя. Оно признавало талант своих современников, но окончательную оценку оставляло на потом, выбирало своими членами противников Шишкова и Карамзина, классицистов и романтиков. Общество не раз упрекали, за то, что оно не оценило по достоинству творчество Пушкина при жизни, что “оно не поспело за быстрым ходом русской литературы”. Но оно и не стремилось к этому. Лишь по прошествии нескольких десятилетий, после открытия памятника Пушкину в Москве в 1880 г. Общество начало кампанию по канонизации Пушкина. Один из основателей Общества, главный его идеолог А.Ф.Мерзляков плакал над сочинениями Пушкина, чувствовал, как это прекрасно, но дать им трезвую оценку, подвести их под известные ему правила, он не мог...

В 1836 г., когда Обществу исполнилось 25 лет, жизнь его замерла, хотя казалось бы всё должно было быть наоборот. Русская литература в это время имела уже Батюшкова, Жуковского, почти всего Пушкина, Гоголя, кончая “Ревизором”. А на заседаниях по-прежнему читались приложения псалмов, невинные стихотворные упражнения членов. Общество делало попытки оживить свою деятельность, пошедшую на спад после восстания декабристов. Н.И.Надеждин даже составил план, по которому опять же нужно было все начинать с М.В.Ломоносова, но публикация Надеждиным “Философического письма” П.Я.Чаадаева в 1837 г. остановила эти попытки. Не пользовалось Общество поддержкой и у руководства университета. А.Е.Грузинский, оценивая в 1911 г. деятельность Общества за первый период, говорил: “Самыми крупными литературными новинками, прочитанными за 25 лет, были отрывки из Илиады Гнедича, ряд басен Крылова, сцены из Юрия Милославского Загоскина. В ряду авторов среди огромного количества Шатровых, Саларёвых, Смирновых, Филипповых крупными кажутся Кокошкин, Мерзляков и В.Л.Пушкин, и совсем великими залетными гостями блестят на программах заседаний три лицейских стихотворения Пушкина-племянника, прочитанные дядей Василием Львовичем, две-три вещи Жуковского из менее значительных, и ранние переводы из Горация Ф.И.Тютчева 1816-1819 гг. ... За 25 лет оно ни на шаг не подвинулось вперёд. Мимо него прошёл весь расцвет нашей художественной литературы. Приковавшись на 25 лет к заветной мечте издать оды Ломоносова, оно не заметило ни Пушкина, ни Гоголя. Можно быть уверенным, что это не одобрил бы сам Ломоносов”. Но значение Общества в этот период заключалось в другом. Оно начало систематическое изучение русской литературы, её языка, оно создавало ту среду, ту почву, на которой произрастали таланты. Воспитанники пансиона, студенты университета вовлекались в работу Общества, принимались туда сотрудниками. Среди них был воспитанник Университетского благородного пансиона Ф.И.Тютчев и студент А.И.Полежаев.

Изданные Обществом 27 томов трудов сыграли заметную роль в развитии филологической науки. В них собраны материалы для словарей, рассуждения о проблемах русской грамматики, о славянском языке, об истории русской литературы и литературные опыты современников Пушкина, отражавшие тот уровень литературы, над которым вознёсся поэт. Не надо забывать и труд членов Общества по изданию речей профессоров Московского университета, произнесённых на русском языке. Это издание тоже своего рода веха в русской культуре. Оно положило конец спору, на каком языке преподавать в университете – на русском, или немецком, или латинском. Издание показало, что русский язык достиг той высоты, которая даёт возможность преподавать любую науку.

Во второй период своей деятельности (1858-1877), как в предыдущий, так и в последующие, Общество видело главное своё назначение в изучении прошлого. Оно опять мечтало об издании сочинений Ломоносова, но из-за отстутствия средств свою мечту так и не осуществило. В это время Общество возглавляли славянофилы или близкие к ним по воззрениям лица, что наложило свой отпечаток на его деятельность. Литературное движение, развернувшееся в 60-х годах позапрошлого века в Петербурге, не нашло отражения в деятельности Общества. Оно сознательно от него отстранялось. В результате, как в первый период, так и во второй, Общество не смогло создать ничего значительного в критике, которую оно хотело видеть “здравой и безобидной”. Общество взяло на себя такую важную задачу в славянофильском течении, как изучение народа, а именно его фольклора, его языка. Результатом этого стало издание десяти выпусков песен, собранных П.В.Киреевским, словаря В.И.Даля. С помощью Общества в это время выходит ещё несколько фольклорных сборников. Общество не замкнулось в одном славянофильском направлении. В его члены были приняты все известные литераторы: А.Н.Островский, А.Н.Майков, Ф.И.Тютчев, Л.Н.Толстой, И.С.Тургенев, А.А.Фет, Я.П.Полонский, М.Е.Салтыков-Щедрин, А.К.Толстой, И.А.Гончаров, Ф.М.Достоевский. Общество привечало А.Ф.Писемского, изгнанного из Петербурга. Общество хранило свои литературные традиции, воспитывая в уважении к ним многочисленных посетителей своих публичных собраний. Свой второй период Общество начало с борьбы за свободу слова, ради служения которому оно и возникло. Ради того, чтобы свободно говорить, не подвергаясь цензуре, оно даже отказалось от издания своих трудов, которые по новому цензурному уставу должны были цензуроваться.

Вехой в жизни Общества стал спор о литературе в 1858 г. между Л.Н.Толстым и председателем Общества А.С.Хомяковым о значении художественного элемента в литературе. В 1911 г. речь Толстого была ещё не найдена, и литературовед А.Е.Грузинский в своём обзоре деятельности ОЛРС об этом сожалеет. Потом, в 1920-х годах, работая над собранием сочинений Л.Н.Толстого, А.Е.Грузинский найдет её в архиве и аккуратно перепишет. Второй период, по мнению Грузинского, был ближе к современной литературе: “Москва впервые услышала в этих заседаниях ряд стихотворений К. Аксакова... Фета, Плещеева, Майкова, А.Толстого, новые вещи Островского, сцены из всех новых романов и драм Писемского, начиная с “Взбаламученного моря”, из нескольких произведений Л.Толстого”2. Грузинский отметил и “блестящие” обзоры литературы Хомякова, М.Н.Лонгинова, Котляревского, Буслаева. Но и в этот период своей деятельности Общество находилось не на переднем плане литературной борьбы. Оно как бы со стороны наблюдало за современным литературным процессом, а само было устремлено в прошлое, в изучение архивов, в их собирание, в изучение фольклора. На заседаниях Общества постоянно говорилось о важности сбора материалов о своих современниках, об их значении для дальнейшего изучения русской культуры. С первых лет своего существования до последних Общество никогда не выступало с резкой критикой творчества того или иного писателя. Оно признавало талант своих современников, но окончательную оценку оставляло на потом.

Третий период (1878-1910) отличался качественно иным характером деятельности Общества. Его можно озаглавить “От памятника Пушкину к памятнику Гоголю”. Открытие памятника Пушкину в 1880 г. и открытие памятника Гоголю в 1909 г. – это два пика в жизни Общества. В 1880 г. Общество провело большую работу по созыву на праздник всех литераторов России, пригласило гостей из-за рубежа. Праздник удался на славу. Речи известных литераторов, особенно Достоевского и Тургенева, чувство свободы одухотворили праздник, заставили говорить о нём, запомнить его навсегда. Здесь многое было сделано впервые. Впервые заговорили о единении литераторов. Это был практически первый их съезд. Здесь началась канонизация Пушкина. Для многих, впервые говоривших о Пушкине, эта тема стала постоянной. Впервые организованная Обществом выставка, посвящённая поэту, породила многие другие выставки, что способствовало сохранению большого количества меморильных вещей, архивов. Издание альбомов и каталогов этих выставок закрепляло, собранные нередко впервые и часто до этого совершенно неизвестные, материалы. На этом празднике Пушкин был поставлен первым в ряду русских писателей. И сразу же начался выстраиваться ряд великих русских писателей, кому необходимо поставить памятник, кого требуется канонизировать. Первым было названо имя Гоголя. На празднике Пушкина было решено собрать средства на памятник Гоголю. И Общество взяло на себя эту миссию. Праздник открытия памятника Гоголю в 1909 г. по количеству приглашённых гостей, как российских, так и зарубежных был намного масштабнее, чем пушкинский. Русская литература получила международное признание. Эти два праздника, организованные Обществом, обратили на себя внимание всей мыслящей России, заставили осознать, каких высот достигла русская литература, русская культура.

В конце 19 – начале 20 века Общество чувствовало себя уверенно. В ряд к Пушкину и Гоголю оно выстраивало Лермонтова, Жуковского, Грибоедова и многих других. Помимо научных заседаний оно начало устраивать платные литературно-музыкальные вечера, привлекало к своей работе артистов. Нараставшие революционные события оказали влияние на выбор Обществом изучаемых проблем. На первый план выносилось изучение роли литератры в освободительном движении. Общество отошло от славянофильского направления, хотя изучение фольклора продолжалось, правда, не так масштабно, как в 60-70-е годы.

В 1890-е годы стало окончательно ясно, что Белинский вошёл в сознание большей части образованной России. ОЛРС ставило его на первое место в критике, отмечая в 1898 г. 50-летие со дня его смерти. Общество сожалело, что эти торжества не стали всероссийскими из-за отказа правительства их поддержать. Общество не в силах было отгородиться от революционных событий. Оно поддерживало студенческие волнения, протестовало против ареста писателей. Его председателя вызывали в полицию по поводу выступлений некоторых его членов, оно должно было уведомлять полицию о программах своих заседаний, на его заседания присылались жандармы. Обществу не разрешали проводить некоторые публичные заседания, и оно вынуждено было делать их закрытыми с гостями, то есть без приглашения студентов. Тем не менее, Обществу удалось пройти сквозь все эти перепитии без больших потерь.

Главным для Общества в конце позапрошлого века была популяризация великих русских писателей. Его заседания посещались всеми слоями населения. Для низших слоёв устраивались специальные чтения. Общество добивалось того, чтобы имя Пушкина было известно всему народу, именно тогда он будет истинно народен. Специально для широких слоёв населения были изданы три сочинения Пушкина – “Борис Годунов”, “Евгений Онегин”, “Полтава”. Популяризировалось творчество писателей и с помощью литературно-музыкальных вечеров, устраиваемых Обществом. Его членами были многие современные писатели, чьи произведения не раз звучали на его заседаниях, например, Л.Толстой, И.А.Бунин. А.П.Чехов был даже выбран временным председателем.

В четвёртый период своей деятельности (1910-1930) Общество вступило в апогей своей славы. Оно пользовалось авторитетом и в России, и за рубежом. На 100-летнем своём юбилее оно подвело итоги пройденного пути. Оно вполне собою довольно. Общество сумело пройти и сквозь революционные бури. Председатель Общества с 1921 года П.Н.Сакулин говорил, что Общество увидело в революции необходимый этап исторического развития страны, открывающий широкие перспективы для деятелей науки и литературы, что Общество живёт в период, когда происходит бурная смена течений в литературе, критический пересмотр основных вопросов в науке и литературе, и от Общества требуется сознательное и твёрдое самоопределение. Сакулин и многие оставшиеся члены Общества поверили, что революция открыла путь к реализации тех идеалов, которые издавна лелеяла русская литература, “свободолюбивая и народолюбивая русская литература”.

На заседаниях Общества накануне революции бывали И.А.Бунин, К.Д.Бальмонт, М.Н.Минский, В.А.Гиляровский, Б.К.Зайцев, Д.С.Мережковский, Вас.И.Немирович-Данчекно, С.Г.Скиталец, И.Н.Потапенко, В.В.Вересаев, Н.Д.Телешов, В.Я.Брюсов, И.С.Шмелёв и многие другие. После революции избраны Ф.Гладков, Л.Леонов, Бор.Пильняк, Пант.Романов, Е.Е.Нечаев, А.С.Неверов, М.П.Герасимов. На заседаниях Общества активно выступали А.Е.Грузинский, П.Н.Сакулин, Н.К.Пиксанов, Н.Л.Бродский, М.О.Гершензон, В.Е.Ермилов, П.С.Коган, В.Л.Львов-Рогачевский, Н.М.Мендельсон, Н.П.Сидоров, А.А.Кизеветтер, В.Ф.Саводник, П.Е.Щёголев и многие другие. С 1910 по 1930 годы на заседаниях обсуждалось творчество Островского, Никитина, И.С.Аксакова, Хомякова, Белинского, Добролюбова, Тургенева, Лермонтова, Грибоедова, Гончарова, Л.Н.Толстого, Златовратского, Мамина-Сибиряка, Помяловского, Огарёва, Е.П.Ростопчиной, Станкевича, Салтыкова-Щедрина, Одоевского, Герцена и многих других. После смерти Общество помянуло Л.Андреева, Д.Н.Овсянико-Куликовского, С.А.Венгерова, А.А.Блока, В.Г.Короленко, П.Д.Боборыкина, И.В.Ягича, В.Я.Брюсова, М.О.Гершензона, Н.А.Котляревского, С.Есенина и т.д. В 1918 г. было отмечено 100-летие со дня рождения И.С.Тургенева. В Обществе работали комиссии – пушкинская, тургеневская, современной литературы. Основной темой оставалось изучение наследия Пушкина. Также Общество участвовало в открытии памятников Герцену и Огарёву, Островскому, Златовратскому на Ваганьковском кладбище. Заседаний, равных по масштабам заседаниям по открытию памятников Гоголю и Пушкину, оно уже никогда не проводило. Все эти обязанности постепенно перешли в другие руки.

Рядом с ОЛРС, объединявшем многих видных писателей и учёных, и являвшемся центром литературной жизни, растут как грибы многочисленные литературные организации. Общество со многими из них поддерживало контакты. Его члены являлись часто и их членами. В дореволюционный и послереволюционный период в царившей сумятице стилей, направлений Общество нашло свой путь. Оно не отказывалось от наследия прошлого и не спешило клеймить течения, которые ему почему-то не нравились, не устраивали. Оно выслушивало многих, при этом старалось придерживаться историко-культурной школы. В разнообразии литературных течений оно видело богатство литературы. Общество, умудрённое опытом, снисходительно смотрело на заявления молодых “кинуть” старую литературу с парохода современности. Столетний юбилей Общества совпал со временем первых выступлений Маяковского. Общество чувствовало себя уверенно, оно было в гуще современных событий, его интерес к прошлому не противоречил современному ходу литературного процесса. Но Общество волей неволей попадало в то “старьё”, которое крушил Маяковский. Он был убеждён, что для новой жизни нужны новые формы и новое содержание в искусстве. Но войны не получилось. Председатель Общества П.Н.Сакулин, были случаи, выступал на стороне Маяковского, защищал его. Приход Маяковского в июне 1924 г. на заседание Общества, на котором оно приветствовало Вяч. Иванова, сделал заседание более динамичным, члены Общества слушали стихи Маяковского, в результате все остались довольны друг другом.

“Новая жизнь”, которую приветствовали Маяковский и Общество любителей русской словесности, на деле оказалась не такой, какой её себе представляли литераторы. Главную идею в неё вкладывали большевики. Для проведения их идеи в жизнь больше всего подходил одномерный социалистический реализм, официально провозглашённый в 1934 г. В 1930 году “новой жизни” уже были не нужны ни Маяковский, ни Общество любителей российской словесности. И в один год погибает Маяковский, умирают два руководителя Общества А.Е.Грузинский и П.Н.Сакулин. Общество, успев провести памятные заседания, посвящённые Маяковскому и Грузинскому, после смерти Сакулина в сентябре 1930 г. больше не собиралось, новый председатель так и не был избран.

Период с 1910 по 1930 год насыщен революционными событиями. Это время, когда в России произошёл коренной перелом в самой жизни, в сознании народа. Русская культура, литература, филологическая наука характерезуются необыкновенным подъёмом и спадом к 30-м годам, ко времени прекращения деятельности Общества. К 1930 г. из искусства, из литературы практически было изгнано всё, что не отвечало изображению исторической действительности в революционном развитии, представлению об искусстве, служащем рабочему классу, помогающем ему строить социализм, а потом коммунизм. На этом пути не нужны были ни “сочувствующие”, ни “перековывающиеся”, всё, что не отвечало большевистским требованиям. Не нужны были ни ярый защитник новой жизни, но не вписывающийся в отведённые ему рамки, Маяковский, ни подлаживающееся к новым обстоятельствам Общество любителей русской словесности. Процесс просеивания литературы шёл так быстро, что бывший член Общества Н.К.Гудзий через двадцать семь лет после прекращения его деятельности с недоумением спрашивал: “Мы признаём, что дооктябрьская академическая наука в области точных, естественноисторических дисциплин, а также техники создала большие ценности, которыми мы можем гордиться, а когда речь заходит об академической гуманитарной науке, мы большей частью ничего не говорим в её пользу. Как же получилось, что мы оказались столь немощными на одном из важнейших участков нашей культуры? Не поступаемся ли мы в таком случае нашей национальной гордостью?”

Общество любителей русской словесности не бежало впереди литературы, оно неспешно следовало за ней, собирая материалы, архивы, систематизируя, расставляя всё по своим местам. Путь Общества – это один из путей познания становления русской литературы, русской культуры, общественной мысли.

Общество любителей российской словесности, возрождённое в 1992 г., старается следовать традициям ранее существовавшего Общества. Мы пытаемся "сохранять духовную связь времён", в меру своих сил популяризировать огромные богатства, накопленные в филологической науке, бороться за чистоту русского языка. Мы в конце каждого месяца проводим заседания в основном в Доме-музее М.Цветаевой, но иногда и в других музеях (В.И. Даля, А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого). Особенностью наших заседаний является то, что практически по каждой проблеме можно дать экскурс в историю изучения её в Обществе.

Под грифом ОЛРС вышло более двадцати книг, в том числе: Р.Н. Клеймёнова. Общество любителей российской словесности. 1811-1930 (2002); Пушкин и ОЛРС (1999); В.И. Даль и ОЛРС (2002); Гоголь и ОЛРС (2005).

Общество объединяет учителей, сотрудников библиотек, учёных, преподавателей вузов, музеев, писателей, поэтов и просто любителей словесности.

Главная цель нашего Общества видится в изучении и популяризации филологической науки, русской литературы, русского языка, в объединении любителей русской словесности.

Летопись заседаний ОЛРС 1992–2003 гг.

Речь Ф.Ф. Кокушкина о влиянии легкой поэзии на язык