Биография Виктора Борисова-Мусатова
(1870 - 1905)
Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов родился 2 апреля 1870 года в Саратове, в семье Эльпидифора Борисовича и Евдокии Гавриловны Мусатовых, бывших крепостных, приписавшихся к мещанскому сословию. Отец был железнодорожником. Незаурядной личностью был дедушка будущего художника, Борис Александрович Мусатов. Впоследствии художник присоединит его фамилию к своей родовой, отсюда двойная фамилия мастера - Борисов-Мусатов. Родители безумно любили своего сына. Когда мальчику исполнилось 3 года, случилась трагедия. Мальчик упал со скамейки, получив тяжелейшую травму позвоночника. В результате травмы у него стал расти горб. Но несчастье не отняло у ребенка ни любви к жизни, ни энергии. Несмотря на внешний изъян, Витя рос общительным и живым ребенком. Этому способствовала безграничная родительская любовь. Мальчик любил мечтать, побродить в одиночестве, увлекся рисованием.
В шесть лет он начал рисовать. В одиннадцать стал учеником второго класса Саратовского реального училища и художественных классов при саратовском Радищевском музее. Мальчику нравилось учиться, особенно любил черчение и рисование. В училище у него появилось огромное количество друзей.
С четырнадцати лет Виктор занимается только живописью. Обучать рисунку и живописи мальчика взялся преподаватель училища, Василий Васильевич Коновалов. Он же всячески старался расширить кругозор своего ученика. Несмотря на слабое здоровье и на постоянные боли в спине, Виктор решает связать свою жизнь с живописью. Одна из первых картин, написанная им в те годы и сохранившаяся до наших дней, «Окно» находится в Государственной Третьяковской Галерее.
В шестнадцать лет он бросает реальное училище и уезжает в Москву поступать в школу живописи и ваяния и в петербургскую Академию художеств, где его учителем был Павел Петрович Чистяков. Он очень хочет продолжать свое обучение в Петербурге, но сырой питерский климат плохо влияет на его здоровье. Художник вынужден оставить Петербург. В Москве Виктор посещает кружок, где он встретил свою будущую жену художницу Елену Владимировну Александрову.
После окончания школы Борисов-Мусатов жаждет продолжить свое художественное образование. Осенью 1895 года он отправляется в Париж.
Борисов-Мусатов живет в Париже до 1898 года.
Эта поездка оказала на него огромное влияние. Он занимался в мастерской у прекрасного педагога Ф. Кормона, внимательно приглядываясь к тому, что происходило во французском искусстве. Особенно его интересовала живописная система импрессионистов и искания символистов.
Вернувшись в Саратов, Борисов-Мусатов написал картину «Автопортрет с сестрой» (1898), в которой впервые обнаружилось его стремление представить реальный мир как напоминание о прекрасном мире прошлого, выразилась склонность к декоративизму, превращающему картину в подобие панно, и даже любовь к характерному сине-зеленому колориту.
Правда, последующие попытки развить намеченное не сразу привели к успеху: картины «Осенний мотив» (1899), «Гармония» (1899-1900) выглядели как пышные изображения костюмированных сцен. Но вскоре он создал несколько произведений, которые принесли ему известность. Главными героями этих картин стали молодые женщины в старинных платьях на фоне барской усадьбы. Самые общие приметы старины нужны были художнику для того, чтобы передать свое элегическое чувство, питаемое размышлениями о невозвратно ушедшем прошлом.
В 1903 году состоялась свадьба Виктора Борисова-Мусатова и Елены Александровой. Елена Владимировна стала для Мусатова не просто женой, она стала его другом, соратником, музой. Мы можем увидеть её на многих работах художника. В декабре 1904 года в семье Мусатовых родилась дочь Марианна.
В этом же году художник с семьей покидает Саратов и перебирается в Подольск, чтобы быть ближе к московской художественной жизни. Он тесно сошелся с литераторами-символистами, сплотившимися вокруг журнала «Весы» и воспринявшими Борисова-Мусатова как единомышленника - символиста в живописи. Многие молодые художники, такие как П. В. Кузнецов, М. С. Сарьян, Н. Н. Сапунов, Н. С. Уткин, А. Т. Матвеев, видели в нем своего идейного вождя. В начале 1904 г. работы Борисова-Мусатова были показаны в нескольких городах Германии, потом в Париже и вызвали восторженные отклики критиков.
Мусатов усердно работает. В год создавал по 6-9 законченных полотен. Но его картины приходится по вкусу далеко не всем. Он мало выставляется, его картины редко покупают. Но зато его много критикуют или не говорят о нем вовсе. Но, к счастью, у него есть верные друзья.
Близкие друзья семьи - Владимир Константинович и Надежда Юрьевна Станюкович. Владимир Станюкович напишет первую биографию друга, а Надежда Юрьевна часто позирует художнику.
Осень 1905 года Мусатов с семьей проводит в Тарусе на даче Цветаевых. Как и всегда, он много и плодотворно работает. Но внезапно 26 октября 1905 года Борисов-Мусатов скончался. Ему было 35 лет. За эту короткую жизнь он создал 77 картин, которые хранятся в 20-ти музеях.
Борисова-Мусатова похоронили на берегу Оки, в том самом месте, которое он сам указал незадолго до смерти. Позднее на могиле поставили памятник работы его друга, А. Т. Матвеева, с изображением спящего мальчика.
Поиска истинной красоты, художественное воплощение мечты об идеале передал в живописи Виктор Борисов-Мусатов. Картины его сродни поэзии и музыке, они наполнены своеобразным колоритом утончённой грусти. Всё творчество художника пронизано чем-то призрачным и очень личным. Может, потому что писал он свои полотна с обожаемой сестры и любимой жены.
Появившись на свет в 1870 году в Саратове, он прожил недолгую, но творческую жизнь, оставив нам загадки романтических образов в изображаемом мире.
Взгляд через стекло уходящего времени
Увлекшись в юности живописью, Виктор Борисов-Мусатов картины начинает писать очень рано. В шестнадцатилетнем возрасте, пробуя передать своё художественное видение окружающего его домашнего быта, он создаёт один из первых своих шедевров - картину «Окно». Большую и загадочную жизнь, полную иллюзий и загадок, художник передает в образе огромного цветущего сада, уголок которого можно разглядеть сквозь окно дома.
Картины Виктора Борисова-Мусатова представляются нам как некий иллюзорный мир, в который мы смотрим издалека, сквозь потемневшее стекло прошедшей эпохи.
Художник повышает своё мастерство, обучаясь в в частной мастерской П. Чистякова, позднее - в Париже, в мастерской исторического живописца Фернана Кормона. Во Франции он посещает Лувр, восхищается собранием шедевров, выставленных нём. Борисова-Мусатова восхищают работы Ботичелли.
Огромное влияние на него оказали полотна Пюви де Шаванна, близкие по духу и творческому настроению.
Пробуя различные техники рисования пастелью, темперой и акварелью, создавая пейзажные и портретные зарисовки, набираясь опыта и мастерства в самых передовых художественных студиях того времени, под влиянием импрессионизма формируется художник Борисов-Мусатов. Картины его имеют свой собственный неповторимый почерк творца, передают уникальное авторское видение мира.
Мир ушедший - призрачный и нежный
Распространённое на рубеже веков противостояние рациональной прозы действительности с романтическими настроениями грусти по уходящему столетию толкает творческих людей к идеям о возвращении в прошлое. Именно к этому склоняется и Борисов-Мусатов, картины которого, словно иллюстрации минувших дней, полны покоя и гармонии, свойственных воспоминаниям.
В поисках идеала
Бурный творческий расцвет в искусстве рубежа веков породил множество талантливых индивидуальностей, самобытных художников, среди которых Валентин Серов, Исаак Левитан и Михаил Врубель.
Творческое объединение «Мир искусства» сплотило авторов в стремлении через творчество выражать личность художника, воссоздавая при этом стиль времени.
Своим неповторимым путём в искусстве шёл Борисов-Мусатов. Виктор Эльпидифорович картины свои не пытался привязывать к конкретному историческому периоду. Рисуя старину, он называл её «просто красивая эпоха», в которой ему так уютно было продолжать поиски своего идеала.
Творческий расцвет, озарённый любовью
К тридцатилетнему возрасту художник обретает земное счастье. Сделав предложение Елене Владимировне Александровой, которую давно любил, он получает согласие. Рядом с ним теперь не только любимая женщина, но и талантливая художница, соратник и помощник. Осчастливленный Борисов-Мусатов картины создаёт одну за другой, наполняя их женскими обликами, которые пишет с натуры (позируют ему жена и сестра). В 1901 году появляется интереснейшее полотно «Гобелен», за ним следует «Водоём», а ещё через год - картины «Призраки» и «Изумрудное ожерелье».
Девушки из-под его кисти выходят, как поэтические грёзы: неясные неуловимые черты и почти прозрачные, волшебные, красочные сочетания. Старинные дворянские усадьбы выступают фоном для творческих видений и являются, по сути, тем образом огромного иллюзорного мира, в который автор смотрит через окно своего задумчиво-печального восприятия.
Мир, отражённый на воде
Зрелость художественного таланта, вершину его творческого расцвета являет собой картина Борисова-Мусатова «Водоём», написанная в 1902 году.
Вместе с супругой и сестрой художник посещает поместье князей Прозоровских-Голицыных в Саратовской губернии. Владельцы редко наведывались в имение, и оно находилось в запустении.
Именно там, в Зубриловке, в заросшем старом парке на фоне старинной усадьбы Борисов-Мусатов делает наброски и создаёт этюды к картине. Его вдохновенное восприятие пространства глухого поместья порождает простор для фантазии. Силой своего воображения автор придаёт налёт поэтичности и загадочности окружающему его увяданию.
Композиционные находки «Водоёма»
Картина вышла строго композиционной, четкие линии и сложные формы придают ей монументальность. Величавое спокойствие природы мы наблюдаем через отражение её на водной глади. Синева небес и зелень деревьев, написанных в импрессионистской манере, чередуются в строго задуманном художником ритме, создавая великолепный безмятежный фон для двух женских фигур. Нежно-сиреневые оттенки нарядов девушек великолепно вписываются в цветовую гамму полотна, создавая тем самым ощущение законченности и уравновешенности формы.
Легкий контраст покоя природы и волнения на лицах женщин подчёркивается композиционно: водоём имеет округлую форму, а человеческие фигуры слегка сдвинуты в сторону. Нереальности картине придают некоторые детали, овал пруда выходит за рамки холста, как и дублирующая его по форме юбка одной из девушек. Это сочетание напоминает ритм в музыке, делая структурным холст.
Ещё одной особенностью картины стало отсутствие линии горизонта. Использование этого приёма помогло художнику сблизить изображения переднего плана с фоном. Героини располагаются внизу картины, а оказывается над ними, как в приподнятом зеркале.
Необычность цветовой палитры, свежесть красок и интимно-лирическая подача материала поразила современников, которые по достоинству оценили мастерство художника.
Краски угасающей осени
1905 год художник проводит в Тарусе, это последние дни его жизни и творчества. Именно там появляются пейзажи "На балконе. Таруса", "Куст орешника", "Осенняя песнь". Нежная палитра передаёт светлую печаль увядающей природы, этот уходящий ускользающий миг так близок внутреннему состоянию автора.
Картина «Осенняя песня» Борисова-Мусатова полна тихой задумчивости. передают изысканные краски и обобщённые образы. Сочные и яркие фрагменты чередуются с землистым серым цветом. В силуэтах видится музыкальный ритм.
Как черные и белые клавиши рояля рождают музыку, так осенняя листва и зеленоватые поля составляют основу полотна. Чуть размытые контуры, плавные переливы красок из одного цвета в другой, отражённые в воде небеса - всё это действует успокаивающе, но в то же время вызывает тоскливое настроение.
Картина «Осенняя песня» Борисова-Мусатова - загадочное полотно, поиск истинной красоты изображаемого времени года, огромная любовь к родной природе.
Холсты с настроениями
Никакой сюжетности и повествовательности не намечает в своих полотнах Борисов-Мусатов. Картины - это движения его души, выраженные через застывший на холсте момент, передающий настроение художника.
Природа не просто фон, она становится равноценной частью картин. В этом единении со стихией секрет творчества художника.
Борисов-Мусатов увлечён тайной, и завесы её - в каждом его творении. Романтическое восприятие мира толкает автора к написанию призрачных и проглядывающих через изображаемую действительность.
Художник верил во всепобеждающую силу искусства, стараясь передать в своих полотнах истинную красоту и стремление к идеалу и вечности.
Внезапная смерть оборвала недолгую творческую карьеру Виктора Борисова-Мусатова в октябре 1905 года. Оставив после себя небольшое, но своеобразное творческое наследие, этот художник оказал огромное влияние на дальнейшее развитие русского искусства.
Ви́ктор Эльпидифо́рович Бори́сов-Муса́тов (2 (14) апреля 1870 - 26 октября (8 ноября) 1905) - русский художник, живописец, мастер символических изображений «дворянских гнёзд».
БИОГРАФИЯ ХУДОЖНИКА
Виктор Борисов-Мусатов родился в Саратове 2 (14) апреля 1870 года в семье Эльпидифора Борисовича и Евдокии Гавриловны Мусатовых, бывших крепостных, приписавшихся к мещанскому сословию. Отец был железнодорожным служащим.
В 1890-х учился изобразительному искусству в студии Саратовского общества изящных искусств, затем в Московском училище живописи, ваяния и зодчества и в петербургской Академии художеств, где его учителем был Павел Петрович Чистяков.
Учился также в студии Ф. Кормона в Париже. Был близок художникам «Мира искусства».
С 1898 год жил в основном в Саратове, с 1901 года - в имении Зубриловка Саратовской губернии. Уже тогда усадьба пребывала в запустении, редко посещаемая тогдашними хозяевами. В 1902 году Борисов-Мусатов вновь посетил усадьбу вместе с сестрой Еленой и художницей Еленой Владимировной Александровой - будущей женой.
Его сестра Елена вспоминала: Глубокая осень в Зубриловке также увлекла брата по своим блеклым тонам красок умирающей природы… Возле дома, где он нас писал в солнечные летние дни, краски уже были печальные, серые, все гармонировало с темным осенним небом, покрытым тучами. Казалось, что и дом замер с окружающей его увядающей зеленью. Это и дало настроение брату написать картину - «Призраки»… Он лично пояснял нам, как я помню, будто с окончанием жизни опустевшего помещичьего дома - «все уходило в прошлое», как изображены им на первом плане картины удаляющиеся призрачные фигуры женщин. Эти две поездки в усадьбу нашли отражение в работах «Гобелен» (1901), «Прогулка при закате» (1903), «Призраки» (1903), «Сон божества» (1904-1905).
С 1903 года он жил в Подольске и Тарусе.
Борисов-Мусатов скончался в Тарусе 26 октября (8 ноября) 1905. Похоронен на окраине Тарусы, на высоком берегу реки Оки. На могиле художника в 1910 году был установлен памятник работы его однокашника-саратовца скульптора А. Т. Матвеева.
ТВОРЧЕСТВО
Художник вступил на творческий путь накануне нового столетия. Он болезненно переживал равнодушие буржуазного общества к духовным идеалам, которыми жил. Веря в преобразующую роль искусства, художник обретал силы и смысл творчества в романтической жажде утвердить светлый мир красоты и поэзии в противовес прозе и сухому рационализму.
Персонажи его картин — воплощение мечты художника об идеале.
Он стремится в живописи передать безмолвное, но внятное собеседование человеческих душ, как бы прислушивающихся к себе и к миру в поисках отзвуков извечных законов красоты.
Разумеется, эмоционально-лирическую стихию невозможно воплотить прямолинейно, протокольным воспроизведением натуры, определенностью бытового сюжета. Мироощущение и особый строй образов раскрываются в жанровых, колористических и композиционных поисках, в обращении к языку иносказаний.
Пейзажные этюды составляют большую часть его ранних произведений. С середины 1890-х годов художника все больше привлекает изображение человека в пленэре. Задача штудирования обнаженной натуры, изучение эффектов солнечного освещения, стремление достигнуть декоративности, используя локальный цвет, в этюде «Мальчик с собакой» (1895), сочетаются с попыткой образного решения мотива. В застывшей в неудобной позе детской фигурке видится не напряженность натурщика, а самозабвенная поглощенность игрой. Естественность ребенка наедине с природой рождает ощущение интимности образа.
Полотно «Гармония» (1900) было важной вехой в формировании художественной системы мастера. Он пытался в нем передать согласно звучащую красоту искусства, человеческого творчества и красоту природы в самом сюжете (дамы в парке слушают кавалера, декламирующего стихи). Созданная в 1902 году картина «Водоем» знаменует вступление Борисова-Мусатова в пору зрелости и расцвета. Этим же годом датирован «Портрет дамы», в котором убедительно передана индивидуальность модели и вместе с тем в кем ощутим проникновенный лиризм.
Так же, как в этом портрете, в картинах «Осенний мотив», «Дама в голубом платье», «В парке» каждый раз раскрывается новая грань идеала одухотворенной женственности. «Девушка в ожерелье» (1904) — этюд к одному из самых совершенных по воплощению и самому светлому по строю чувств созданию мастера — к картине «Изумрудное ожерелье». В этюде переданы очаровательная непосредственность, застенчивая милая неуклюжесть, даже некоторая простоватость юной девушки. Перенесенное в картину, то же лицо преображается отсветом душевного движения, та же фигура приобретает благородное изящество. Красивая, легкая гамма этюда, строящаяся на сочетании зеленого с розово-сиреневым и золотисто-желтым, в картине становится строже, архитектоничнее, но и сложнее, обогащаясь фактурной аранжировкой.
Важную страницу творческой биографии художника занимает работа над эскизами неосуществленных панно на тему «Времена года», предназначавшихся для украшения интерьера частного дома. Как и другие листы цикла, «Летняя мелодия» свидетельствует о мастерстве акварелиста, о его большом декоративном даре, музыкальном чувстве ритма.
«Венки васильков» — последний замысел художника. Его помешала осуществить преждевременная смерть. Над эскизами к этой картине художник работал летом 1905 года в Тарусе. Венки и гирлянды, по-видимому, были для него эмблемой печали, утраты. Но образ произведений Борисова-Мусатова всегда многозначен. Звучная цветовая гамма — яркая синева цветов, ослепительная белизна облака — знаменуют преодоление скорби, растворение ее в восторге перед вечной красотой природы.
Русский художник, представитель символизма. Перенесенная в детстве травма сделала его горбуном и подорвала здоровье, но не помешала стать одним из прекраснейших лирических художников своего времени. В молодости Борисов-Мусатов проявил особый интерес к живописной системе импрессионистов, что сказалось на его ранних работах В1898 году художник написал картину «Автопортрет с сестрой», впервые пытаясь создать свой прекрасный мир. где реальность переплетена с вымыслом Он рисовал молодых женщин в старинных нарядах на фоне русских усадеб, соединяя материальность предметов и эфемерность мечты. Но это были не костюмированные реконструкции прошлого, а элегическая поэма о безвозвратно ушедшем («Гобелен», 1901; «Водоем». 1902). Своей эстетской утонченностью, отрешенностью от земных забот дамы Борисова-Мусатова напоминали героинь полотен М. Дени, Творчество мастера было высоко оценено в России и за рубежом, однако это не принесло ему достатка на протяжении всей жизни художник бедствовал.
Обучался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. После жил и работал в Париже. Под влиянием французской школы живописи сформировался особенный стиль художника. Критики отмечали новаторское, экспериментальное начало в его картинах. Был одним из руководителей Московского товарищества художников. Просмотреть картины Борисова-Мусатова Биография и творческая деятельность
Известный русский художник Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов родился в Саратове 2 (14) апреля 1870 года. Вследствие несчастного случая мальчик в трехлетнем возрасте сделался горбатым. В 1881 году будущий художник поступает в саратовское реальное училище. Именно здесь проявились художественные способности молодого человека. Из всех предметов Виктор больше нравилась живопись. Его первым педагогом по рисованию был выпускник петербургской Академии художеств В. Коновалов, который и посоветовал мальчику посвятить себя живописи.
В 1890 году Борисов-Мусатов успешно сдал экзамены в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, однако предпочел переехать в Петербург. Здесь он становится вольнослушателем Академии художеств, начинает посещать частную мастерскую П. Чистякова, учениками которого в разные годы были И. Репин, В. Серов, М. Врубель. Этот петербургский период стал важным этапом становления художника Борисова-Мусатова. Однако в 1893 году вследствие обострившейся болезни живописец покидает Петербург и возвращается в Москву. Здесь он окунается в атмосферу творческих исканий. Молодые художники - И.И. Левитан, М. Нестеров, В.А. Серов, К.А. Коровин, А.Е. Архипов - новаторы в живописи - боролось за обновление искусства. Знакомство с творчеством Н.Н. Ге и его новой картиной «Распятие», а также их беседы оказали большое влияние на творческое мировоззрение молодого художника. Борисов-Мусатов продолжил обучение в МУЖВЗ под руководством В. Поленова, а в 1895 уехал учиться в Париж. В Париже за три года ежедневных посещений Лувра и мастерской Кормона художник выработал свой стиль и получил признание. Борисов-Мусатов уже собирался возвращаться в Россию, однако внезапное обострение болезни вынудило его задержаться. По возвращении в Россию в 1898 году живописец поселяется в Саратове, где продолжает много работать.
Смерть матери и необходимость заботиться о малолетней сестре заставили его переехать в Москву. В 1899 году Борисов-Мусатов вступает в члены московского Товарищества художников и становится одним из руководителей этой организации. В его обязанности входило организация выставок Товарищества в Москве и Петербурге, на которых, кстати, были показаны все наиболее значимые работы художника.
1901 год - период наибольшего творческого расцвета мастера. С 1901 по 1904 годы Борисов-Мусатов создает наиболее значительные свои произведения, некоторые из которых были признаны шедеврами русской живописи. Можно отметить полотна «Весна», «Гобелен» (1901), «Водоем» (1902), «Изумрудное ожерелье» (1903 - 04), «Призраки» (1903). Критика отмечала новаторское, экспериментаторское начало в его картинах. По словам К. Петрова-Водкина, Борисов-Мусатов придал поэзии «прочную живописную форму». Его произведения отличались почти архитектурной выстроенностью. Его стилистические открытия оказали большое влияние на художественный язык русского искусства на рубеже XIX и XX веков. Он создал живописную систему, суть которой - единение реального мира и мира условного, призрачного видения.
В 1904 году персональная выставка Борисова-Мусатова с успехом прошла в Германии. Работы художника вызвали восторженные отклики критики. В это же время живописец получил заказ в Москве на исполнение двух циклов монументально-декоративных росписей. Однако этим замыслам не суждено было воплотиться. Последние месяцы жизни художник провел в Тарусе, создал ряд великолепных пейзажей, выполненных акварелью и пастелью. В планах художника была большая картина «Венки васильков», он создал немало эскизов для циклов росписей, начал работу над «Реквиемом».
Загружаю видео...
РоссияК наиболее значительным явлениям искусства рубежа XIX-XX веков принадлежит, наряду с творчеством В.А. Серова и М.А. Врубеля, творчество В.Э. Борисова-Мусатова (1870-1905). Выпусник Московского училища, Борисов-Мусатов возвышается над обозначившейся к началу XX века односторонностью петербургского графического и московского, преимущественно живописного, направлений. Импрессионизм с его вниманием к световоздушным эффектам, к воспроизведению текучих, изменчивых состояний, пристрастием к этюду, широкой манере письма (уже заявивший о себе в произведениях Левитана, Коровина и Серова) послужил исходным пунктом творческого развития Борисова-Мусатова. Однако зрелый стиль этого мастера в целом следует характеризовать как постимпрессионизм в его живописно-декоративном варианте, в некоторых чертах близкий стилю французских художников группы «наби».
На рубеже XIX-XX веков новая тема начинает настойчиво звучать в судьбе многих деятелей русского искусства - тема одиночества. Эта эпоха порождает «одиноких» художников, которые резко порывают с официальной академической школой, с пренебрежением отворачиваются от проторенных дорог успеха и проходят особенный, неповторимо своеобразный путь развития. Подолгу - иногда в течение всей жизни - они стараются держаться вне групп, не примыкают к какому-либо сложившемуся художественному течению и более всего дорожат независимостью своих творческих исканий. Художникам этого типа, даже при очень большой одаренности, редко удавалось добиться заметного положения в искусстве своей эпохи. Современность отказывала им в славе. Обычно уделом «одиноких» становилась безвестность при жизни и в лучшем случае посмертное признание в узком художническом кругу.
Путь «одиноких» художников часто напоминает как бы боковую тропинку, бегущую в стороне от основного русла развития русского искусства. Но в пору идейного разброда, характеризующего культуру конца XIX - начала XX веков, число и историческое значение этих боковых тропи-нок возрастает. «Одиноким» художникам принадлежит теперь неотъемлемое место в общей картине культуры. История не вправе игнорировать их искания и достижения - не только ради исчерпы-вающей полноты рассказа об искусстве того времени, но прежде всего потому, что наиболее одаренным и чутким из «одиноких» мастеров удалось с особенной яркостью выразить отдельные существенные черты их сложной эпохи и даже предвосхитить некоторые идейно-творческие тен-денции, сыгравшие впоследствии заметную роль в русской живописи предреволюционных лет.
Борисов-Мусатов был самым значительным в ряду этих мастеров, в первую очередь по степени влияния на позднейшую русскую живопись. Бесспорно, он был также самым крупным среди них по уровню культуры и масштабам таланта. Следовало бы назвать Борисова-Мусатова наиболее типичным из «одиноких» художников его поколения, если вообще уместно говорить о «типичности» применительно к таким явлениям, в которых оригинальность и неповторимость возведены в основной принцип.
На долю Борисова-Мусатова выпали все те испытания, которым подвергались «одинокие» художники, выбравшие самостоятельную и независимую дорогу в искусстве. Он испытал непризнание, злые насмешки критики, обвинения в декаденстве, кривлянии, и, более всего, - одиночество. Его картины не покупались, проекты стенных росписей так и остались невыполненными. Борисову-Мусатову могло казаться, что его работа никому не нужна. Лишь в самые последние годы жизни к нему пришло, наконец, некоторое подобие успеха.
В душевном облике «одиноких» художников часто можно видеть черты фанатизма и озлобленной непримиримости. У Борисова-Мусатова их не было. Но его характернейшей особенностью следует назвать нравственную стойкость перед лицом испытаний и непоколебимую уверенность в правильности избранного пути.
Биографии русских художников этой эпохи большей частью не изобилуют внешними событиями. О жизни Виктора Эльпидифоровича Мусатова (1870-1905) нетрудно рассказать в нескольких строчках.
Фамилия «Борисов», прибавленная им к родовому прозванию, представляет собой псевдоним. Художник происходил из демократической среды. Его дед был крепостным крестьянином, отец - мелким железнодорожным служащим в Саратове. В этом городе прошла большая часть жизни художника. Здесь, в отличие от других провинциальных городов, издавна сложился кружок интел-лигенции, не чуждой художественным интересам; имелось даже «Саратовское общество изящных искусств». Основы широкой эстетической культуры, свойственной Мусатову, были заложены еще в детстве. В школьные годы он читал Лессинга, Тэна и Гегеля. От своего учителя, художника В.В. Коновалова, юный Мусатов впервые услышал об импрессионизме.
Однако даже в передовой для того времени саратовской среде молодой художник не мог не чувствовать себя одиноким. Его представления и мысли об искусстве уже тогда были неизмеримо сложнее и глубже общедоступной эстетики провинциального интеллигентского кружка. У себя на родине Мусатов остался непонятым. Чувство одиночества усугублялось, к тому же, физическим недостатком художника: он был горбат и с детства болезненно ощущал свою отчужденность от мира здоровых людей.
Профессиональное образование Мусатова началось очень рано. Он ушел из пятого класса реального училища, чтобы всецело посвятить себя живописи, и в течение четырех лет рисовал и писал маслом под руководством В.В. Коновалова. В 1890 году двадцатилетний Мусатов поступил в московское Училище живописи, ваяния и зодчества, но, в сущности, именно с этого времени стал учиться самостоятельно, он опирался не столько на авторитет учителей, сколько на собственные взгляды и суждения об искусстве.
После недолгого пребывания в московском Училище Мусатов перешел в 1891 году в Академию художеств, где на первых порах показал большие успехи, совмещая работу в фигурном классе с занятиями в частной мастерской П.П. Чистякова. Но уже через год, по мере того как крепла творческая самостоятельность Мусатова, все отчетливее стали обозначаться расхождения между молодым художником и его учителями. Подобно многим художникам его поколения, Мусатов покинул Академию и вернулся в 1893 году в московское Училище, где пробыл еще полтора года, настойчиво работая и участвуя в ученических выставках, но все более отдаляясь от школы. Наконец, весной 1895 года Мусатов окончательно порвал с Училищем и принял решение совершенствоваться за границей. В 1895-1897 годах он проводил каждую зиму в Париже, работая в мастерской Фернана Кормона, изучая музеи и внимательно всматриваясь в творчество современных ему французских художников. Попытка поступить учиться к Пюви де Шаванну, которого Мусатов считал самым большим живописцем современности, окончилась неудачей, но работа у Кормона в общем удовлетворяла художника. Он нашел здесь творческую свободу и вместе с тем сознательную, строго продуманную и последовательную систему преподавания. Впрочем, он и в Париже тщательно оберегал свою самостоятельность. В мастерской он только рисовал и никогда не показывал Кормону свою живопись.
Было бы, впрочем, ошибкой отрицать значение школы в творческом развитии Мусатова. Сам художник намекнул об этом, отметив однажды, что три наиболее почитаемых им учителя-пере-движник С.А. Коровин, «академист» П.П. Чистяков и представитель запоздалого классицизма Ф. Кормон - служили одним и тем же принципам в преподавании искусства. Они передавали свойственное им умение владеть изобразительными средствами в воссоздании натуры, не навязывая ученикам своих эстетических воззрений и своей собственной художественной манеры. Школа - и русская, и французская - сыграла положительную роль в формировании мусатовского мастерства.
Однако еще большее значение для Борисова-Мусатова имело знакомство с передовым французским искусством конца XIX века, прежде всего тщательное изучение профессионального опыта импрессионистов. Борисов-Мусатов оценил и полюбил Моне, Писсарро, Ренуара и Моризо задолго до того времени, когда их влияние проникло в русскую художественную культуру. В те годы, когда будущие мастера «Мира искусства» еще находили опору своим исканиям в мюнхенском модерне и картинах Беклина, а в понимании импрессионизма не шли дальше Уистлера и Цорна, Борисов-Мусатов с пристальным вниманием обратился к творчеству основоположников новой французской живописи. Вообще, явно французская ориентация живописи Мусатова заметно выделяет его рядом с петербургским «мирискусничеством», воспитанным преимущественно на образцах немецкой и английской графики.
Интересы молодого художника обращались и к более поздним, уже постимпрессионистичес-ким течениям французского искусства, к таким мастерам, как Дени, Боннар, Вюйар и Руссель, которые входили тогда в группу «наби», своеобразно переработавшую традицию импрессионизма и объединившую ее с традициями декоративной живописи Гогена и Пюви де Шаванна.
Кончились годы учения, начались годы затворничества и напряженного труда. В жизни Муса-това не было уже никаких «событий», кроме картин и эскизов. С 1898 по 1903 год он жил в Саратове, лишь изредка приезжая в Москву.
Его работы ежегодно появлялись на выставках «Московского товарищества художников» и вначале вызвали единодушное осуждение в прессе. Медленно и трудно привыкала критика к своеобразию мусатовской живописи. Желая быть ближе к Москве, художник в конце 1903 года покинул Саратов и перебрался в Подольск, затем в Тарусу. В последний год жизни он выставил свои произведения в «Союзе русских художников», а также в Берлине, Мюнхене, Лейпциге и в парижском «Осеннем салоне». 26 октября (ст. ст.) 1905 года Борисов-Мусатов умер, едва достигнув тридцатипятилетнего возраста.
Жизнь художника, внешне столь однообразная, уединенная и небогатая событиями, отличалась, однако, необыкновенной внутренней интенсивностью. Одиночество его было наполнено неустанным трудом; дни проходили в работе над картинами и в постоянном, систематическом чтении. Но мир воображения казался художнику богаче и значительнее, чем обыденная будничная реальность. Сознательно отворачиваясь от окружавшей его провинциальной действительности, Борисов-Мусатов вел жизнь одинокого мечтателя. Живопись стала для него лишь средством выражения лирического мироощущения. Чтобы понять духовную атмосферу, в которой выросло искусство Борисова-Мусатова, следует заглянуть в его дневники и записные книжки, в перечни прочитанных им книг. Здесь встречаются имена Ницше и Метерлинка, неоромантиков и символистов; философия индивидуализма и пессимистическая поэзия конца XIX века наложили заметный отпечаток на мышление художника и творческую проблематику его произведений.
Искусству Борисова-Мусатова свойственна ранняя зрелость. Даже в его ученических этюдах и первых самостоятельных композициях есть уверенное, совсем не ученическое мастерство и строго продуманная ясность в постановке и решении художественных задач.
Небольшая картина «Майские цветы» (1894, Государственная Третьяковская галерея), написанная двадцатичетырехлетним Борисовым-Мусатовым, вводит в атмосферу его первоначальных творческих исканий и, вместе с тем, делает понятными причины постоянных разногласий между молодым художником и его официальными руководителями.
В самом деле, все здесь противоречит школьным установкам - даже сюжет, который нельзя отнести ни к одной из сложившихся в XIX веке жанровых категорий. В сущности сюжета, драматического действия, протекающего во времени, в картине вовсе нет. Изображены две девочки с большим красным мячом, играющие в саду среди цветущих деревьев. Фигуры детей в их белых платьях не акцентированы, не выделены из пейзажа, а напротив, как бы слиты с ним и растворя-ются в общей декоративной гармонии цвета. Острые и меткие наблюдения, идущие от живой натуры, своеобразно сочетаются в картине «Майские цветы» с сознательной условностью. Импрес-сионистски обобщая форму, высветляя цветовую гамму, стремясь передать не только яркость и гармонию красок, но и окутывающий их воздушный покров, Борисов-Мусатов как бы перекликается в своих исканиях с Константином Коровиным и молодым Серовым; он, однако, не повторяет их опытов, а идет независимым, вполне самостоятельным путем, в его работе отчетливо видна большая декоративность в решении бессюжетной картины, где элементы жанра и пейзажа сливаются в нерасторжимое целое.
В одной из тетрадей Борисова-Мусатова есть запись, красноречиво свидетельствующая о характере его интересов. Художник задумал «сделать опыт над женской головой в портрете на воздухе, не стесняясь яркостью красок. Все лицо будет голубое - яркое, лиловое, зеленое». Большая часть его работ, написанных между 1895 и 1900 годами, представляет собою серию подобных же опытов овладения системой импрессионизма; таковы, например, этюд «Мальчик в шляпе» (1896-1898, Государственный Русский музей) или «Девушка с агавой» (1897, Государственная Третьяковская галерея), в которой осуществлена приведенная выше живописная программа, или, наконец, картина «Гармония» (1899-1900, частное собрание в Москве) с ее подготовительными этюдами (Государственная Третьяковская галерея).
Наиболее значительным в ряду этих произведений является «Автопортрет с сестрой» (1898, Государственный Русский музей), изображающий художника и его сестру в саду, возле мраморного столика с лежащими на нем розами. В этой первой крупной работе Борисова-Мусатова не все последовательно и гармонично, но самые противоречия, которые можно заметить в картине, характерны для формирующегося творческого мировоззрения русского мастера.
Картина написана как бы в двух разных ключах, в двух не согласованных друг с другом художественных принципах. Пейзажный фон, а также детали обстановки и белое женское платье на переднем плане - то есть все декоративные элементы «Автопортрета» - решены в системе живописных приемов импрессионизма. Формы обобщены, контуры растворяются в цветовых пятнах, предметы показаны в световоздушной среде; колорит строится на тонко проработанных оттенках, раздельно положенных мазках дополнительных тонов и внимательно прослеженных рефлексах. Но основные образы «Автопортрета», выражающие его эмоциональное содержание, не вмещаются в систему импрессионистической живописи. Изображая себя самого и свою сестру, Борисов-Мусатов обратился к совершенно иному кругу художественных представлений и профессиона-льно-творческих приемов. Повернутое в профиль лицо женщины тщательно моделировано и вырисовывается отчетливым силуэтом, не свободным даже от графической жесткости; с такой же подчеркнутой пристальностью и детализацией написано и лицо самого художника. Борисов-Муса-тов стремился передать внутренний мир человека глубже, чем это доступно художественным средствам импрессионизма.
Таким образом, импрессионизм как исторически сложившееся творческое течение, с харак-терною для него обращенностью к окружающей действительности прежде всего к живой натуре, не стал для Борисова-Мусатова художественным мировоззрением, последовательным и цельным. Идейные позиции и теоретические принципы французских импрессионистов были ему чужды. Импрессионизм навсегда остался для русского живописца лишь известной совокупностью профессиональных приемов, лишь системой художественной формы, которую можно было противопоставить академическим школьным традициям. В последние годы жизни Борисов-Мусатов стремился преодолеть преобладающее влияние приемов импрессионизма, переработать их в соответствии со специфическими задачами своего творчества, но отпечаток импрессионистской техники отчетливо заметен далее в самых поздних его произведениях.
В конце 1890-х - начале 1900-х годов Борисов-Мусатов проводил каждое лето в «Слепцовке» и «Зубриловке» - старинных помещичьих усадьбах Саратовской губернии. «Зубриловка» представляла собой примечательный памятник русской усадебной архитектуры классицизма. Здесь художник нашел целый мир образов и сюжетных мотивов, в которых, наконец, воплотились его замыслы, до той поры еще неясные, не оформившиеся. Отныне творчество Борисова-Мусатова обрело свою собственную лирическую тему.
Между 1901 и 1904 годами он написал обширную серию картин, разнообразных по эмоциональному содержанию и характеру профессионально-творческих решений, но связанных между собой единством лирического мироощущения. Темы этих картин взяты из прошлого русской усадьбы, понятого, впрочем, подчеркнуто субъективно. Социальная и психологическая характе-ристика персонажей не занимает художника. В аллеях парка, у искусственных прудов и возле барского дома с колоннами мечтательно проходят стройные женщины в старинных нарядах.
Его героини возникают среди пейзажа, как бесплотные видения, как призраки минувших времен.
Одновременно с художниками «Мира искусства» (хотя, по-видимому, независимо от них) Борисов-Мусатов обратился к ретроспективной, как могло казаться, теме - к романтической идеализации старины. Художественная критика начала XX века воспринимала его как «последнего поэта последних дней усадебной культуры» и нередко сближала с Сомовым.
С «Миром искусства» Мусатова роднит то, что критика именовала «мечтательным ретроспек-тивизмом». Это чуждая современности тематика произведений, ностальгия по утраченной красоте, элегическая поэзия опустевших старых усадеб и парков. Но при этом слишком очевидно и различие - в мусатовских произведениях обычно отсутствуют конкретно-исторические реалии быта и культуры определенной эпохи, столь существенные для «мирискусников». Мусатовский мир пребывает вне времени и пространства - по выражению одного из критиков, это некая «вообще красивая эпоха». Русская усадебная культура как историческое явление, в сущности, не была основной темой Борисова-Мусатова; она послужила лишь внешней оболочкой, в которой нашел выражение внутренний эмоциональный мир художника.
В отличие от большинства художников круга «Мира искусства», развивавших присущие модерну декоративные тенденции как в станковой живописи, так и в собственно декоративно-прикладных искусствах (книжное оформительство, мебель, скульптура, театральная декорация и костюм), декоративный стиль Борисова-Мусатова реализуется в основном в форме станковой кар-тины.
Среди станковых картин, написанных Борисовым-Мусатовым в 1901-1904 годах, трудно вы-делить какую-то одну, которая была бы центральной или наиболее характерной для мастера; произведения этого периода не уступают друг другу ни по степени эмоциональной напряженности, ни по уровню художественного качества. Чтобы определить специфику живописи Борисова-Мусатова и подметить закономерности ее развития, следует обратиться ко всей серии, от «Встречи у колонны» (акварель, перо, Государственный Русский музей) и «Гобелена» (1901, Государственная Третьяковская галерея) и почти импрессионистической «Весны» (1901, Государственный Русский музей) до выполненных темперой картин «Водоем» (1902, Государственная Третья-ковская галерея), «Прогулка при закате» (1903, Государственный Русский музей), «Призраки» (1903, Государственная Третьяковская галерея) и, наконец, до завершающей серию работы «Парк погружается в тень» (1904, Государственная Третьяковская галерея).
Их объединяет прежде всего отношение к сюжету. Ни в одной из картин нет каких-либо элементов повествования, нет и намека на «рассказ». Сюжет сведен лишь к мотиву. Сам художник назвал одну из своих работ «Мотивом без слов». Это название можно было бы отнести к любому из его поздних станковых произведений. Душевные переживания художника, вложенные им в живопись, раскрываются лишь средствами колорита, композиции и построения пространства.
Преобладающее значение имеет колорит. Борисов-Мусатов мыслит как живописец прежде всего категориями цвета, создавая на холсте изощренную гармонию пятен, топов и оттенков. Но если в сравнительно ранних вещах, вроде «Весны» 1901 года, цвет еще воссоздает реальные впечатления от живой, конкретно увиденной натуры, то в дальнейшем, в «Призраках» и «Прогулке при закате» колорит становится все более условным. В своих цветовых построениях художник идет уже не столько от натуры, сколько от декоративного замысла. Порывая с традицией импрессионизма, Борисов-Мусатов отказывается от масляных красок и работает теперь преимущественно темперой, с ее глубокими, несколько глухими тонами, а также пастелью и акварелью. В зависимости от эмоционального содержания картины, цвет становится то интенсивным и напряженно-ярким, то, напротив, приглушенным и блеклым. Но всегда, во всех своих колористических решениях, художник как бы подчеркивает, что жизнь, воссозданная им на холсте, призрачна, а не реальна.
Той же цели подчинены его пространственные построения. Стремясь сохранить и подчер-кнуть плоскость холста, чуждаясь иллюзионистической пространственности, Борисов-Мусатов избирает высокие горизонты и сближает пространственные планы. Но ощущение зыбкой, как бы призрачной дали, уходящей в глубину пейзажа, - ощущение, созданное средствами цвета и воздушной перспективы - неизменно присутствует в живописи Борисова-Мусатова. Разрабатывая композицию, художник избегает каких-либо схем. Но в основе всех его построений заложено обостренное чувство ритма. Живописные массы и цветовые пятна уравновешены, хотя художник и не акцентирует нарочитой симметрии в расположении форм.
Картина «Водоем» (1902, Государственная Третьяковская галерея) представляет собой как бы концентрированную формулу живописной системы Борисова-Мусатова. Полотно решается как декоративное панно или гобелен. Линия горизонта отнесена далеко за верхнюю раму изобразительного кадра, так что плоскость земли с зеркалом водоема оказывается почти параллельной плоскости холста. Голубое небо с белыми облаками дано лишь в отражении на поверхности водоема. При этом сама поверхность отражения неосязаема - водная гладь предполагается настолько спокойной и зеркально-прозрачной, что становится невидимой, и отражение в воде воспринимается наравне с реальными предметами. Вернее, мир действительный и отраженный оказываются подобными, взаимообратимыми. Небесная высь, опрокинутая на невидимую поверхность водоема, становится как бы глубиной бездонного пространственного колодца, на краю которого живут людские привидения, - своего рода живописный аналог образу символического колодца в «Пелеасе и Мелисанде» Метерлинка. Живописный и композиционный строй картины воплощает в себе особый строй созерцания, подобный сновидению, где исчезают границы между кажущимся, отра-женным и явным. В том же состоянии гипнотической завороженности пребывают и героини мусатовской картины. Не связанные между собой словесным диалогом или каким-либо определенным действием, они связаны иначе - непрерывностью композиционного развития, имеющего характер движения по кругу, и подобной же непрерывностью живописно-колористического «мелоса». Основные цветовые пятна истолкованы наподобие звуков, вибрирующим эхом наполняющих «пространственный колодец». Самостоятельную колористическую тему наряду с хроматическим цветовым рядом образует у Мусатова белое, белизна. Но белое в «Водоеме» - не предметный цвет, а нечто вроде ассиста в иконописи. Оно создает эффект изображения, застывшего, мерцающего на зыбкой грани между «позитивом» и «негативом».
Импрессионистическая вибрация мазка претворена у Мусатова в чисто декоративный эффект матово мерцающей фактуры, напоминающей старинные гобелены (не случайно одну из своих картин 1901 года художник так и называет «Гобелен»). Красочный слой (темпера) втирается в полотно так, что зернистый рельеф грубо плетеного холста проступает на поверхности живописи. Формы видимого мира на этой шероховатой поверхности как бы дематериализуются, теряют определенность очертаний, кажутся сотканными из единой субстанции. Мир предстает перед зрителем преображенным в некую страну воспоминаний, где все разобщенное во времени и пространстве пребывает вместе и одновременно, все действительно соткано из одного материала - памяти, и нет ничего мертвого, неодухотворенного. В картине «Призраки» (1903, Государственная Третьяковская галерея) извилистые тропинки старого парка словно оживают в обманчивом сходстве с лентами стелющегося по земле тумана, оживают статуи на лестничных ступенях классического особняка, форме здания с колоннами под куполом придана органическая неправильность, текучесть очертаний. Важно, однако, то, что сама по себе иллюзия одухотворения предмет-ных, природных форм у Мусатова не содержит в себе никаких мистико-фантастических вкрапле-ний, ничего привнесенного сверх того, чем может обмануться глаз в реально наблюдаемой приро-де. Он идет к созданию целостного поэтического мира не путем сочинения необыденных ситуаций или игры с тенями прошлого, как «мирискусники», не населяет свои картины сказочными и мифологическими существами, как Врубель. Ореол историко-культурных и литературных ассоциаций, столь существенный для восприятия произведений Врубеля и художников «Мира искусства», отсутствует у Борисова-Мусатова. Основным инструментом поэтического преображения в его произведениях является сама живопись. В природе художнику чудилась некая «бесконечная мелодия» - «монотонная, бесстрастная, без углов», выражением которой становится линия рисунка и строй его композиций в целом. Все пронизывающий, медлительный ритм, проводимый с поистине завораживающей последовательностью и равномерностью через все многообразные Модификации силуэтов, форм и цвета изображаемых вещей, является у Борисова-Мусатова воплощенным символом всесвязующего и всепримиряющего духа жизни, выбывающим в воображении гетевский образ «вечно женственной» природы.
Почти одновременно с работой над серией станковых картин в 1903-1905 годах Борисов-Мусатов создал ряд эскизов для монументальных стенных росписей.
Первые эскизы, выполненные для московского Центрального управления трамваев, с обусловленным заказчиками обязательным «изображением электричества», не очень характерны для художника. Более значителен второй цикл, состоящий из четырех акварелей: «Весенняя сказка», «Летняя мелодии», «Осенний вечер» и «Сон божества» (1904-1905, все в Государственной Третья-ковской галерее), сделанных по заказу частного лица.
По содержанию и эмоциональной настроенности, а также по характеру творческих приемов эти акварели тесно примыкают с описанной серии картин. Есть, однако же, грань, отделяющая эскизы росписей от станковых произведений художника. Изобразительный язык акварелей становится лаконичнее, острее подчеркнута ритмическая структура композиции, смелее и решительней обобщены живописные массы, а форма подчас превращается в декоративный, почти орнаменталь-ный арабеск.
Характерные качества монументально-декоративной живописи Борисова-Мусатова выступают в картине «Изумрудное ожерелье» (темпера, 1903-1904, Государственная Третьяковская галерея) и с особенной наглядностью его последней предсмертной работе - акварельном эскизе картины «Реквием» (1905, Государственная Третьяковская галерея).
Здесь, как и в других эскизах, нет развернутого драматического действия. На переднем плане изображена вереница женских фигур, а в глубине видны купы деревьев и ступени мраморной лестницы, ведущей к высокому белому дворцу. Но здесь нет и той бессюжетности, о которой шла речь в связи со станковыми картинами, и нет прежнего безразличия к индивидуальной характерис-тике персонажей. Напротив, Борисов-Мусатов намеренно сосредоточивает внимание зрителей на центральной фигуре, которой посвящен «Реквием», и придает ей особенную одухотворенность. Она как бы связывает воедино две группы фигур, заполняющих передний план эскиза, и ведет их за собой. В «Реквием» вложено не только чувство, но и мысль художника, его философское раз-мышление о смерти, не чуждое оттенка мистицизма. Лирический «мотив без слов» уступает место образу-символу.
Особое место в ряду самых поздних произведений Борисова-Мусатова занимают пейзажные работы 1905 года: пастель «Осенняя песнь», акварель «Балкон» и, наконец, шедевр художника - пастель «Куст орешника» (в Государственной Третьяковской галерее).
В них можно видеть начало какой-то новой фазы развития мастера - фазы не осуществившей-ся, которую безвременно оборвала смерть. Не утрачивая ничего из прежних достижений своего искусства, сохраняя и заостряя изысканную гармонию колорита и монументальное обобщение формы, Борисов-Мусатов вновь обращается к впечатлениям непосредственно воспринимаемой натуры и достигает большой силы творческого выражения. В последний год своей жизни он создал образцы чистой пейзажной лирики, свободной от ретроспективной темы и символистских иносказаний.
Творчество Борисова-Мусатова, развивавшееся в стороне от основных течений русского искусства конца XIX - начала XX веков, не было, вместе с тем, изолировано от своей эпохи. Художественный опыт Борисова-Мусатова таил в себе возможности дальнейшего развития. Он был воспринят и развит группой московских живописцев, выступивших в 1907 году на выставке под символическим названием «Голубая роза» .
