Часть седьмая Русская Литература 80-Х Годов. Законная свобода духа Давно известно, что художественные произведения читаются и запоминаются не из-за тех или иных острых, злободневных проблем, поставленных в них, а благодаря созданным характерам. Удастся ли писателю найти

Шестидесятники - представители самого плодотворного советского поколения. Именно оно придумало львиную долю того, чем мы пользуемся и гордимся сегодня, - от водородной бомбы до советской киноклассики. Между 1956 и 1968 годами у нашей страны был шанс на успешную модернизацию, а у ее лучших людей - настоящая большая утопия. Тогда казалось, что можно примирить коммунистический эксперимент и индивидуальное творчество, «все для блага человека» и общее благо. Как произошел трагический разрыв между этими понятиями? Когда шестидесятники проиграли свои идеалы и с чем остаемся мы?

Нет искусства шестидесятников, и нет определенного признака, который бы его объединял, - говорит режиссер Марлен Хуциев, автор одного из главных шестидесятнических фильмов «Застава Ильича» («Мне двадцать лет»). - Если взять Вознесенского, разве он похож на Евтушенко или Ахмадулину? Они все очень разные, их невозможно объединить в одно направление. Другое дело, что тогда возникли условия, благоприятные для существования разных художников. То, что они были разные, и было общим - такой вот парадокс.

Впрочем, из дня сегодняшнего шестидесятничество на первый взгляд кажется эпохой цельной. У нее даже есть четкие хронологические границы: 25 февраля 1956 года на ХХ съезде КПСС Никита Хрущев зачитал доклад, раз­облачающий культ личности Сталина, - для многих это стало обещанием свободы и началом эры «социализма с человеческим лицом», а 20–21 августа 1968 года советские танки вошли в Прагу, задавив демократические реформы в Чехословакии.

На самом же деле 60-е были эпохой, полной внутренних противоречий. И ее уникальность как раз состояла в этом «единстве противоположностей»: коммунизма и индивидуализма, тонкого вкуса и откровенного мещанства, естественнонаучной и гуманитарной картин мира, урбанизации и стремления к природе, демократии и технократии - из этих оппозиций, образующих диалектические единства, и состояла шестидесятническая утопия.

Позже, когда эта утопия развалилась, рассыпались и оппозиции, превратившись в зоны конфликтов 70-х, 80-х, 90-х и нулевых, став болевыми точками и неврозами современного общества. Именно шестидесятники подарили нам сегодняшнюю жизнь - со всеми ее трудностями, противоречиями, войнами и надеждами.

Коммунизм - индивидуализм

Единство общественного и личного, характерное для 60-х, сменилось противостоянием и даже конфликтом. Начиная с 70-х личное пришло в противоречие с государственным

Для нас коммунизм - мир свободы и творчества, - сказал во второй половине 90-х Борис Стругацкий. В 1961 году, когда КПСС приняла Программу строительства коммунизма, большинство советских интеллигентов не видели никакого противоречия между коммунизмом и индивидуализмом. И даже в 1972 году, уже после разгрома Пражской весны и утраты шестидесятнических иллюзий, Андрей Вознесенский писал: «Даже если - как исключение // вас растаптывает толпа, // в человеческом // назначении // девяносто процентов добра».

По сути, в своей программе партия пообещала советским людям очередную утопию: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме».

Программу партии обсуждали на кухнях, - рассказывает вице-президент Академии сельхознаук Лев Эрнст. - Но вокруг меня никто не верил, что коммунизм через двадцать лет будет. И я тогда считал, что нельзя устанавливать сроки для наступления коммунизма.

Идеология 60-х представляет разительный контраст с идеологией самопожертвования и государственной сверхцентрализации, характерной для сталинизма. Идея мирного коммунистического строительства обращается к личному интересу: «все во имя человека, для блага человека».

В результате новых подходов в хозяйственной политике в 1965–1970 годах наметился самый мощный экономический рост за 30 лет: в среднем темпы роста составили 8,5% в год. У населения образовались колоссальные накопления - более $100 млрд по официальному курсу. Тогдашний премьер Алексей Косыгин в 1966 году так доказывал Брежневу на заседании Политбюро необходимость строить автомобильный завод: «Когда-нибудь эта денежная масса лавиной обрушится и раздавит всех… Нас в первую очередь! Чтобы изъять из кубышек эти миллиарды, надо выбросить на внутренний рынок не ювелирные изделия и импортный ширпотреб, как сегодня, а нечто более весомое. Этим “более весомым” и будет наш новый отечественный автомобиль, созданный на основе западных технологий!»

«Ну что ж, Алексей Николаевич, убедил! - ответил тогда Брежнев. - Дай указание своим подчиненным- председателю КГБ и министру Внешторга, чтобы они выяснили, в какой стране можно дешевле приобрести завод… Даем тебе полгода».

Таким образом, именно экономические соображения, то есть угроза инфляции, и создали основание для потребительского бума, который с неизбежностью привел к индивидуализации быта советского человека.

Ключевой тезис Программы КПСС: «Коммунизм - это высокоорганизованное общество свободных и сознательных тружеников». Это позволило продвинутым марксистам вроде Мераба Мамардашвили переосмыслить ортодоксальный марксизм-ленинизм: «В философии свободой называется внутренняя необходимость. Необходимость самого себя».

Население начало переселяться из коммуналок в отдельные квартиры с кухнями и кухонными разговорами: сюда можно было смело звать друзей, собственноручно формируя себе круг общения. А 14 марта 1967 года вводится пяти­дневная рабочая неделя с двумя выходными, и у советского человека появляется наконец личный досуг.

Но парадоксальным образом государственная забота об автономной жизни человека приводит к росту коллективизма, фактически к стихийному коммунизму.

Шестидесятничество запомнилось высоким накалом дружеских отношений, - вспоминает правозащитник, участник диссидентского движения Борис Золотухин. - Это был апофеоз дружбы. У нас не было иной возможности получить информацию - только общаясь друг с другом, мы могли что-то узнать.

После сталинских репрессий, когда без опасности для своей жизни и свободы близкими друзьями можно было считать всего несколько человек, дружеские компании времен оттепели были поистине огромными - по 40–50 человек. При всех внутренних разногласиях и противоречиях общество было очень консолидированным: все общались со всеми, и даже Хрущев спорил с деятелями культуры, а те ему отвечали.

Самым мощным ударом по этому стилю жизни и по самому режиму стал разгром Пражской весны. Советская интеллигенция была вынуждена как-то соотнестись с этим событием, занять какую-то позицию по отношению к нему. И тут выяснилось, что единой позиции у нее нет.

Ввод советских войск в Чехословакию, которая занимала тогда первое место в мире по числу коммунистов на тысячу жителей, консолидировал ряды диссидентов-запад­н­иков вроде Андрея Амальрика, Натальи Горбаневской или Ларисы Богораз. Марксисты-романтики вроде Александра Зиновьева и Роя Медведева утверж­дали, что руководство партии отклонилось от «подлинных» Маркса и Ленина. Националисты-почвен­ники вроде Игоря Шафаревича и Александра Солженицына выступили не только против марксизма, но и вообще против всего модернизационного западнического проекта.

Утопия разложилась на официозный коллективизм и разные формы нелегального индивидуализма, более или менее радикального. Уже в начале 80-х во всех вузах страны на занятиях по истории КПСС читалась особая лекция, которая объясняла, почему, в силу каких «субъективных и объективных» причин коммунизм так и не был построен в намеченный срок. Острой, почти аллергической реакцией на этот недостроенный коммунизм стал тотальный индивидуализм 90-х, который принял вовсе не те утопические формы свободы творчества, о которых мечтали шестидесятники.

Вкус - мещанство

Потребительский бум в 60-е породил утопию личного вкуса: вещь должна была служить эстетике и практике коммунизма, а не безудержному «вещизму». В застойные 70-е потребление сдерживалось только дефицитом, но не вкусом

Это было начало эпохи потребления, - вспоминает писатель Сергей Хрущев, сын Никиты Хрущева. - Появилась какая-то уверенность в будущем. Был рост рождаемости: в год от трех до пяти миллионов человек. Но глобального потребления не было - каждый новый сорт колбасы был открытием. Появление в магазинах чешских шпикачек, возможность купить мяса и приготовить шашлык - вот потребление тех лет. Когда вдруг вы обнаруживаете, что в Крым можно доехать на машине, а до этого ведь были только проселочные дороги.

Рубеж 50-х и 60-х был уникальной эпохой веселого потребления, своеобразного потребительского драйва. В эту короткую эпоху вещь была одновременно утилитарной и символичной. Она была знаком коммунистической утопии, и охотились за ней так же, как если бы это была вещь из самого Города Солнца, придуманного Томмазо Кампанеллой.

Именно поэтому шестидесятничество сочетало в себе борьбу с мещанством и «вещизмом» и потребительский бум начала 60-х, стремление к простоте и функциональности и небывалый для советского времени подъем промышленного дизайна.

На рубеже 50-х и 60-х появляется понятие советского «вкуса» как отражения социалистической культуры и понятие «красоты», которое было подчеркнуто рукотворным: красивым можно было не родиться, а стать благодаря одежде, прическе и макияжу.

Вкус - это простота и пропорциональность. Характерно, что первые звезды советского подиума - Регина Збарская, Мила Романовская, Галина Миловская - были обыч­ными женщинами за 30, а в дома моделей принимали манекенщиц с самыми разными фигурами, вплоть до 60-го размера.

60-е - это эпоха любви ко всему новому. Тогдашний потребитель в каком-то смысле чувствовал драйв первооткрывателя. Новые вещи «добывали» с тем же энтузиазмом, что и полезные ископаемые: важно было стать первым. Этот драйв как бы снимал с предмета мещанский, «вещистский» налет и наделял его символической ценностью.

Многие говорят, что первые джинсы появились у кого-то там… Это все вранье. Первые джинсы в Ленинграде, по крайней мере белые, были у меня! - заявляет поэт Анатолий Найман. - В 1964 году. Настоящие. Американские.

Вещами меряли как рекордами.

У Высоцкого тогда уже был голубой «Мерседес», первый в Москве, - говорит режиссер Александр Митта. - Потом такой же появился у Никиты Михалкова, еще более голубой.

В эстетической системе 60-х была раздвоенность, которая позже, при распаде шестидесятнической утопии, стала конфликтом, невротизировавшим общество 90-х и нулевых. Предметы вызывали двойственные чувства: ими гордились и в то же время их стеснялись.

У меня был потрясающий песочный пиджак мелкого вельвета от сестры Набокова - привезли кому-то, оказался мал, - вспоминает Анатолий Найман. И он же рассказывает: - Евтушенко был щеголь. Мы идем как-то страшной зимней московской улицей, а он - из ресторана, в какой-то шубе не нашей, шикарной, расстегнутой. Навстречу ему папаша в ватном пальто и мальчик. Евтушенко расставил руки и громко сказал: «Вот мой народ!» И вдруг этот папаша в ватнике остановил его и спрашивает: «Ты, парень, из какого цирка?»

Во многом мещанство 60-х было синонимом комфорта: вера в утопию боролась с ним как с тем, что держит ее в настоящем, не давая устремиться в светлое будущее. Но парадокс в том, что одежда и мебель 60-х, за которыми охотились и которые, как в пьесе Виктора Розова «В поисках радости», рубили шашкой в приступе пролетарского гнева, были как раз не комфортными. Они были футуристическими.

60-е - время помешательства на всем искусственном, от тканей до меха и волос: в моду входили парики и шиньоны, волосы красили во все цвета спектра, причем как с помощью специальных красок, так и подручными средствами вроде перекиси водорода или чернил, разведенных в воде.

Тогда же в моду вошли геометрические силуэты, серебристые платья, похожие на скафандры, короткие трапециевидные пальто веселых цветов и абстрактные узоры а-ля Пикассо - визуальный футуризм, скопированный советской бытовой культурой 60-х у Кристиана Диора и других западных дизайнеров.

При этом модные синтетические ткани кололись, прилипали к телу и заставляли своего обладателя потеть в любую погоду; модные остроносые шпильки деформировали женскую стопу, застревали в ребристых ступенях эскалаторов и пробивали дырки в асфальте; за модными низкими журнальными столиками было неудобно сидеть. Но все эти вещи обладали не утилитарной, а символической ценностью - как материальные признаки утопии, которая вот-вот станет явью.

Но уже в середине и особенно в конце 60-х, когда эта утопия начала рушиться и перестала обеспечивать сферу советского потребления символическим капиталом, мещанство набрало небывалую силу, потому что футуристические вещи, накопленные советскими гражданами в стремлении приблизить будущее, стали просто вещами. В начале 90-х, когда на короткий срок своеобразной географической утопией для нас стал Запад, «вещизм» нового русского человека вновь стал символическим и первооткрывательским, но еще быстрее - с крушением веры в очередную утопию - превратился в обыкновенное челночество.

У меня не было шока от конца 60-х, - говорит Александр Митта. - Настоящий шок наступил позже, когда выяснилось, что для многих поздний застой 80-х с его тупым потребительским мещанством - накопить на машину, купить дачу и т. д.- оказался привлекательнее драйва, внутренней свободы, творческих поисков и, да, бытовой неустроенности 60-х.

Физики - лирики

В 60-е между естественнонаучной и гуманитарной картинами мира не было конфликтов: обе они были элементами единой утопии нового человека. Уйдя в профессию или в диссидентство, и физики, и лирики потеряли влияние на общество

Образ гармоничной личности, которого требовала шестидесятническая утопия, определили два стихотворения Бориса Слуцкого: «Физики и лирики» и «Лирики и физики». В них человек-физик с логарифмами и формулами противопоставлялся человеку-лирику с рифмой и строкой, но всем было ясно, что никакого противопоставления на самом деле нет.

Житель Утопии - умный, веселый, позитивный, работающий на благо цивилизации, на ее будущее. Таким героем не мог стать партработник (официоз, сталинизм), колхозник (необразованность, приземленность), пролетарий (то же, что и колхозник), служащий (человек из настоящего). На титул нового человека претендовала только интеллигенция - инженерная, научная и творческая.

Противопоставления не было, - вспоминает Михаил Маров, инженер и астроном, запускавший в начале 60-х первые аппараты на Венеру. - Если это были разумные физики, то они уважали лириков. И считали приобщение к лирике составной частью своего мировоззрения. Я абсолютно ассоциирую себя с шестидесятниками. И поэтому сильно переживаю смерть Андрея Вознесенского. Мне была близка поэзия и его, и Рождественского, и Евтушенко. Бегал в Политех… Это входило в понятие «интеллигентность».

А Вознесенский в 60-х писал: «Женщина стоит у циклотрона - // стройно, // слушает замагниченно, // свет сквозь нее струится, // красный, как земляничинка, // в кончике ее мизинца…»

Физики интересовались гуманитарными проблемами, причем не только поэзией, но и социальными идеями, лирики вдохновлялись научно-технической утопией. Появившиеся после 1953 года философы и социологи во многом приняли научно-инженерное мировоззрение: мир можно и нужно менять, причем по науке, по проекту.

Символами времени стали фильмы «Девять дней одного года» и книга Стругацких «Понедельник начинается в субботу»: «“А чем вы занимаетесь?” - спросил я. “Как и вся наука, - сказал горбоносый. - Счастьем человеческим”».

Надо сказать, что «свободный физик» сделал в 50–60-е столько, что и сейчас трудно поверить. Из 19 российских Нобелевских лауреатов десять получили свои премии в 1956–1965 годах: из них двое - литераторы (Михаил Шолохов и Борис Пастернак), а остальные - физики и химики. В 1954-м в Обнинске построили первую в мире атомную электростанцию. В 1957-м - синхрофазотрон в только что созданном международном Объединенном институте ядерных исследований в Дубне, который и сегодня является крупнейшим научным центром.

В 1957-м СССР запустил в космос спутник, а уже в 1961-м - Гагарин со своим «Поехали!». В 1955-м, после «письма трехсот», началось создание генетических и биохимических лабораторий, и хотя академик Лысенко в 1961-м еще вернулся, в международных журналах уже появились работы наших генетиков.

Гармоничный человек будущего трудился в лаборатории, играл на гитаре, вел диспуты об обитаемости Вселенной в кафе «Интеграл» новосибирского Академгородка, посещал в Москве спектакли театра на Таганке и «Современника», вечера поэзии в Политехническом музее. Последнее, кстати, хорошо показывает, как создавался миф. Вот что говорит Марлен Хуциев:

Что касается поэтических вечеров в Политехническом, то это я случайным образом возродил традицию. И массовый характер такие вечера приобрели именно после той сцены в «Заставе Ильича». До этого поэты шестидесятых по отдельности выступали на разных площадках. Я просто собрал их вместе. И уже после начались их выступления на стадионах.

Логическим продолжением симбиоза физиков с лириками стала общественная деятельность крупных ученых, прежде всего Андрея Сахарова, в 1966-м подписавшего коллективное письмо об опасности возрождения культа Сталина. Наряду с учеными - Капицей, Арцимовичем, Таммом - среди «подписантов» были писатели: Катаев, Некрасов, Паустовский.

У меня не было намерения что-то кардинально поменять в стране, - говорит Михаил Маров. - Многое из тех принципов, на которых строился социализм, меня удовлетворяло. И я думал, что нужно немножечко отходить от консервативных концепций. И поборником такого направления был очень уважаемый не только мной, но многими людьми Андрей Дмитриевич Сахаров, который как раз говорил о социализме с человеческим лицом.

«Еще не стал реальностью научный метод руководства политикой, экономикой, искусством, образованием и военным делом», - писал Андрей Сахаров в своей первой общественно-политической статье «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». Дело было в 1968 году, в самый разгар Пражской весны, когда советские танки еще не вошли в Чехословакию. В апреле Сахаров еще рассчитывал на обсуждение своих идей с руководством страны и обществом, но к августу столичная интеллигенция уже не надеялась на равноправное участие в жизни страны. Коммунизм с человеческим лицом не получился.

Вот что говорит один из главных диссидентов страны Сергей Ковалев:

Мне приходилось не раз слышать от своих коллег: «Ты же понимаешь, что ты состоявшийся ученый, и понимаешь, что такое профессионализм. Что ты лезешь в политику, где ты дилетант? Ты же презираешь дилетантизм». Мне кажется, что это неискреннее суждение. Было стремление заслужить право на самоуважение. Вот и все. Самые неглупые из нас отлично понимали, что все наши поступки и заявления носят характер совсем не политический. Это характер нравственной несовместимости… Меня посадили в самый разгар работы. Десять лет лагеря и ссылки. Потом меня выселили из Москвы. А что такое перерыв на 13 лет в науке?

Уйдя в диссидентство или сугубый профессионализм, шестидесятники фактически лишились возможности отстаивать свои идеалы в дискуссии с властью. Временный всплеск активности ученых и писателей в перестройку был исключительно диссидентским, антисоветским. Шестидесятники лишь помогли номенклатуре разрушить СССР, но позитивной прогрессистской коммунистической утопии уже не было. Физики и лирики - два полушария гармоничной личности - разошлись в разные стороны, и в пространстве между ними образовалась идейная пустота 90-х.

Город - целина

В 60-е урбанизация и единство с природой были частью одной социальной реальности. Сегодня на месте утопии остались бетонные джунгли, стихийные дачи, туризм и дауншифтинг

Столетиями человек бежал от дикой природы к комфорту. Из пещеры - в избу, из избы - в квартиру с газом, электричеством, водопроводом и унитазом. Шестидесятники оказались первым поколением, в котором массово произошло и обратное движение.

40,3% городов СССР были построены после 1945 года. При этом пик строительства пришелся именно на 60-е годы. Бурный рост урбанистической среды создал новый имидж советской культуры: ее крестьянско-поселковый облик начал стираться и обретать городские черты. Даже деревня начала урбанизироваться благодаря хозяйственной моде на крупные агропромышленные комплексы.

Весной 1959 года триста студентов-физиков из МГУ поехали в Северный Казахстан строить дома, телятники и курятники. Так началось движение стройотрядов, которое захватило практически все вузы страны. Целина (непаханая земля) стала еще одним словом - символом эпохи.

На волне патриотического движения по освоению целины на восток с песнями и плясками шли комсомольские поезда. Главный лозунг - «Все на целину!» - вспоминает актер Игорь Кваша. - И мы подумали: а почему бы не создать свой комсомольский театр там?

Решалась государственная задача - освоить новые земли, повысить урожайность. Молодежный драйв был частью государственного проекта. Многих это отпугивало. Тогда в среде ученых родилась мода на другую форму бегства к природе - туризм и экспедиции.

Под рюкзаки становились все: и те, кто должен был это делать по долгу службы (например, геологи), и те, чья работа этого совершенно не требовала. К примеру, физик, нобелевский лауреат Игорь Тамм был заядлым альпинистом (говорят, ему принадлежит афоризм: «Альпинизм - это не самый лучший способ перезимовать лето», который потом широко вошел в оборот с вырезанной частицей «не»).

Походно-экспедиционное движение захлестнуло страну. В каждом вагоне поезда или электрички можно было встретить бодрых парней с подругами в ковбойках и кедах. Это была субкультура брезента: куртки-штормовки, рюкзаки, палатки. В отличие от современной синтетики, все это безбожно промокало даже при средненьком дожде. Но все равно брезент казался привлекательнее железобетона «мещанских» квартир.

Сейчас уезжают в Таиланд или на юг Индии, а тогда можно было взять палатку и гитару и рвануть дикарем на море, в лес или еще куда-нибудь. Для ученых это был естественный образ жизни, - вспоминает Александр Митта.

В 60-х явных противоречий между городом и природой не было. Герой с рюкзаком штурмовал горные перевалы, переправлялся через реки и вскрывал тесаком банку тушенки. Потом он возвращался домой, мылся, брился, надевал свитер и отправлялся в свою лабораторию штурмовать атомное ядро или живую клетку. «Уход в поле» был лишен пафоса, поскольку подразумевал возвращение.

Но постепенно и этот образ переставал быть бесконф­ликтным. В фильме Киры Муратовой «Короткие встречи» главный герой, которого играет Высоцкий, тот самый странник с гитарой, мотающийся туда-сюда, свободный, независимый, презирающий карьеру и материальные блага, оказывается меж двух героинь: одна - простая деревенская девушка, которая пешком уходит в город за какой-то неведомой ей самой «другой» жизнью, вторая - городская райкомовская чиновница, которая контролирует сдачу в эксплуатацию новых хрущевок и которую от всего этого тошнит. И выясняется, что по-настоящему духовный, полноценный человек (герой Высоцкого) может быть собой только в неокультуренных местах, вдали от общества, не вписанным в социум. Все остальное его ломает.

К началу 70-х внутренний туризм начал приобретать черты внутренней эмиграции. Авторская песня постоянно балансировала на грани подполья и одобрения: слеты бардов то поддерживались, то запрещались.

Я и мои друзья ходили в походы, - рассказывает адвокат Борис Золотухин. - Это была возможность уйти от пропаганды. Иллюзия полной свободы - скрыться в герметичном кругу друзей. И потом, в Москве западные радиостанции глушили, а в лесу «Спидола» все прекрасно брала…

Сейчас попытки бежать от благоустроенной, но и конф­ликтной городской среды называются по-другому. И если бы в 60-е кто-нибудь сказал стройотрядовцу, геологу или туристу-воднику, что тот занимается дауншифтингом, то в ответ, скорее всего, получил бы по морде. А зря.

Демократия - технократия

Правление в утопии 60-х опиралось на народ, но править должны были культурно и научно оснащенные прогрессоры. С гибелью идеи прогресса возник ложный выбор между властью толпы и сильной рукой

«При демократическом управлении согласно жела­ниям большинства был бы остановлен прогресс, так как прогрессивное начало сосредоточено в небольшом количестве людей… Поэтому демократический принцип управления людьми только тогда и действует, когда он связан с обманом одних другими». Этот афоризм нобелевского лауреата Петра Капицы образца 1960 года здорово иллюстрирует демократическую утопию 60-х - ее логическую оснащенность, иронию, а также необходимость непротиворечивого соединения «власти народа» и «власти знающих».

На определенных направлениях прогресс, прямо по Капице, и был остановлен демократическим путем - в перестройку. Почему?

Никита [Хрущев], выпив, стал в очень резкой форме обвинять писателей в том, что они плохо помогают партии в строительстве коммунизма. А когда Маргарита Алигер попробовала с ним не согласиться, он, потеряв всякий контроль над собой, орал как резаный: «Вы вообще не понимаете, в каком положении страна. Мы селедку на золото покупаем, а вы тут пишете. Что вы пишете?» - вспоминает Игорь Кваша.

Но на самом деле 1963 год, когда интеллигенция начала опасаться возвращения к сталинизму, был временем, когда государство было еще близко к народу, а страна не была еще «этой страной».

Это был такой розовый период отношений с властью, - вспоминает Александр Митта. - Нам нужно было показать и народу, и власти, что мы делаем жизненно важные вещи.

До 1964 года я жил в семье руководителя государства, и у нас были постоянные разговоры о политике, - говорит Сергей Хрущев, сын тогдашнего генсека. - Реформы подразумевали демократизацию экономики и политической жизни. Не сама собой появилась относительная свобода волеизъявления, относительная, но немыслимая еще в сталинское время… Люди жили своей жизнью, но без реформации этого всплеска никогда бы не произошло.

С ним не соглашается Марлен Хуциев:

На самом деле оттепель началась раньше, сразу после смерти Сталина, еще до XX съезда. А когда этот съезд проходил, я уже снимал «Весну на Заречной улице». Это потом оттепель стали приписывать Хрущеву.

СССР к началу хрущевской оттепели имел большой потенциал, накопленный внутренней энергетикой и свободой малых групп, семинаров, кружков, причем не только в физике, инженерии, литературе, но даже в социальных науках (Московский методологический кружок работал на философском факультете МГУ уже с 1952 года). И поэтические чтения в Политехническом музее, и семинары у Ландау, и обсуждения продвинутой логики на примере «Капитала» Маркса были связаны общей стилистикой и общей утопией. Ее можно назвать «демократической», но сутью была не просто свобода мнений, а свобода обоснованного творческого высказывания. За глупость и бесталанность можно было получить, и очень жестко.

И разве не могут политические обсуждения и управленческие решения быть организованы столь же свободно, научно и эффективно, как математический или философский семинар? Ничто, казалось, не мешало двигаться в этом направлении. Но…

«Нами управляют жлобы и враги культуры. Они никогда не будут с нами. Они всегда будут против нас. <…> И если для нас коммунизм - это мир свободы и творчества, то для них коммунизм - это общество, где население немедленно и с наслаждением исполняет все предписания партии и правительства» - так описывал Борис Стругацкий контекст создания «Трудно быть богом». В 1963 году, когда романы Стругацких публиковались почти без цензуры, едва ли не ключевыми героями стали прогрессоры, агенты коммунизма на планете, где правит дикое Средневековье. Это можно понять и как обсуждение роли интеллигенции в СССР: насколько можно вмешиваться в дела дикарей, чтобы не навредить, а помочь им постепенно двигаться к прогрессу?

Когда же в конце 60-х выяснилось, что СССР не экспериментальное государство, строящее коммунизм, а просто империя безо всяких высоких целей, интеллигенция ушла во внутреннюю эмиграцию. «Если выпало в Империи родиться, // Лучше жить в глухой провинции у моря», - писал Иосиф Бродский.

Впрочем, в разочаровании в СССР «агрессивность» империи сыграла, возможно, не большую роль, чем другой фактор: партийная элита перешла в стадию затвердевания и уже сама не хотела строить коммунизм, и уж точно никого не пускала «наверх». Были отменены сталинские нормы кадровой ротации - в высших органах партии на 1/4 и в областных и районных на 1/3. Тем самым были созданы условия для застоя 70–80-х и формирования класса партийно-советской бюрократии - номенклатуры. Войти во власть технократам становилось все сложнее, да и в науке и в культуре прекращались ротация и движение. Как в анекдоте про Шостаковича из книги Михаила Ардова: «Во время войны Дмитрий Дмитриевич был в Куйбышеве, там он увидел и запомнил такое замечательное объявление: “С 1 октября открытая столовая здесь закрывается. Здесь открывается закрытая столовая”». С 70-х годов СССР начал становиться «закрытой столовой».

Те союзы, которые иногда складывались у шестидесятников с номенклатурой в последующие годы, оказывались трагическими. Участники V съезда Союза кинематографистов, который состоялся 13 мая 1986 года, впоследствии извинялись за революционное свержение «ретроградов» и классиков советского кино Льва Кулиджанова и Сергея Бондарчука. А авторы письма в поддержку Ельцина в октябре 1993-го впоследствии вряд ли могли гордиться стилем и содержанием этого послания, оправдывавшего расстрел Белого дома: «Слава Богу, армия и правоохранительные органы оказались с народом». С началом же первой чеченской войны смысл диссидентства снова стал советским: шестидесятники порвали с властью навсегда.

Они были элитой огромной страны в эпоху ее исто­рического шанса. Но именно их «технократизм» и «элитаризм» вступили в противоречие сначала с авторитаризмом партийной номенклатуры (и проиграли), а потом, в 1993-м, с реальными желаниями масс (и тоже проиг­рали). Мечта в очередной раз не выдержала столкновения с реальностью.

Фото: Marc Garanger/CORBIS/FOTOSA.RU; RUSSIAN LOOK; GAMMA/EYEDEA/EAT NEWS; Time & Life Pictures/GETTY IMAGES/FOTOBANK; Dean Conger/CORBIS/FOTOSA.RU; Dean Conger/CORBIS; РИА НОВОСТИ

Рождение, расцвет и распад шестидесятнической утопии: факты и стихи Андрея Вознесенского

25/02/1956

Начало оттепели: на ХХ съезде КПСС прозвучал доклад Никиты Хрущева «О культе личности и его последствиях».

…Все выгорело начисто.
Милиции полно.
Все — кончено!
Все — начато!
Айда в кино!

12/04/1961

Триумф советской космической программы: Юрий Гагарин стал первым человеком, совершившим полет в космос.

Живет у нас сосед Букашкин,
в кальсонах цвета промокашки.
Но, как воздушные шары,
над ним горят
Антимиры!

09/1965-02/1966

Судебный процесс над писателями Андреем Синявским и Юлием Даниэлем: их обвинили в публикации за границей произведений, «порочащих советский государственный и общественный строй», и антисоветской пропаганде.

И снится мрачный сон Тарасу.
Кусищем воющего мяса
сквозь толпы, улицы,
гримасы,
сквозь жизнь, под барабанный вой,
сквозь строй ведут его, сквозь строй!
Ведут под коллективный вой:
«Кто плохо бьет — самих сквозь строй».

20-21/08/1968

Разгром Пражской весны: в столицу Чехословакии введены войска стран Варшавского договора; самый большой контингент выделил СССР. Чешский «социализм с человеческим лицом» раздавлен советскими танками.

Пока думали очевидцы:
Принимать его или как? —
Век мой, в сущности, осуществился
И стоит как кирпич в веках.

25/12/1979

В Афганистан введены советские войска.

Охота сдохнуть, глядя на эпоху…
В которой честен только выпивоха,
Когда земля растащена по крохам,
Охота сдохнуть, прежде чем все сдохнут.

22/01/1980

Андрей Сахаров арестован, вместе с женой Еленой Боннэр без суда сослан в Горький и лишен большинства званий.

Мы трубадуры от слова «дуры».
Вы были правы, нас растоптавши.
Вы заселили все кубатуры.
Пространство — ваше. Но время — наше.

19/07-3/08/1980.

В Москве прошли ХХII летние Олимпийские игры.

Все резче и красней
Белки моих друзей.
И зреет, сроки скрыв,
Национальный взрыв.

26/04/1986

На Чернобыльской АЭС произошла крупная авария, следствием которой стала масштабная экологическая катастрофа.

Ядерная зима, ядерная зима…
Наука это явление лишь год как узнала сама.
Превратится в сосульку
победившая сторона.

26/03/1989

В СССР проходят первые в истории парламентские выборы, на которых голосующие выбирали из нескольких кандидатов в депутаты.

Наши Марии — беременные от Берии.
Стал весь народ — как Христос коллективный.
Мы, некрещеные дети Империи,
Веру нащупываем от противного.

19/08/1991

Августовский путч: чтобы не допустить развала СССР, группа заговорщиков из руководства ЦК КПСС и правительства образовала Государственный комитет по чрезвычайному положению, отстранила от власти Михаила Горбачева и ввела в Москву войска.

Панка пятнистая, зайчики пяток.
Где тебя кружит? Выбила ль визу?
Страны какие приводишь в порядок,
ОМОНА Лиза?

11/12/1994

Начало первой чеченской войны: в целях «обеспечения законности, правопорядка и общественной безопасности» на территорию Чеченской Республики введены подразделения Минобороны и МВД.

солнце черное и красное
нега нега негативная
река река кареглазая
снега снега негасимые

02/2001

Рождение русской блогосферы: в интернете появились первые русскоязычные пользователи блог-сервиса LiveJournal.com.

Тебя не сберегли.
Я в душу соберу
Седьмую часть земли
С названьем кратким — ru…

25/10/2003

В аэропорту Новосибирска по обвинению в уклонении от уплаты налогов и хищениях арестован предприниматель Михаил Ходорковский.

Деньги пахнут будущим,
Тем, на что их тратим —
Для детсада булочкой
Или же терактом.
…
Пахнут волей, Господи,
Иногда тюрягою.
Чем их больше копите —
Больше их теряете.

09/2008

В Россию пришел мировой финансовый кризис.

Превратится в дырку бублик,
Все иное не стерпя.
А потом меня не будет.
Без меня. И без Тебя.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru

Министерство образования Республики Беларусь

на тему: "Советские писатели 70 - 80-х годов ХХ века"

Выполнил: ученик 11 "А" класса

Рябцев Дмитрий

Учитель: Мишукова Т.А.

1. Белов Василий Иванович

2. Астафьев Виктор Петрович

3. Чингиз Айтматов

Список литературы

1. Белов Василий Иванович

Родился 23 октября 1932 года в крестьянской семье в деревне Тимониха Харьковского района Вологодской области. Учился в школе ФЗО в г. Соколе Вологодской области, работал столяром, мотористом, электромонтером. После службы в армии (1952-1955) работал на заводе в Перми, затем был сотрудником районной газеты "Коммунар", с этого времени начал выступать в печати. В 1958 г. был избран секретарем районного комитета комсомола в Грязовецком районе Вологодской области. В 1959-1964 годах учился в Литературном институте им. М. Горького. Ранние стихи и поэмы Белова несут на себе следы характерных настроений 1950-х гг. (периода "оттепели"): душевная возбужденность в пору общественных перемен, пафос дали, новых пространств, поиски подлинно ценного в мире и в себе, жажда движения, героики. В этом русле развивалась массовая поэзия того времени, с которой многообразно перекликаются стихи Белова.

Вместе с многими лириками 1950-х годов молодой Белов в "святой тревоге", в борьбе, в социальном порыве видит настоящее назначение человека, единственно достойное содержание жизни. Еще в юности он покинул родные места, спеша вырваться из малоподвижного уклада и замедленного темпа сельской жизни к притягательной яркости, ускоренно-разнообразному ритму жизни городской. Шаг этот казался радостным шагом к свободе, к небывалым возможностям.

В "Плотницких рассказах" герой Константин Зорин (наделенный автобиографическими чертами) вспоминает, как он расставался со своей деревней: "...я всей душой возненавидел все это. Поклялся не возвращаться сюда". Но очень скоро тяга к "отцовскому краю" становится той господствующей силой, которая определяет судьбу Белова и направление его творчества. В сборнике повестей и рассказов "Знойное лето" (Вологда, 1963) картины сельских будней развертываются в том неспешном порядке, который подчинен деревенскому календарю, чреде домашних дел, течению беседы. Реальные подробности жизни деревни воссоздаются в общей сдержанной гамме. Стремясь к достоверности во всем, Белов прибегает почти к документальной точности в обрисовке характеров и нередко превращает рассказ в очерк. Наброски знакомых крестьянских типов были уже в стихотворениях "Дед", "Свекровь"; одно из первых осмыслений своих отношений с родной землей состоялось у Белова в поэме "Белая кровь", над которой писатель работал в 1961 г. Не случайно отрывок из последней "На родине" (1981) лег в основу написанного впоследствии рассказа "Холмы". Переход от поэзии к прозе у Белова естествен и по-своему неизбежен. Большая повесть "Привычное дело" (1967) этапное произведение в творчестве Белова. С ее появлением старая тема народа, крестьянства приобрела новую этическую остроту, встали новые вопросы о художественной разработке этой темы. Чуткость Белова к скрытому трагизму существования героев присутствовала уже в повестях "Деревня Бердяйка" (1961), "За тремя волоками" (1965). В более сложных ракурсах эта тема дана в "Плотницких рассказах" (1968). Для повествователя Константина Зорина деревенское прошлое отделено от него годами, психологической и культурной дистанцией. Взгляд героя на деревню иногда чуть отстранен, рационалистичен, но его вопреки всему с неодолимой силой влечет к родному дому, к старой деревенской бане, отремонтировать которую он и приехал в отпуск. Зорин погружается в медлительное существование полузаброшенного села, сходится с односельчанами. Белов ищет возможность гармонической цельности и находит ее в уютном мире "малой родины", где "тихо спят теплые ельники", где от леса веет покоем, тишиной, где так хорошо жить. Однако подобное состояние редкость и почти не-доступно современному человеку.

Обращаясь к городским сюжетам, Белов обыкновенно застает героя в состояниях дисгармоничных - недостаток сердечности, любви, простоты в людях ("Воспитание по доктору Споку". Мотив "надломленности" самих оснований крестьянской жизни намечен был еще в "Плотницких рассказах". Трагическая эпоха коллективизации оказывается в центре внимания Белова с начала 1970-х гг. Писатель выходит к новому для него жанру роману-хронике, создавая "Кануны" (1972-1984) и продолжение их "Год великого перелома" (1989-1991). Книга "Год великого перелома" не воспринимается как завершение хроники. Трагический эпос о земле и крестьянстве, достигший кульминации в 30-е гг., остается не только без развязки, но и без высшего смысла. Ясно понимая это, Белов осмысление трагедии связывает с христианским взглядом на происшедшее в России.

Самая оптимистичная, даже праздничная книга Белова "Лад" (1979). Мир крестьянской общины, семьи, хозяйства, мир работ и досугов, ремесла и художеств, обычаев и языка предстает в идеально "ладном" состоянии, в каком помнит его история и в каком видит его писатель. Лад порождается правильной ритмичностью всего кругооборота земной жизни. Автор с большим тактом умеет соединить этнографическую точность с нравственной правдой. Сама его речь где картинна, где задушевна, где мягко-иронична, но всегда крепка, ладна, отчетлива в понятиях и оценках, всегда в ней уместно народное слово.

2. Астафьев Виктор Петрович

Родился В.П. Астафьев. 1 Мая 1924 года в селе Овсянка, неподалеку от Красноярска. Все детство Витя Астафьев провел в детдоме. Прекрасных людей он знавал немало, но не из родни: первым - после мамы, бабушка и деда- был Василий Иванович Соколов воспитатель в детдоме. Василий Иванович, будто угадав,что Витю не только много унижали, попрекали хлебом,даже тем, что он зачем-то живет,но и достаточно много топтали в прямом и переносном смысле.

Витя любил читать без разбора и передыха все, что пропадало в руки, дрался из-за книг, даже воровал их, не считая это большим грехом. На протяжении тех лет, которые он прожил в детдоме при Василий Ивановиче, он частенько твердил ему о его "природных данных", о " несомненной литературной одаренности ", и от этих слов он впадал то в лихую, дурашливую веселость, то в смущение, однако потихоньку начал сочинять стишки, участвовал в школьном рукописном журнале и напропалую врал ребятишкам, пересказывая прочитанные книги.

Замечательный человек встретившийся ему в начале жизненного пути, был Игнатий Дмитриевич Рождественский, сибирский поэт. Он преподавал русский язык и литературу.

Впервые за все время существования 5-Б даже у лентяев в графе "поведение" появились отличные оценки. Игнатий Дмитриевич стал приносить на уроки свежие журналы, книжки - это было тогда редкостью - и обязательно читал вслух 10-15 минут. Всем было очень интересно. Дети очень полюбили самостоятельною работу- не изложение писать, не зубрить наизусть длинные стихи, а сочинять, творить самим.

В 1953 году в Перми вышла первая книжка. Виктор Петрович поставил первый в жизни автограф человеку, который привил ему уважительность к слову, пробудил жажду творчества.

Когда Игнатию Дмитриевичу исполнилось 50 лет, В.П Астафьев с радостью написал о нем статью, которую напечатал журнал "Октябрь". В.П Астафьев закончил школу ФЗО на станции Енисей и работал близ города Красноярска на станции Базаиха составителем поездов. Осенью 1942 года ушел на фронт, воевал солдатом. Демобилизовался из армии осенью 1945 года. Жена тоже была солдатом. Они приехали жить в ее родной уральский город- Чусовой. В.П Астафьев работал я сначала где придется, затем попал в горячий цех.

Врачи предложили легкую работу. Но город весь из металлургии состоит, в нем жизнь и работа трудная.

Стал вагоны с дровами разгружать, затем мясные туши- для колбасного завода. Позднее перевели его в цех мыть и подавать туши обвальщикам на стол, затем солить, селитровать и сваливать мясо в бочки -труд тяжелый и грязный. Поработал в цехе несколько месяцев, потом мне поручено было вахтерить на заводе по ночам.

Наступил новый, очень напряженный и сложный период жизни: днем работа в газете, ночью, после того, как уснут дети. Он писал рассказы. Собранные в книгу "До будущей весны", они положили начало его литературному пути.

В1959 году он поступил в Москве на Высшие литературные курсы.Писательский труд - беспрестанный поиск, сложный, изнурительный. И если Астафьев не запутался в жизни, к чему имелось множество предпосылок, ни единым пятнышком не испачкал своей биографии, вынес все трудности послевоенной жизни и с достоинством человека, который добросовестно выполняет свою работу, блюдя гражданскую опрятность и уважая собственное имя, делает свое дело - причина тому тот самый стрежневой корень, уходящий в людскую поросль. Нет страшнее доли - остаться человеку наедине с собою, заблудиться в потемках своей души, окаменеть в самом себе.

В годы перестройки Астафьева пытались втянуть в борьбу между различными писательскими группировками. Однако талант и здравый смысл помогли ему избежать соблазна политической ангажированности. Возможно, этому в немалой мере способствовало и то, что после долгих скитаний по стране писатель поселился в родной Овсянке, сознательно дистанцировавшись от городской суеты. Овсянка Астафьева стала своеобразной "культурной Меккой" Красноярского края. Здесь прозаика неоднократно посещали видные писатели, деятели культуры, политики и просто благодарные читатели.

Жанр миниатюрных эссе, в котором много работал Астафьев, он назвал Затесями, символически связав свою работу со строительством дома. В 1996 Астафьев получил Государственную премию России, в 1997 - Пушкинскую премию фонда Альфреда Тепфера (ФРГ). Умер Астафьев в с.Овсянка Красноярского края 29 ноября 2001, похоронен там же.

3. Чингиз Айтматов

творческий биография белов астафьев айтматов

Чингиз Айтматов родился в 1928 году в долине реки Талас, в кишлаке Шекер Кировского района Киргизской ССР. Трудовая биография будущего писателя началась в годы Великой Отечественной войны.

Герой социалистического труда (1978), академик АН Киргизской ССР, лауреат Гос. премии(1968, 1977, 1983), Лауреат в 1963 году Ленинской премии, кавалер ордена Дружбы (1998), принятого из рук Бориса Николаевича Ельцина, экс-главный редактор журнала "Иностранная литература". В 1990 г. назначен послом СССР в Люксембурге, где и проживает в настоящее время в качестве посла республики Киргизия.

Долго и упорно он искал свои темы, своих героев, собственную манеру повествования. И нашел их. Его герои -- рядовые советские труженики, твердо верящие в светлые, добрые начала создаваемой при самом активном их участии жизни. "Жизни светлой, человеческой", люди чистые и честные, открытые всему хорошему в мире, в деле безотказные, в стремлениях возвышенные, во взаимоотношениях с людьми прямые и откровенные. В повестях "Джамиля" (1958). "Тополек мой в красной косынке" (1961), "Первый учитель" (1962) стройность, чистоту и красоту их душ и помыслов символизируют певучие тополя весенние белые лебеди на озере Иссык-Куль и само это синее озеро в желтом воротнике песчаных берегов и сизо-белом ожерелье горных вершин.

Своей искренностью и прямотой найденные писателем герои как бы сами подсказали ему манеру повествования -- взволнованную, чуть приподнятую, напряженно-доверительную и, часто, исповедальную -- от первого лица, от "я".

С первых же произведений Ч. Айтматов заявил себя писателем, поднимающим сложные проблемы бытия, изображающим непростые, драматические ситуации, в которых оказываются люди, сильные, чистые и честные, но сталкивающиеся с не менее сильными противниками -- то ли блюстителями старых нравов и обычаев, то ли хищниками, властолюбивыми деспотами, свинцовыми бюрократами.

В "Джамиле" и "Первом учителе" писателю удалось схватить и запечатлеть яркие куски жизни, светящиеся радостью и красотой, несмотря на пронизывающий их внутренний драматизм. Но то были именно куски, эпизоды жизни, о которых он рассказывал возвышенно сам, полнясь радостью и счастьем, как полнится ими художник, задающий тон в "Джамиле" и "Первом учителе".

За это критики называли их романтическими, несмотря на добротную реалистическую основу, по мере развития таланта писателя, углубления его в жизнь, подчинявшую себе все романтические элементы.

Писатель все шире и глубже захватывает жизнь, пытаясь проникнуть в сокровенные ее тайны, не обходя острейших вопросов, порожденных двадцатым столетием. Вызвавшая острые споры повесть "Материнское поле" (1965) знаменовала переход писателя к самому суровому реализму, достигшему своей зрелости в повестях " Прощай,Г ульсары!" (1966). "Белый пароход" (1970). "Ранние журавли" (1975), в романе "Буранный полустанок (И дольше века длится день)" (1980). Уже не отдельные куски, слои, пласты жизни, а весь мир начинает видеться в картинах, создаваемых писателем, реальный мир со всем его прошлым, настоящим, будущим, мир, не ограничиваемый даже Землей. Радости, горести, светлые и мрачные возможности нашей планеты в ее географической целостности и социальной расколотости окрашивают творчество писателя в новые тона.

Айтматов обладает стратегическим мышлением, его интересуют идеи планетарного масштаба. Если в своих ранних вещах писатель сосредотачивался преимущественно на своеобычии киргизской любви, жизни, культуры то в романах "Плаха" и "И дольше века длится день", имевших шумный успех в конце 70-х - 80-е годы, он проявил себя уже как гражданин Земного шара. Поднял глобальные вопросы. Например, открыто заявил о том, что наркомания - это страшный бич. Сам себе позволил поднять, потому что до него это никому не позволялось.

Новый роман - "Тавро Кассандры", опубликованный в "Знамени" в 1994 году. Еще более неспокойный, но неспокойный по-своему, " по-айтматовски ". Казалось бы, люди на огромных просторах СНГ дерутся, деньги в огромных количествах воруют, прочие непотребности творят, - так и пиши про это. Однако Айтматов, по-видимому, не способен рассматривать всевозможные частности у себя под ногами. Взгляд его по-прежнему устремлен на Землю сверху вниз, охватывая ее целиком.

4. Распутин Валентин Григорьевич

Родился 15 марта 1937 года в поселке Усть-Уда Иркутской области. В марте 1937 года в семье молодого работника райпотребсоюза из районного поселка Усть-Уда, затерявшегося на таежном берегу Ангары почти на полпути между Иркутском и Братском, появился сын Валентин, впоследствии прославивший этот чудный край на весь мир. Вскоре родители перебрались в родовое отцовское гнездо - деревню Аталанка. Красота природы Приангарья захлестнула впечатлительного парнишку с первых же лет жизни, навсегда поселившись в потаенных глубинах его сердца, души, сознания и памяти, проросла в его произведениях зернами благодатных всходов, вскормивших своей духовностью не одно поколение россиян.

Местечко с берегов красавицы Ангары стало центром мироздания для талантливого мальчугана. В том, что он таков, никто и не сомневался - в деревне ведь любой с рождения виден как на ладони. Грамоте и счету Валентин научился с малых лет - уж очень жадно тянулся он к знаниям. Смышленый паренек читал все что ни попадалось: книги, журналы, обрывки газет. Отец, вернувшись с войны героем, заведовал почтовым отделением, мать работала в сберкассе. Беззаботное детство оборвалось разом -у отца на пароходе срезали сумку с казенными деньгами, за что он угодил на Колыму, оставив жену с тремя малолетними детьми на произвол судьбы.

В Аталанке была только четырехлетка. На дальнейшую учебу Валентина снарядили в Усть-Удинскую среднюю школу. Взрослел паренек на собственном голодном и горьком опыте, но неистребимая тяга к знаниям и не по-детски серьезная ответственность помогли выстоять. Об этом сложном периоде жизни Распутин позже напишет в рассказе "Уроки французского", удивительно трепетном и правдивом.

В аттестате Валентина были только пятерки. Спустя пару месяцев, летом того же 1954 года, блестяще сдав вступительные экзамены, он стал студентом филологического факультета Иркутского университета, увлекался Ремарком, Хемингуэем, Прустом. О писательстве не помышлял -видно, не пришел еще срок.

Жилось нелегко. Думалось о матери и младших. Валентин чувствовал себя в ответе за них. Подрабатывая на жизнь где только возможно, он стал приносить свои статьи в редакции радио и молодежной газеты. Еще до защиты дипломной работы он был принят в штат иркутской газеты "Советская молодежь", куда пришел и будущий драматург Александр Вампилов. Жанр журналистики порой не вписывался в рамки классической словесности, но позволил приобрести жизненный опыт и крепче встать на ноги. Отец после смерти Сталина был амнистирован, домой вернулся инвалидом и едва дотянул до 60 лет…

В 1962 году Валентин перебрался в Красноярск, темы его публикаций стали масштабнее - строительство железнодорожной магистрали Абакан - Тайшет, Саяно-Шушенской и Красноярской ГЭС, ударный труд и героизм молодежи и т. д. Новые встречи и впечатления уже не вмещались в рамки газетных публикаций. Его первый рассказ "Я забыл спросить у Лёшки", несовершенный по форме, пронзителен по содержанию, искренен до слез. На лесоповале упавшая сосна задела 17-летнего парня. Ушибленное место стало чернеть. Друзья взялись сопровождать пострадавшего до больницы, а это 50 километров пешком. Поначалу спорили о коммунистическом будущем, но Лешке становилось все хуже. До больницы он не дотянул. А друзья так и не спросили у паренька, вспомнит ли счастливое человечество имена простых трудяг, таких, как они с Лёшкой...

Однако самое знаковое событие в жизни писателя Распутина случилось годом раньше, когда разом, один за другим появились его рассказы "Рудольфио", "Василий и Василиса", "Встреча" и другие, которые автор и ныне включает в издаваемые сборники. С ними же он поехал на Читинское совещание молодых писателей, в числе руководителей которого были В. Астафьев, А. Иванов, А. Коптяева, В. Липатов, С. Наровчатов, В. Чивилихин. Последний и стал "крестным отцом" молодого литератора, чьи произведения были напечатаны в столичных изданиях ("Огонек", "Комсомольская правда") и заинтересовали широкий круг читателей "от Москвы до самых до окраин". Распутин еще продолжает публиковать очерки, но большая часть творческой энергии отдается уже рассказам. Их появления ждут, к ним проявляют интерес.

В 1967 году после публикации повести "Деньги для Марии" Распутин был принят в Союз писателей. Пришли слава и известность. Об авторе заговорили всерьез - его новые работы становятся предметом обсуждения. Будучи человеком чрезвычайно критичным и требовательным к себе, Валентин Григорьевич принял решение заниматься только литературной деятельностью. Уважая читателя, он не мог себе позволить совмещать даже такие близкие по творчеству жанры, как журналистика и литература.

В 1970 году в журнале "Наш современник" была опубликована его повесть "Последний срок". Она стала зеркалом духовности наших современников, тем костром, у которого хотелось погреться, чтобы не замерзнуть в суете городской жизни.

1976-й год подарил поклонникам творчества В. Распутина новую радость. В "Прощании с Матёрой" писатель продолжил живописать драматическую жизнь сибирской глубинки, явив нам десятки ярчайших характеров.

Распутин не срывается на обличительство и критиканство, не становится трибуном и глашатаем, призывающим к бунту. Он не против прогресса, он за разумное продолжение жизни. Его дух восстает против попрания традиций, против потери памяти, против отступничества от прошлого, его уроков, его истории. Корни русского национального характера именно в преемственности. Нить поколений не может, не должна быть прервана "иванами, родства не помнящими". Богатейшая русская культура и держится на традициях и устоях.

В произведениях Распутина человеческая многогранность переплетается с тончайшим психологизмом. Состояние души его героев - особый мир, глубина которого подвластна только таланту Мастера. Следуя за автором, мы погружаемся в водоворот жизненных событий его персонажей, проникаемся их мыслями, следуем логике их поступков. \

Год 1977-й для писателя знаковый. За повесть "Живи и помни" он удостоен Государственной премии СССР.

Он мог бы писать многотомные романы - их бы с восторгом читали и экранизировали. Потому что образы его героев захватывающе интересны, потому что сюжеты притягивают жизненной правдой. Распутин предпочел убедительную краткость. Но как же при этом богата и неповторима речь его героев, поэзия природы. Язык распутинских произведений словно речка струится, изобилуя чудными по звучанию словами. Что ни строчка - кладезь русской словесности, речевые кружева. Случись так, что до потомков в следующих веках дойдут только произведения Распутина, они будут восхищены богатством русского языка, его мощью и неповторимостью.

Писателю удается передать накал человеческих страстей. Его герои сотканы из черт национального характера - мудрого, покладистого, порой бунтарского, из трудолюбия, из самого бытия. Они народны, узнаваемы, живут рядом с нами, а потому так близки и понятны. На генном уровне, с молоком матери передают они следующим поколениям накопленный опыт, душевную щедрость и стойкость. Такое достояние богаче банковских счетов, престижнее должностей и особняков.

Простой русский дом - та крепость, за стенами которой покоятся человеческие ценности. Их носителям не страшны дефолты и приватизация, они не подменяют совесть благополучием. Главными мерилами их поступков остаются добро, честь, совесть, справедливость. Героям Распутина нелегко вписываться в современный мир. Но они в нем не чужие. Именно такие люди определяют бытие.

Годы перестройки, рыночных отношений и безвременья сместили порог нравственных ценностей. Об этом повести "В больнице", "Пожар". Люди ищут и оценивают себя в непростом современном мире. Валентин Григорьевич тоже оказался на распутье. Он пишет мало, потому что бывают времена, когда молчание художника тревожнее и созидательнее слова. В этом весь Распутин, ведь он по-прежнему чрезвычайно требователен к себе.

В 1987 году писателю присвоено звание Героя Социалистического Труда. Он награжден орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, "Знак Почета", "За заслуги перед Отечеством" IV степени (2004), стал почетным гражданином Иркутска. В 1989 году Валентин Распутин был избран в депутаты союзного парламента, при М.С. Горбачеве вошел в состав Президентского совета. Но эта работа не принесла писателю морального удовлетворения - политика не его удел.

Валентин Григорьевич - верный сын земли русской, защитник ее чести. Его талант сродни святому источнику, способному утолить жажду миллионов россиян. Вкусив книг Валентина Распутина, познав вкус его правды, уже не захочешь довольствоваться суррогатами литературы. Живя в единении с природой, писатель по-прежнему неброско, но глубоко и искренне любит Россию и верит, что ее сил хватит для духовного возрождения нации.

Список литературы

1. "Строгая литература" - Б. Пайкин

2. http://ilib.ru/

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Краткий биографический очерк жизни и творчества Валентина Григорьевича Распутина - русского прозаика, представителя "деревенской прозы". Выход первого сборника рассказов "Я забыл спросить у Лешки" в 1961 году. Победитель конкурса "Золотой ключик-98".

биография , добавлен 14.05.2011


Леонид Николаевич Андреев - один из самых мистических писателей культурной эпохи Серебряного века. Исследование темы анархического бунта против общества в андреевском литературном творчестве. Основные типы героев в русской реалистической литературе.

дипломная работа , добавлен 17.07.2017


В.Г. Распутин как выдающийся представитель русской литературы современности, краткий очерк его жизни и творчества. Анализ и автобиографичность рассказа "Уроки французского". Тема и идейная линия данного произведения, его значение в творчестве писателя.

презентация , добавлен 27.03.2011


Краткая биография наиболее выдающихся поэтов и писателей XIX века - Н.В. Гоголя, А.С. Грибоедова, В.А. Жуковского, И.А. Крылова, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова, А.С. Пушкина, Ф.И. Тютчева. Высокие достижения русской культуры и литературы XIX века.

презентация , добавлен 09.04.2013


Шарж и пародия в творчестве писателей круга журнала "Сатирикон" и в детской литературе первой трети XX века. Способы создания комического в прозе Саши Черного для детей. Дневник фокса Микки в контексте мемуарной и публицистической литературы 20-х годов.

дипломная работа , добавлен 01.08.2015


Факты жизненного пути Виктора Петровича Астафьева. Ранняя утрата матери, военная стезя писателя. Начало творческой карьеры, описание изданий рассказов известного писателя, его вклад в культуру и литературу России. Памятные события в честь писателя.

презентация , добавлен 20.04.2011


Изучение жизни и творчества Б.Л. Пастернака - одного из крупнейших русских поэтов и писателей XX века. Характеристика и сравнительный анализ трех мужских образов в романе Б.Л. Пастернака "Доктор Живаго": Юрий Живаго, Виктор Комаровский, Павел Антипов.

курсовая работа , добавлен 08.03.2011


Поэма Твардовского "Василий Тёркин". "Василий Тёркин" - произведение, где мало противопоставлений, но много движения, развития. Василь Быков – один из виднейших писателей. Моё мнение о произведениях этих писателей.

сочинение , добавлен 20.05.2007


тема Петербурга по-прежнему волнует писателей. Этот город неоднозначен, противоположные оценки его сосуществуют. "Петербург любили и ненавидели, но равнодушными не оставались", - нельзя не согласиться с этими словами критика серебряного века Анциферова.

реферат , добавлен 22.10.2004


Рассмотрение духовно-нравственных вопросов как части социально-философских воззрений русских писателей XIX века. Гражданственность поэзии, ее высокое назначение и гражданственность. Поэзия о любви к Родине и патриотизме, о будущем и предназначении России.